Маленький повидавший виды «мерседес» отъехал от подъезда. Мариано еще предстояло найти место, куда бы приткнуть машину.
— А сейчас, Антуан, ты переоденешься, примешь душ — и в институт к сеньору Алвисту.
Профессор Алвист — высокий, морщинистый старик с длинным яйцеобразным черепом принял Антуана очень приветливо. Он наговорил гостю множество приятных слов, вспомнил встречи с отцом Антуана на международных симпозиумах и конференциях и пригласил осмотреть институт. Они шли по длинным коридорам, заглядывали в хорошо оборудованные лаборатории, знакомились с сотрудниками. Наконец профессор остановился. Открыл большую белую дверь и широким жестом пригласил Софи, Антуана и Мариано войти.
В полумраке тихо гудели трансформаторы. Перемигивались разноцветными лампочками приборы. Посреди комнаты на столе, закрытом силиконовым колпаком, лежал серый. Он спал. Его узкую голову с характерным костным гребнем посредине охватывали многочисленные электроды. Датчики давления, термопары были разбросаны по всему его мускулистому телу. Лента одного прибора была вся исчиркана поперечными полосами. Софи поежилась. В помещении было прохладно.
— Мы вынуждены были понизить температуру, чтобы приостановить пробуждение мозга. У нас создалось впечатление, что умственная деятельность этого… — профессор помолчал, пожевал губами и осторожно продолжил, — этого существа, освободившись от каких-то подавляющих воздействий, стала бурно функционировать, грозя перейти в бесконтрольный процесс. Организм может не выдержать напряжения.
Антуан повернулся к ученому.
— Ах, сеньор Алвист, чего бы я, кажется, не отдал, чтобы увидеть сны этого человека…
— Человека?
— А разве вы сомневаетесь в этом? Весь его облик…
— Анатомическое сходство еще не является доказательством. Кое в чем он действительно похож на нас с вами, но… мы сделали рентген. Даже в строении скелета имеются отличия.
— Это может быть результатом уродства, вырождения. Какое-нибудь неизвестное науке племя, сохранившееся в глубинах гилеи…
— Активность его мозговой деятельности отнюдь не свидетельствует о вырождении. Перед нами удивительная загадка природы…
— Знаете, профессор, у меня, кажется, есть идея…
В дверь постучали: «Сеньор профессор, телефон из Поко-да-Крус. Просят подойти сеньора да Пальха».
Мариано рванулся из лаборатории. Стуча каблуками по каменным плитам, за ним поспешила Софи.
— Это от Машадо, идем…
Когда Антуан с профессором Алвистом вошли в приемную, разговор уже был окончен. Стиснув голову руками, в кресле сидел Мариано. Софи нервно ходила по комнате, сердито выговаривала что-то инженеру.
— Что случилось, Софи?
Девушка остановилась на полуслове. Она круто повернулась к брату и, метнув яростный взгляд в сторону Мариано, объяснила:
— Машадо нашел их. Всех, всю компанию вместе с летающим ковчегом! Он просит прислать вертолет. Иначе до поляны, на которой остановились пришельцы, не добраться. Ты понимаешь, всего-навсего паршивенький вертолет — и мы их накроем… А Мариано говорит, что мне давно пора ехать к шефу, заниматься прямым делом… Грозит разрывом контракта…
— Вертолет, вертолет… — Профессор Алвист подошел к столу, глаза его молодо заблестели. — Конечно, можно обратиться к американцам, они не откажут. Но там, где гринго, там нет чистой науки… И все-таки выход есть!
Несколько минут спустя курьер института спешил по раскаленным улицам Ресифи, держа в руках конверт, адресованный местной дирекции национальной телевизионной компании.
Выходя из приемной директора института, Мариано да Пальха задержал Антуана.
— Уговорите вашу сестру не ввязываться в эту историю. Машадо не вернулся в лагерь. Поиски ничего не дали…
* * *
Сознание вернулось внезапно. Еще не открывая глаз, Машадо услышал какие-то голоса, шелест листьев. Тогда, падая, он успел подумать: «Расшибусь о камни!» А затем сразу мрак, тишина. И никакой боли… Странно.
