Те оказались неглубокими, но горгоне всё равно отчаянно хотелось их зализать, словно извиняясь за нечаянную боль. Немного подумав, Ян не стал сопротивляться этому желанию и мягко скользнул языком по смуглой коже. В конце концов, некоторые наги могут выделять целебный яд, так почему бы слюне не оказать лёгкий регенерирующий эффект?
И… показалось — это эльф вздрогнул? По крайней мере, вторая рука точно чуть крепче сжала его плечо.
— Поможешь отвезти её ко мне? — радуясь такой возможности, спросил Рилонар. — Они, как и ты, холод не любят, в переноске замёрзнет. А у тебя свитер тёплый, под ним спокойно доедет.
На улице, несмотря на лето, последние несколько дней и впрямь было прохладно, так что горгона ходил в толстом тёплом свитере, неизменно вызывавшем у эльфа лёгкую улыбку.
Янис кивнул, радуясь, что всё обошлось и его подарок вроде бы понравился, сгрёб ящерицу и без всяких сомнений принялся запихивать её за пазуху. Получалось с трудом, так как творение сумрачного темноэльфийского гения было довольно крупным, раза в полтора превосходя откормленную взрослую кошку. Благо ящерица не сопротивлялась и не пыталась откусить Янису пальцы — горгона воспринимался ею как старший родственник, а под свитером и впрямь было теплее.
Наконец Ян справился с задачей упаковывания, и ящерица свернулась компактным клубком. Смотрелось довольно забавно, словно он засунул под свитер приплющенный мяч. Шлейка и переноска были торжественно вручены Рилонару. Так и ехали. Хорошо ещё, что основной поток пассажиров уже схлынул и на Яниса не так уж и косились, разве что какая-то маленькая дриада всё вертелась вокруг, норовя заглянуть именно под свитер, где завозилась ящерица, а не в переноску, но её одёрнула мать.
Рилонар жил в обычном доме, невысоко — всего лишь на пятом этаже. Видно, тоже не очень любил продуваемую всеми ветрами верхотуру, как полагалось бы потомку светлых эльфов. Карточка прикоснулась к замку, тот мягко щёлкнул — и Янис аж дыхание задержал, гадая, как же живёт эльф.
Одно стало ясно сразу: хозяин жилья и впрямь сумеречный. Не было нигде ярких ламп — только рассеянный свет, лишь разгонявший темноту и создававший своеобразный полумрак, в котором вечно чуть сощуренные глаза Рилонара наконец-то расслабились, а сжатый зрачок расширился до нормальных размеров.
Ещё в квартире преобладали серые и зелёные цвета. Они могли бы давить, создавая ощущение какого-то нависшего со всех сторон механизма, но все оттенки были подобраны так, что это скорее походило на подводную пещеру, заросшую водорослями. И действительно, казалось, что плывёшь в этом сумраке, прохладном, на вкус горгоны, и каком-то неуловимо свежем, как чистая родниковая вода. Янис осторожно выпустил ящерицу, вопросительно оглянулся — можно? — и пошёл вглубь квартиры, осторожно касаясь стен кончиками пальцев. Была у него такая странная особенность: словно бы считывать настроение предмета через прикосновение. Жилище Рилонара создавало ощущение спокойного уюта и, пожалуй, уединения. Горгона подумал, что Рил мало кого приглашает к себе в гости, предпочитая встречаться на нейтральной территории — отсюда и такой богатый набор изученных ресторанов.
А ещё возникало чувство, что это приглашение — своеобразный знак доверия. Эльф наверняка понимал, что Ян многое сможет «прочитать» по его квартире.
— Здесь уютно. И очень тебе подходит, — подал голос Ян.
— Спасибо, — серьёзно-серьёзно ответил эльф. — Молоко будешь?
Янис радостно закивал. На молоко он был согласен в любых условиях, а уж в компании с Рилонаром — и подавно. На кухне их уже ждала ящерица, застывшая чёрной статуэткой на серо-зелёном «мраморном» холодильнике.
— Смотри-ка, а у неё тоже есть чувство стиля, — развеселился горгона.
— Или она проголодалась, — пошутил Рилонар и полез за едой. Нашёлся и кусочек мяса для ящерицы, и молоко, и какие-то крохотные булочки, пахнущие травами.
