– Атомных? – насторожился Дубина.
– Но батарей, – уточнил собеседник. – Платформа фундамента должна была вращаться при помощи электропривода. Чертежи общих узлов я тебе высылаю на телефон. Мы тут с другом долго размышляли, что это такое, и вначале решили, что это проект системы комплекса ПРО. Но потом отбросили эту мысль. Уж больно велик, спрятать невозможно. Я думаю, – скептично добавил московский информатор, – это чертежи какой-то недоделанной игрушки из прошлого. Типа «Бурана». Если же это платформа для запуска ракет, то очень больших.
– Ракет? – спросил Дубина. – Нет, в Киеве нет ничего подобного в природе. В Днепропетровске этого добра хватает, а здесь нет. Карусели и всякие крутящиеся аттракционы имеются. Но вращающихся платформ мы не обнаружили.
– Теперь ещё пару слов в тему, – сказал собеседник из Москвы. – Ты только не думай, что я шучу. Насчёт каруселей ты, возможно, в чём-то прав. В конце семидесятых и начале восьмидесятых годов генсек СССР Брежнев был одержим идеей отметить с невиданным размахом 40-летие победы в войне 1941–1945 гг. Он постоянно говорил о необходимости показать, кто одержал Победу самой дорогой ценой. Это был разгар холодной войны, европейцев ненавидели не меньше чем американцев. Брежнев собирался выкинуть какой-то финт, вроде «кузькиной матери» Хрущёва, только в полном масштабе.
– Но не взрыв же Киева?
– Мда… Я тоже думаю, что нет. Незадолго перед смертью Генеральный секретарь всех народов России сказал Суслову, своему серому кардиналу, что покажет империалистам, что такое по-русски «готовь сани летом» и что они запомнят это зрелище на века.
– Но не взрыв же Киева?
– Мда… Я тоже думаю, что нет.
– И при чём здесь сани?
– Не знаю. Пословицу он употребил. Старческий маразм, наверное. Ты можешь послушать. Есть аудиозапись разговора Брежнева с Сусловым. Запись сделал охранник генсека майор Молотило. Продал потом эти записи американцам. У них выкупили итальянцы… В общем, пока они дошли до нас, то достались за 200 евро. Я закачал на чип телефона фрагмент. Послушай.
Дубина прижался ухом к телефону.
– Даграгой Вглагдимир Андрейч…
Полковник слушал пару минут.
– Ну, как? – спросил собеседник.
– Насколько я понял, Брежнев говорит Суслову, что американцы упадут в обморок, увидев в день Победы лицо России. Про какую-то Катю болтают. – Дубина кашлянул. – Но только при чём здесь Киев?
– Главные мероприятия должны были проходить в Киеве, а не в Москве. Вот в чём финт. А проект КА75 называли даже в деловой переписке Катя. Возможно, это суперфейерверк. Возможно, всё это пустая болтовня. Ты просил – я узнал. А что к чему – мне ни к чему.
– Хорошо, спасибо. Ничего не понятно, но хоть что-то, Катя! Хм… Ну, Брежнев… Впрочем… – Дубина потёр лоб и пробормотал: – К – Киево, А – академия. Катя – это Киево-Могилянская академия? Чёрт! Как же тут не ошибиться? Спасибо ещё раз, генерал. Буду жить, отблагодарю.
– Пивом.
– Ну конечно.
– Тогда давай – «Пи – и – п», – и телефон отключился.
.
Тяжелый базовый самолёт-разведчик SR-71A системы спутниковой разведки утробно воя на басовой ноте, плыл вдоль городской черты Киева.
В оперативном салоне сидели человек двадцать системных операторов и неотрывно работали на компьютерах. За штурвалом находился первый пилот, рядом с ним – командир экипажа, полковник ВВС США.
– Послушай, Рэй, – обратился командир к пилоту. – Как ты думаешь, бахнет у них бомба или нет?
– Не знаю командир. Но думаю, нет. Как-то во всё это не очень верится. Ядерная бомба пролежала столько лет, и никто её не сдал? Невероятно! Нас опять разводят, чувствует душа старого летающего волка.
– Мда, – задумчиво ответил командир экипажа. – Если разводят, то очень эффективно. Глянь на экран – пустые улицы. И это в центре города, который уже объявили американской фазендой. Фазенда, да не та. – Командир оживился. – Ха! Рэй! Посмотри, двое украинских дураков в самом центре города сидят и пьют. Пиво, наверное. Нашли местечко и времечко!
