Плевать было даже на то, что вокруг этого места стоял целый танковый парк, который просто-таки пестрил своей разношёрстностью машин. Чего тут только не было: пять припаркованных вряд 'Шерманов', четыре 'Тигра', одна 'Пантера', три 'Леопарда', и даже отдельно от всех, у левого сарая стояли два 'Фердинанда'. Площадка перед доминой была просто забита танками, возле которых сновали в разные стороны двуногие всех мастей в разной форме. Они суетились, спешили, толкались, ругались, а некоторые уже и дрались, от души отвешивая тумаки на голову оппонента.
Желудок заурчал с неприличной громкостью. Он, как услышал запах еды взбунтовался и не хотел успокаиваться. Обратив внимание на Толика, я понял, что у того точна такая проблема, как и у меня. Двенадцать часов дня, а во рту и маковой росинки не было. Что может быть хуже?
Мы стали кулаками тарабанить по танку, требуя остановки. АМХ остановился, и сквозь открытый люк встревоженным голосом спросил Сивальон.
- Что происходит? У вас что-то случилось?
- Конечно случилось! - от возмущения Толик аж начал глаза выкатывать, смотря внутрь люка. - Командир, когда жрать будем? Во рту ни крошки с утра не было!
Пацан замялся с ответом, нервно ёрзая внутри танка. Толик же не отставал от него, указывая на постоялый двор, добиваясь своего, в чём я его поддерживал. После третьего раза сказанной Толей фразой 'Кэп, давай пожрём хоть чего ни будь', Сивальон не выдержал и попытался нам объяснить.
- Да как вы не хотите понять, нам туда нельзя! В обеленный и питейный зал нельзя таким как мне заходить и особям женского пола.
- Чего? - не сообразил Толик.
- Мы с Аминель не можем зайти туда и купить еды, хоть и сами голодные так же, как и вы.
- Это почему?
- Нельзя же говорю! Нас взашей выкинут с зала в лучшем случае, а в худшем порежут на куски. Так здесь заведено.
- Ничего себе порядочки! - поразился услышанному Толя.
- А нам можно? - спросил я пацана.
- Вам можно, только вы языка не знаете. Сразу себя выдадите. Охотники за головами как минимум на трёх языках говорят.
- Это почему? - снова встрял в разговор Толик.
- Потому что они по всем континентам принимают заказы и рыскают в поисках своей жертвы! А не зная языка, особо не поищешь, так как расспросить никого не получится и ... В общем много чего не получится. Это прямая необходимость их профессии, свободно разговаривать на всех четырёх языках, - стал выходить из себя Сивальон.
Но Толика так просто было не унять.
- А у моего организма есть прямая необходимость пожрать и от этого мне никуда не деться.
Признаюсь, что мы с Толиком обнаглели конечно в этот момент. Этот пацан с девкой сюда не просились ехать, мало того, блонда даже категорически не хотела и отказывалась. За их гостеприимство мы тоже не отблагодарили. И как бы сейчас это они нам помогают, а не наоборот. Но, с другой стороны. Кто сожрал все наши запасы? Кто нас на верёвку хотел посадить, кого мы пощадили? Так что, кто тут прав, а кто нет только Бог рассудит, а нам стоит позаботиться о делах насущных. А как о них заботится на пустой желудок? Никак! Значить надо искать выход из сложившейся ситуации.
- У меня есть предложение, - заставил я всех замолчать.
Я попросил тряпку, кусок её всунул за щеку, а длинной стороной обвязал голову и от подбородка до макушки. Визуально со стороны создавалось впечатление, что у меня больной зуб и разнесло щеку. Следовательно, говорить я не могу. А болит зуб, или не болит, есть всё равно надо, тут со мной спорить никто не будет. Да и увидев мой недуг, каждый должен понять, что говорить в таких случаях не очень получается. С собой возьму Аминель, и зайду в этот 'придорожный кабак', типа девушка при мне. Помощница. Она и закажет еду и расплатится, а я буду только серьёзно кивать головой, хмурить брови и мычать в случае чего. Толика, чтобы не мозолил глаза случайным прохожим, спрячем за танком.
