— Я оказалась на улице в одной ночной сорочке!
— Если ты так расстроена, в больнице есть один чудесный человек, с которым можно поговорить.
— Ты имеешь в виду психиатра?
— Да, он один из моих старых друзей, я уверена, он найдет время для тебя.
— Итак, ты думаешь, что я теряю разум?
— Нет, конечно, нет. Но тебе станет лучше, если ты поговоришь с кем-нибудь из посторонних. Это приободрит тебя. А мне ты готова заткнуть рот, как только я хочу что-нибудь сказать.
— Я не затыкаю тебе рот. Тебя просто забавляет, что я во сне болтаюсь по улице, а меня это ужасно пугает.
Миссис Варне хотела что-то добавить, как раздался звонок. Она взглянула на часы.
— Ну и ну, кто же это может быть?
— Может, Уокер, — сказала Майра. Она вскочила и быстро побежала к двери. — Я столкнулась с ним в торговом центре, он тоже беспокоился обо мне.
Майра выбежала в коридор и рывком отворила дверь.
— Стефани!
— Привет. Как дела? — Стефани чуть кивнула. На ней были белые теннисные шорты, темно-голу — бая кофточка с длинными рукавами, шея повязана белым шарфом. Черные волосы были стянуты в конский хвост. Даже при желтом свете на крыльце она выглядела загорелой.
«Она так похожа на Линка», — подумала Майра.
Майра открыла дверь с металлической решеткой, и Стефани вошла.
— Как тебе удалось так загореть? — спросила Майра. — Я слышала, ты этим летом работаешь.
— Да. В детском саду Шейдисайд. Это что-то вроде летнего детского лагеря. Поэтому я почти все время провожу на солнце.
— Привет, Стефани, — в коридор вышла миссис Варне. — Какая ты красивая.
— Спасибо, миссис Варне. — Как поживаете?
— Хорошо. Давно тебя не видела.
Стефани неловко посмотрела на Майру.
Да. Ну… я работаю в детском саду Шейдисайд. В моей группе двадцать четырехлетних детишек. Я так устаю, что иногда ложусь спать в половине девятого!
— Ты спишь дома или на свежем воздухе? — спросила миссис Барнс и рассмеялась.
— Мама, ты такая забавная!
Стефани смутилась.
— О чем она говорит?
— Не обращай внимания, — быстро отреагировала Майра.
Миссис Барнс ретировалась на кухню.
— Я тебе не помешала? Может, ты занята? — забеспокоилась Стафани. — Сначала надо было позвонить, но…
— Нет, нет. Я рада. Я счастлива тебя видеть, — успокаивала ее Майра. У нее было так легко на душе, что Стефани не злилась на нее за разрыв с Линком. — Поднимемся в мою комнату и поболтаем.
Стефани последовала за Майрой вверх по лестнице. Майра плюхнулась в кресло и жестом пригласила Стефани сесть на кровать.
— Ты выглядишь очень шикарно. Этот шарф великолепно идет к кофте. Мне он очень нравится.
— Еще бы, — ответила Стефани, смеясь. — Это ведь твой шарф.
— Неужели?
— Да. Ты давным-давно забыла его у нас дома.
— А, тогда верни мне его, — полушутя приказала Майра.
— Ни за что. Я оставлю его себе, — ответила Стефани, поглаживая шарф обеими руками.
Майра ожидала, что Стефани рассмеется и вернет шарф, но поняла, что та не шутит. Она действительно собиралась оставить шарф себе.
«Странно, — подумала Майра. — У нее десятки своих шарфов». Ее семья не бедствовала, и Стефани одевалась лучше, чем другие девушки в средней школе Шейдисайда.
Наступило неловкое молчание.
— Ладно, я шучу, — наконец сказала Стефани. Она сияла шарф и положила его рядом с собой на кровати.
Майра почувствовала странное облегчение.
— Значит, у тебя хорошее лето? — спросила она.
— Да. Вроде. Но у Линка плохое. — Стефани перебросила свой конский хвост через плечо. Выражение ее лица изменилось. Вся приветливость куда-то испарилась.
— Стефани… — начала Майра, изменив положение на кресле и подобрав ноги под себя. Она неожиданно почувствовала страх, поняв, что Стефани пришла сюда с определенной целью.
— Нам надо поговорить о Линке, — тихо произнесла Стефани.
