Тощий согласился:
— Оборотень, которого я пытал и убил, сказал, что Вэлкан хранит ее комнату такой, какой она покинула ее пятьсот лет назад. Там даже есть платье, которое она надевала на свадьбу. В его спальне висит ее портрет, написанный, когда она была человеком, и лежат фотографии, посланные ему, чтобы доказать, что она жива и счастлива. Каждую ночь он пристально вглядывается в снимки. Не может быть, чтобы он не защищал ее неприкосновенность. Если бы он ненавидел ее, то уничтожил бы все воспоминания о ней столетия назад.
— Более того, — с оттенком злобы произнес Стефан, — она живет как монахиня. Я не смог добиться от нее даже поцелуя за все то время, что знал ее. Она просто пытается защитить его. Я уверен в этом.
От этих слов у Ретты перехватило дыхание. Это была правда. Она никогда не прикасалась к другому мужчине. Никогда ни одним не интересовалась. Конечно, она говорила себе: однажды обжегшись на молоке, будешь дуть и на воду. И у нее не слишком хорошо получалось назначать свидания, не говоря уже о замужестве, смертным мужчинам, которые начнут задаваться вопросом: почему она не стареет. Несмотря на то, что было множество способов лгать о пластической хирургии, прежде чем ее бессмертие станет очевидным.
И все это время она убеждала себя, что Вэлкан не был верен ей. Во времена их жизни ни одна женщина даже ожидать не могла супружеской верности от своего мужа. Это было немыслимо. Даже ее отец, будучи убежденным христианином и требуя абсолютной преданности от своих подданных, был известен наличием любовниц.
Так она убедила себя, что Вэлкан на самом деле не тосковал по ней. Что он получил все, что хотел, и использовал ее, чтобы убить ее отца.
Могло ли быть такое, что Вэлкан действительно любил ее? Что ему не хватало ее?
Если это так, то она заслуживает смерти от их рук. Потому что если это правда, то она веками наказывала мужчину за одно-единственное преступление — любовь к ней.
Никто не должен страдать из-за этого.
Конечно же, она не была настолько глупа. Или была?
Я просто бешеная сучка.
Неудивительно, что Вэлкан велел ей проваливать. Еще повезло, что он не придушил ее. Стиснув зубы, чтобы остановить боль, сжигающую ее изнутри, Ретта попыталась как можно отчетливее вспомнить то, что он сказал в ту ночь, когда она покинула Румынию. Она могла видеть лунный свет на его лице, кровь на его доспехах.
Они спорили, но теперь она не могла вспомнить ничего, кроме своего смятения и страха перед ним. Ретта была абсолютно убеждена в том, что Вэлкан пытался убить ее, похоронив заживо. Что он лгал о настойке, которую дал ей.
Но лгал ли он?
Пожалуйста, пусть я не ошиблась. Пожалуйста.
— Он не придет за мной, — произнесла Ретта сквозь сжатые зубы. — Я знаю, он не придет.
Дитер сузил свои крысиные глазки.
— Увидим. Не то, чтобы это имело значение. Так или иначе, мы убьем тебя.
Было почти пять утра, когда Вэлкан обнаружил себя в одиночестве в своей спальне. Опять же он всегда был один в своей спальне. Боже, он был таким глупцом. Любой уважающий себя мужчина просто нашел бы согласную женщину и удовлетворил жар в чреслах, вызванный женским телом.
Но Вэлкан отказывался отрекаться от клятвы, данной Эсперетте. Он поклялся перед Богом своего отца чтить ее и беречь себя только для нее, и он придерживался этой клятвы.
Даже несмотря на то, что ненавидел себя за это.
Лишь одна женщина владела его помыслами, вот почему он презирал ее так сильно. Она оставила его ни с чем. Забрала даже его мужское достоинство.
Будь она проклята!
Внезапно раздался стук в дверь.
— Я просил оставить меня одного, Виктор, — прорычал он, думая, что это был его оруженосец.
— Это не Виктор, — ответила Ралука с той стороны двери.
Не похоже на нее отважиться появиться здесь, когда рассвет так близок. Не то чтобы рассвет имел для нее какое-то значение, но обычно Вэлкан в это время готовился ко сну.
Хмурясь, он открыл дверь, думая о своем, и обнаружил ее, заламывающую руки. Ее сыновья и Франческа стояли позади нее, и все они разделяли беспокойство своей матери. Его внутренности сжались.
