— Так в чем же дело? Или ты меня боишься? Меня, слабую и беззащитную?
Девушка насмешливо улыбнулась.
Алвис хорошо понимал, что теперь, для того чтобы не оказаться в ее глазах жалким трусом, ему нужно сделать шаг назад. Всего лишь шаг. Однако он медлил.
Что-то было не так…
В этот момент послышался скрип ступеней лестницы. Похоже, кто-то из постояльцев, насытившись, решил наведаться на второй этаж, в свою комнату.
Алвис подумал, что обладательнице серебряной маски совсем не понравится, если ее увидят разговаривающей с таким, как он, типом. Ей, видимо, пришла в голову та же мысль, поскольку не успел поднимавшийся по лестнице оказаться в коридоре, как девушка начала действовать.
Ловко толкнув Алвиса в грудь, так что тот невольно сделал шаг назад, она проскользнула в комнату и захлопнула дверь. Проделано это было так быстро и ловко, что юноша едва не присвистнул от восхищения. Впрочем, тотчас же опомнившись, он решил, что на правах хозяина должен встретить гостью радушно и гостеприимно. Как и положено юному бродяге, эти сложные чувства он выразил довольно незамысловатым образом. Не успела девушка в серебряной маске опомниться, как на ее талии очутилась рука Алвиса.
— Ну вот, теперь, оказавшись наедине, — заявил юный нахал, — мы можем познакомиться поближе.
Очевидно, такой метод знакомства показался девушке неприемлемым. Она мгновенно отвесила Алвису звонкую пощечину и промолвила:
— А не слишком ли много, милый юноша, ты себе вообразил?
Алвис усмехнулся.
«"Милый юноша!". Неплохое начало!»
Впрочем, руку он все же убрал. И тем самым, возможно, избежал второй пощечины. Девушка в серебряной маске, похоже, принадлежала к тем особам, которым врезать по физиономии зарвавшемуся ухажеру — проще пареной репы.
Кстати, щека, вошедшая в соприкосновение с небольшой, но сильной ладошкой гостьи, ощутимо болела. Машинально ее потрогав, Алвис покачал головой:
— Если в твоем понимании «много» — это всего лишь слегка больше «ничего», то наше знакомство не будет долговременным.
Ответ последовал незамедлительно.
— А если в твоем понимании хамские манеры всего лишь «ничего», то его не стоит и продолжать.
Алвис закусил губу.
Неплохо. Прелестница показывает зубки. Да еще как. Но отступать он был не намерен. Все-таки она пришла к нему сама. Стало быть, ей что-то было от него нужно. Остается лишь выяснить, что именно. А для этого неплохо бы попробовать гостью на прочность.
— Тут ты права, — сказал юноша. — Может, и в самом деле?..
Он бросил на барчунианку испытующий взгляд.
Та прореагировала мгновенно. Вздохнув, она шагнула к Алвису и тихо сказала:
— Ты ставишь условия?
— Условия ставят тогда, когда заключают соглашение, — осторожно сказал юноша. — А мне кажется, ни о каком соглашении пока еще не было речи. Или я ошибаюсь?
— Ах, — девушка вздохнула еще раз. — Значит, я ошиблась. Ты всего лишь холодный, расчетливый торговец, и первая мысль, которая приходит тебе в голову при встрече с существом другого пола, касается каких-то там соглашений.
— Но я… — хотел оправдаться Алвис.
— Молчи! — повелительно приказала ему барчунианка. — Я знаю, о чем ты думаешь. Неужели все вы, мужчины, одинаковы? Неужели вы, общаясь с красивой девушкой, не можете думать ни о чем, кроме как о ее теле?
У Алвиса возникло странное ощущение.
Все было правильно. Девушка в маске возмущалась, потому что он и в самом деле вел себя по-хамски. Вот только что-то тут было не так. Может, потому, что она переигрывала.
Слегка, самую малость, но все-таки… Да, переигрывала.
