– Как я могу успокоиться!? – закричала Оля. – Кто-то лазит по нашим вещам, а мы этого даже не видим.
– А-а, – Кэп толкнул Ольгу и, схватив Веронику поволок за собой. – Идем!
«Сейчас начнется», – подумала Вероника. Но вместо допроса Кэп притащил девушку к катамарану.
– Док! Иди сюда. Ну же, шевели ногами.
Доктор подошел к Кэпу очень тихо и осторожно.
– Ну-ка, помоги.
Кэп приподнял правый баллон и, передав его Доктору, стал наклонять судно к корме.
– Теперь ты, Москвичка. Здесь держи.
Кэп простучал дно баллона и только когда перешел на соседний, Вероника догадалась, что Кэп не ищет пробоин и порывов, а стареется разыскать предмет внутри.
– Нет здесь никакой тушенки и головы нет.
– И что из того? – спросил Доктор.
– А то и значит, если эти шутки повторятся, я задушу Москвичку.
– А почему сразу я? – Кокетливо спросила Вероника.
– Потому что Доктора я знаю не первый год, Олю, слава Богу, тоже, и пока мы с ними ходили, все было тип-топ. Но как только появилась ты….
– Что? – слишком трезво спросила Вероника. – Стали пропадать головы, и появляться банки? Так может эта тушенка из головы?
– Не зли меня, Москвичка, не зли.
Кэп направился к костру, а Вероника и Доктор еще долго не решались опустить катамаран.
– Вы думаете, что я спятил? – спросил Кэп, когда они подошли.
– Ничуть, – ответила Вероника.
– Думаете, думаете, – рассуждал Кэп, – потому что я думаю то же самое о вас. О вас всех!
Последняя фраза предназначалась Оле.
– И то, что одни шепчутся, готовя заговор, и то, что кто-то за вещами усмотреть не смог. Это все косвенное подтверждение того, что все вы меня считаете идиотом.
– Но, Кэп…. – начала, было, Оля.
– Молчать, когда говорят старшие по званию! Мне нужна дисциплина, а не ваша любовь. Полное и безоговорочное подчинение, а не вешание на шею и не шушуканье за спиной. Я долго думал.
«Еще один», – подумала Вероника.
– Долго думал и решил, вернее, понял, что не было еще походов, где мой авторитет подвергался такому вопиющему недоверию. Где бы мне вставляли палки в колеса и подкладывали свиные консервы.
– Кэп….
– Молчи, Доктор. Я знаю, что ты хочешь сказать…. Да, еще ни в одном походе мы так часто не теряли товарищей, Бог миловал, и мы их пока не теряли. Но все бывает в первый раз. Мы расслабились. Мы стали считать себя асами, непотопляемой командой, а от беспечности до беды один шаг. Будучи вашим командиром, человеком, на плечах которого лежит ответственность за всех вас, я принял решение, что с завтрашнего дня мы начнем тренировки.
– Какие тренировки? – спросила Вероника.
– Сначала теория сплава, – сказал Кэп, – затем материальная часть, а уж потом и практические занятия: посадка в катамаран, действия на сплаве, спасработы.
– Где же мы будем тренироваться? – спросил Доктор.
– А прямо здесь. Что нам реки мало?
Доктор посмотрел на Кэпа как-то затравлено.
– Что, Доктор, спросить меня о чем-то хочешь?
– Нет.
– Вот и хорошо. Дальше…. В связи с участившимися кражами на территории лагеря. С сегодняшнего дня для охраны личных вещей и снаряжения будет выставляться караул. Два человека – с отбоя и до трех ночи, от трех часов ночи и до подъема тоже два человека.
– Какая прелесть, – сказала Вероника.
– Мы с тобой дежурим с трех часов, так что можешь укладываться раньше.
– А я? – спросил Доктор.
– Доктор, а какие могут быть варианты?
Доктор не ответил. Он то ли обиделся, то ли сделал вид.
Вероника решила воспользоваться советом Кэпа и очень скоро оказалась в палатке. Ее спальник впитал достаточно много влаги и казался невероятно холодным.
– Бррр, – ежилась девушка.