– Да, командир. Вижу. Они, в общем-то, отморозки. Эти русско-украинцы, или кто они там. Что им бомба?
Щёлкнул динамик внутренней связи. Хриплый голос оператора проговорил:
– Полковник, появились русские.
– Координаты, – потребовал командир.
– В трёх милях над нами и двадцать миль на восток. Пункт А-109 по планшетной сетке. Зависли на нашей скорости и позиции не меняют. Два МиГ-37.
– Хорошо, Сэм. Следи за ними и скинь данные в Центр.
– Есть.
– Точно разводят, – сказал пилот. – Наблюдают, как мы тут копошимся со своими разбегающимися батальонами. Интересно, где уже наша дивизия? А?
Командир экипажа пробежался по клавиатуре, вгляделся в монитор, сказал:
– В районе Житомира. Продолжает движение.
– Во-во. В районе Житомира. Наши от Киева, русские в Киев.
– С чего ты это взял?
– Полковник, вы что, не знаете, что восток Украины сменил ориентацию, провозгласил новую столицу Украины и идёт походом на Киев, как в своё время шел на Москву бандит Емельян Пугачёв? Пугачёв, это русский несостоявшийся Вашингтон. А новый украинский Пугачёв – Гинсбург.
– Ты откуда это всё знаешь? – подозрительно спросил пилота командир.
– Да смотрю CNN, вот и всё. Они и сейчас что-то о новой столице рассказывают.
Командир покосился на чёрные очки, в которых был пилот, и сказал:
– Рэй, ты опять нацепил очки – телевизор? Я же тебя просил, не одевай их, когда мы в полёте. Ты хочешь, чтобы мы свалились в штопор? Нет, Рэй, я похож на болтливого идиота? – закричал полковник. – Какого чёрта ты пялишься в свой ослиный телевизор? Тебе мало новостей под нашими ногами?
Пилот быстро снял очки и сунул в карман. Сконфуженно проговорил:
– Хорошо, шеф, Виноват. Вернёмся, прикую их цепью к креслу в спальне. Обещаю.
– Вот так оно лучше…
– А украинские вооруженные силы поддерживают восток, – закончил всё-таки тему лётчик.
– Да какие там силы, – махнул рукой полковник, вытирая со лба пот, выступивший от приступа командного инстинкта.
– Да вот такие: мотострелковая десантная дивизия, четыре танковых полка, два полка огневой поддержки и 76, нет 78 истребительных вертолётов. Весь корпус прикрывается комплексом «С-400» в количестве 12-ти установок. Прошу прощения, четырнадцати.
– Что ты болтаешь? – уставился командир на пилота.
– Да это не я, полковник. Это данные в мониторе. В него глядите, а не в окно. Появились только что.
– Откуда у Украины столько вооружения? – недоумённо пробормотал командир экипажа, глядя в экран. Откинулся в кресле. – Впрочем, нам всё равно. Мы в воздухе. Необходимо тщательно отслеживать позиции «С-400». – Принялся давать команды в микрофон. Соединился с базой в Германии. Доложил о передвижении бронетехники на востоке Украины.
– Брэдбери, ты там меньше валяй дурака, а конкретизируй цели. Что это за танки? Украинские или русские?
– Генерал, установок «С-400» в Украине нет. Установки идентифицированы на 100 %. Сорокачетвёрка. Фоти-фо. Ракеты русские, значит и танки тоже.
– Этого не может быть, – уверенно проговорил в эфире голос командующего группировкой ВВС. – Не путаете ли вы их с украинскими «С-300»?
– Да нет, генерал. Рельефное сканирование опознаёт установки как «С-400».
– Так значит, получается, русские войска вошли на территорию Украины?
– И достаточно далеко. Сейчас уточню. Да, район города Батурин. Около 150 километров.
– Вы не ошибаетесь? – подозрительно тихо поинтересовался генерал.
– Да нет, ошибка исключена. По трём каналам опознавания идут положительные…
– Остолопы летающие! – взорвался командующий, разрывая голосом динамик связи. – Как русские могли продвинуться на двести километров и не быть замеченными? Там же есть блокпосты?
– Блокпосты сообщений не давали, – сгруппировался полковник.
