Я кивнул и ответил: «Да, я понял и безоговорочно принимаю ваше решение. Оно справедливо во всех отношениях. Тем более я никогда не думал о сохранении своей жизни в борьбе, которой мы все отдаем без остатка, и я благодарю вас за то, что вы позволяете мне и в будущем внести в нашу борьбу свой вклад. И еще я благодарен вам за то, что вы не отказываете мне в ритуале Единения».
25 МАРТА.
Сегодня приезжал Генри, и у нас с ним и Биллом был долгий разговор. Завтра Генри отправляется на Западное побережье, и перед отъездом он хотел помочь Биллу ввести меня в курс новшеств, появившихся в последний год. Очевидно, что ему придется натаскивать новобранцев и выполнять всякие другие функции в Лос-Анджелесе, где Организация особенно сильна. Здороваясь со мной, он показал Знак, и я понял, что он стал членом Ордена. В сущности, сегодня подтвердилось, то, что я понял еще в тюремной камере: Организация перешла от тактических, персональных задач к стратегическим экономическим. Теперь мы уже не пытаемся разрушить Систему одним прямым ударом, а сконцентрировали свои усилия на пробуждении в народе антипатии к Системе.
Мне уже давно казалось, что такой поворот необходим. Очевидно, две причины привели Революционный Штаб к такому же заключению: то, что мы не можем привлечь достаточно новых членов взамен погибших в изнурительной войне против Системы, и то, что ни наши удары по Системе, ни возрастающие репрессивные меры в ответ на эти удары не производят нужного впечатления на людей и чтобы они поменяли свое отношение к Системе. Первый фактор был крайне важен. Даже если бы нам очень хотелось, мы все равно не могли повышать уровень нашей активности, когда наши потери непрерывно росли. Генри подсчитал, что общее число наших передовых подразделений по всей стране – людей, умеющих и готовых использовать нож, ружье или бомбу против Системы, – уменьшилось прошлым летом до четырехсот человек, которые составили всего лишь четвертую часть от всех членов Организации, и эта диспропорция имеет тенденцию увеличиваться. Итак, Организация была вынуждена временно умерить свою активность, хотя мы сохраняли довольно сильное военное ядро до лучших времен. Наша стратегия борьбы с Системой провалилась. Она провалилась, потому что большинство Белых Американцев реагировало на ситуацию совсем не так, как нам бы этого хотелось. В общем, мы рассчитывали на положительный, подражательный ответ на нашу «пропаганду поступка», но этого не получилось. Мы верили, что, подав пример противостояния деспотичной Системе, поведем за собой и других, Мы верили, что, принародно нападая на высокопоставленных чиновников Системы и ее важные сооружения, сумеем вдохновить Американцев по всей стране действовать так же. А эти ублюдки не желали оторвать зад от своих кресел.
Правда, примерно дюжину синагог все-таки сожгли, и в стране наблюдалось повышение уровня политической активности, однако в целом это не делало погоды. Без организации такие выступления неэффективны, если только они не распространяются по всей стране и не продолжаются довольно долгий период. Реакция Системы на деятельность Организации возмущала многих, даже поднимался ропот, но он был далек от такого, какой мог бы спровоцировать восстание. Мы обнаружили, что тирания не так уж непопулярна среди американцев. Для обыкновенного американца по-настоящему денным является не свобода, не честь, не будущее народа, а его еженедельный чек. Он посетовал, когда Система двадцать лет назад стала возить его детей в школы для Черных, но ему оставили его вагончик и его быстроходный катерок, и он не стал драться.
Пять лет назад он тоже сетовал, когда у него отобрали оружие, но у него остался цветной телевизор и дворик, где можно жарить мясо, и он не стал драться. Сегодня он жалуется, что Не насилуют его женщин, а Система требует предъявлять удостоверение личности в магазине или прачечной, но у него все еще есть еда, и он не будет драться.
У него в голове нет ни одной мысли, не вбитой туда телевизором. Ему отчаянно хочется быть «приспособленным» и делать, думать, говорить в точности то, что, как он считает, от него ждут. Короче говоря, он стал как раз тем, что Система старалась сотворить из него последние пятьдесят лет: человек – как все; великий пролетарий с прочищенными мозгами стадное животное; истинный демократ таким, к несчастью, является наш средний Белый Американец. Жаль, что он такой, но что есть, то есть. Очевидная отвратительная правда заключается в том, что мы пытались пробудить героический дух идеализм массам, где его больше нет. Его вытравили из 99% наших людей потоком е-материалистической пропаганды, в которой они «тонут» практически всю свою жизнь.
