Вдруг, рыжий уебок резко опустил руки куда-то вниз. Блядь, уж точно не хуй он там достать решил. Я уперся ногой в рельс и оттолкнувшись перевернул его на бок. На живот он так и не перевернулся, видимо уперся грудью в другой рельс. Я быстро подтягиваюсь, упираюсь ему коленом в затылок и тяну цепь что есть силы.
Да отрубайся ты, мразь! В этот момент мою ногу пронзает боль. Уебок меня порезал. Бля буду, уебок меня порезал. Надеюсь не серьезно. Я ослабляю хватку, опускаюсь ниже и зверским рывком снова натягиваю цепь, вдавив колено в затылок рыжего пидора. Падаю набок, но не ослабляю хватки. В любую секунду я ожидаю еще одной вспышки боли от удара его ножа или хуй знает, чем он там меня пырнул. Но этого не происходит. Я понимаю, что он больше не сопротивляется. Отрубился наконец-то. Или притворяется? Хуй его знает. На всякий случай я не ослаблял хватку еще несколько минут. Мое лицо было мокрым от пота. Наконец я убрал руки с наручниками с его шеи. Запястья болят нереально. Нога - еще сильнее. Я встал и быстро подошел к фонарику. Надо найти нож. Взяв фонарик, я осмотрелся. Нигде не видно. Хер с ним. Пока разберусь так.
Я вернулся к задушенному рыжему уебку, положил его головой на рельс и начал с силой бить подошвой сапога по голове, стремясь размозжить череп об сталь. После нескольких десятков ударов я посветил на него. Да, он определенно мертв. От головы почти нихуя не осталось. Похоже, что он упал на этот рельс с высоты метров в триста. В кровавой каше из волос, мозгов, кожи и кусков черепа, я смог разглядеть глаз, вытянувшийся из черепа и свисавший с рельса, перевалившись через него. Фу блядь. Аж противно.
Я подошел к Жеке. Он лежит там же, где я его оставил. Читает книжку про космические путешествия и пьет мохито с зонтиком из зеленой папиросной бумаги. Нет блядь. Он сдох. Он лежит в луже крови, с белым еблом и синими губами, и удивленно выпучив глаза, смотрит в потолок, как бы говоря: «Ну нахуя мы сели покурить, даже не держа подконвойного на мушке, и вообще смотрели в другую сторону и даже дали ему нож в личное пользование? Не уж то мы решили, что мы настолько невзъебенные морские котики, что нас не сможет убить голыми, скованными в наручники руками этот отважный богоподобный атлет, исполненный мужества и могущества?».
Я дал ему ногой по еблу за такие мысли.
- Вы все сделали правильно, ребята. В моем присутствии люди расслабляются и теряют бдительность. Это нормально. Просто, я душа компании. Не смей себя винить.
Через пол часа я, облаченный в черную прыжковую форму, черную разгрузку и высокие черные ботинки на шнуровке, покинул место привала. В каждой моей руке было по охуенному черному фонарю-дубинке. Свой я оставил Жеке. Руки у него совсем ослабли - нихуя не держат, так что я засунул ему его в рот. Фонарик не хотел влезать, но я забил его ногой. Он все-таки уместился, но вот челюсть немного сорвалась с петель и, порвав ебло, вылезла наружу. Но это уже мелочи - попросит мамку подшить.
В голове звенеть перестало буквально несколько минут назад. За моими плечами висел тяжелый рюкзак. Я собрал в него все самое ценное из вещей рыжих братьев. В нем много еды, патроны для автомата и тысяча рублей денег. Еще там был самодельный шестизарядный револьвер. Также я, ясен хуй, взял с собой оба автомата. Порез на ноге оказался незначительным, так что просто перемотал его бинтом, который нашел в одном из рюкзаков
По моим оценкам, до станции осталось не больше получаса ходьбы. С Гагаринской нужно валить сразу. У них телефонная связь с тюремной. Хотя, хер его знает, может быть за эти годы телефонная связь налажена уже со всеми станциями. Короче нужно как можно быстрее добраться до Советсткой, забрать свой охуенный обрез и бабки, и съебывать на поверхность. Вот что делать там - хуй его знает. Может проверить тачку свою? Чем черт не шутит, вдруг не разграбили за эти годы? Да, может быть так и сделаю. В любом случае, мне нужен стартовый капитал, чтобы начать новую жизнь.
