Когда наконец появился мудрец с пустой кружкой в руке, Леона отвела его в сторону. Ее тихий голос таил в себе явную угрозу:
— Я не допущу, чтобы свадьба Гейлин была испорчена. Я отведу гостей в сад, празднование продолжится там. А ты разберись здесь.
Заметив Оливию Раскеттл, нежно приглаживающую свои оттопыренные карманы, Леона подошла к певице и проводила ее в сад.
Димсворт повернулся к Акабару.
— Ваша искательница приключений причинила нам огромные неприятности. Он говорил ровным голосом, но его брови были недовольно сдвинуты.
— Если бы вы потратили пятнадцать минут на то, чтобы рассказать ей о знаках сегодня утром, а не прикладывались к бутылке спозаранку, — ответил Акабар в том же вежливом тоне, — мы бы ушли и этого не случилось.
— Вы забываете, — возразил Димсворт. — Я нанял ее, а не она меня.
— На юге есть поговорка: боги благословляют все честно выполненные обязательства. Элия выполнила свое задание, пора и вам сдержать свое обещание.
Димсворт состроил недовольную мину, но принял замечание. Как большинство мудрецов, он хотя и считал себя исключительной личностью, но не хотел показаться высокомерным:
— Это не причина затевать скандал на свадьбе моей дочери, — ответил он с усмешкой.
— Виновата не она. Я уверен, это все проклятые знаки.
— Неужели? — удивился Димсворт.
Акабар рассказал, как у Элии загорелась перчатка и она бросилась на Джиджи.
— Замечательно, — пробормотал мудрец. Но куда она подевалась?
Слуги скатали тент, освободив еще несколько гостей, но Элии среди них не было. Столы остались стоять на лужайке, напоминая скелет какого-то огромного животного. В сад немедленно отнесли бочонки с элем, кружки и расставили их на столы. Угощение отчасти пострадало, но с кухни уже несли свежие яства.
Акабар заметил Дракона, ходившего по примятой траве, там, где только что стоял тент. Ящер издавал призывные звуки.
— Он выглядит растерянным, — прокомментировал Димсворт.
Акабар подошел к ящеру.
— Не волнуйся, мы найдем ее.
Дракон посмотрел на него грустными глазами и чирикнул.
— Ты посмотри в ее комнате, — велел ему Акабар. — А я поищу в конюшне.
Их поиски закончились безрезультатно. Акабар подошел к Дракону, с тоской глядящему вдаль.
— Мы должны проверить дороги, — сказал маг. Я пойду поизучаю мои заклинания, а ты подготовь лошадей.
Через час Акабар, одетый для поездки, потребовал от Димсворта те сведения, что он обещал предоставить Элии.
Пожав плечами, мудрец проводил его в свой кабинет и рассказал, что узнал о сигиллах на ее руке.
— Где вы будете ее искать?
— Я не знаю точно, — пожал плечами Акабар. — Может быть, она решила вернуться в Сюзейл. Там я в первый раз встретил ее, но могла направиться и в другую сторону.
— Почему ты так беспокоишься, Акаш? Что у тебя с ней общего?
— Ей нужна помощь. Разве это не достаточно веская причина?
— Много людей на свете нуждаются в помощи. Обычно это не привлекает к ним внимание богатого торговца из Термиша. Дом Акаш, вероятно, будет не очень-то доволен повышенным вниманием к воительнице с севера.
Это правда. Акабар знал, что Дом Акаш — компания его первой жены и Казим, его вторая жена, наверняка не поймут его. Он пожал плечами:
— Дракониха уничтожила мои товары. У меня больше нет никаких дел.
— Другие торговцы посчитали бы свои убытки и отправились домой, — заметил ему Димсворт. — Но не ты. Это не для тебя, не так ли, мой друг?
Акабара начал раздражать этот разговор.
— Любовь к приключениям, — вздохнул Димсворт — Не хочешь больше быть торговцем зеленью?
«Нет, не хочу, — подумал Акабар. — Неужели этот северянин понимает меня лучше меня самого?»
— Тебе следовало бы найти приключение полегче, — продолжал Димсворт. — Эта женщина и эти руны очень опасны. В них сокрыта злая сила.
— Вы, северяне, очень предусмотрительные люди. Но она мне нравится.
— О, конечно! Она талантлива, умна, своенравна. У вас очень много общего.