Перед Янисом опустилась большая кружка в виде дракона, смешно и смущённо спрятавшего голову куда-то под крыло. Чешуйчатые бока тоже были зеленоватые, но создавалось чёткое ощущение, что на этой кухне она появилась совсем недавно. Не к его ли приходу? Горгона оплёл кружку пальцами, наслаждаясь ощущением мастерски сделанных чешуек, отпил молоко. Украдкой посмотрел на Рилонара, поймал ответный взгляд. Мимолётно задумался, смотрится ли он здесь хотя бы вполовину так же гармонично, как сам эльф. Потом мысли окончательно перескочили на Рилонара, вернее, на один маленький нюанс его поведения.
— Скажи, а ты никогда не боялся моего взгляда?
Эльф покачал головой.
— Я же знаю, что ты меня раскаменишь, если что.
Янис охнул, от греха подальше отставляя кружку. Да, он заметил, что Рилонар без каких-либо сомнений смотрит ему в глаза, но чтобы так… Так ему ещё никогда не доверяли. Слов не хватало, и Ян просто коснулся губами запястья эльфа, нежно и благодарно.
Потом его как-то незаметно сгребли в охапку, усаживая себе на колени, — и Рилонар принялся целовать горгона. Вот только, хотя руки эльфа оглаживали спину Яниса, он будто всякий раз останавливался у какой-то одному ему известной черты.
— Я совершеннолетний, вообще-то, — сообщил Ян, отрываясь от поцелуя. — И даже имею практическое представление о том, что такое секс.
На такое эльф вроде как обрадовался… Всё-таки согласие. А вроде бы и…
— А ты сам уверен, что всё будет в порядке? Не хочу… портить.
— Уверен, — мотнул головой горгона. — Есть специальные линзы… тёмные очки… повязки, — с каждым словом голос Яниса понижался на полтона, приобретая волнующую глубину.
Ян никогда не пробовал завязывать глаза в постели — просто ещё не встречались ему те, кому он доверял бы безоговорочно. Но Рилонару… да, Рилу он был готов довериться. И потому, когда эльф поднялся, бережно держа его на руках, горгона только рефлекторно обнял его за шею, но и не подумал дёргаться. Наоборот, замер, пока Рилонар нёс его через весь дом в спальню, где бережно уложил на узковатую для двоих кровать.
— Тогда… ты, думаю, не обидишься? — хриплости в голосе ощутимо прибавилось, как и мурлыкающих ноток, а эльф уже медленно, жестом фокусника, вытягивал притаившуюся где-то в изголовье тёмную ленту.
Янис повёл плечами. Отчего-то при виде ленты по телу пробежала целая стая предвкушающих мурашек. Он медленно кивнул, ничуть не беспокоясь, что Рилонар поймёт неправильно — какое уж тут может быть непонимание, если эльф словно читает его желания, — и так же медленно закрыл глаза. Хотелось, конечно, разглядывать Рила, запоминать каждую чёрточку и каждую отразившуюся на лице эмоцию, но Ян опасался, что глаза у него уже начали светиться. Поэтому он опустил веки и чуть приподнял голову, чтобы удобней было закрепить повязку.
Шелковистая ткань скользнула по коже. Пальцы эльфа пробрались между взволнованно извивающихся змеек, приподняли часть, пропуская ленту. Так можно было не бояться, что она соскользнёт в неподходящий момент, да и эльф не был бы собой, если бы предусмотрительно не проверил узел и саму повязку, убедившись, что всё надёжно. До такой степени, что она не съехала, даже когда он потянул с Яна футболку.
Янис сглотнул, прислушиваясь к ощущениям. Что бы там ни говорили, смотреть змейками-волосами он не мог. Наверное, и хорошо, а то, если бы они тоже могли окаменять, было бы гораздо сложнее. Ян невольно представил себе стайку змеек с перевязанными мордочками, не удержал смешок, почти сразу перешедший в стон — правду говорили, что отсутствие зрения обостряет все остальные чувства. По крайней мере, прикосновения губ Рилонара он ещё никогда не ощущал настолько остро.
— Ещё…
Хотя можно было не просить — эльф и сам уже увлёкся, целуя его шею и плечи. Потом отстранился, словно только затем, чтобы Ян внезапно почувствовал себя беспомощным в этой темноте. И таким же, но уже по-иному, когда через некоторое время Рилонар принялся осторожно стягивать с него оставшуюся одежду.
А потом эльф прижался всем телом, горячим, почти обжигающим по сравнению с воздухом. Яну оставалось только резко выдохнуть, как будто из него вышибло дух этим прикосновением. Руки сами потянулись обнять, прижать крепче, змейки неловко тыкались, ориентируясь на ощущения, и дразнились тонкими раздвоенными язычками. Горгона смутно порадовался, что на нём повязка — взгляд бы он точно сейчас не удержал, какое там, не удавалось сдержать даже чешую, лентами и полосами покрывшую руки. Янису казалось, что эти полоски чешуи тоже переползают, извиваются, скользят по коже… или это ладони Рилонара? Он явно следил за этими шероховатыми на ощупь линиями. Тяжёлое дыхание, раздававшееся над самым ухом горгоны, чётко говорило: эльфу этот внезапно открывшийся факт нравится. Янис остро ощущал это животом, к которому прижимался Рил.