Что же до оставшегося одного процента, то есть разные причины» почему эти люди не идут к нам. Одни, естественно, слишком своенравны, чтобы подчиняться дисциплине в Организации или где бы то ни было еще; они могут существовать только «сами по себе», как многие из них и существуют. У других свои представления, и они не желают их менять, или они не могут найти контакт с нами, так как мы загнаны в подполье. Постепенно многих из этих людей мы сумели бы привлечь в Организацию, но у нас больше не было времени. Что Организация сделала полгода назад, так это в первый раз посмотрела на Американцев реалистично – то есть как на стадо скота. И так как они оказались неспособными отреагировать на идеалистический призыв, мы стали взывать к тем чувствам, которые они понимают, – к страху и голоду. Мы уберем еду с их столов и опустошим их холодильники. Мы лишим Систему ее главной власти над людьми. А когда они оголодают, мы заставим их бояться нас сильнее, нежели они боятся Системы. Мы будем обращаться с ними так, как они того заслуживают. Не понимаю, почему нам потребовалось столько времени, чтобы прийти к этому. Ведь им были известны поучительные примеры продолжавшейся десятилетиями партизанской войны в Африке, Азии и Латинской Америке. Во всех случаях партизаны одерживали победу, принуждая народ не любить, а бояться их.
Они принародно замучивали до смерти противостоявших им деревенских вождей и безжалостно истребляли целые деревни, отказывавшиеся их кормить, и тем самым наводили такой страх на соседние деревни, что там им ни в чем не отказывали.
Мы, Американцы, знали обо всем этом, однако не оценили данные нам уроки. Рассматривая – и правильно – всех не-Белых как стадо скота, мы не удивлялись, что они вели себя соответствующим образом. Однако о себе подобных – и неправильно – мы думали лучше. Было время, когда мы были лучше – и мы боремся, чтобы такое время наступило опять, однако теперь мы всего лишь стадо, которым манипулирует, воздействуя на самые низменные инстинкты, кучка умных чужаков. Нас опустили так низко, что мы уже не ненавидим наших притеснителей и не пытаемся бороться с ними; мы попросту боимся их и стараемся завоевать их расположение.
Так оно и есть. Нам еще предстоит немало помучиться из-за того, что мы позволили себе поддаться чарам Е. Итак, перестав бесполезно расходовать свои ресурсы в мало масштабных устрашающих акциях, мы обратились к широкомасштабным операциям и стали тщательно подбирать объекты: электростанции, склады с горючими материалами, транспорту источники продовольствия, ключевые индустриальные предприятия. У нас и в мыслях нет, что нам удастся немедленно разрушить поскрипывающую американскую экономическую систему, однако, мы рассчитываем на локальные и временные трудности, которые постепенно растормошат нацию. Уже довольно большое число людей поняло, что им не позволят сидеть в тепле и безопасности и смотреть на войну по телевизору. В Хьюстоне, например, в сентябре сотни тысяч жителей почти на две недели остались без электричества. Продукты в их холодильниках и морозильниках быстро испортились, в супермаркетах – тоже. Голодные хьюстонцы подняли два заметных мятежа, пока Армия не открыла достаточно пунктов, чтобы обеспечить всех едой. В первый раз федеральные войска застрелили двадцать шесть человек из толпы, штурмовавшей правительственный продуктовый склад, а потом Организация пустила слух, будто распределяемые продукты заражены ботулизмом, и спровоцировала, таким образом, второй мятеж. Хьюстон до сих пор не вернулся к нормальной жизни, и в большей части города в разное время суток на шесть часов прекращается подача электроэнергии. В Уилмингтоне мы полгорода посадили на пособие, взорвав два больших завода Дюпона. И это мы оставили половину Новой Англии без света, когда разрушили электростанцию под Провиденсом. В Расине нашей целью был небольшой электронный заводик, единственный поставщик какого-то важного компонента для других предприятий электронной промышленности по всей стране. Обратив его в дым, мы остановили еще двадцать заводов. Эти акции не сокрушили Систему, но, если мы будем продолжать в том же духе, когда-нибудь сокрушат. В этом нас убедила реакция населения. Естественно, эту реакцию нельзя рассматривать как доброжелательную по отношению к нам. В Хьюстоне толпа захватила в полицейском участке двух заключенных – их заподозрили в участии в одной из акций и арестовали, чтобы допросить, и буквально разорвала их на куски. К счастью, это не были наши товарищи – просто два несчастных, случайно попавших под руку. Консерваторы, конечно же, закричали-завопили вдвое громче, мол, мы не даем правительству возможности укреплять благосостояние народа, «провоцируя» со своими насильственными действиями. Под «укреплением благосостояния» консерваторы имели в виду стабилизацию экономики и еще один раунд уступок Не, чтобы опять вернуться к обществу потребления в много-расовом комфорте. Однако мы уже давно научились не обращать внимания на врагов и слушать только друзей. Теперь друзей становится все больше. Генри сказал, что с лета членов Организации стало вдвое больше. Очевидно, новая стратегия посбивала зрителей с их мест на ту или другую сторону. Думающим людям становится ясно, что эта война не обойдет их стороной. С нашей помощью они оказываются на передовой линии и должны выбрать, с кем они, должны участвовать в борьбе, нравится им это или нет.