Акабар усмехнулся:
— Но ведь потому и мы с вами дружим, не так ли? Амараст, мастер Димсворт.
— Амараст, Акаш.
Дракон ждал в конюшне, подготовив трех лошадей, купленных после освобождения Оливии. Пони для хафлинга — Высоклика — он не взял. Рядом с ящером стояли белый жеребец Акабара — Ветер и вьючный конь, в шутку названный Молнией, единственный, кто позволял прикоснуться к себе Дракону. Когда они покупали лошадей, Элия выбрала себе гнедого коня. «Это настоящий Убийца», сказала она, увидев первый раз коня.
— Убийца, — прошептал Акабар, похлопывая коня Элии, перед тем, как оседлать Ветра. Он вздрогнул, подумав о том, что имя гнедого может оказаться плохим предзнаменованием.
Они вывели лошадей из поместья Димсворта. Акабар направился к главной дороге в Сюзейл. Дракон, все еще в шутовском наряде, чихал и фыркал от дорожной пыли. Акабар уже сел в седло, как вдруг сзади послышался топот маленьких ног и визгливые вопли разнеслись над холмом.
— Акабар, подожди! Ты что, хочешь меня обидеть? Почему уезжаешь без меня!
— Нам бы прибавить ходу, — не оборачиваясь, сказал маг Дракону, — и она потеряет нас в пыли.
Услышав голос хафлинга, Дракон расплылся в улыбке и остановил коня. Так как он вез все вещи Акабара, то магу тоже пришлось остановиться. Раскеттл стремительно приближалась, прыгая вверх-вниз в седле своего пони.
— Но ты же не можешь уехать, — крикнул Акабар. — Празднество продлится до полуночи.
— Послушай, — не отступалась Оливия, — я уже три раза выступила. Если я не уеду, то Леона заставит меня петь до тех пор, пока я не потеряю голос. Мне же не заплатят за потерянный голос!
— Но ведь если ты не выполнишь их требования, тебе вообще ничего не заплатят.
— Наивный ты. Я же артистка. Я получила плату авансом. Лучше скажи, как ты думаешь, куда направилась наша подруга?
Акабар нахмурился. Он удивился, как такой мудрый человек, как Димсворт, мог заплатить Раскеттл вперед, но, с другой стороны, казалось невозможным, чтобы Оливия уехала, не получив причитающихся денег — тем более ради того, чтобы помочь Элии. Акабар вспомнил как Оливия выбиралась из-под тента, и понял, что если ей и не заплатили, то она все равно получила свою долю свадебных подарков — наверняка ведь прикарманила кучу вещей.
Акабар сжал от злости кулаки, но делать было нечего.
— Мы едем в Сюзейл. Это полдня пути отсюда, и Элия знает этот город.
— О, Сюзейл, жемчужина Кормира, город его светлейшего и мудрейшего марципанового короля Азуна IV. Думаешь, она поехала к королю, поупражнявшись на шуте Драконошпоре?
Акабар нахмурился.
— Твое неуважение к собственному законному королю ужасно.
Оливия засмеялась.
— На юге за такие речи отрубают головы, да? Мы, хафлинги, говорим: «Если вы относитесь к правителям слишком серьезно, они начинают вести себя слишком серьезно». Азун хорош для простого человека. Но ведь это его любимый маг Вангердагаст не позволил ему отправиться на свадьбу.
— Может быть, волшебник Вангердагаст предчувствовал опасность, — сказал Акабар.
— Тем не менее вопрос остается открытым. Как ты думаешь, наша сумасшедшая не натворит глупостей в Сюзейле?
— Не понимаю, какое твое дело?
— Я тебе уже говорила, что должна ей. Вот и отдаю свой долг.
— Чьими деньгами?
Хафлинг, ничуть не смутившись, хитро улыбнулась Акабару. Она не сомневалась, что привлекательная амазонка со своей волшебной рукой приведет к удаче. Даже если и нет, новые похождения дадут интересные темы для новых песен, и все равно ее слава певицы удвоится.
Пока они ехали на юг, Акабар, оставив свои личные переживания, пытался придумать план на тот случай, если они не найдут Элию в Сюзейле, или, если, как предположила Оливия, она попытается напасть на короля Азуна. Дракон бежал рядом с пони певицы, колокольчики на его шутовском костюме звенели. Оливия не умолкая рассказывала ему о празднествах, в которых ей довелось участвовать. Акабар мысленно пожелал ей потерять голос.