— Нет, — торопливо ответила Майра. — Я знаю, он твой брат, но…
— Ты не имеешь права обижать его.
— Имею, — твердо ответила Майра, и тут же пожалела об этом. Ее голос прозвучал так холодно. — Послушай, нам не следует говорить об этом. Тут не о чем говорить.
— Почему ты так поступаешь с ним, Майра? Он очень несчастен. Линк рассчитывал на тебя. Он заботился о тебе. И ты вдруг все разрушила. Ты…
— Я порвала с ним. Вот и все. Такое случается, ты же знаешь. У нас ничего не получилось. Я не хотела причинять ему боль. Мне и в голову не приходило, что он снова возьмется за свое. И пришлет свою сестру…
— Он не посылал меня! — выкрикнула Стефани.
— Извини.
— Я пришла сама, чтобы рассказать, в какую беду попал Линк. По твоей вине.
— Извини, — повторила Майра.
— Одного извинения мало.
— Что еще я могу сказать?
— Скажи, что ты вернешься к нему. Дай ему еще один шанс.
— Не могу.
— Можешь.
— Но я не хочу. Послушай, Стефани, Линк, в конце концов, должен повзрослеть.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что он бродит кругом, преследует меня, звонит мне — это ребячество. А если он не прислал тебя ко мне, то почему ты здесь? Ты полагаешь, он слишком маленький, чтобы разобраться в своих проблемах?
— Это неправда, — отрезала Стефани с горящими глазами. — Я здесь потому, что забочусь о своем брате и потому, что хотела сказать, что я думаю о тебе.
— Что ж. Отлично. Ты это сделала. Но мне нечего ответить. Мне жаль, что всем плохо. Мне тоже не очень-то хорошо… Я правду говорю.
— И это все? — Стефани вскочила на ноги.
— Да. Боюсь, что так, — тихо ответила Майра.
— Ты пожалеешь, — проговорила Стефани. По крайней мере, Майре показалось, что она слышала именно эти слова.
— Что?
— Я сказала, что мне тебя жаль.
— До свидания, Стефани, — устало произнесла Майра. — Займись чем-нибудь более полезным.
Стефани сверкнула сердитым взглядом, повернулась и быстро вышла из комнаты. Майра не вставала с кресла. Она прислушивалась к тяжелым шагам Стефани на лестнице, затем услышала как хлопнула входная дверь.
Вдруг девушка почувствовала, что вся дрожит.
Она не любила подобные стычки, особенно с теми, кого она считала своими друзьями.
Какой стыд! Просто срам.
Она посмотрела на кровать. Белый шарф. Он исчез. Стефани забрала шарф!
Глава 9
Сон был такой ясный.
Она вдыхала сосновый воздух и, входя в озеро, почувствовала холодную прозрачную воду.
Стоял яркий, солнечный день, сияло такое солнце, что все, казалось, мерцало и сверкало. Краски ослепляли своей яркостью. Ее окружал пламенеющий оранжевый туман. Солнце становится желтым, таким теплым и ярким.
Под ее ногами плескалось голубое холодное озеро. В мелкой ряби отражался солнечный свет, во-, да плескалась о ее босые ноги.
Она шла по поверхности воды, шла как обычно, но медленно, вытянув руки по швам, глядя прямо вперед на все расширяющееся озеро. Какой славный день!
Однако тревожные мысли не оставляли ее.
Кто-то наблюдал за ней с берега озера. Кто-то смотрел на нее, пока она шла по поверхности озера. Кто это был?
Она обернулась, чтобы посмотреть. Но сияние, мерцающее желтое сияние ослепляло. Она закрыла глаза и отвернулась. Желтое сияние образовало занавес. Она не видела, что за ним. Она не видела, кто наблюдает за ней.
Вода озера вдруг стала холоднее. Низкие набегавшие волны сильнее бились о ее ноги. Желтый свет солнца стал серым, затем черным.
Майра проснулась.
«Где я? — подумала она. Деревья шептались. Ветер надувал ее ночную сорочку. — Я снова на улице в одной рубашке», — сообразила девушка.
Кругом были деревья, высокие сосны, дубы, низкие изгороди, перевернутый трехколесный велосипед на выложенном гравием подъезде, темный, перемещающийся дом, ставни которого шумно бились о доски.
«Это не мой дом, — подумала она. — Я не перед своим домом. Я в другом месте».
