Выходя, я обернулся и посмотрел на Федора Михайловича, который самозабвенно читал одну из моих ранних работ.
- Дядь Федя, я там последнюю дописал, короче! «Убивай или Сдохни» называется! Можешь почитать, если хочешь!
Приходилось кричать, потому что дядь Федя был туговат на ухо.
Федор Михайлович поднял голову и уставил на меня растерянный взгляд. Побитый пес, даже не заметил, что меня уводят. Старость, хули. Он еще какое-то время смотрел на меня, как собака на летающую тарелку, затем его лицо прояснилось.
- Вот это дело! - Воскликнул он. - Это, брат, от души! Прям щас читать и начну. А то эту по седьмому кругу перечитываю. Ох и порадовал старика, ох и порадовал! А ты то сам куда?
- На свиданку. - ответил я. - Ты смотри, если не вернусь, можешь издать под своим именем все мои книги, как откинешься. Или псевдоним возьми какой, Чехов там, или Лермонтов. В общем, что-то приближенное по величию к моему литературному гению.
Старик улыбнулся мне, отложил толстенную пачку истрепанной бумаги и стал нетерпеливо слезать с кровати.
Я вышел из камеры. Когда я уже шел по темному коридору под конвоем трех петухов, я услышал крик:
- А там, о чем вообще?!
- Про долбоеба одного! На меня в молодости похож! - прокричал я в ответ.
Три минуты спустя, меня ввели в комнату для свиданий.
- Андрей Алексеевич! Здорова! - Поприветствовал я своего старого товарища.
Я уже упоминал его раньше. Собирался впарить ему пульт с Достоевской. Подозреваю, что Андрей Алексеевич заднеприводный, ну да и хер с ним. Главное, что мужик хороший, да за моей жопой не охотится. А кого он там ебет, мужиков или мутантов - это уже его дело.
Я жив только благодаря ему и его связям. Меня бы еще после первой стычки с тюремщиками к стенке поставили. Но Андрей Алексеевич ясно дал понять, сдохну я - сдохнут все, кто причастен. Связи, хули. Он всю караванную держит. А Брат его - Армейскую. В общем, он похлопотал, чтобы и камеру мне нашли поспокойнее и сильно не мешали жить. Да что говорить, я как писать задумал, он мне бумагу подгонял каждую неделю и карандаши. Отличный мужик, одним словом. Все сетовал что вытащить меня не смог. Но там нихуя не сделать было. Бандиты и бармен хер бы с ними, но вот пацана того я зря захуярил, походу. Батя его человек влиятельный и очень достать меня хотел. Даже приходил сюда со своими ребятами однажды. Угрожал штурмом тюрьму взять, если меня ему не отдадут. Не отдали. Андрей в тот день тут был. Вышел к ним, поговорил и они съебались. Короче батя пиздюка того каждый месяц присылает кого-нибудь убедится, что я тут заперт. Причем в разное время, чтобы неожиданностью было. Короче, вытащить меня нельзя. Ну, спасибо хоть живой, стараниями Андрея.
- Ты как тут поживаешь, дорогой? - спросил он, крепко обнимая меня.
- Если ты не трахнуть меня пришел, за все долги, то отлично - ответил я.
- Язык твой поганый... - покачал головой он, - Сколько лет жду, что ты вырастешь - нихуя не дождусь походу.
- Сколько лет жду, что ты мужиков перестанешь ебать...
- Ладно все! Не заводи свою гомофобную шарманку. Я по делу. Новости у меня. Хорошие. А может и нет. - он посмотрел на Жеку-тюремщика. - Отцепи его и можете пока покурить.
Жека освободил мне руки и кивнул своим товарищам на выход. Когда дверь закрылась, Андрей Алексеевич показал мне на стул стоящий рядом со мной, а сам сел на другой, стоящий у стены. Когда я сел, он заговорил снова.
- Короче к делу. Метро осадили твари какие-то. Сначала на Пушкинской появились, а теперь по всему метро расползлись. Как они сквозь границы проходят незамеченными - хуй его знает. Видели их вживую всего несколько человек. По описаниям пиздец какой-то жуткий.