Через три часа, когда стало уже смеркаться, Дракон внезапно остановился.
Он наклонил голову и приложил руку к груди. Затем двинулся дальше с удвоенной скоростью.
— Ты думаешь, он учуял ее запах? — спросила певица.
Акабар посмотрел на ящера.
— Он определенно что-то унюхал.
Они прибыли в Сюзейл вскоре после захода солнца. Без колебаний Дракон повел их к «Таинственной Даме». Акабару было интересно, чувствует ящер присутствие Элии или просто предполагает, что она здесь. Так или иначе, но она была там.
Она сидела в таверне у задней стены. Кайма ее голубого платья была изорвана и вымазана в грязи. Ноги она подтянула к груди и голову положила на колени. Она без выражения пела любовную песню о слезах Селины — волшебных блестках на лунной дорожке. Оливия никогда еще не слышала такой ужасной исполнительницы, как пьяная Элия.
Опрокинутая кружка, из которой разлился мед, лежала на столе. Она не замечала их появления до тех пор, пока фигура Акабара не заслонила свет висячей лампы. Элия зашевелилась и с трудом подняла голову. Ее глаза были красны.
— Пошли прочь, — заворчала она.
— Ты в порядке? — спросил Акабар.
— Просто стыд, что ты там вытворяла, — запищала Оливия. — Я думала, не переживу смерть несчастных людей, попавших под тент. Но это все, в общем-то, к лучшему: представьте, каково петь для трехсот человек. Им без нас будет лучше.
Дракон, похныкивая, смотрел на Элию. Колокольчики на его шутовской шляпе звенели, когда он поворачивал голову.
— Пошли прочь, — повторила Элия, но голос ее чуть смягчился.
Подошел трактирщик.
— Ты не против, чтобы посидеть в компании, милочка? — покровительственно спросил он.
Элия не ответила, и он спросил остальных, что они закажут. Дракон показал на перевернутую кружку меда. Акабар заказал белого вина.
— Я хочу «Водоворот Красного Рома», — сказала Раскеттл.
— Никогда не слышал, — ответил хозяин.
— Как насчет «Укуса Дракона»? — спросила певица.
— Дракон сидит дома, дорогуша! — неудачно сострил трактирщик.
— Хорошо. «Дыхание Йети». Ты должен знать.
Трактирщик покачал головой.
Хафлинг вздохнула:
— Тогда «Разорви кишки».
— Может, хватит издеваться?
— Тогда я хочу «Черного кабана».
— Пойду посмотрю.
Акабар тронул его за рукав и шепотом спросил, кивнув в сторону Элии:
— Сколько она выпила?
В ответ он увидел два оттопыренных пальца.
— Две? Только две кружки? — удивился Акабар. Хозяин пожал плечами, не зная, чем объяснить невменяемое состояние Элии.
Акабар сел к столу рядом с Оливией. Дракон уселся на табуретку в самом углу.
— Хочешь еще выпить? — спросил Акабар Элию.
— В этой чертовой дыре они не могут сделать приличный пунш, — ответила она, не поднимая головы.
— Я тоже говорю, — согласилась хафлинг. — Представьте, он не знает, как сделать «Дыхание Йети». Это же… Оливия умолкла под уничтожающим взглядом Акабара.
Дракон встал и положил лапу на плечо Элии, которую она попыталась тут же сбросить, но ящер взволнованно заурчал, и она смирилась.
Трактирщик принес заказанное и еще один мед для Элии.
— А не поесть ли нам? — предложил Акабар.
— Хорошая идея, — согласилась Оливия. — Я умираю с голода. А ты не хочешь послушать свадебную оду? — спросила она Элию. — Ты же ничего не слышала! Они заставляли меня петь три раза! Всем очень-очень понравилось.
— Не сейчас, — толкнув локтем певицу, тихо ответил Акабар.
Раскеттл нахмурилась и с жадностью стала пить. Опустошив бокал, она поставила его на стол и заорала:
— Эй, хозяин, это не «Черный кабан»!
— Опять, опять как в тот раз, — тихо сказала Элия, голос ее дрогнул. Мне следовало знать, что это случится. Помню, у меня заболела рука. Я не хотела бить этого дурака, хватать нож, но не помнила себя. Все было как в ужасном сне.