Вдруг я услышал, какой-то звук впереди. Словно хрип. Точнее, словно хрипело сразу множество умирающих от рака легких стариков. Хрип приближался со страшной скоростью.
Я посветил вперед. Ничего. Черт, что это за ебень такая. Что-то знакомое...
Вдруг тишину разорвал сводящий с ума вопль. Сначала один, затем к нему присоединилось еще множество аналогичных.
Ебаный в рот... Я вспомнил, где слышал этот хрип и этот жуткий вой. Тварь из узкого тоннеля...
Тут в свет фонаря вырвалась эта мразь. Мерзкая помесь паука, осьминога и человека. Слизкие ноги и руки-щупальца, покрытые жесткими редкими волосами. Ебло словно разорвано по вертикали. Внезапно оно раскрылось и в глубине показались глаза, полные боли и страданий. Ну или полные ярости. Хуй его знает. Огромный язык облизывает их, оставляя после себя паутину вязкой слюны. Ну нахуя глаза во рту? Что за пиздец то такой? Хотя, может быть, это помогает вовремя заметить кость в рыбе и не подавиться ей, пока жрешь.
Тварь снова завизжала. Я стоял скованный ужасом, не зная, что делать. Я просто светил на нее и думал о всякой хуйне. Преимущественно о том, что мне пиздец.
И тут, рядом с ней появилось еще две твари. Точно такие же. Я обвел дрожащими фонарями пространство вокруг них. Их тут несколько десятков. А может и больше. Мне пиздец...
Я без спешки достал второй автомат, и обошел поле боя, посчитав своих жертв. Тут лежало семь мертвых ублюдков, если считать ту тварь, что съела две револьверные пули. Еще четыре твари были при смерти, изрядно покалеченные. Их я даже добивать не стал. Еще пять просто вжались от страха в пол. Четырем из них я выбил мозги выстрелом револьвера, а ту, на которую не хватило оставшихся в барабане револьвера патронов, ебнул одиночным из автомата.
Через несколько минут, я снова продолжил свой путь. Вот так смелые парни выходят из опасных ситуаций. Честно говоря, я был уверен, что мне пиздец. Все было против меня. Хотя, я до сих пор не могу понять, какого хуя они не бросились на меня? И почему трусливо сбежали потом? Разве мутанты не должны быть бесстрашными и опасными? Может, это вообще травоядные мутанты какие-нибудь? Может, зря я на них патроны тратил и хватило бы простого «пошли отсюда на хуй»? Хер его знает. В любом случае, теперь я держу автомат спереди, а не за спиной, и свечу фонарем далеко вперед, так что второй неожиданной встречи не будет.
Минут через двадцать я увидел свет впереди. Станция. Чуть раньше я начал различать какой-то шум. Теперь я понимаю, что это крики. Иногда, но очень редко, раздаются выстрелы. Ох, не нравится мне все это...
Я вышел из тоннеля. В нескольких десятках метром от меня вопил человек. Я не видел, что с ним происходит, его от меня отгораживал завал из мешков. Но, кроме его воплей, тут было еще множество других. Вопли, стоны, рычание, вой. Хотя пока что я не мог видеть, что тут происходит, но уже понимал - нихуя хорошего.
