Через сотню ярдов у меня закружилась голова, пришлось сесть на землю. Отдохнув несколько минут, я сделал еще одну попытку и продвинулся немного вперед. Потом снова был вынужден отдыхать. Облегчив душу несколькими витиеватыми проклятиями, решил, что пришла пора следующего листа келша. Похоже, сработало, поскольку я сумел пройти без остановки около мили.
— Лойош, в каком направлении мы идем?
— По-прежнему в сторону порта, босс. Я бы сказал, если бы ты сбился с пути.
— Хорошо.
Я замолчал, даже разговор с Лойошем меня утомлял. Поднявшись на ноги, я возобновил свое неспешное путешествие. Каждый шаг был… нет, я не думаю, что вы хотите об этом знать. Мы отошли меньше чем на три мили от места схватки и находились примерно в пяти милях от порта, когда Лойош сказал:
— Впереди кто-то есть, босс.
— Ага, — сказал я. — Можно мне умереть прямо сейчас?
— Нет.
Я вздохнул:
— Сколько до них?
— Около сотни футов.
Я остановился возле большого дерева.
— Почему ты заметил его только сейчас, Лойош?
— Не знаю. У этих людей мало псионической энергии. Может быть… его больше нет.
— Я не почувствовал телепортации.
— Ты меня поймал, босс. Он просто… что такое?
Возник низкий гудящий звук, начал постепенно набирать силу. Мы стояли и слушали. Были ли в нем волны пульсации? Я не уверен. У дерева, возле которого я остановился, оказалась диковинная светло-зеленая кора, гладкая на ощупь. Да, гул пульсировал, в нем начал прослушиваться определенный ритм.
— В нем есть что-то гипнотическое, босс.
— Да. Давай посмотрим.
— Зачем? Мы ведь не хотим, чтобы нас заметили, не так ли?
— Если он ищет меня, то нам не избежать встречи. Если нет — неужели ты думаешь, что я сумею сам дойти до города? Не говоря уже об управлении проклятой лодкой.
— Угу. Что ты собираешься делать?
— Не знаю. Может быть, убить его и украсть все, что у него есть полезного.
— Ты думаешь, что в состоянии его прикончить?
— Может быть.
Незнакомец сидел в небольшом углублении, подобрав под себя ноги, спина идеально прямая, однако при этом он казался абсолютно расслабленным. Его глаза были открыты, и он смотрел в нашу сторону, но, как мне показалось, не видел нас. Я не смог определить, к какому Дому он принадлежал; бледный, как тиаса, худой и нескладный, как атира, миндалевидные глаза и удлиненные уши тсера. Высокие скулы и заостренный подбородок могли бы вполне принадлежать дракону или даже фениксу. Каштановые волосы казались более темными по сравнению с бледной кожей. На незнакомце были мешковатые темно-коричневые штаны, сандалии и голубой жилет с бахромой. На шее висел большой черный камень. Не думаю, что его пустили бы в «Боевой клуб», если бы он не сменил обувь.
В левой руке он держал необычное круглое устройство диаметром около двух футов.
— Это барабан, босс. Видишь, на нем натянута кожа?
— Да. Сделан из раковины, я думаю. Мне кажется, он человек безобидный. Попросим его о помощи или убьем. Есть другие идеи?
— Босс, я не думаю, что сейчас ты сможешь с ним разобраться.
— Если я сумею застать его врасплох…
Незнакомец неожиданно прекратил свое занятие и посмотрел на нас. Потом вновь перевел взгляд на барабан и поправил кожаный шнур, идущий вдоль обода. А потом ударил по барабану чем-то вроде колотушки — раздался удивительно красивый низкий звук. Он нахмурился, поправил другой шнур, вновь ударил по барабану и удовлетворенно кивнул. Откровенно говоря, я не уловил разницы между первым и вторым звучанием.
— Добрый день, — выдавил из себя я.
Он кивнул и неопределенно улыбнулся. Бросил взгляд на Лойоша, потом опустил глаза на свой барабан. И дважды ударил по нему — сначала легонько, затем посильнее.
— Звучит совсем не плохо, — задыхаясь, проговорил я. Глаза незнакомца округлились, но я видел, что он нисколько не удивился. Если честно, я не очень понимал, что выражает его лицо. Наконец он заговорил, его голос оказался тихим и высоким:
— Вы с материка?