Он открыл глаза. Над ним колыхались ветви карнаубы. Видно, это они спасли его, смягчили удар. Сколь ко же времени прошло с момента падения? Машадо с трудом поднялся, осмотрелся кругом.
На залитой солнцем поляне сновали пестрые. Ковчег был совсем близко. Машадо, шатаясь, пошел в ту сторону. Ему хотелось пить. Но ощущения страха не было. Он даже плохо понимал, зачем идет…
И вдруг он услышал шум вертолета. Сразу на поляне все изменилось. Еще до того, как вертолет показался над возвышенностью, пестрые выскочили из чащи и столпились у ковчега.
Сверкая на солнце лопастями винтов, вертолет сначала повис над поляной, потом стал медленно снижаться. И в этот момент пестрые полезли в ковчег. Машадо даже не заметил, когда возле широкой щели осталось всего три фигуры. Двое — высокие серокожие и рядом один маленький — пестрый. Пестрый поглядел на Машадо, что-то резко крикнул и ткнул одного серого копьем. Тот проворно попятился и полез в щель. Потом тупое копье уткнулось в грудь Машадо, оттесняя его к корме. Машадо не сопротивлялся. Здесь, возле ковчега, он выполнял то, что ему приказывали, как механизм. Что-то парализовало волю и оставило в нем единственное желание — держаться рядом с удивительным кораблем, не уходить от него… Он покорно подошел к корме, встал рядом с серым и навалился на пористую, покрытую темными потеками стенку. И вот стена дрогнула, отодвинулась, Машадо вынужден был переступить, чтобы не упасть. Он не удивился тому, что они вдвоем с серым сдвинули эту громадину. Он не удивился бы сейчас ничему…
А ковчег явно двигался. Сначала потихоньку полз по поляне, выбираясь на простор. Серокожий, опасливо косясь на пестрого малыша, стал обходить корму по направлению к щели. Пестрый снова ткнул Машадо копьем, и тот, словно в полусне, последовал за серокожим. Ковчег уже не полз, он скользил по траве, набирая скорость. Машадо стал отставать. И вдруг десятки маленьких цепких рук подхватили его, щель, будто живая, распахнулась, пропуская человека. Он вдохнул резкий, какой-то уксусный запах и провалился в темноту. А где-то уже почти рядом, сквозь рев и треск мотора вертолета, послышался женский крик. «Машадо! Машадо!»
5
События последних недель казались Антуану каким-то бредом. Известие о болезни Софи. Ночной полет через Атлантику. Встреча со светящимся шаром, чуть не закончившаяся катастрофой. Таинственные дикари, летающие над Южной Америкой в допотопной ладье. А может быть, и не только над Южной Америкой?.. Исцеление сестры, не менее загадочное, чем ее болезнь. Серая мумия в лаборатории профессора Алвиста… Мутный поток дешевой сенсации, захлестнувший страницы газет, предположения одно чудовищнее другого…
«Черт меня дернул бросить раскопки и ехать сюда, — думал Антуан. Больше всего это похоже на мистификацию. Но кому она нужна и зачем?»
Уже вторую неделю Антуан торчал в Манаусе вместе с Софи и Мариано да Пальха. Теперь, когда в поиски таинственной ладьи включились самолеты и вертолеты, она вдруг бесследно исчезла. Исчез и Машадо…
— Бред какой-то… Бред, порожденный удушающей тропической жарой и ядовитыми испарениями гилеи, — пробормотал Антуан, отшвырнув скомканную газету.
На первой полосе какой-то журналист совершенно серьезно вещал, что «летающие дикари» — авангард космической армии, прибывшей из ядра Галактики и готовой начать вторжение на Землю.
Зазвонил телефон у изголовья. Антуан взял трубку и услышал голос Софи:
— Проснулся? Быстрее одевайся и иди в холл. Вести от Машадо…
И вот они, все трое, сидят в номере да Пальха и разглядывают незнакомого человека в лохмотьях. Изможденное смуглое лицо, клочья кустистой бороды, лихорадочно блестящие глаза.
— Кто ты? — в третий раз спрашивает да Пальха.
Незнакомец пытается ответить, но из горла вырывается лишь невнятный хрип. Голова бессильно откидывается на спинку кресла.