Глава XV
28 МАРТА 1993 ГОДА.
Наконец-то я полностью в курсе дела. В субботу и воскресенье Кэтрин ответила на мои многочисленные вопросы и посвятила в подробности, в первую очередь, насчет местных событий, о которых я ничего не узнал от Генри в пятницу. Пока я был в заключении, работа над оборудованием, необходимым для связи, естественно, продолжалась, и теперь в нашем районе есть еще два высококвалифицированных товарища, занятых этой задачей. Тем не менее, мне тоже работы хватало. Билл – отличный механик и оружейный мастер, но мало что смыслит в снарядах, ибо для этого нужны знания химии и электроники. Он дал мне длинный список требуемых особых устройств, который пришел в ячейку, когда я был в тюрьме, и который ему пришлось отложить до лучших времен. Прошлой ночью мы внимательно изучили список и отметили устройства, в первую очередь необходимые для текущих нужд Организации. Тогда же я составил список инструментов и оборудования, необходимых мне для работы. В списке Билла первое место занимали детонаторы, управляемые по радио, пролонгированного действия и воспламенители. С ними Организация много импровизировала, но получала большой процент осечек. Нам требовались детонаторы пролонгированного действия, которые могли бы быть установлены на несколько минут и на сутки, а то и дольше, и которые были бы стопроцентно надежными в работе. Организации также требовались замаскированные бомбы и зажигательные устройства. Сейчас почти невозможно пройти в правительственное учреждение или средство массовой информации, чтобы тебя не пропустили через металлоискатель; тогда как вся почта обязательно просвечивается рентгеновскими лучами. Над этим надо было всерьез поразмышлять, но у меня уже появилась пара идей, Кроме того, был собственный проект Билла, для которого ему требовалась техническая помощь. Речь шла об изготовлении фальшивых денег! Билл сказал, что Организацией на Западном побережье уже печатались фальшивые деньги, и в большом количестве, и теперь руководство хотело, чтобы он наладил такое же производство у нас. Тогда-то я понял, почему за последний год Организация так укрепилась с экономической точки зрения! На самом деле, с тех пор как начались широкомасштабные акции, мы стали разрабатывать новые финансовые источники – я полагал, что жирные коты покупали «страховку», но наверняка мы все еще находим необходимым печатать какое-то количество денег. Какой бы гений ни занимался печатанием фальшивок на Западном побережье, операция была тщательно разработана, и Билл показал мне подробную инструкцию. Автор, наверно, работал на разведку или в Управлении по печати. Он и вправду знал свое дело.
(Справка для читателя. «Бюро по печати» суть правительственное агентство, снабжавшее бумажными деньгами Соединенные Штаты. Разведка же, помимо прочего, занималась еще и отлавливанием фальшивых денег. Как известно, в дальнейшем фальшивые деньги использовались Организацией не только для поддержания ячеек, но также для развала экономики страны. В последние дни Великой Революции Организация выбрасывала на рынок такое огромное количество фальшивых денег, что правительство в отчаянии отменило все бумажные деньги, потребовав, чтобы во всех случаях оплата производилась монетами или чеками. Это сыграло разрушительную роль в отношении морального состояния общества, и стало одним из факторов, определивших конечную победу Революции.)