— Да, мы тут в гостях.
Он кивнул. Я огляделся, пытаясь найти тему для разговора, чтобы выиграть время и принять какое-нибудь решение.
— Как вы называете эту штуку?
— На острове, — ответил он, — мы называем ее барабан.
— Подходящее название, — заявил я, после чего сделал несколько шагов вперед и потерял сознание.
Я видел, как ветер раскачивает верхушки деревьев. Пахло утром, все тело у меня болело.
— Босс?
— Привет, дружище. Где мы?
— Все еще здесь. С этим барабанщиком. Можешь снова есть?
— Барабанщик? А, да. Вспомнил. Что ты имел в виду, когда сказал «снова»?
— Он трижды накормил тебя после того, как ты потерял сознание. Ты не помнишь?
Я немного подумал и пришел к выводу, что нет.
— Как долго мы тут находимся?
— Немногим больше дня.
— Ага. И нас не нашли?
— Никто и близко не подходил.
— Странно. Мне казалось, я оставил такой след, что даже нимфа джагала его не потеряла бы.
— Возможно, они не нашли тел.
— Рано или поздно их найдут. Нужно уходить.
Я медленно сел. Барабанщик посмотрел на меня, кивнул и вернулся к прерванному занятию — я так и не понял, в чем оно состоит.
— Я поменял вашу повязку, — сообщил он.
— Спасибо. Я у вас в долгу.
Он снова сосредоточился на своем барабане.
Я попытался встать, но очень скоро понял, что погорячился, и вновь опустился на землю. Сделал несколько глубоких вдохов — и выдохов, стараясь расслабить все тело. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем я смогу ходить. Часы? Дни? Если дни, то можно умереть прямо сейчас.
Тут я обнаружил, что мне очень хочется пить, и сообщил об этом барабанщику. Он протянул мне фляжку, в которой оказалась необычного вкуса вода. Он снова ударил по барабану. Я лежал, опираясь спиной о ствол дерева, и отдыхал, пытаясь уловить шум погони. Через некоторое время незнакомец поставил на огонь котелок и вскоре угостил меня легким бульоном. Самая подходящая для меня пища. Пока мы его пили, я сказал:
— Меня зовут Влад.
— Айбин, — ответил он. — Как вы получили ранения?
— Некоторые ваши сограждане не любят незнакомцев. Провинция. С этим ничего не поделаешь.
Он бросил на меня взгляд, смысл которого я разгадать не смог, потом усмехнулся:
— Здесь не часто появляются люди с материка, в особенности карлики.
Карлики?
— Тут особые обстоятельства, — сказал я. — Ничего нельзя поделать. Почему вы мне помогли?
— Мне еще не приходилось видеть ручного джарега.
— Ручного?
— Заткнись, Лойош.
Айбину я сказал:
— В любом случае я рад, что вы здесь оказались.
Он кивнул:
— Здесь хорошо работается. Вы не доставили мне никаких хлопот… что такое?
Я вздохнул.
— Похоже, сюда кто-то идет, — ответил я.
Айбин посмотрел на меня. Его лицо ничего не выражало.
— Вы сможете забраться на дерево?
Я облизнул губы:
— Может быть.
— В таком случае вы не оставите следов.
— Если они увидят, что след ведет сюда, а не отсюда, разве вам не станут задавать вопросы?
— Весьма вероятно.
— Ну и?..
— Я на них отвечу.
Я внимательно посмотрел на него.
— Что ты думаешь, Лойош?
— Такое впечатление, что это наш единственный шанс.
— Верно.
Я кивнул и забрался на дерево. Было больно, но в остальном я справился без особых проблем. Я перестал лезть дальше, когда услышал шум внизу — одновременно Лойош подал сигнал. Я посмотрел: земли не видно. Хорошо, значит, и они меня не разглядят. Ветер стих, дым от костра поднимался прямо мне в лицо. Он еще не стал слишком густым, и я не начал кашлять, дым тоже поможет мне спрятаться.
— Да будет ваш день добрым, — послышался мужской голос, который напомнил мне курлыканье серого лебедя в период течки.
— И ваш тоже, — ответил Айбин.
Я прекрасно слышал его голос. Потом зазвучал барабан.