— Что случилось?
Ралука сглотнула.
— Они забрали ее.
Он тут же понял, что «она» — это Эсперетта.
— Кто?
— Орден Дракона, — гневно выпалил Андрей, — как только они известили нас о том, что держат ее, мы попытались освободить ее, но…
— Но? — повторил Вэлкан.
Франческа выступила вперед.
— Они держат ее связанной внутри клетки. Электрической клетки. Мы не можем добраться до нее, нас просто парализует.
Вэлкан бросил на них озорной взгляд.
— Отлично, оставим ее потомиться и поразмышлять о том, как сильно она предала меня. Когда солнце сядет, я вытащу ее.
Веры обменялись нервными взглядами, прежде чем заговорила Ралука:
— Все не так просто, мой Принц. Они посадили ее на небольшой табурет без перекладин. И этот табурет стоит на электрифицированном полу. Если она опустит ноги на пол или сдвинется с табурета, то мгновенно умрет.
Франческа кивнула.
— У них хватит энергии, чтобы осветить весь Нью-Йорк Сити.
Вэлкан хотел ответить, что ему все равно, но страх в сердце тут же сказал ему, какой огромной ложью это было.
Но прежде чем он смог пошевелиться, к нему подошла Ралука, положив руку на его рукав.
— Вы знаете, что тоже не можете пойти.
Он сузил глаза.
— Я не боюсь их.
— Рассвет слишком близко, — настаивала Ралука. — Вы закончите так же, как и Илия, если пойдете. Они изучили наши слабости.
Вэлкан взял ее руку в свои ладони и нежно сжал. Илия был ее парой и умер от рук Ордена. Он был захвачен пять лет назад, когда один из Ордена использовал электрошокер. Электричество пронеслось по его клеткам, превращая его из человека в волка и обратно. Это была одна из немногих вещей, которые могут полностью вывести из строя Вер-Охотника. Достаточное количество электричества может в итоге убить их.
И если Эсперетта у Ордена, значит, они также знают и слабость Вэлкана.
— Ты оставишь ее умирать? — спросил он Ралуку.
Он видел сожаление на ее лице. Она была кормилицей Эсперетты еще до того, как его жена была отдана на воспитание в монастырь.
— Не по собственной воле. Но лучше она, чем вы.
— Мам! — выкрикнула Франческа. — Без обид, но я выбираю Ретту. Она невинная жертва.
Ее мать, рыкнув, повернулась к ней.
— А Принц защищал нас веками. Если бы не он, сейчас я была бы мертва, также как и твои братья.
— Мы зря тратим время, — сказал Вэлкан, обрывая их перепалку. — Мне нужно, чтобы вы доставили меня к ней, и я мог освободить ее, прежде чем взойдет солнце. — Он видел намек в глазах Ралуки. — Разве не за этим ты пришла?
Она покачала головой.
— Я пришла только потому, что знала, — вы будете в ярости, если я не расскажу вам о произошедшем.
Она была права. Он бы никогда не смог оставаться в стороне и смотреть, как Эсперетте причиняют боль, даже если ненавидел ее.
— Не бойся. Вы можете перенести меня туда, и я вырублю электричество, затем вы сможете перенести нас обоих оттуда задолго до того, как взойдет солнце.
Франческа поморщилась.
— Все не так просто. Выключатель находится внутри клетки. Вас убьет током, пока вы будете пытаться выключить его.
Вэлкан вздрогнул от этой перспективы, но это ничего не меняло. Он надеялся лишь на то, что сможет использовать телекинез. Но электричество было единственной вещью, которую он не мог перемещать усилием мысли. Его живая сущность делала его крайне непредсказуемым, и Вэлкан мог нечаянно поранить или убить кого-то, пытаясь мысленно управлять им. Он должен будет отключить рубильник вручную.
— Отлично. Это не убьет меня.
Это будет всего лишь чертовски больно.
— Это еще не все, — тихо сказал Виктор.
Ему не терпелось услышать, что же еще.
— Это?..
— У них есть блок питания генератора и другой выключатель, который также находится внутри другой электрической клетки. Если ты выключишь его, нам не хватит времени, чтобы добраться до нее, прежде чем они поджарят нас, и в отличие от тебя, мы не неуязвимы.