Станция была скрыта от меня деревянной стеной. Многие станции возводили подобные стены, чтобы оставлять проезд через тоннель свободным, но при этом не оставаться совсем уж открытыми для стремительных атак. Я выключил фонарь и положил его на землю, все равно тут электрическое освещение, да и на хер мне два. Я взял автомат поудобнее и пригнувшись стал продвигаться дальше. Хуево, что этот блядский тоннель идет на Ломоносовскую. На «Сталкерские» станции мне точно лучше не соваться - Андрей Алексеевич, наверняка, предупредил, чтобы меня повязали, если встретят. Или захуярили. Да и знают меня там многие. К тому же на Ломоносовской подъем наверх ограничен, а разрешение мне получить нереально, ясен хуй. Короче, придется как-то пройти через эту станцию, спустится на нижний уровень и надеяться, что доступ в белый тоннель не заблокирован. По нему я доберусь до Советской, там заберу ствол и бабки, куплю снаряги и съебусь на поверхность.
Лестница на платформу в десяти метрах от меня, была чуть ближе, чем завал, из-за которого слышны вопли. Дверь, ведущая на платформу распахнута.
Я сбавил скорость и к лестнице подполз тихо, как ебаный ниндзя. Затем повернул голову направо и увидел кричавшего. Это был какой-то молодой парень в сталкерской снаряге. Твари, целую кучу которых я разхуярил в тоннеле, жрали его заживо. Причем делали это очень профессионально: двое прижимают к земле, пока он вопит и пытается освободиться, а третий жрет ногу или типа того - нихуя не видно отсюда. Все повернуты ко мне спиной. Вот ублюдки. Значит все-таки не травоядные. Просто ссыкливые. Но нахуя его заживо жрать? Сложно сначала убить? Уебки блядь малодушные. Вопит парнишка пиздец как отчаянно. Хуй с ним - не мое дело.
Я поставил ногу на первую ступень. Скрипит, падла. Еще шаг, снова скрип. Я обернулся. Твари меня пока не заметили. Снова шаг. Да блядь, они тут все что ли такие? Тут я услышал вопль у себя за спиной. Но это был уже не вопль пацана. Вопила тварь. Я не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, на меня она кричит или на друга, который хуево держит брыкающуюся еду. Я просто рванул вперед что есть мочи. Забежав на станцию я рывком закрыл дверь, прямо перед рожей одной из этих жутких гнид. Она с силой ударила в дверь с той стороны и завопила снова. Я навалился плечом. Снова удар. Осматриваюсь по сторонам. Вот он, засов. Быстрым движением роняю его в захват. Все, я спасен. Тварь продолжает ломиться, но дверь тут не детская, да и засов этот хуй собьешь.
Я обернулся назад. Светло как днем на поверхности - самая светлая станция в метро, хули. Ряды палаток. Огромное множество. В основном небольших. Это шлюшья станция - «Отпускная», как ее в народе называют. Тут Сталкеры и торговцы тратят свои бабки. Палатки в основном двухместные, чтобы максимальное количество клиентов могло уединится со шлюхами. Но среди океана мелких палаток стоят и крупные. В них размещаются бары, стрип-клубы, ночлежки. Сейчас многие из палаток разорваны в клочья. Тут и там лежат истерзанные трупы людей и тварей. Тут был бой. И судя по бесчисленным человеческим воплями и полностью прекратившимся выстрелам - люди проиграли. Отсюда я не вижу живых. Ни тварей, ни людей. Но уверен, в палатках и между палатками происходит то, что я видел минуту назад на путях.
Хуй с ним. Нужно добраться до лестницы на нижний уровень. Я максимально беззвучно двинулся дальше, следуя параллельно стене. Я дошел до конца деревянной стены, и уперся в гранитную стену. Повернув направо, я увидел пожелтевшую, а местами и вовсе коричневую, статую Гагарина, поднявшего руку в приветственном жесте. Рядом с ней стоял мутант и разглядывал ее. Я подошел и дал ему под жопу сапогом, чтобы блядь смотрел по сторонам, а не хуйней страдал на посту. Гагарина он рассматривает. Ты монстр блядь или на экскурсию пришел? Совсем охуел.