Тем временем люди пропадают сотнями. А среди подозреваемых только эти твари, хотя даже не доказано, что они к исчезновениям причастны, потому что свидетелей нападений нет. То есть самих тварей видели, но, чтобы они нападали на кого - нихуя.
Короче, по сути, может быть и не расползаются они по метро, а исчезновения имеют под собой другую причину. Может работорговцы с поверхности какие тут охотятся - хуй его знает. Но, короче, в метро паника. А тот хер, чьего сына ты ебнул - Николай, крышей потек. Стал рассказывать, что сын его правду знал, что с их станции выход есть на «спальную ветку», и что твари эти вообще из-за «Белых стен» пришли. Короче всю станцию свою перерыл в поисках прохода секретного. Потом решил сам тоннель вырыть к «спальной ветке», рыл-рыл, и уперся в стену ясен хуй. Сколько уже до него человек пыталось за «Белые стены» попасть и снизу, и сверху... Короче долбоеб.
В общем, последний год он пытается с бандитами договорится, чтобы те его на секретные станции пустили. Думает, там мужик какой-то есть, который знает, как на «спальную ветку» попасть. Но те прайс выкатили нереальный, чтобы Николай мимо них со своими бойцами прошел. У него деньги хоть и водятся - станция небедная, но столько нету даже близко. Короче, клянчил он деньги где-только можно. Никто не дал ему ни копейки, ясен хуй. Все знают, что он ебнулся после смерти сына. На сыновьих фантазиях помешался. Короче, пошел слух что он людей ищет, которые готовы на секретную станцию отправится. Тут то я ему на уши и присел.
Мол давай убийцу сына твоего туда отправим, несчастный раскаялся, каждый день Господу молится за грех на душу взятый, и что с радостью искупит свою вину перед сыном его таким вот образом, выполнив то, что обещал. Короче, два дня ему мозги ебал, но в итоге уговорил. Улавливаешь, к чему я клоню?
Я все это время слушал с каменным лицом. Нет, охуенная история конечно, но я честно говоря рассчитывал, что он принес с собой какой-нибудь пирог мясной или колбасу домашнюю. Под хавчик-то лучше зашло бы.
- К тому что ты освободишь меня, и я съебу из метро на поверхность, отъедать бока, на заслуженной пенсии?
- Нихуя блядь подобного! Если я тебя вытащу, ты должен будешь мужика этого найти или какое-то доказательство принести того, что ты на секретных станциях был, и мужика этого ебучего искал.
- Это еще схуяли? - возмутился я, скрестив руки на груди.
- Да потому что я за тебя, пидора, слово свое дал! Ручался блядь! Мое слово в метро на вес золота. Если ты съебешь куда, то репутации моей пиздец придет. Понимаешь ты это?! Если я тебя отсюда вытащу, я должен уверен быть на тысячу процентов, что ты до второй секретной дойдешь или сдохнешь в попытках. Корче выбирай, или через бандитов проникнешь на секретные станции искать старика-волшебника, лепреконов или любую другую поеботу, которая хоть отдаленно похожа на то, что ищет этот свихнувшийся долбоеб, или блядь сгниешь тут, со своими книжками ебучими.
Я крепко задумался. С одной стороны, мне конечно и тут охуенно. Пошлю-ка я его нахуй, наверное, и пойду в свою камеру, писать «свои ебучие книжки». Я изменился. Теперь я писатель, а не охуенный искатель приключений. Да шучу я.
- Ясен хуй я согласен. Что за вопрос дебильный? Да я лучше один против стаи этих ваших мутантов-похитителей выйду, чем еще один день в этом гадюшнике проведу. Забирай меня отсюда на хуй!
- Нахуя этот цирк? Когда я тебя подставлял?! Я ж слово дал, ебт! - возмутился я.
- Блядь, давай без этих сцен. Ты отличный парень, но пидр, конченый - мать родную через хуй опрокинешь, дай только повод. Так что давать тебе удобную возможность меня наебать я не стану. Короче, под конвоем дойдешь до Первомайской, там получишь снарягу и ствол. Оба тоннеля будут под присмотром пока не вернешься. На поверхности, с «Бандитских станций», тоже команды выставлю, вылезешь наружу - ебнут сразу. Короче мотивация выполнить задание у тебя теперь охуенная. Поверь, больше шансов сдохнуть если решишь съебаться, чем если отправишься на «Бандитские», как я тебя прошу. И злиться на меня не надо. Потом еще спасибо скажешь.