— Этот человек предельно истощен, — Антуан резко отодвинул кресло, встал. — Дай ему коньяка, Софи.
Рюмка коньяка, влитая в рот незнакомца, подействовала мгновенно. Он открыл глаза, прижал к груди худые руки.
— Ради мадонны, поесть… И я все расскажу вам, сеньоры.
Софи торопливо налила кофе, пододвинула ветчину. Незнакомец быстро расправился с ветчиной, запивая ее огромными глотками кофе. Еще не прожевав последнего куска, начал рассказывать:
— Я — Жоакин Мауро, сборщик орехов. Меня просил найти вас человек, который называет себя Машадо. Я…
— Ты его видел? Что с ним? — перебил его да Пальха.
Как бы защищаясь, Жоакин простер руку, раскрыв грязную окровавленную ладонь.
— Я все расскажу, сеньор… Но, умоляю, не перебивайте. Моя бедная голова может лопнуть. Я видел настоящих дьяволов, и они не исчезли, когда я осенил их крестным знамением. Пестрые маленькие дьяволы, сеньор. И самое страшное — они появились не из-под земли, а с неба! Было это так… Закурить бы, сеньоры…
Антуан протянул ему пачку сигарет. Жоакин выхватил одну, прикурил от зажигалки, с наслаждением затянулся.
— Так вот, сеньоры, я пробирался по лесу, у меня было хорошее ружье и мачете. Я не боялся ни ягуара, ни каймана. Для вооруженного человека, сеньоры, гилея — родной дом…
Да Пальха терпеливо переводил. Софи подумала о ягуаре, которого непременно подстрелит. Антуан покусывал мундштук потухшей трубки.
— Я простой метис, сеньоры, но я умею подписывать свое имя и много раз видел самолеты, прилетавшие с побережья в Манаус. Но я никогда еще не видел летающей гамбарры…
— Гамбарры? — прервал Антуан.
— Плоскодонное судно для перевозки скота, — пояснил да Пальха.
— Она летела так свободно — и без крыльев! И в сто раз быстрее… Потом вдруг стала кружиться над гилеей. Сначала высоко, потом пониже, еще пониже… Я подумал: может, она за мной охотится? Скинул с плеча ружье, но она полетела дальше, все медленней и так низко, что, казалось, вот-вот зацепится за вершины деревьев. Я побежал за ней. Думал, опустится на землю. Она летела, а я бежал, потом стал отставать и вдруг увидел автомобильную дорогу. А дальше — высокий глухой забор, за ним — крыши. Никогда не поверил бы, что в самом сердце гилеи может быть такая фазенда! И тогда я подумал: эта гамбарра, наверное, отсюда. Это ее фазенда!
— Вот видите, — насмешливо сказал Антуан, — ваши пришельцы имеют-таки своего хозяина. Все это, конечно, мистификация, мои дорогие. Вот так.
— Но рассказ не окончен, мсье Берже, — возразил да Пальха. Продолжай, Жоакин.
Тот вскочил с кресла. Теперь он пытался изобразить в лицах все, чему стал свидетелем:
— Гамбарра садится на землю. Очень медленно, как перо фламинго. Села посредине просеки, на дороге. И тут в ее боку открылась дыра, словно рот, а из дыры как посыплются… Да, сеньоры, теперь я знаю, что падре Франсиско ничуть не врал, говоря о жителях ада. Из дыры посыпались дьяволы! Маленькие, пестрые… Потом выволакивают человека! Бьют, щиплют, толкают — наверно, большой грешник. Он молчит. Я осеняю себя крестом. Что делать? Как бороться с нечистой силой? Выбегаю на просеку, стреляю в небо — раз, два, три! Среди дьяволов переполох. Лезут в брюхо гамбарры, верещат, тащат за собой грешника. А он вдруг кричит мне: «Эй, парень, меня зовут Машадо. Найди сеньора Мариано да Пальха, скажи, что они притащили Машадо сюда! Получишь пару винтемоз! Торопись!» Я торопился, я очень торопился, сеньоры. Два винтема — большие деньги для сборщика орехов…
Да Пальха вынул из кармана несколько монет, протянул Жоакину.