Рука эльфа внезапно стала пробираться вниз, оглаживая сначала бок, потом бедро, пощекотала живот — и сумеречный чуть отодвинулся, принявшись медленно ласкать раскинувшееся под ним тело, перемежая прикосновения с быстрыми поцелуями куда получится — в губы, в щёки, пару раз даже в нос. Янис окончательно расслабился, позволяя себе наслаждаться ласками. Он много раз пробовал представить, как всё могло бы быть между ними, но и не думал, что Рилонар будет настолько осторожен. Окажется настолько… а-ах-х-х… умелым любовником. Было просто невозможно не подаваться ему навстречу, не отвечать на ласки, пытаясь вслепую поймать губы и угадывая, что угодило под пальцы.
В конце концов под них попалась коса, вмиг растрепавшаяся, но которую отчаянно не хотелось выпускать — убежит ещё куда-нибудь, а потом не поймаешь.
Эльф тем временем опустился ещё ниже, почти вжался, всё-таки опираясь на локоть, — и обхватил ладонью уже обоих, с шипящим стоном чуть толкаясь бёдрами навстречу. Может, в другой раз всё будет иначе… но пока ни сил, ни терпения на какую-то долгую подготовку не было. А без неё… причиняя боль… Нет уш-ш-ш!
Впрочем, Янису хватило и так — совсем скоро он задрожал, свистяще выдохнул сквозь зубы и выплеснулся на живот тёплым золотистым семенем. Несколько секунд приходил в себя, откинувшись на подушки, потом потянул Рилонара за так и не выпущенную косу, желая поцеловать. Эльф охотно поддался, упираясь свободной рукой рядом с лицом горгоны и чудом не придавив ни одну из змеек. Поцелуй вышел короткий, полный прерывистого дыхания и жаркого столкновения языков.
Успевший почти вровень с горгоном Рилонар в конце концов просто перевернулся на бок, притянул юношу к себе, наплевав на и так безнадёжно испачканное покрывало. Прижал, не давая упасть, сам опасно балансируя на самом краю.
— В следующий раз будет больше, обещаю, — совсем охрипшим голосом сказал он.
Вместо ответа его обняли, уткнувшись носом в шею и блаженно улыбаясь. Говорить Ян то ли не хотел, то ли был не в состоянии — он даже не тянулся снять повязку. Рилонар накинул на него одеяло, укрылся сам. Осторожно распутал узел на ленте, коснулся губами виска и зарылся пальцами в волосы горгоны, позволяя змейкам оплести запястье.
Оставалось надеяться, что до утра никто из них с кровати не свалится.
========== Глава 7 ==========
Всё как-то незаметно… пришло в норму? Даже нет, не в норму… К чему-то обыденному.
Рилонар теперь выкраивал два вечера на работу в мастерской, но всё равно они почти что не виделись. Эльф умудрялся работать даже в выходные, что уж говорить о горгоне, который рьяно взялся за новую затею. Платья теперь требовались агатовые, загадочно полупрозрачные и невероятно трудоёмкие. Они отнимали всё время и силы, но работа спорилась как никогда. Яну казалось, что его то и дело подхватывают невидимые крылья, и самая нудная рутина не убивала вдохновения. Да, порой приходилось повторять ещё раз, два, пять — но стоило представить, как улыбнётся Рил при виде очередного законченного творения, и словно открывалось второе дыхание.
Да, когда Рилонар приходил в мастерскую, им хотелось не только любоваться — всё-таки первый опыт с эльфом стал весьма запоминающимся. Но настаивать на дополнительных встречах не давали собственная загруженность и совесть. Рил едва ли с ног не валился: бывало, устраиваясь на месте модели, он просто подпирал рукой голову и впадал в отрешённое состояние — ещё не сон, но уже близко. Янису даже стало казаться, что эльф слегка похудел. Так что к концу недели горгона не выдержал и зазвал Рилонара к себе с целью хотя бы нормально накормить и отпоить молоком.