Я поразмышлял какое-то время. В его словах есть резон. Я действительно планировал съебаться, как только выйду отсюда. Хитрый ублюдок.
- Хуй с тобой. - наконец пожал плечами я. - Давайте тогда по-быстрому этот вопрос решим, потому что у меня дела и поважнее есть, чем гоняться за наркотическими фантазиями какого-то пиздюка и его пизданутого бати.
Мы обнялись напоследок и я, под конвоем, отправился в путь.
Мы шли по тоннелю уже давно. Меня сопровождали двое. Жека, одетый в черную прыжковую форму с черной же разгрузкой и черных высоких сапогах на шнуровке, и еще один рыжеволосый пидр, одетый точно также. При ближайшем рассмотрении я понял, что два этих рыжих уебка - братья.
Мне выдали небольшой розовый фонарь-свинку с динамо-генератором и теперь я каждые две минуты дрочил пластиковый рычаг, чтобы фонарь не потух. Уверен, такой фонарь рыжие уебки выдали мне шутки ради. Небольшая месть за то, что заебал их до кровавых слез за прошедшие годы. Эти два пидора идут по бокам от меня с охуенными фонарями-дубинками и, наверняка, улыбаются каждый раз, когда слышат жужжание заряжающегося генератора моего свино-фонаря.
- Ладно, давайте привал устроим, - оборвал мои мысли о свинаре (фонарь - свинарь - ну нихуя себе), Жека, резко остановившись и сбросив огромный черный рюкзак на шпалы.
Его брат незамедлительно последовал его примеру, и бросив точно такой же рюкзак рядом, сел на рельс, устало выдохнув. Жека сел рядом с ним, покопался в рюкзаке и достал электрическую лампу на аккумуляторе. Он поставил ее между собой и братом и включил. Вокруг них образовалось кольцо тусклого света. Затем он достал из кармана пару сигарет, передал одну брату. Они раскурили самодельные сигареты от одной спички и стали задумчиво выпускать дым, смотря себе под ноги и, казалось, полностью забыв о моем существовании.
Я какое-то время смотрел на них сверху вниз, продолжая дрочить рычаг свиньи. Бля, я не это имел в виду. Я продолжал заряжать генератор своего фонаря. Блядь, теперь даже так звучит не очень. Короче, я смотрел на них какое-то время непонимающим, и возможно даже в какой-то степени презрительным взглядом. Это продолжалось не меньше минуты. Рыжие пидоры продолжали задумчиво и пафосно курить, словно разыгрывая сцену из боевика, в которой они только что отомстили за смерть своих близких и теперь в их дальнейшей жизни нет никакой цели и смысла. Осталась только боль, которую они не могут показать зрителю, потому что они брутальные герои, а не какие-нибудь плаксивые пидоры.
Прошла еще минута. Они раскурили по следующей сигарете. Я продолжал заряжать фонарь, хотя он уже святил так ярко, что стена тоннеля начала плавиться от его смертоносного, сконцентрированного луча.
- Вы чем блядь долбоебы занимаетесь?! - наконец спросил я, скривив ебло в брезгливой гримасе.
Оба подняли на меня удивленные взгляды. Видимо реально забыли про меня. Кретины блядь.
- Вы тут решили разыграть сценку какую-то пизданутую? Святые из Бундока что ли? А ну блядь встали и пошли дальше, уебки!
Эти пидоры просто покачали головами, словно я сказал какую-то нелепую хуйню, и вернулись к театральному курению. Я смотрел на них еще секунд двадцать, и когда наконец решил переебать с ноги в рыло Жеке, который сидел ближе всего ко мне, он, словно прочитав мои мысли, нагнулся к рюкзаку, зажав тлеющий хабыч в зубах, и стал рыться в нем. Наконец он достал оттуда банку и нож, с обмотанной синим скотчем рукоятью, и бросил их мне под ноги.
- Похавай пока. Ща покурим и дальше пойдем. Только мозги не еби, один хуй сегодня до Гагаринской дойдем.