— Что же было дальше?
— О, благодарю, сеньор. А дальше… Дальше я ничего не понял. Открылись ворота фазенды, выскочили здоровые парни, стали хватать дьяволов и пинками загонять в ворота. Ну, а потом кто-то стукнул меня по затылку… Пришел в себя — спеленат как младенец. Сквозь ветки вижу звезды. Джип лезет напролом в самую чащу. Едем долго. Наконец, остановка, два парня молча вытаскивают меня из машины, швыряют на землю. Сами садятся в джип. Кричу, умоляю развязать меня. Ни слова в ответ. Каррамба! И джип ныряет в темноту…
— Незавидное положение, — хладнокровно заметила Софи. — Что же было потом?
— Мне удалось перетереть веревки о корень. Ночь провел на дереве. Когда рассвело, выломал толстый сук и пошел через гилею. Святая мадонна! У меня не было даже мачете. Одни орехи и плоды бакури поддерживали мои силы. Видит бог, сеньор, никто, кроме Жоакина Мауро, не вырвался бы из этой лесной ловушки. И я шел, чтобы спасти себя и помочь этому Машадо. Такому же бедняге, как я сам. И вот я здесь. Жоакин опустился в кресло.
— Ты честный и мужественный парень, — Антуан крепко пожал смуглую сухую руку метиса.
— Конечно, я был прав, — добавил он по-французски. — Фазенда в гилее — база ваших загадочных дикарей. Не удивлюсь, если внутри этой гамбарры окажется вполне современный двигатель. Но кому понадобилась подобная мистификация? Не знаю, не знаю. Эта часть бассейна Амазонки — белое пятно. Автомобильные дороги?.. Просто невероятно! А может быть, все же это база космических пришельцев? Нет, чушь!
— Мы должны выручить Машадо, — вмешалась Софи.
— Во всяком случае, надо отыскать таинственную фазенду… Но без проводника ничего не выйдет. А Жоакин едва ли согласится еще раз встретиться с нечистой силой.
— Попробуйте все-таки уговорить его…
Да Пальха тронул за плечо задремавшего метиса.
— Скажи, друг, не мог бы ты, хоть приблизительно, показать на карте путь к фазенде?
Жоакин разлепил веки.
— Зачем, сеньор? Я пойду с вами. Мои глаза вернее всякой карты.
* * *
Дорога — настоящая автомобильная дорога — вонзалась в лесную чащу, как нож в брусок масла.
— Тут должен быть правый поворот, — уверенно сказал Жоакин, и шофер крутнул баранку.
Джип обогнул гигантскую сумаумейру и остановился на краю зеленой поляны, гладкой, как футбольное поле. Подъехал и затормозил второй джип.
— Здесь, — сказал Жоакин. — Видите, под большими деревьями — забор фазенды.
У джипов остались два водителя и Жоакин.
Да Пальха, Антуан и Софи огляделись по сторонам и зашагали по направлению к фазенде. Пришлось сделать не менее двухсот шагов, прежде чем они приблизились к цели.
Их удивила прочность и высота забора. Справа от могучих ворот в забор была вправлена узкая белая дверь без всяких признаков ручки. Смотровое окошечко. Возле — кнопка электрического звонка.
Да Пальха покачал головой:
— Очень странная фазенда. Никаких плантаций вокруг… Кто здесь хозяева?
— Однако, нас не встречают, — Софи прищурилась, решительно протянула указательный палец и надавила кнопку звонка.
За воротами было тихо. Софи позвонила еще раз, потом еще и забарабанила кулаком в обитую металлом дверь. Наконец, послышался скрип тяжелых шагов по гравию и чей-то грубый голос спросил по-португальски:
— Что надо?
— Мы участники гидрологической экспедиции и хотели бы повидаться с хозяином, — ответил да Пальха.
— А зачем он вам понадобился? — спросил тот же голос, с трудом выговаривая португальские слова.
— Вы удивительно любезны, — не выдержала Софи. — Откройте хотя бы эту дверь и посмотрите, кто здесь.
— А я вас вижу, — по-французски ответил человек за воротами. — Итак, что вам надо?