Ралука кивнула.
— И они держат ее во внутреннем дворе. Стены которого обрамлены зеркалами, чтобы отражать лучи восходящего солнца прямо в направлении вас, стоит вам прийти за ней. Их цель — сделать так, чтобы ни один из нас не выжил.
И они проделали неплохую работу, готовя эту ловушку.
Вэлкан устало вздохнул, обдумывая то, что должно было случиться. Но это не имело значения.
— Моя жена в опасности. Доставьте меня к ней.
Ретта скрипела зубами, каждый мускул ее ног болел от напряжения, так как она удерживала их над полом. Напряжение проявило себя в маленьких слезах у нее на глазах. Это была самая мучительная боль, которую она когда-либо испытывала. Честно, она не знала, как долго еще сможет выдержать и не расслабить ноги.
Монотонное жужжание электричества было холодным напоминанием о том, что случится с ней, если она не будет держать их поднятыми…
— Ты можешь сделать это, — прошептала она.
Но что в этом хорошего? Они все равно решат убить ее, несмотря ни на что. Почему она всегда сражалась с неизбежным? Она просто должна опустить ноги вниз и покончить с этим. Избавить себя от страданий.
Вэлкан не придет за ней. Франческа не сможет. Все кончено. Не было нужды задерживать неизбежное, но Ретта все еще не могла заставить себя сдаться. Просто это было не в ее характере.
— Что такого в тебе и этой стране, почему ты постоянно находишь себе приключения, когда находишься здесь?
Она резко подняла голову, услышав этот глубокий, звучный голос, доносившийся до нее из-за спины, будто нежное прикосновение.
— Вэлкан?
Он выступил из тени и приблизился к краю наэлектризованного пола, отделявшего их друг от друга. Его лицо было скрыто тенями, но для нее он еще никогда не выглядел так привлекательно.
— Разве есть кто-нибудь еще настолько глупый, чтобы находиться здесь?
Ретта взглянула на небо, светлевшее с каждой секундой.
— Ты не можешь остаться. Уходи.
Вэлкан ничего не ответил, превратился в летучую мышь и полетел прямо к ней. Ее сердце колотилось, пока она наблюдала, как он приблизился к клетке, но отверстия между прутьями были слишком узкими, чтобы он мог вылететь из клетки вместе с ней.
Она могла поклясться, что слышала, как он чертыхается, прежде чем снова обратиться в человека. Как только он сделал это, сила электрического тока отбросила его на десять футов назад, на траву. В этот раз нельзя было ошибиться в его яростном проклятии.
— Забудь! — сказала она, еще раз посмотрев на небо. Рассвет был слишком близко. — Не обязательно умирать нам обоим.
Покачав головой, он устремился к клетке и схватился за прутья. Ретта съежилась от звука его поджаривающейся кожи, когда он схватил их. Все его тело сотряслось от силы электричества. Должно быть, это было невыносимо. И он все еще держался, дергая прутья, пока не прорвался сквозь них. Изумленная его силой и храбростью, она рыдала, в то время как он кинулся к рубильнику и выключил электричество.
— Здесь другой… — прежде чем она успела договорить, электричество вернулось. Она резко подняла ноги. Тысячи проклятий для людей, построивших это проклятое место, разом пришли ей в голову.
Вэлкан попытался ухватиться за клетку и на мгновение сердито рыкнул, прежде чем проломить кулаком металлический пол. Двумя секундами позже он выдернул снизу толстый провод и разорвал его пополам.
Жужжание прекратилось, электричество опять исчезло.
Слишком встревоженная, чтобы поверить в это, она ждала его возвращения. Секунда проходила за секундой, и когда она увидела потрепанного внешне Вэлкана, ее захлестнуло облегчение.
Он сделал это. Слезы струились по ее щекам, тогда как благодарность переполняла ее сердце. Несмотря на тот факт, что она была не достойна этого, он пришел за ней. И в этот момент она в точности вспомнила, почему любила этого мужчину. Она вспомнила все причины, по которым хотела провести всю свою жизнь рядом с ним.
Вэлкан потянулся к ней.
Пока солнечный свет не полоснул по его телу. Шипя, он резко подался назад, инстинктивно прикрывая лицо. Затем он сделал еще один шаг в ее направлении лишь для того, чтобы еще больше зеркал повернулось к нему.