«Погрел бы кто», – думала она, но твердо решила, не просить об этом Кэпа. Проклятый нос перестал дышать. Шмыгая и постоянно крутясь, Вероника не заметила, как пришел Кэп. Ей показалось, что она провалилась во тьму всего лишь на мгновение, и вот ее уже трясут за плечо.
– Москвичка, вставай.
– А нельзя ли хренью не заниматься? – спросила она спросонок.
– Матрос…. Сорок пять секунд подъем! – приказал Кэп.
Вероника нехотя поползла из спальника. Дождь практически прекратился, туман поредел, но ночь была очень холодной. Вероника ежилась, приплясывала и подпрыгивала. Очень скоро сон улетел, девушка, наконец, услышала реку, почувствовала на щеках капли воды и подумала, что она по-прежнему в горах с группой чокнутых парней и до цивилизации очень, очень далеко.
– Замерзла? – спросил Кэп.
– Есть немного.
– Садись к костру, – Кэп принес старый китайский пуховик и накрыл Вероникины плечи.
– Кэп, какая муха тебя укусила?
Кэп, сел рядом и, бросив в костер палочку размером с зубочистку, пожал плечами.
– Я же должен заботиться о своей команде. К тому же у костра можно легко спину выдуть. Пока сидишь у огня, кажется тепло, потом раз и мышцу застудил, тут надо быть внимательным.
– Кэп, мы кого охраняем?
– Нас.
– Зачем?
– Понимаешь, Москвичка. Когда противники сходятся на поле боя, они, как правило, уже знают, кто победит, кто проиграет и почему.
– Ты к чему это?
– К тому, что, зная численность противника и его вооружение, очень разумно вести бой со слабым противником и совершенно глупо, если все наоборот. Однако мы знаем множество примеров, когда победа достигалась с помощью хитрости, расчета или просто везения. Это и есть военное искусство, а не банальное размахивание шашкой.
– Все еще не вижу логики.
– Понимаешь, Москвичка, армия очень сложная и большая структура, чтобы ей управлять, нужен порядок, дисциплина и субординация, потому что в идеале нужен всего один полководец и полк солдат, а не полк командиров, и не потому что они плохие солдаты, нет.
– Просто они начнут командовать.
– Можно и так сказать. Но, опять же, не суть. А суть в том, что за каждым солдатом полковник не уследит. И командир роты, и командир отделения, должны в отсутствии прямого приказа, выполнять определенные обязанности или подчиняться определенным правилам.
– И эти правила.
– Эти правила есть в Уставе, в летной инструкции, в правилах поведения на воде. И созданы они, чтобы в трудную минуту открыть и прочесть, что велит Устав, инструкция или правила.
– В каком же Уставе написано, что если появляется тушенка, надо ставить караул?
– Думаю, что ни в одном Уставе ни одной армии такого нет. И я поступаю не по Уставу, а в соответствии с его духом. Есть такое выражение: «В соответствии с буквой и духом договора». Слышала?
– Слышала, – согласилась Вероника. – Но что это означает?
– Это означает, что ситуация мне не понятна, не ясна и я не владею деталями. Однако если я начну делать выводы и принимать самостоятельные решения на основании того, что имею, скорее всего погублю команду и себя.
– Если ты будешь действовать на основании инструкции – все будет хорошо?
– Да. Правильно.
– Я в твоих рассуждениях, Кэп, вижу только один изъян.
– Какой?
– Правил у тебя нет. Нет зафиксированных на бумаге слов, да и те можно перевирать. А дух договора…. Слишком это зыбкое понятие, слишком мутное.
– Ты думаешь, я поступаю неправильно?
– Да, я так считаю. Я так думаю, потому, что ты насильно кормил меня кашей. Ты чуть не сломал мне переносицу и чуть не утопил, когда сплавлялся в тумане.
– Ни одна инструкция не запрещает сплавляться в тумане.
– Ни одна инструкция не запрещает летать в холодильнике, потому что это и в голову никому не придет.
– Знаешь, Москвичка, почему-то сейчас твои слова мне не кажутся обидными.
– А раньше?
– Раньше казалось, что ты сильно голову ушибла.