– А на что вам электроуши и эти блятские антенны дальнего обнаружения? А? Брэдбери, думайте уже, что писать в объяснительной. Я докладываю ситуацию в Вашингтон. – Связь отключилась.
– Полковник, а ведь и, правда, русские идут, – спокойно сказал пилот.
– Слава богу, что не летят. А идут – так и пусть идут. Наша задача фиксировать, идентифицировать, классифицировать, ставить электронные метки и глушить разговоры.
– Полковник, – снова раздался голос оператора. – Зафиксирована ещё одна группа российских самолётов. Пересекли границу, движутся к Киеву. Два Ту-160, четыре Су-27 и десять МиГ-37.
– Ту-160? – подняв брови полковник. – Ого! Эта махина может уничтожить и Киев и Житомир вместе взятые. – Нервно пробежался по клавиатуре компьютера. Связался с базой.
– Хорошо, Брэдбери. Отслеживай их, поставь метки и жди указаний, – озабоченно ответил генерал и отключился.
Щёлкнул динамик, и голос оператора сказал:
– Полковник, два МиГ-37 отделились от русской группировки и летят к нам. При этой скорости они будут здесь через несколько минут.
– Где наши F-16 прикрытия? – напряженно спросил полковник.
– Сопровождают самолёт со штабом американского контингента НАТО на базу в Италии. Скоро вернутся. Я же докладывал.
– Чёрт! Когда скоро? У меня под боком российские истребители с боевым вооружением! Да генерал сам остолоп! Где наша охрана?
Связался с базой и стал комментировать ситуацию.
– Брэдбери, не паникуй. Четыре «Торнадо» взлетают и идут к вам на поддержку. Будут через тридцать минут.
– Четыре? Через пол часа? Генерал, через пять минут я буду в окружении российских самолётов!
– Этого не может быть. Русские не нарушат договорённости по Украине. К вам приближаются истребители ВВС Украины. После контакта доложите. И меньше нервов. – «Щёлк» – сигнал ушел.
Пилот SR-71A вопросительно смотрел на командира экипажа.
– Идём по прежнему курсу, – ответил тот.
Через несколько минут два матово-чёрных, как пластиковые дельфины, МиГ-37 зависли с двух сторон разведывательного самолёта. На бортах истребителей ярко-желтой краской, от руки, было написано: «ВВС Украина». Один из них пошел на сближение и завис буквально в нескольких метрах от SR-71A.
– Рэй, спокойно. Этот русский пытается нас испугать, – напряженно сказал командир экипажа.
– Вижу, но, по-моему, он что-то хочет сказать.
Пилот на истребителе «ВВС Украина» был хорошо виден из кабины самолёта-разведчика. Он поднял руку, сделал пальцами «козу», помахал её рогами как крыльями, затем направил руку вниз. И указал пальцем на полковника. Тот побледнел. Обратился к лётчику:
– Что он хочет сказать?
– По-моему, говорит, что собирается нас сбить.
– О, чёрт! Я так и знал, что мы влипнем без охраны. Где эти «Торнадо»?
Пилот «ВВС Украина» показал знаком лётчику SR-71A, чтобы тот следовал за ним. МиГ-37 плавно отвалили в сторону. Самолёт-разведчик курс не изменил. Полковник быстро доложил ситуацию на базу.
– Как это требует следовать за ним? – закричал генерал из далёкой Германии. – Не подчиняться!
– Пилот угрожает применением оружия. В эфир на связь не выходит. Предлагаю приказать мне, что делать.
– Я же сказал, не подчиняться! Вы уверены, что это русские?
– На борту написана принадлежность к Украине, но такие самолёты есть на вооружении только у России. МиГ-37. «Чёрный ягуар».
– Следуйте по прежнему курсу, – дал указания генерал. – Через пару минут я с вами…
Связь оборвалась. Все двадцать системных операторов накинулись на клавиатуру компьютеров.
– У меня не работает радар, – сообщил лётчик командиру SR-71A.