Сивальон посмотрел на меня с уважением, а Толик весело хлопнул рукой по плечу с криками - 'Ай голова!'. Понятно было, что на такую авантюру идём не от хорошей жизни, но как бы там не было, а рискнуть стоит. Видно было, что парень немного засомневался в успехе этой затеи, но разумно всё взвесив согласился.
Когда пацан перевёл блонде мой план, та стала фыркать и возмущаться, но голод не тётка, в лес не погонишь. По ней было видно, что ей хоть и не нравился мой план, но это был шанс, которым стоит воспользоваться. Она скорее всего не первый день голодает (вчерашние события не в счёт) и уже изрядно была измучена этими чашками с горячей водой на завтрак, обед и ужин.
Так и поступили. Аминель припарковала танк в сторонке, за двумя 'Фердинандами' и вылезла с машины. Противотанковые самоходные установки были наглухо задраены и возле них никого не оказалось, это я не считаю пьяного в смерть форка, который своим храпом лежал между ПТ - САУ (противотанковая самоходная артиллерийская установка) распугивая ворон. 'Охраняет машины' подумал я, переступая через него. 'Бдит, не смыкая глаз'. Так надо взять себя в руки и не смеяться, нашёл время, когда надо из себя изображать измученного зубной болью.
Всё прошло чётко и гладко, практически. Весь мой весёлый настрой вмиг улетучился, когда мы подходили ко входу. Запах кислого пива, немытых тел и ещё какой-то вони мгновенно заставил меня скривиться и придать лицу сурового вида. Войдя внутрь, увидев блонду многие постояльцы и гости заведения обнажили ножи, но рассмотрев меня за ней стали с любопытством посматривать на нас. В помещении было темно, окон практически не было, люстры с таким же желтым огнём как в ангаре мало давали освещения для столь большого и просторного помещения. Деревянные столы и стулья, выстроенные в два ряда, барная стойка выполненная полукругом, на стенах какие-то похабные картины с непонятными монстрами и кораблями. Грязь на полу была уже вековая, закопченные стены и потолки, в общем дизайнерское новаторство вопиюще кричало и бросалось сразу в глаза.
Я действовал интуитивно, даже не осознавая того, что творю. В зале было человек пятьдесят, не меньше. Половина столиков была занята, другая ещё пустовала. Оно и не дивно, день на улице только. Воцарившаяся тишина требовала действий, надо было срочно разрядить обстановку. Сейчас эти горячие головы только думали, как быть. На долго их не хватит, много времени не потребуется, чтобы они приняли однозначный вывод по поводу девушки в зале. Думать для них процесс непривычный. Вынул нож из-за пояса и демонстративно облизнул лезвие. Зачем? Для чего? Не знаю. Но эффект от этого получился. Все, включая хозяина и прислугу непонимающим взглядом уставились на нас.
Аминель молчала, то ли растерявшись, то ли перепугалась. Я отвесил ей сочного подзатыльника и свирепо промычал. Блонда вышла из ступора и спохватившись начала тараторить непонятно что для меня, но они её понимали. Слова нашли нужные уши и многие уселись за стол, спрятав ножи и вернувшись к своим делам, только пара людей ещё осталась стоять, гневно выкрикивая непонятно что в наш адрес. Аминель терялась, не зная, что ответить на их нападки и тогда я зарычал, вот так просто и тупо зарычал в их сторону. Ещё и громко так получилось, что я сам удивился. Даже не подозревал, что так умею. Крикуны заткнулись. Я резко рукой указал на барную стойку и потом снова отвесил девушке подзатыльник, мыча и шипя. Многие одобрительно приняли мой подзатыльник и задиристо что-то прокричали в сторону Аминель. Дальше блонда объяснила хозяину, что нам нужно и тот быстро собрал заказанное, попросив, как я узнал в последствии, убраться с заведения. Так как ещё немного и многие сочтут уж сильно большой дерзостью нахождение бабы в практически священном месте.
Всё заказанное поместилось в одну корзину. Аминель быстро расплатилась, и мы покинули зал. Знакомая корзинка оказалась. Точно такую же я уже видел здесь, даже в руках держал. Нет, я далёк был от той мысли, что это именно та корзина, которую я на поляне украл, но определённо это была работа того же мастера. Вспомнил и про кентавра, которого увидел в первый день, а так и не спросил про него Сивальона. С мыслями, что надо всё это исправить я чуть ли не захлебнулся слюной от сочного аромата, свежеприготовленного мяса.