Охваченная страхом, Майра обнаружила, что задержала дыхание. Она выдохнула и глубоко вдохнула холодный воздух.
«Где я?»
В квартале от нее горел единственный фонарь. Старые деревья гнулись и цеплялись друг за друга.
Она посмотрела на свои ноги. Такие мокрые и холодные. Майра стояла в глубокой луже, мягкая грязь сочилась между ее пальцев и поднималась к ее лодыжками.
«Я стою в грязи. Но где?»
Девушка снова заставила себя дышать.
Она вспомнила сон во всех подробностях и ахнула: «Как я могла ходить по озеру? Почему я была там? Почему я здесь?»
Майра вышла из лужи. Ветер, похоже, успокаивался. Стало так тихо, словно разглядываешь натюрморт на черно-белой фотографии. Казалось, она — единственное существо, способное здесь передвигаться.
Она шла прочь от деревьев, которые сейчас стояли неподвижно. За вечнозелеными кустами она у пи дела улицу. По ту сторону улицы находился высокий дом в викторианском стиле, в единственном окне верхнего этажа которого горел желтый свет.
Улица казалась одновременно знакомой и незнакомой.
Она направилась к фонарю, ступая по мягкой левой обочине улицы. Ступая, она махала правой рукой, сначала медленно, потом быстрее, а левой держалась за талию своей ночной сорочки из хлопка.
«Что это за фонарем? Дорожный знак? Да».
Она прошла мимо еще одного темного, старого дома, стоявшего в удалении от улицы, его двор зарос неровным ковром высокой травы и сорняка.
«Знаком ли мне этот дом? Знакома ли эта улица? Как далеко я ушла? Не начался ли новый сон?»
Она поспешила к дорожному знаку.
Улица Страха.
Она отвела взгляд, затем прочла еще раз. Вывеска не исчезла. Улица Страха — гласила она.
«Почему я здесь?»
Во сне она дошла до улицы Страха, до опушки леса. «До опушки, — подумала она. — До опушки. Через опушку. Я прошла через опушку».
Эта фраза повторялась в ее сознании до тех пор, пока не потеряла всякий смысл. Майра снова посмотрела вверх на дорожный знак. Он был настоящим. Это был не сон. Глухой ночью она стояла на улице Страха в ночной сорочке. Она пришла сюда во сне… для чего?
Вполне возможно, что она стояла здесь целую вечность, взирая на черно-белый дорожный знак. Однако вспышка красного света привела ее в себя, и она поняла, что не одна.
Хлопнула дверца машины.
К ней приближался какой-то человек. Красный свет мигал. Он, казалось, окружал. Она пыталась избавиться от него, быстро моргая.
Майра знала, что это лишь сон, снова возвращавшийся, чтобы напугать ее. Она посмотрела вниз, надеясь увидеть прохладную голубую воду озера. Но там была лишь грязь.
— Мисс?
В красном свете прямо перед ней стоял человек.
— Мисс? Что вы здесь делаете?
Это был полицейский. За ним она увидела красный свет мигалки полицейской машины.
— Привет. Я… я не знаю, — заикаясь, пробормотала она.
— Вам плохо?
— Похоже, нет.
— Вас никто не обидел? Вас кто-нибудь привел сюда?
— Нет.
Он осторожно взял ее за руку. Она последовала за ним к красному свету.
— Можно я отвезу вас домой? Вы далеко живете?
— Спасибо, офицер.
На этот раз мать Майры отнеслась к произошедшему серьезно.
Она подбежала к парадной двери в полосатой мужской пижаме, которую всегда носила, ее лицо выражало страх и удивление при виде Майры с угрюмым полицейским.
Она провела Майру на кухню, крепко держа ее за талию. Обе стали моргать при резком свете на кухне. Миссис Барнс поставила чайник, чтобы приготовить горячий шоколадный напиток.
Майра рассказала матери о сне и о том, как она отправилась на улицу Страха.
— Я больше ничего не помню. Ничего не могу объяснить, — сказала Майра, еле сдерживая слезы.
Миссис Варне подошла к ней со спины и обняла.
— Тссс. Теперь ты в безопасности.
— Но что происходит со мной? Почему я так поступаю?
— Не знаю, — ответила мать, высыпая из пакетика коричневый шоколадный порошок в кружку. — Я ничего не знаю о лунатизме. Но главное — не волноваться и слишком не расстраиваться.