Тот даже попытался приласкать его, но не преуспел, в итоге так и задремав в какой-то момент, уткнувшись ему в плечо. Всё-таки Рил хоть и был эльфом, но не двужильным же дворфом. Янис, впрочем, и не подумал обижаться: спать в обнимку с Рилонаром, уткнувшись носом ему в шею или в волосы, тоже было замечательно. Эльф вообще оказался «обнимательным», умудряясь как-то очень уютно вписываться в личное пространство, так что не возникало никакого дискомфорта, ни психологического, ни физического — от неудачно упёршегося в бок локтя.
Утром Рил выглядел слегка смущённым, но время поджимало — Ян решил дать ему поспать подольше, — поэтому пришлось быстро уничтожать завтрак и выдвигаться по делам. Сам горгона тоже не отстал, торопясь в мастерскую. Вчера вечером придумался новый вариант обработки материала, хотелось попробовать, что выйдет. Тем более Рилонар как раз говорил что-то о вечере нынешнем, что, возможно, удастся вырваться в мастерскую…
Он и пришёл, совсем поздно, когда заработавшийся горгона уже ничего не замечал.
— Янис? — почему-то странно напряжённо окликнул его эльф от дверей.
— Да, привет, — махнул рукой Ян, не отрываясь от заготовки. — Проходи, мне буквально минута нужна, чтобы закончить.
— Подождёт, — резко отозвался Рилонар, быстро подошёл, оглядывая мастерскую. — Ты чем тут занимался?
— Работал, — горгона недоумённо нахмурился. — Рил, что случилось?
Эльф ещё раз глубоко вдохнул. Обычно в помещении пахло камнем, немного пластиком, каким-то лёгким химическим запахом и чем-то непонятным. Сейчас всё это перекрывал мерзкий запах чего-то жжёного, от которого в памяти всплывали далеко не самые радужные моменты.
— Ко мне повернись, — взяв горгону за плечи, Рилонар сам развернул его к себе и внимательно осмотрел, зачем-то особенно изучая глаза.
Ян смотрел открыто, зрачки не были расширены, взгляд не плыл. Эльф облегчённо выдохнул: по крайней мере, если что и было, то совсем немного.
— Рилонар! Объясни нормально! — потребовал Янис, дёргая плечом. — Что случилось?
— К окну отойди и свежим воздухом подыши, — вместо ответа посоветовал Рилонар, — а потом сюда вернись — поймёшь.
Горгона хмыкнул, но шагнул к окну, которое в силу общей мерзлячести организма и прохладной погоды старался не открывать. Свежий воздух оказался удивительно вкусным, аж голова немного закружилась. И стало ясно, что в мастерской и впрямь воняет палёным. Ян принюхался:
— Странно, проводка здесь вроде хорошая, а больше и гореть нечему…
— Думаешь? — вырвалось у эльфа даже с облегчением. — Я уже испугался, что…
Он замолчал, почему-то не договорив.
— Чего испугался? — Янис придирчиво изучал энерготочки, светильники и свою мини-отливочную машинку для работы с пластиком.
— Напомнило запах смеси, которую для курения используют, — нехотя признался эльф, садясь на табурет. — Была у меня одна… знакомая.
Он опять замолчал, не зная, стоит ли рассказывать всё.
— Наркотики, что ли? — Ян даже бросил свои поиски. — Да как ты вообще такое мог подумать!!!
— Извини, — почти пристыжённо ответил эльф. — Мне рассказать?
Горгона обиженно попыхтел, потом всё же кивнул и сел на второй табурет. Неизвестный источник запаха подождёт пару минут, тем более что распахнутое настежь окно обеспечивало шикарный сквозняк, а Рила стоило выслушать внимательно. Не на пустом же месте он так запаниковал.
— Это было ещё до того, как я начал работать на господина Тукдана, — издалека начал Рилонар, — мать у меня тоже в этой области вращается, часто по выставкам ходит… там мы и познакомились. Обычная с виду человеческая девушка, и не скажешь, что квартерон, орочья кровь почти не чувствовалась. Она писала изумительные картины дымом, даже сумела добиться нескольких персональных выставок. Все были уверены, что она далеко пойдёт.
Эльф грустно хмыкнул.
— Когда сошлись поближе, я узнал, как она рисует. Предок её оказался из шаманов — и кровь взыграла.
— Она рисовала в трансе? — Янис слегка подался вперёд, коснулся руки Рилонара своей. — Под этой самой смесью?
Тот кивнул.
— Это было страшно, — эльфа аж передёрнуло от воспоминаний. — Более того — это было опасно. Я поспрашивал и выяснил, что она нигде не училась, всё чисто на интуиции… Я ей говорил, что надо если не прекратить, то хотя бы понять, что она делает… от меня только отмахивались. И однажды её душа не нашла дороги в тело.