— Прошу меня простить… — продолжал Серый Лебедь.
— А что вы совершили? — спросил Айбин.
— Я имел в виду, что побеспокоил вас.
— Ах, вот вы о чем. Вы меня не побеспокоили.
Снова раздался барабанный бой. Мне мучительно захотелось рассмеяться, но я сумел сдержаться.
— Мы ищем чужеземца. Карлика.
Барабанный бой прекратился.
— Попробуйте переправиться на материк.
Серый Лебедь издал звук, который я не смог интерпретировать, а его спутники что-то забормотали, но их слов я тоже не разобрал. Затем заговорила женщина, чей голос был низким, как зов мускусной совы:
— Мы его выследили. Сколько вы здесь находитесь?
— Всю жизнь. — В голосе Айбина зазвучала грусть.
— Сегодня, идиот! — рявкнул Серый Лебедь.
— По меньшей мере, — согласился мой друг. В разговор вступил обычный мужской голос:
— Его следы ведут сюда. Ты его видел?
— Возможно, я его не заметил, — ответил Айбин. — Я настраиваю барабан, а это, как видите, требует концентрации внимания.
— Ты хочешь сказать, что он мог пройти мимо тебя? — резко спросил Серый Лебедь. — Грил, Сэнди, осмотрите все вокруг. Проверьте, нет ли следов, уходящих отсюда.
Я услышал, как к дереву приблизились какие-то люди, и замер, прекратив отгонять в сторону поднимающийся от костра дым. К счастью, он был не очень густым.
— Эта часть подготовки барабана очень сложна. Я должен…
— Ты Айбин из Лопорча, не так ли? — спросила Мускусная Сова.
— Ну да.
— Я слышала твой барабан на Зимнем фестивале. Ты хороший музыкант.
— Благодарю вас.
— Ты делаешь новый барабан?
— У нас нет времени на… — вмешался Серый Лебедь.
— Ну да, — отвечал Айбин. — Это раковина сладкого моллюска. Верхушка сделана из головы нита — я постарался найти самого большого. Колотушка вырезана из челюсти нита, обшита его же кожей. Чтобы подготовить верхушку, нужно развести костер из дерева лэнг, добавить в огонь немного красного ореха, водорослей, гвоздики, сон-травы, бутонов шелка, корней виноградной лозы…
— Ничего. Он должен быть где-то рядом, — перебил голос, которого я раньше не слышал.
— Я почти закончил делать свой барабан, — спокойно продолжал Айбин. — Остается лишь его настроить. Кроме того, можно менять высоту звука, когда играешь на барабане. Видите рукоять, которую я держу в левой руке, — когда я поворачиваю ее в эту сторону, кожа натягивается, и высота тона поднимается. Стоит повернуть рукоять в другую сторону — и тон понизится. — И он продемонстрировал.
— Я вижу, — сказала Мускусная Сова.
— Послушай, карлик убил четверых стражников короля, и у нас есть все основания полагать, что он…
Айбин продолжал демонстрировать возможности своего барабана. Сначала раздавались лишь пульсирующие удары, потом родились мелодии. Я ощутил странный сладковатый аромат, наверное, он шел от добавок, которые Айбин бросил в костер. Ритм усложнялся, и я уловил вторжение новых ритмов и созвучий, одновременно менялась высота тона. Сладковатый запах усилился.
— Нужно играть на барабане в течение нескольких часов после того, как он настроен, чтобы кожа на раковине окончательно натянулась, — добавил Айбин, ни на минуту не останавливаясь. Его голос сливался с ритмами, иногда поднимаясь над ними, иногда поддерживая снизу, и я лениво размышлял, что тому причиной: изменение высоты тона или голос музыканта чудесным образом связан с барабаном? — Затем шнуры необходимо увлажнить эмульсией, сделанной из сока плакучего вяза… и они начнут отзываться на частые и редкие удары… так что звук начнет исходить из самого барабана… Ликуда вызывает танец или заклинание, что, по сути, одно и то же… некоторые самые старые барабаны лучше всего звучат из-за того, что раковина поглощает звук, поэтому после многих лет… последний раз, когда я пробовал один из этих ритмов, мне пришлось взять барабан в долг…
— Босс, кажется, он сказал «сон-трава»? Босс?