— Слишком не расстраиваться? — завопила Майра. Она понимала, что мать говорит так тихо и так умиротворенно, потому что хочет успокоить дочь. Однако этим только рассердила ее.
— Как мне не расстраиваться? Я дошла до улицы Страха во сне!
— Знаю, дорогая, — успокаивала мать. Она налила кипящую воду в кружку и придвинула ее к Майре.
— Мам, я не могу…
— Доктор Стерн на этой неделе ушел в отпуск, — прервала ее миссис Варне. — Но как только он вернется в больницу, мы нанесем ему визит.
— Что он может сказать? — спросила Майра подавленным голосом. Она отпила глоток шоколадного напитка и обожгла язык.
— Ну, я не знаю. Возможно, он сможет объяснить, что такое лунатизм. То есть скажет нам, чём он вызван.
— Сумасшествием, вот чем, пробормотала Майра, обхватив обеими руками горячую кружку. — Я теряю рассудок.
— Прекрати. Не говори так. — Миссис Барнс вдруг поняла, как она устала. — Ты не теряешь рассудок. Происходит что-то такое, чего мы не понимаем. Доктор Стерн прекрасный человек. Он нам поможет. А пока, может быть, поспим вместе в моей комнате? Ну, давай же. Выспимся и забудем обо всем.
— Спасибо, мам. Но сейчас я чувствую себя очень хорошо. Горячий шоколад подействовал. Я успокоилась, сестра Нэнси Барнс. — Майра улыбнулась матери и отпила еще один глоток из кружки.
— Может быть, на время переселить в твою комнату Ким? — предложила мать. — Она так чутко спит, что непременно услышит, если ты встанешь. Тогда она сможет…
Обе вздрогнули, услышав громкие шаги. В комнату с закрытыми глазами и вытянутыми вперед руками вошла Ким в пижаме, украшенной котом Гарфилдом.
— Я лунатик, — простонала она голосом, которым в ее воображении должен был обладать призрак. — Я лунатик…
— Ким! — вскрикнула Майра. Спектакль, устроенный сестрой, не веселил.
Ты нас все время подслушивала? — строго спросила миссис Барнс.
Но обращая на них внимания, Ким, словно зомби, ходила по кухне с закрытыми глазами.
Я лунатик… Берегитесь лунатика…
Прекрати, Ким. Это не смешно, — сказала Майра, качая головой.
Ким, наконец, открыла глаза.
— Видите, я тоже умею ходить во сне.
— Почему ты не спишь? Тебе завтра рано вставать. Забыла про детский сад? — спросила миссис Барнс, положила руки на маленькие плечики Ким, повернула ее кругом и повела к выходу.
— Я сплю. Я хожу во сне, — упорствовала Ким.
Через несколько минут Майра легла. Она чувствовала себя усталой, вконец измотавшейся, но заснуть не могла.
«Нет, не могу, — подумала она. — Я не могу позволить, чтобы снова пришел тот же сон».
Майра уставилась в потолок и чувствовала, как ее все больше и больше охватывает страх.
«Так я вообще никогда не засну», — подумала она.
Глава 10
Уокер так беспокоился о Майре, что прибежал к ней домой до ее ухода на работу. Он был очень хорош в выцветших подрезанных до колен джинсах и красно-белой рубашке «поло».
Майра обрадовалась, увидев его, но сказала:
— Уверяю тебя, незачем было прибегать сегодня утром, я чувствую себя прекрасно.
— Я хотел прийти, — ответил он, с опаской садясь на ковер гостиной и вытягивая перед собой длинные ноги. — Иди сюда, садись.
— Не могу. Опаздываю к миссис Котлер.
— Несколько минут ничего не изменят. — Уокер протянул руки и заставил ее сесть рядом с собой.
— Не будь врединой, — Майра широко улыбнулась и поцеловала его в щеку. Ей нравилось, когда он проявлял настойчивость. Это случалось так редко.
— Расскажи мне, что произошло вчера ночью?
— Я уже рассказала тебе по телефону. Мне больше нечего добавить.
— Странно… — произнес Уокер.
— Странно? Ты так сказал? Ты действительно думаешь, что это странно?
— Да. — Он вдруг задумался, — Да, это очень странно.
— Ах, мне показалось, что говоришь о моей странности.