Ну его в задницу этого кентавра, поесть надо, а то так и до голодного обморока не далеко.
Мы ехали сытые и довольные жизнью. В считанные секунды вся наша банда с корзинкой расправилась в мгновение ока. Толик признался, что даже не смог распробовать вкуса мяса и хлебных лепешек, но вкус кислого пива он запомнит навсегда. Тогда я думал, что блонда рассердится на меня, за те подзатыльники, которые я ей отвешивал в кабаке, но она вопреки моим ожиданиям поступила иначе. Она очень тепло что-то сказала и потом непонятным мне жестом оставила меня в загадках. Расправив пальцы ладонью коснулась моего лба. На мои вопрос Сивальону, что это означает тот не ответил, а лишь ехидно улыбнулся. Тоже мне, конспиратор хренов.
Практически через пол часа мы подъехали к пропускному пункту в город. Огромная арка, без всяких затейных росписей и облицовки. Выложенная из огромных камней чёрного цвета. Смотрелось прилично, даже красиво. Чёрный камень на солнце переливался и искрился во все стороны солнечными зайчиками. Впечатляло.
К сожалению, к арке выстроилась очередь из трёх колон, гружёнными под завязку. Чем были нагружены бронемашины было не понять, так как тентовый кузов скрывал вестимое. Все три колоны были форков. Их провожатыми были 'тигры' и 'пантеры'. Машины стояли хаотично, а их экипаж с солдатами от безделья в ожидании занимался кто чем хотел. Одни играли в кости, другие травили байки и заливали горло каким-то пойлом, третьи от скуки просто били морды друг другу, в общем балаган, да и только. Мы смотрелись среди этого сборища как сироты. Нам не было никакого резона останавливаться близко к месту стоянки колоны, поэтому мы стали подальше от основной массы, удачно загнав танк под тень деревьев. Аминель пошла брать пропускной талон и заплатить за проезд в город, а мы развалились в теньке, осторожно посматривая в сторону форков.
Теперь я мог по достоинству рассмотреть стены города и его внешний вид.
Город Паши был окружён рвом шириной в пять, шесть метров. Ров был заполнен морской водой, в который по отводным трубам, что были вмонтированы в стены сливались нечистоты с города. Запах не очень, честно скажу. Спасал морской ветер, который не давал этой вони застаиваться на месте. Беда тут в штиль. Это только в красивых книгах и фильмах романтичные виды старинных и диковинных городов раскрывают авторы, а тут в реальности, полное барахло. Не хочу быть скептиком, но вид так себе.
Огромные, высокие стены с башнями скрывали за собой город, который стоял на холме. Высота стен достигала метров двенадцать, а то и больше. Глазомер у меня не развит в этом направлении, поэтому точно сказать не могу. Только некоторые здания были видны из-за стен города. Они были выполненные в таком же стиле, как и пропускные арки. Из чёрного камня, с серыми остроконечными куполообразными крышами. Порт очевидно находился с другой стороны города, так как по эту не было ничего кроме серых и мрачных стен. С далека всё казалось более интересным, нежели вблизи. А как поближе посмотрел, так и смотреть особо не на что. Ну да ладно. Интересно, каков город изнутри. Может картина повеселее будет.
Потом этот пропускной пункт, у которого стояла всего лишь одна 'пантера' и кучка солдат. Службу они несли из рук вон как плохо. За час, они проверили лишь одну колонну на площадке. Причём это делалось с перерывами на просто полежать, посидеть, поиграть в кости и бесполезной руганью. Я вообще не понимал, почему мы стоим в очереди. Намного логичнее было бы пропустить нас первыми, так, как и досматривать было нечего. К чему нас было мариновать на жаре? Но у солдат на пропускном пункте было мнение другое. Им было плевать, кому там и чего быстрее. У них служба идёт в независимости как они организуют пропускную способность в город. Везде одно и тоже! В этом мире так же, как и в моём. Никому ничего не нужно, пока не пошевелишь золотой монетой. Кстати о монетах. У них в ходу как я заметил платёжная система не монеты из серебра и золота, а по большей части камни. Камни, которые мне ещё толком не довелось рассмотреть, что они именно из себя представляют. Хотя монеты я тоже видел в кошеле у Аминель и Сивальона.