Потом тент рухнул. Я выбралась раньше всех и убежала. Не могла остановиться. Я свалилась бы от усталости, но фермер подвез меня до Сюзейла. А потом я вспомнила, что Димсворт должен рассказать мне о рунах, хотела вылезти из повозки и вернуться, но не смогла. Только после захода солнца я снова стала самой собой. И вот пошла сюда — просто не знала, куда мне деться. Она снова уткнулась лицом в колени и разразилась бурными рыданиями.
Дракон убрал волосы с ее лица и нежно погладил. Раскеттл размахивала пустым бокалом, безуспешно пытаясь привлечь внимание трактирщика, но под конец удовлетворилась тем, что стянула нетронутую выпивку Элии.
Акабар смотрел в стол, пока Элия не успокоилась. Затем спросил:
— Это сигиллы заставили тебя так напиться? Элия подняла голову и внимательно посмотрела на волшебника.
— Слушай, термит, ты даже не знаешь, что значит ничего не помнить. Не знать, что ты забыл. Не знать, на кого ты можешь напасть. Сначала жрец, потом кормирский дворянин…
Оливия, поглощенная запоминанием песни, спетой Элией, посмотрела на нее:
— Ты сказала — жрец?
— Акабар не говорил тебе? — холодно ответила Элия. — Я пыталась убить жреца, который хотел снять заклятье. Но это не заклятие. Это живет внутри меня.
— Но не ты хотела убить священника, — поправил ее Акабар.
— Какая разница? Я не могу избавиться от этого. Это не позволяет мне вернуться к Димсворту, чтобы узнать, что он выяснил о сигиллах. Боги! Еще хорошо, что я не попыталась убить Димсворта!
— Может быть, руны заставили тебя убежать из Димсворт Менор, — предположил Акабар, — но они не могут помешать тебе услышать рассказ мудреца, разве что сделают тебя глухой.
— Что?
— Я передам тебе рассказ Димсворта. Раскеттл навострила уши, колокольчики на шапке Дракона зазвенели, когда он с интересом повернул голову.
— Ну? — спросила Элия.
— Сначала я хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что.
— Я не должна тебе ничего. Это касается только меня.
— Да. Но кто знает, что может случиться, если ты попытаешься вернуться в поместье мудреца, чтобы расспросить его?
Элия зарычала на мага:
— Ты змея!
— Все, что я хочу, — перебил ее Акабар, — так это то, чтобы ты позволила мне помочь тебе в твоих поисках.
— Ты что, сумасшедший? — зашипела Элия. — Мне хватает забот и без посторонних.
— Может быть, посторонний поможет тебе, — Акабар улыбнулся и прибавил, гордо подняв голову:
— Кроме того, я должен тебе за помощь в возвращении моей волшебной книги.
Элия поняла, что если даже он хочет помочь ей, чтобы доказать, что он великий маг, а не зеленщик, он тем не менее может действительно ей помочь, потому что для него долг чести — вещь серьезная.
— Меня не очень-то любят окружающие в последнее время, — слабо возразила она.
— Люди моей национальности тоже не желанные гости на севере, — ответил Акабар.
Пока Акабар напрашивался к Элии в помощники, Оливия напряженно думала. «Не следует доверять людям, которые пытались убить священника, — убеждала она себя.
Но это прекрасная деталь для нового сюжета. Можно сочинить целую балладу, а еще лучше книгу.» Хроники Волшебной Руки «, в изложении Оливии Раскеттл». Опасность ничего не значила по сравнению с возможностью стяжать славу… и деньги.
«Кроме того, — думала Оливия, — надо же дослушать до конца песню о слезах Селины».
— Послушайте, — вмешалась хафтлинг. — Если кто-то и должен этой девице, так это я. Она спасла мне жизнь. Если ты возьмешь его, — сказала она Элии, кивая на Акабара, — тебе следует подумать о человеке, который сможет защитить такого хлюпика от опасности.
Элия улыбнулась уголком рта. У нее не было иллюзий в отношении хафлинга, она понимала, что той руководит только жадность, хотя обязана она была ей больше, чем Акабар. От нее будет больше вреда, чем помощи, но по крайней мере, она опытная путешественница.
— Мой путь будет очень труден, — предупредила Элия, надеясь, что хафлинг передумает. Оливия пожала плечами.
— Хафлинги в Луирене говорят: «Из трудностей получаются жемчужины». Я знаю об опасности.