Алвис вдруг каким-то образом понял, что его слова не вызвали у девушки почти никаких эмоций. Так, легкую досаду. Да и то лишь потому, что были сказаны рано. Скажи он их минут на двадцать позже… И тогда все было бы как надо, как положено по сценарию. Этот сценарий нигде не записан, никем же оглашен, но он стар как мир и использован бесчисленное количество раз. Сценарий обольщения. Тот самый, в котором хотя бы раз в жизни принимали участие каждый мужчина или каждая женщина в мире, предшествующий любви, или ненависти, или равнодушию, или честной, обоюдовыгодной сделке, в которой и мужчина и женщина получают желаемое… Желаемое… Мужчина, конечно, жаждет получить женщину, а вот женщина… гм, тут возможны, как говорится, варианты и варианты…
«В самом деле, что ей от меня нужно? — подумал Алвис. — Что ее могло заинтересовать в нищем человеке дороги, в бродяге без гроша в кармане?»
Он бросил на девушку еще один оценивающий взгляд. Для этого даже отступил в сторону на пару шагов. И конечно, едва не споткнулся о кровать.
А барчунианка между тем вещала:
— …и конечно, ты делаешь эти нескромные предложения только мне, той, которая, презрев явную опасность, явилась в эту убогую комнатушку, прекрасно понимая, что тем самым…
Алвис хмыкнул.
Он не ослышался. Она так и сказала — «презрев».
Однако…
— И конечно, мои опасения оказались обоснованными. Стоило только мне переступить порог этого гнезда порока, как ты сейчас же…
У Алвиса возникло ощущение, что она может так вещать часами.
— Ладно, — сказал он. — Ты своего добилась. Мне это надоело. Выкладывай, что там от меня надо. А если ничего говорить не собираешься, то тебе стоит лишь сделать пару шагов, чтобы очутиться в коридоре. И не забудь закрыть за собой дверь.
Он присел на кровать и посмотрел на пол.
Доски, из которых он состоял, были шероховатые, некрашеные. Скорее всего, их не меняли с момента постройки гостиницы. Наверняка город тогда был еще поселком на пару десятков домов. Может, его тогда еще и не было. Довольно часто первым домом, построенным в будущем поселке, является как раз гостиница. По крайней мере в этом мире.
Кстати, Алвис ничуть не лукавил.
На него и в самом деле снизошло некое вселенское безразличие. Ясно, так, словно он был путником, который долго шел в полной темноте и вдруг неожиданно вступил из нее в ярко освещенную комнату, он понял, что слова, здесь и сейчас, в этой комнате и в эту минуту, не имеют никакого значения. Более того, слова мешали, в первую очередь ему, потому что они являлись ширмой, дымовой завесой, с помощью которой гостья пыталась его обмануть.
Обмануть? А почему бы и нет? Для чего иначе она к нему пришла? Конечно же, не поболтать о погоде и падении нравов. Нет, она пришла для того, чтобы его обмануть и использовать, втравить в какую-то историю.
— Эй, юный вандал, — сказала девушка. — Ты что, не желаешь меня слушать?
Алвис пожал плечами.
Ему было все равно. Конечно, сейчас девушка в серебряной маске будет врать, может быть долго, но рано или поздно ей придется сказать правду, по крайней мере ее часть, и тогда он поймет, стоит ей помогать или нет.
— Если ты сейчас со мной не заговоришь, — промолвила барчунианка, — то я немедленно…
— Уйдешь? — ухмыльнулся Алвис.
— А что, и уйду!
Может быть, она даже не обманывала.
А стало быть, пора было начинать игру. Или, другими словами, — торговлю, предшествующую сделке. Дело не в словах. Главное — пора было начинать. Ему было не впервой. Люди дороги учатся торговаться чуть ли не с пеленок, ибо от этого умения частенько зависит их жизнь. Так же, как и от многих других.
А сейчас?
«Там будет видно, — чувствуя, как в нем возрождается решительность, подумал Алвис. — Там будет видно. Главное — начать».
Он улыбнулся. Он всегда улыбался, начиная торговаться. Это помогало сойти за простака. А он… собственно, сейчас он и был простаком, которого обмануть так же легко, как сварить похлебку из молодых побегов древопапоротника.
— И он еще улыбается! — фыркнула девушка. — Наглец!
— А почему бы мне не улыбаться? — пожал плечами Алвис. — Ты удивительно, просто замечательно красива. Ах, ну почему ты так злишься? Тебе это не к лицу.
Он не врал. Ему и в самом деле приятно было на нее смотреть. Чем-то она ему напоминала сделанную хорошим мастером куклу. Может быть, дело было в ее полных, красиво очерченных губах? Или причиной того были глаза? Глаза…
— Гм… к лицу… — задумчиво проговорила девушка. — Ты уверен?