Вспомнив про Сивальона, я улыбнулся. Последнему вообще не сладко сейчас приходилось, он мариновался в танке, не желая выходить на воздух. Я понял, что тут дело не в затворничестве и нежелании отгородится бронёй танка от мира сего, всё намного проще, внимание к его персоне будет мгновенным, покажи он себя на свет. По крайней мере он своими поведением чётко давал нам это понять. Аминель моталась как челнок, постоянно залазила то к нему внутрь на недолгое время, потом наружу к нам. С нами конечно ей было разговаривать не о чём, а посидеть на открытом воздухе она не отказывалась. Подышать свежим приятным морским ветерком в такую погоду, это дорого стоит. Мы же в свою очередь в основном молчали, лишь изредка перекидываясь короткими фразами, памятуя о просьбе парня вести себя скрытно и не привлекать к себе внимание без надобности. Нельзя было себя выдать, общаясь на языке некросов. Слишком много было вокруг случайных ушей, которые могли услышать и заподозрить нечто неладное. Хотя логики в этом я не видел. Если Сивальон сказал, что мы говорим на языке некросов, то что здесь такого? Это же язык этого мира. Сам же рассказывал, что вольные охотники за головами знают много языков, от чего им просто так и не поговорить на этом языке? Только вот ему видней, мы то не знаем многих нюансов в отличии от местных жителей.
Прошёл битый час, а за это время 'стражники', как я назвал тех солдат, что стояли у пропускного пункта, проверили лишь две колонны. К этому моменту я уже успел выкинуть на плечо язык от жажды. То кислое пиво, которое нам дал в корзине хозяин постоялого двора, сушило неимоверно. Просто хоть иди от жажды да пей воду с лужи как собака дворовая. И как назло, нигде поблизости конечно не было ничего напоминающего платного автомата с прохладительными напитками, или тележки с продавцом мороженного и газировки. Как они только тут живут, не понятно. Животные, что с них взять.
Внимание к нашим особам, хвала местным богам, никто не уделял. Мало того, нас казалось вообще игнорировали. Даже не смотрели в нашу сторону. И то хорошо. Мы не в претензиях, занимайтесь своими делами, господа, мы только за.
Толику надоело просто мять задницу на земле в ожидании, и он подвинулся поближе ко мне. Шепотом, чтобы было не слышно мы решили перекинуться своими соображениями.
- Слушай Макс, тебе наш малый не кажется странным?
- В каком смысле? Что ты имеешь в виду?
- Уж шибко грамотный пацан, как для своих лет.
- Есть такое, - согласился я с Анатолием. Меня самого на счёт Сивальона посещали постоянно разные мысли.
Вот как-то не вписывалось поведение, манера общения, знания и рассуждения Сивальона в образ хрупкого курносого мальчишки. Посмотришь на него, обыкновенный пацан, ничего необычного в нём нет, только волос не естественно белый и всё. А так, никаких подозрений его внешность не может вызвать. Но когда с ним пообщаешься, никак его не можешь принимать для себя как за неразумного, без опыта и совсем ничего не ведающего пацана. Ведь вспомните себя в детстве. Много ли вы знали? Много чего вы умели, и многое могли бы объяснить? И даже если могли объяснить некоторые вещи, хватало ли у вас для этого жизненного опыта? То-то и оно, что нет! Откуда в двенадцать, тринадцать лет взяться этому жизненному опыту?! А вот в этом Сивальоне, даже в манере его разговора чувствовалась старческая мудрость, только телом он был молод, отчего ты его и не мог всегда полностью всерьёз воспринимать. Но внутри себя, если закрыть глаза, то его образ я не мог связать с его видом, он мне представлялся в образе мелкого и противного деда, с длинной седой бородой и кривым посохом. Смешно, но это так. Именно так я его порой и видел для себя, отодвигая в сторону его реальный образ.
- Так что скажешь? - Анатолий покосился на блонду, которая сидела от нас в дух шагах и неодобрительно поглядывала в нашу сторону.