Нет. На самом деле я просто скрылся за ближайшей палаткой и стал думать, как мне обойти эту хуету. Очень мне не хочется идти между палатками, будучи открытым со всех сторон, к тому же, хуй его знает, из какой палатки на меня может выпрыгнуть одна из тварей. Но, долго думать, слава Богу, не пришлось. Сбоку от меня, в каких-то двадцати сантиметрах, выплыла склизкая рожа, повернулась ко мне и разорвалась пополам, открывая моему взору два вертикальных ряда зубов и слюнявые глаза, к которым я уже успел привыкнуть. Ебаный денек. Я прыгнул назад, затем боком закатился за палатку, перевернулся и рванул через станцию, как ебанутый. За спиной раздался нечеловеческий вопль. К нему присоединилось еще несколько голосов, затем еще. Казалось, станция утонула в этих демонических воплях. Из палаток стали выпрыгивать эти твари. Многим выпрыгивать не пришлось, они уже сидели у палаток и жрали людей. Блядь, сколько же здесь трупов? Я бежал, перепрыгивая через них, и в голове моей стучала лишь одна мысль: «Только не поскользнись на кровище». Я посмотрел налево. Вот она - лестница. Сука, вход загородили три этих твари. Они реально просто стоят в ряд, как блядские футболисты, защищающие ворота. Эти бляди определенно разумные. Хуй с ним. Я рванул что есть сил прямо на них. Я чувствовал, что прямо у меня за спиной несется целая толпа этих пидоров, но в этот момент мне было похуй. Оборачиваться я не собирался. Или сдохну, или прорвусь. Оказавшись в пяти метрах от защитников лестничного прохода, прямо на бегу даю по ним очередь. Левого откидывает в сторону. Двое других продолжают стоять. Тормозить уже поздно. Прыгаю двумя ногами в грудь центрального. Сношу к ебеням и вместе с ним влетаю в проход. Наверное, эта сцена охуенно смотрелась бы в «слоу мо», но подумаю об этом чуть позже, иначе в «слоу мо» мне будут отгрызать яйца. Кувырок. Перекатываюсь на спину. Блядь, в проходе их целая толпа. Зажимаю спусковой крючок. Как минимум двести грамм раскаленного свинца вылетает навстречу этим пидорасам, отбрасывая их назад, попутно разрывая на куски.
Вставать нет времени, так что применяю тактику спуска по лестнице «старый папаня никак не хочет умирать, а мне срочно нужно наследство»: скатываюсь с нее кубарем. Катиться пришлось долго, в паре моментов, особенно когда сильно бился головой о ступени, мне начинало казаться, что есть неплохая вероятность окончить спуск мертвым. Но мне повезло. Спустя несколько секунд я стоял на ногах, покачиваясь как пьяный и водил автоматом из-стороны в сторону, нихуя не понимая, что происходит. Спустя мгновение я вспомнил, что за мной гонится толпа тварей-людоедов, и внимательно прищурился, силясь разглядеть мутным взглядом, нет ли их друзей тут. Кажется, нет. Хотя трупов тут предостаточно. Кстати, интересный факт: отсюда идет самый пизданутый тоннель в метро. Дело в том, что поезда к этой станции подъезжают перпендикулярно, а пассажиры, следовательно, входят через дверь в хвосте вагона, там, где обычно кабина машиниста, а именно, лобовое стекло. Выход из этих поездов находится с противоположной стороны вагона. Сами поезда управляются удаленно и состоят всего из одного вагона. Всего тут четыре тоннеля, идущих параллельно друг другу: два на вход, два на выход. Время в пути составляет всего три минуты. Этот тоннель, по слухам, был известен во всем мире как самый пизданутый. Говорят, он появился как наиболее экономичное решение ошибки мудаков, которые вырыли тоннели не там, где надо, из-за чего пришлось создавать две станции вместо одной и соединять их вот этими пизданутыми тоннелями. Хотя, возможно, это все пиздежь. Просто мне так рассказывали. Минутка интересных историй закончена, можно возвращаться к монстрам, они как раз уже прямо у меня за спиной. Блядь! Я рванул что есть силы через помещение и выпрыгнул в тоннель. Вагонов тут, ясен хуй, давно нет, так что придется съебывать пешком.