— Совершенно, — заверил ее Алвис. — Давай попробуй на меня еще раз прикрикнуть. Ну, не стесняйся, начинай…
Он добился своего. Барчунианка словно бы нехотя улыбнулась. Она делала вид, будто не совсем понимает, что именно происходит. И делала это хорошо. Но Алвис знал — она уже сообразила, что игра началась, и теперь была готова играть. По правилам или без правил — неважно. Она была готова вести игру и твердо рассчитывала выиграть. Вот и прекрасно. Он — тоже.
— Нет, — с коротким смешком сказала девушка. — Сейчас не могу. Вот если ты снова скажешь какую-нибудь гадость…
— А разве я сказал что-нибудь гадкое? — спросил Алвис. — Неужели я мог сказать что-нибудь неприятное? Посмотри на мое честное и открытое лицо. Посмотри.
И он улыбнулся, слегка таинственно и немного насмешливо. Именно так, как и было нужно в данный момент. Преимущество было на его стороне, и Алвис собирался его использовать полностью. Преимущество человека, к которому пришли.
Она отреагировала мгновенно. Так, как он и сам бы поступил на ее месте.
— Ах, — с веселой гримаской промолвила барчунианка. — И в самом деле. Должно быть, я неверно истолковала твои слова. Что ж, давай забудем это маленькое недоразумение. Сделаем вид, что я только что к тебе пришла, и начнем все сначала. Хорошо?
Теперь им полагалось посмотреть друг другу в глаза. Понимающе и искренне.
Посмотрели. Браво. Все получилось как нельзя лучше.
— И еще, мне бы хотелось добавить… — начала девушка.
— Кстати, — перебил ее Алвис. — Я совсем забыл. Садись. Прошу тебя, садись.
Он указал на стул.
Ну уж нет, как бы она ни старалась перехватить инициативу, вести в этой игре будет он.
Девушка осторожно присела на краешек стула. Балахон, который был на ней надет, чуть слышно шуршал, и Алвис, тоже присев на край кровати, слыша это шуршание, позволил себе на мгновение расслабиться, полузакрыл глаза.
— Ты так любезен… — вполголоса сказала барчунианка. — Право, мне даже неудобно. Я ворвалась к тебе, накричала на тебя, вела себя очень бестактно.
Все-таки она переигрывала. Совсем чуть-чуть… Хотя игрой могло быть даже это переигрывание. А стало быть, барчунианка была более опытным и ловким противником, чем он думал.
Это должно было, его насторожить, но не насторожило. Даже наоборот. Он вдруг совершенно необъяснимым образом почувствовал к девушке в серебряной маске симпатию и расположение. Ему захотелось прекратить эту бессмысленную игру. И всего делов-то — спросить у барчунианки, что ей, в конце концов, от него надо…
Но нет. Игра уже началась. Теперь он вел ее не ради победы, а просто ради самой игры, из неистребимого азарта, более сильного, чем все прочие чувства.
И еще…
Он знал, что должен добиться уважения девушки. Иначе у них ничего не выйдет. Она должна, она обязана ему доверять. Достичь этого можно было лишь одним способом — одержать верх в словесном поединке.
Одержать верх? Хорошо, он это сделает.
Постороннему наблюдателю их беседа наверняка показалась бы пустячной болтовней, не стоящим внимания трепом. Но только не им. Дело было не в словах, а в том, как они произносились, в тонких, почти неуловимых для кого бы то ни было, кроме них, интонациях, в подтексте, понятном только им двоим, в неуловимой, разбросанной по всему разговору сети прозрачных и полупрозрачных намеков.
Это была настоящая схватка, и к концу ее, уже понимая, что все его атаки отбиты, Алвис, как ни странно, почувствовал некоторое облегчение.
За весь разговор он так и не смог заставить девушку проговориться, выудить из нее какие-то сведения, которые потом можно будет против нее использовать. Правда, и ей, Алвис был в этом уверен, не удалось вытянуть из него хоть что-то мало-мальски стоящее.
Значит — ничья. И нужно срочно менять стиль разговора. Прямо сейчас. Пока они не зашли в тупик, из которого, он это знал, выбраться будет не так-то легко.
Видимо, Сельда — так звали барчунианку — тоже решила, что пора бы и приступить к более предметному разговору.