- Только быстро давайте, - сказал я, и с недовольным видом сел на рельс, взяв в руки банку и нож. В наручниках вскрывать банку было не так неудобно, но я все равно открыл ее без особого труда. Тушёнка. Заебись. Люблю тушёнку. Я стал жадно поедать холодное мясо, вытряхнув белый твердый жир себе под ноги.
- Вот скажи. Чего ты злой такой? Нахуя на всех кидаешься?
Оторвавшись от еды, я посмотрел на Жеку, который смотрел на меня. Быстро сложив два плюс два, я понял, что вопрос задал он и задал его мне. Я задумчиво прожевал здоровый кусок говядины.
- Ну, тут ведь как у львов, - наконец заговорил я. - Кто громче всех рычит, тот и мамку твою потом ебет, без очереди.
Жека покачал головой.
- Бесполезно блядь. Хули с тобой разговаривать вообще? Не можешь ты по-человечески общаться. Я ж, когда тебя только привезли к нам, слова тебе плохого не говорил. Наоборот, старался устроить по-человечески. Да все к тебе по-человечески отнеслись. А ты Федьку убил. Двух дней не прошло, а ты человека ни за что жизни лишил. Просто за то, что он работу свою делал. Преступников охранял. Ведро с говном твоим выносил. Отличный парень был. Не мало людей спас на поверхности, еще до того, как в тюрьму служить пошел. В жизни ни одному заключенному слова плохого не говорил. Всех вас жалел. А ты его задушил. Четверых детей сиротами оставил. Но я одного понять не...
- Это ты так ситуацию видишь, - прервал его я. - Если ты поговорить об этом хочешь, то я тебе расскажу, как дело было на самом деле, только ты не поверишь мне нихуя.
- Если правду скажешь - поверю.
- Хуй с ним. Только попить дай.
Я протянул руки к Жеке. Он с кивком протянул мне бутылку. В последний момент я кинулся на него. Нож спрятанный в одной из рук он не заметил. Лезвие вошло в артерию. Я понял это. по мощной струе крови, ударившей из его шеи, когда я вырвал нож и откатился в сторону.
Его брат среагировал быстрее, чем я ожидал. Он вскочил, выхватывая автомат из-за спины. У меня остались доли секунды чтобы решить, как быть дальше. И я решил. Я слишком далеко от него, но лампа стоит прямо возле меня. Быстрое движение, щелчок выключателя и полная темнота. Я быстро встаю и прыгаю в сторону. Вставая, зацепляюсь ногой за шпалу - падаю. Нож вырвался из рук и проебался во мраке. Блядь! В этот момент темный тоннель разрывает автоматная очередь. Звук отражаясь от стен чуть не разрывает мне перепонки. Я цел. Видимо стреляет куда попало - боится, что я подкрадываюсь к нему под покровом темноты. Не зря, но план у меня немного иной. С ножом все вышло бы значительно лучше, но что поделать, придется импровизировать. Снова короткая очередь. На этот раз я видел, что он стреляет куда-то вбок - дульная вспышка его выдала. Я хотел действовать сейчас, но решил дождаться другого момента...вот этого. Он включил фонарь и направил в последнюю точку где меня видел, до того, как отрубился свет. Поняв, что там нет моего разорванного пулями тела, он судорожно дернул фонарь в противоположную моей позиции сторону - туда где хрипит на рельсах Жека. Хотя, может уже и не хрипит - нихуя не слышу кроме дикого звона в ушах. На какое-то мгновение он оказался повернут спиной ко мне, и я отчетливо видел его силуэт на фоне света фонаря.
Не теряя времени, я бросился на него и накинув цепь от наручников на шею, упал назад, повалив рыжего пидора на себя. Автомат выпал из его рук. Он ухватился своими руками за мои, пытаясь ослабить давление. Фонарь валялся где-то далеко и светил в другую сторону, так что мы боролись в полной темноте. Черт, не помню, был ли у этого мудака нож в разгрузке. Но вот пистолета ни у него, ни у его брата не было точно, это я еще у входа в тоннель приметил. Короче, пока этот пидр держит руки на моих, можно ни о чем не беспокоится. Нужно усыпить его как можно быстрее. Я натянул цепь настолько сильно, насколько это вообще возможно. Наручники впились в мои кисти, из прикушенной от усилия губы пошла кровь - я почувствовал ее вкус.