Затем мне захотелось прилечь, и я начал падать, мне показалось, что я прохожу сквозь ветки, не касаясь их. И я услышал, как кто-то сказал:
— Смотрите!
Но я не помнил, как упал на землю.
УРОК ЧЕТВЕРТЫЙ. ПРОВЕДЕНИЕ ДОПРОСА
Быть цивилизованным для тсерлорда — значит придерживаться дуэльного кодекса. Быть цивилизованным для драконлорда — значит не забывать о тонкости обхождения, участвуя в массовых убийствах. Быть цивилизованным для йенди — это постоянно заботиться о том, чтобы никто не знал его истинных намерений. На земле моих предков быть цивилизованным — значит никогда не пить красного вина крепостью менее сорока пяти градусов и более пятидесяти. На островах собственные представления о цивилизованности, и я решил, что мне они нравятся.
— Мы цивилизованные люди, джарег, — сказал человек, проводящий допрос, под бровями которого можно было поместить кукурузный початок. — Мы не бьем и не пытаем пленников.
Из всех возможных ответов я выбрал быстрый кивок. Его рот дернулся — и я задал себе вопрос, успею ли познакомиться с ним настолько, что научусь понимать его мимику.
— С другой стороны, — продолжал он, — ты можешь смело рассчитывать на то, что будешь казнен.
Впрочем, если посмотреть повнимательнее — не такие уж у него и кустистые брови; они только казались такими из-за высокого открытого лба. Больше всего он походил на атиру, да и манера поведения вполне соответствовала: холодная, рациональная и отстраненная.
— Казнен за что? — поинтересовался я.
Он проигнорировал мой вопрос. Мы оба знали, за что, и если я не пожелал признаться в содеянном, что ж, это мое дело.
— Я пришел к выводу, что ты либо наемный убийца, либо фанатически предан своему господину или некому делу. Быть может, если ты согласишься с нами сотрудничать и расскажешь об обстоятельствах, которые привели тебя сюда, мы сохраним тебе жизнь. Маловероятно, но возможно.
Он говорил очень похоже на моего друга Маролана. Вам еще предстоит с ним встретиться.
Я снова заявил о своей невиновности, но он жестом прервал меня.
— Обдумай мои слова, — продолжал он и медленно поднялся на ноги. — Мы дадим тебе время на размышление, но не слишком много. Я еще вернусь. — И он оставил меня в одиночестве.
С чего начать мой рассказ? Поведать вам о времени, месте или обстоятельствах? Выберем время. Я провел здесь уже три дня, меня постоянно посещали разные люди, которые заботились о моем здоровье. Сегодня я впервые сумел самостоятельно, не держась за стену, пройти шесть шагов до стоящего в углу ведра с нечистотами. На большее я еще не был способен, но гордился и этим достижением.
Мне удавалось отличить день от ночи благодаря узкому оконцу, находящемуся в кирпичной стене на высоте восьми футов. Окно перекрывали толстые горизонтальные прутья: я подозревал, что их приделали уже после того, как здание было построено, — возможно, совсем недавно, скажем, дня три назад. Я отметил их возможную ненадежность.
Очевидно, помещение не предназначалось для содержания пленников, но вполне подходило для данной цели. Дверь была толстой; судя по тому, что я слышал, когда она открывалась, снаружи имелся железный засов. В комнате стояла слишком длинная койка. Матрас показался мне мягким и шуршал всякий раз, когда я поворачивался на другой бок. Мне дали коричневое бесформенное одеяние, сделанное из кожи какого-то животного. Уж не знаю, обычное ли у них дело забирать у пленников всю одежду или они нашли в моей такое количество оружия, что пришли к выводу — и не ошиблись, — что им никогда не удастся найти все. Меня оставили босым, чего я не любил с самого детства.
Кормили меня дважды в день. О первом я помню смутно. Второй раз мне дали безвкусную рыбную похлебку, пересоленную. В следующий раз принесли какую-то кашу, на вкус она оказалась лучше, чем на вид, но не слишком. Затем попотчевали блюдом из кальмара, из которого хороший повар наверняка соорудил бы нечто изумительное. Последний обед — его остатки лежали на деревянной тарелке — состоял из вареных овощей, рыбы и куска грубого черного и очень вкусного хлеба.