Билл уже сделал почти все; у него действительно отличная типография. Но у него проблема со свечением. В инструкции сказано, какие химикаты добавлять в чернила, но не сказано, где их брать. К тому же он не совсем уверен в том, что правильно проводит ультрафиолетовый анализ готовой продукции. Что ж, с этим мы справимся. Место, где мы теперь жили и работали, было совершенно непохоже на прежнее. До этого мы старались быть как можно незаметнее, а теперь живем на виду. В окне типографии горит неоновая вывеска, а адрес напечатан в «желтом справочнике». Днем мы открыты для всех желающих, и клиентами, сидя за конторкой, занимается Кэрол. Однако Билл непомерно завысил цены и заказов у нас ровно столько, чтобы не вызывать подозрений. Настоящая же работа начинается позже, обычно в подвале, где у нас мастерская. Вся наша четверка живет над конторой, как прежде над магазином, но только теперь окна у нас не закрыты ставнями. И свой пикап Билл паркует прямо на улице перед домом. Для всех в округе мы представляем собой две молодые пары, связанные типографским бизнесом.
Фокус был в том, чтобы заиметь документы, которые прошли бы проверку, но наши товарищи уже здорово наловчились изготавливать безупречные фальшивки. У всех четверых есть карточки социального страхования, а у двоих – водительские удостоверения. И карточки, и удостоверения идеальные (мне пришлось выслушать несколько неприятных историй, как Организация добывала их), так что мы можем открывать счета в банке, платить налоги и делать все остальное, что положено делать обычному гражданину. Мне лишь надо запомнить, что теперь меня зовут – футы! –Дэвид Д. Блум. Надо мной все время подшучивают из-за этого. К счастью, фотография на водительских правах не очень четкая, разве что приходится красить волосы. У Организации не было выбора – пришлось выправлять документы всем подпольщикам. Без документов в нашей стране стало невозможно жить. Нельзя купить продукты, нельзя даже проехать в автобусе, не показав водительское удостоверение или удостоверение личности, недавно введенное Правительством.
В большинстве случаев пока еще есть возможность провести Систему, однако через несколько месяцев, когда все будет компьютеризировано, обман мгновенно раскроется. Поэтому Организация решила не тянуть и снабдила нас настоящими документами, хотя они делаются не быстро и не легко. Несколько специально подобранных ячеек выполняют эту задачу хладнокровно и жестоко, однако потребность в настоящих намного превышает их поступление. Но и Система стала еще более жестокой в своей борьбе с нами. Много наших товарищей – примерно пятьдесят человек по всей стране было убито профессиональными киллерами за последние четыре месяца. Трудно сказать точно, потому что несколько человек из тех, кого мы считаем убитыми, попросту исчезли, и их тела не были найдены. Когда поначалу наши товарищи стали исчезать или их находили в реке со связанными за спиной руками и шестью-семью дырками в голове, среди членов Организации было распространено мнение, что эти убийства суть внутреннее дело самой Организации. И вправду был такой не лучший период, когда мы теряли больше наших товарищей вследствие наказаний за их просчеты, чем по каким-либо иным причинам. Тогда моральное состояние членов Организации было очень низким, и пришлось использовать экстремальные меры, чтобы дрогнувшие вновь обрели мужество и остались верны Организации. Когда же к этой картине прибавилось нечто новое. Революционный Штаб немедленно узнал об этом, а вскоре узнали и все остальные. Благодаря нашим контактам внутри полиции, нам стало известно, что наших товарищей убивают две группы киллеров: специальная израильская команда убийц и «мафиози» по договору с правительством Израиля. Когда было очевидно участие этих людей в преступлении, ФБР приказывало американской полиций держаться подальше.
(Справка для читателей; Мафия – это криминальное объединение, в основном итальянцев и сицилийцев, которым обычно руководили Е и которое процветало в Соединенных Штатах восемь десятилетий до Великой Революции. В этот период правительство неохотно, но предпринимало несколько попыток уничтожить Мафию, однако тогдашний дикий капитализм создавал идеальные условия для организованной широкомасштабной преступности и сопутствующей ей коррупции в политических сферах. Мафия существовала до тех пор, пока все ее члены – более 8 000 человек – небыли схвачены и уничтожены во время одной крупной операции, предпринятой Организацией в период зачисток сразу после Революции.)