– Нет, Кэп. Это ты голову ушиб. И раньше, это у тебя шло обострение и казалось, что ты не в себе.
– Может ты и права, но это только подтверждает мое мнение.
– Насчет Устава?
– Да. Если не можешь оценить ситуацию, придерживайся правил.
– Но если ты не можешь оценить правила?
– Не надо их оценивать, просто выполняй.
– Ладно, Кэп. Я тебе расскажу, только ты не обижайся и лично не воспринимай.
– Что?
– Мою историю.
– Почему я должен твою историю лично воспринимать?
– Есть причина, но если обещаешь, значит окажешься благодарным слушателем, тем более она не длинная. А началась она два года назад, когда мой отец познакомился с одним человеком. Хорошим человеком, и он решил одну его проблему. Не очень это была дорогая услуга, но как-то проникся к нему отец. Может, потому что о сыне всегда мечтал, может, просто понравился. В общем, стал этот человек бывать у нас дома, когда по делу, когда просто так. И в один прекрасный день посмотрел на меня, как смотрит мужчина на женщину.
– А ты против была?
– Нет. Я и не против была, хотя особых чувств к нему не питала. Понимаешь, Кэп, любовь – это любовь, а замужество – это замужество и там, где я выросла, выйти замуж – это единственный способ из родного дома унести ноги.
– Нехорошо.
– Хорошо это или плохо – не мне судить. А вот семья – это сделка, и не всегда жена мужа обманывает, но бывает еще и наоборот.
– Теперь моя очередь не понимать.
– Понимаешь, Кэп, узнала, я, что женишок мой не решал проблем и ничего подобного не умеет, а была их видимость, которую он же и создавал.
– И ты, разумеется, все рассказала папе.
– Да. А он сказал, что теперь этот парень нравится ему гораздо больше, потому что если он подобную схему придумал и в жизнь воплотил, значит большой у парня потенциал, значит нравлюсь я ему и так далее и тому подобное. Но самое для меня неприятное то, что уже состоялась помолвка и то, что отец слово дал, а его он никогда не нарушал.
– Жестоко, – хмыкнул Кэп.
– В таком мире живем. Но это еще не конец истории. Дальше я на папу решила не рассчитывать. Думаю, дай сама кое-что узнаю. Наняла детектива, благо этого добра хватает и выяснила, что женишок совсем на руку нечист. И планирует после свадьбы стать единственным наследником папиных активов.
– Это серьезное обвинение.
– Серьезное, – согласилась Вероника, – поэтому и выловили детектива из Москва – реки.
– И ты, разумеется, подозреваешь своего избранного.
– Нет. Я это знаю.
– Откуда?
– Я двух детективов наняла, и второй должен был следить за первым.
– Зачем?
– Как зачем? Первый мог продаться, сфальсифицировать улики, погибнуть, в конце концов.
– Да, вам акулам палец в рот не клади.
– Кэп, ты же мне только, что про Устав рассказывал, а это то же самое. Только, как бы сказать? Обычай или этика. Если имеешь возможность нанять одного детектива, найми второго, чтобы твои деньги не улетели в трубу. Но и это еще не вся история, потому что осталась я без улик и с одними предположениями и напуганным противником.
– И ты решила убежать.
– Решила. И в этот самый момент мне попадаются хорошие ребята-водники, которые без лишних вопросов взяли меня на две недели туда, где нас ни одна живая душа не разыщет.
– Подожди, – сказал Кэп, – не хочешь ли ты сказать…
– Я ничего не хочу сказать, я просто тебе рассказала историю, а ты уж думай – хочешь так, хочешь этак.
– Подожди, Москвичка, это надо обсудить. По-твоему, что это значит?
Кэп, посветил фонарем в темноту.
– Что ты ищешь?
– Да, Доктор чай пил, ты не видишь?
Вероника протянула обожженный котелок.
– О, еще теплый. Так, что ты говоришь? Появились водники. Совершенно кстати и вовремя?
– Кэп, Зураб все знает. Он знает, что я знаю, и если не заставит меня выйти за него замуж, все его усилия идут к черту, потому что деньги моего отца достанутся мне.
– А твой жених собирается папу застрелить?