Пока Стивен и остальные направляли на него зеркала, он медленно, с трудом шел прямо к ней, чтобы иметь возможность освободить ее руки. Она быстро освободилась от пут.
Ее гнев рос, Ретта попыталась прикрыть мужа собой, но была недостаточно крупна для того, чтобы закрыть его от смертоносных лучей, от которых его кожа покрылась волдырями и ожогами. Все его тело медленно горело, пока он пытался добраться до стены, где все еще были тени.
Он пошатнулся, в то же время Стивен и остальные покинули дом. Они шли, чтобы прикончить Вэлкана, но будь она проклята, если они доберутся до него, не сразившись с ней.
Ретта заняла позицию, готовясь к битве, пока не почувствовала как кто-то схватил ее сзади. Он повернулась, чтобы нанести удар, но остановилась, увидев дружелюбное лицо.
— Это я, — сказала Франческа, перенося их со двора.
В одну секунду Ретта была на волоске от смерти, а в следующую появилась в комнате, которую не видела веками…
Спальне Вэлкана.
Сердце Ретты забилось от страха.
— Мы не можем оставить его.
— А мы и не оставили.
Она оглянулась, Виктор перенесся в комнату с Вэлканом на буксире, прежде чем тот повалился на пол между Андреем и Виктором. Ужас наполнил ее, когда она увидела, в каком он был состоянии. Весь в крови и обожжен. Запах паленых волос и плоти затопил ее сознание, делая слабой.
Но ей было все равно. Напуганная тем, что он умирает, она бросилась к Вэлкану и перевернула его. Ее начали душить скопившиеся слезы, когда она увидела повреждения, нанесенные мужу.
— Вэлкан?
Он не ответил. Он просто пристально посмотрел на нее и моргнул.
Отодвинув ее в сторону, Виктор и Андрей подняли Вэлкана с пола и перенесли на кровать.
Ретта последовала за ними, желая помочь.
— Вы должны уйти, — холодно сказал Виктор, пока Андрей старался изо всех сил стянуть рубашку Вэлкана с его плоти, которая, казалось, сплавилась с ней. — Вы и так причинили достаточно неприятностей.
— Он мой муж.
Виктор сузил свои холодные голубые глаза.
— И Вы ушли от него пятьсот лет назад. Помните? Сделайте ему одолжение и позвольте истории повториться.
— Виктор! — зарычала Франческа. — Как ты смеешь?
— Все в порядке, — сказала Ретта, успокаивая подругу. — Он всего лишь выполняет свою работу.
Затем Ретта повернулась и встала прямо перед Виктором. Заговорив, она понизила голос и позволила еле сдерживаемым эмоциям проявить себя в каждом звуке:
— Встанешь у меня на пути еще раз, мальчик, и начнешь понимать, что в этой семье клыки есть не только у Вэлкана.
Высказавшись, она продолжила свой путь, оставив его позади, к кровати, где лежал Вэлкан.
Она не была уверена, был ли он все еще в сознании, пока не остановилась около него. Ее внутренности сжались от вида его покрытой волдырями и обуглившейся кожи.
Но от боли в его глазах у нее перехватило дыхание. Несмотря на то, что часть ее хотела бежать от его ужасающего вида, она потянулась и положила свою ладонь на неповрежденную часть его щеки.
Он закрыл глаза, словно наслаждаясь ее прикосновением.
— Спасибо тебе, Вэлкан, — выдохнула она.
Он вздохнул, как если бы собирался ответить, но прежде чем смог это сделать, потерял сознание.
Виктор встал рядом с ней.
— Вы собираетесь просто глазеть на него или действительно собираетесь помочь нам позаботиться о нем?
Она взглянула на Виктора, лицо которого выражало всю ненависть, звучащую в его голосе.
— Какая же ты задница, Виктор.
Он открыл было рот, чтобы ответить, но Франческа зажала ему рот своей ладонью.
— Перестань, младший братик. Сегодня они оба через многое прошли.
Скривив губы, он подошел к другой стороне кровати, где Андрей все еще пытался снять рубашку. Ретта помогла ему раздеть Вэлкана, но когда она увидела глубокий шрам в центре груди Вэлкана, прямо над его сердцем, она остановилась. Его не было здесь, когда он был смертным. Он выглядел так, будто кто-то заколол его прямо в сердце.