– Твой радар не одинок, – нервно выговорил полковник. – Вообще ничего не работает. Они применили импульсный взрыв и вывели из строя все задающие генераторы частот у нас на борту. Мы теперь не самолёт-разведчик, а слепоглухонемой крокодил упавший с седьмого этажа, который скоро долетит до земли. Не понимаю, как их собственная аппаратура уцелела? – Полковник вытер выступивший пот и глянул в окно. Там пилот МиГ-37 снова показывал ему падающую в пике «козу». Потом показал кулак и повертел пальцем у виска. Затем лётчик истребителя дал очередь из пулемёта. Пули тёмным веером пролетели перед самым носом SR-71A так близко, что командир экипажа вжался в спинку кресла. Скомандовал:
– Рэй, следуй за ними. Ты свидетель, ситуация тупиковая.
– Да, полковник, – нервно ответил пилот. – Ваше решение единственно верное. О, Санта Мария! Зачем я пошел служить в ВВС!
SR-71A развернулся и в сопровождении МиГ-37 устремился на восток.
Командир радарной станции НАТО под Житомиром смотрел внимательно на экран монитора. Затем схватил трубку телефона и торопливо выговорил в неё: «Пентагон, быстро!».
Ответил оперативный дежурный ССБР (Стратегическая Служба Быстрого Реагирования). Командир станции доложил:
– Это полковник Маршалл, личный номер 1234564321. Прошу зафиксировать сообщение: в районе Киева, в 19:40 по местному времени, в планшетной точке А-109 российскими истребителями задержан американский SR-71A и сопровождается на территорию России.
– Принято. Продолжайте контроль, – ответил жесткий голос дежурного.
Самолёты МиГ-37 и SR-71A пересекли русско-украинскую границу и устремились в сторону Брянска.
– Я слушаю, – ответил министр обороны США. – Какой именно? SR-71A? Он не в составе НАТО? Ждите на телефоне. – Министр кинул трубку. Сказал секретарю:
– Майкл, наверное, всё-таки, бойня начнётся. Уффф… Как я устал… Да… Русские угнали самолёт-разведчик в файлах памяти которого информация о стратегических ядерных силах США. Плюс все коды доступа к военным спутникам. Уффф… Бойня начнётся… – Поднял трубку телефона и набрал цифру «0».
– … План МХ. Готовность номер один, – ответил президент США и отпихнул собаку. – Ждите на телефоне. – Бросил трубку. Нажал кнопку на столе. Вбежал секретарь. Президент выдавил:
– Через пол часа экстренное совещание Совета безопасности. Оповестите всех и пригласите экстрасенса Яфета. Объявите администрации Белого дома мобилизационную готовность.
– Слушаюсь, господин президент! – Секретарь выбежал с выпученными глазами.
Глава 13
– Господа, а не позволите ль вы вас, запечатлеть в столь час печальный, на холсте? Иль ватмана листе? – проговорил бородатый человек в тюбетейке, обращаясь к Муссолини и Скорцени в раздумье рассматривающих своё пиво. И подошел к столику итальянцев стоящему на Крещатике, как виселица на опустевшей площади в день перед казнью.
– О! Аркадий! – удивлённо проговорил Муссолини, узнав художника с которым недавно веселился в «Экспрессе». – Добрый, добрый вечер. – Пожали руки.
– Познакомьтесь, – предложил Аркадий, представляя человека, стоящего рядом с ним. – Коллега по цеху. Свободный художник. Как и положено, без хаты и родины. Вольдемар! – Он торжественно протянул руку, представляя своего друга. Добавил: – Это в русскоязычной версии. А вообще – Уолтер. А это – Бенито и Отто.
Вольдемар снова пожал руки итальянцам. Аркадий пояснил:
– Коллега родом из Южного Уэльса, Великобритания. Но это в прошлой жизни. А в этой – киевлянин Вова.
Муссолини подозрительно посмотрел на Вову.
– Вы из Южного Уэльса?
– А что, не похоже? – вопросом ответил тот. – Вот вы уже точно не оттуда. Я угадал?
– Угадали, – буркнул Муссолини. – Я итальянец. А как это вы, Вова, так удачно адаптировались в биосреду Украины? По разговору и не скажешь, что англичанин. У меня на это ушло лет десять.
– Двенадцать месяцев жизни без документов и без знания языка во всех социальных прослойках, включая нулевую. Язык пришел сам. Наверное, из чувства сострадания.
– Перед вами майор английского спец подразделения. Бывший майор, – вставил слово Аркадий.
– Да ну? – поднял брови Муссолини.
– А вы не иронизируйте. В свете нашего нахождения в месте предполагающем полный уход всех концов в воду, можно и пооткровенничать. Верно, генерал?