— Хорошо, — сказала она — Все это хорошо. Мы мило провели время. Однако не пора ли перейти к делу?
— Согласен, — промолвил Алвис.
Он едва не вскрикнул. Дьюк, не подававший до этого признаков жизни, вдруг шевельнулся и царапнул острым, словно иголка, коготком грудь.
Ну конечно — предупреждение: «Держи, парень, ухо востро».
«Великий дух, да держу я, держу…»
— В таком случае…
— Не могла бы ты снять маску? — спросил Алвис.
Он хотел увидеть ее лицо. Почему-то это казалось ему очень важным.
Сельда фыркнула, словно большая кошка.
— Может, мне еще что-нибудь снять?
— Нет, только маску.
— Ничего не выйдет, — покачала головой Сельда. — Каноны исповедуемого мной учения запрещают мне это делать. Вот если бы ты согласился стать одним из адептов…
— Ну уж нет, — поспешно сказал Алвис.
— На нет и суда нет, — насмешливо улыбнулась девушка.
— В таком случае я готов тебя слушать.
— Вот и слушай. Все очень просто. Ты волен мне помочь, поскольку здесь, в гостинице, находится убийца. Если я попытаюсь из нее удрать, он меня убьет. Ты должен мне помочь. Одной мне с ним не справиться.
— Профессионал?
— Да.
— Тот самый, со смуглой кожей, который сидел в обеденном зале?
— Он самый.
— Он приехал в этот город откуда-то издалека и охотится за тобой потому, что ты барчунианка?
— Конечно.
Алвис покачал головой.
— Если он и в самом деле профессионал, с каких это веников ты решила, что я с ним справлюсь?
Сельда пожала плечами:
— А я и не думаю, что ты с ним справишься. Но если мы вдвоем возьмемся за дело, то сумеем его обмануть, и мне удастся скрыться.
— А он, убедившись, что ты ускользнула, расправится со мной.
— Ни в коем случае. Он убивает только нас — барчуниан Тебя он не тронет.
— Я смогу проверить истинность твоих слов, лишь оставшись один на один в этой гостинице с профессиональным убийцей.
— Конечно.
— И все-таки ты хочешь, чтобы я тебе поверил?
— Хочу.
Алвис машинально сунул руку в карман, пошарил в нем и, неожиданно вспомнив, что сигареты кончились, огорченно вздохнул.
Девушка не сделала ни единого движения. Она сидела перед ним, сложив руки на коленях, совершенно неподвижно и в этот момент удивительно походила на большую куклу, сделанную искусным мастером. Большую, очень умную, очень красивую, холодную куклу.
Холодную? Гм…
У Алвиса было ощущение, что не такая уж она и холодная.
Дьюк снова царапнул ему грудь.
Беспокоится. Напрасно. Он и так настороже. И все пока идет как надо.
— Хорошо, может быть, я и в самом деле тебе поверю. Но не рассчитываешь же ты, что я стану помогать тебе бесплатно?
— О нет. Конечно нет. Я готова заплатить.
— Чем?
— А чем угодно. И как угодно. Тебе, конечно, нужны деньги?
— Конечно.
— Но, кроме денег, тебе ведь нужно и еще что-то? Не так ли?
— Может быть.
— Всего лишь «может быть»?
— Сначала — деньги.
— Они со мной, они никуда не денутся. А вот насчет остального… Я ведь могу и передумать. Со мной это бывает.
— Только не тогда, когда на тебя охотится убийца.
Алвис постарался улыбнуться как можно циничнее. Сельда ответила ему еще более циничной улыбкой.
— Я ведь могу отработать свою плату вполсилы, а могу вознести тебя в рай.
— Или в ад?
— Как хочешь. Можно и в ад. Я могу и это.
В голосе ее на мгновение явственно послышалась угроза.
Алвис машинально положил руку на рукоять ножа.
Конечно, Сельда выглядела более или менее безобидно. Но уж кто-кто, а он-то знал, как могут быть опасны вот такие «безобидные девочки».
Года три назад на его глазах девчушка лет пятнадцати убила здоровенного ловца хищных кустов. Сделала она это обыкновенной шпилькой, очень длинной и острой, которую вытащила из прически и вонзила некстати распустившему руки ловцу прямо в сердце. Тот не успел даже охнуть.