– Завтра. Вернее уже сегодня. Через день после свадьбы.
Кэп как-то некстати хихикнул:
– А у тебя вчера была первая брачная ночь?
– Свадьбы не было и убийства не будет.
– Ох, наивные девчонки, – сказал Кэп. – Какие же вы глупенькие. Какие доверчивые.
– Значит, я была права?
Кэп пожал плечами.
– Я не знаю. Не знаю и не хочу знать, но если бы я был на месте твоего жениха… Поступил бы по-другому.
– Как? – с интересом спросила Вероника.
– А я бы убил вас обоих. Должен же кто-то ваши денежки унаследовать? И уж точно не стал водников подсылать. Как мы можем повлиять на твое решение? Как мы можем тебя уговорить? Задай себе один единственный вопрос, кто из нас с тобой связывался? Кто-нибудь тебе писал, кто-то первый к тебе обращался?
Вероника на секунду задумалась. Было странно, что в глазах Кэпа горел хищный огонек, и в тоже время он говорил очень логично и убедительно.
– Никто, Москвичка, не будет этим заниматься. Никто не будет ставить большие бабки, если результат не определен. Мы могли встретиться, а могли и не встретиться. По какой-то причине ты пошла не на сайт альпинистов, и предугадать это никто не мог, поэтому не вешай мне лапшу.
– Хочешь сказать, что ты ничего не знаешь?
– Я не знаю!? Это ты ни хрена не знаешь. Ты не знаешь, что такое честь, что такое совесть. Ты погрязла в дворцовых играх и нормальных людей уже не замечаешь.
– Извини.
– Извини? Нет. Не нужны мне твои извинения, потому что и от них ядом пахнет, как и от всей вашей подлой семейки.
– Да что ты об этом знаешь?
– Что? Что еще надо знать, если из-за твоей скупости людей убивают?
– Ты детектива имеешь ввиду?
– Я всех имею ввиду. И ты, и твой папа – вы давно уже не живете, потому что живут ваши деньги, а вы где-то недалеко.
– Мне твое мнение неинтересно.
– Мое мнение неинтересно, спроси Доктора. Олю спроси. Доктор!
– Не ори.
– А кто мне сможет запретить? Ты или твой папа?
– Люди спят, потому что они устали и всю ночь выполняли твои глупые приказы.
– Сейчас и ты будешь выполнять мои глупые приказы. Москвичка! Приведи мне Доктора.
– Лучше Олю. Она всю ночь будет слушать с открытым ртом.
– Москвичка! Пригласи мне Доктора. Быстро!
– А что вы сделаете с дамой, офицер, если я не подчинюсь?
– Москвичка! Это моя команда. Моя модель, которую я создал из кучи разгильдяев, и, если ты не будешь мне подчиняться, я тебя заставлю.
– Надо быть очень смелым человеком, чтобы угрожать даме.
– А я тебе не угрожаю, я тебя прошу.
– Хорошо, – сказала Вероника.
Ей показалось, что туман сгустился, и даже сквозь ночь она ощутила его плотность.
– Я сейчас его приведу.
Девушка дошла до палатки и, расстегнув верхний клапан, зажгла фонарь. Прямо перед ней стоял гидромешок с продуктами.
– Вот мы и узнаем, кто из нас самый….
Вероника запустила руку и, нащупав две скользкие банки, засунула их в карманы. Она еще минуту завязывала веревку, не жалея энергии на большие узлы и многократно обвивая веревку вокруг горловины.
– Пусть попробуют развязать.
Она осталась довольна своей работой, по меньшей мере, ее настроение улучшилось. Девушка осторожно забралась в палатку. Держа фонарь так, чтобы не светить в лицо спящему человеку Вероника потрогала гору человеческого тела.
– Доктор Педалис.
– А? – отозвался Доктор.
– Вас вызывает командир.
– Началось, – догадался Доктор.
Вероника покивала в темноту.
– А еще час назад был человеком.
Доктор, кряхтя, приподнялся.
– Ты на Оле сидишь?
– Думаю, что нет.
– Она с Кэпом?
– Ты знаешь, Доктор, я ее не видела.
– А ладно, – Доктор разворачивался подобно авианосцу.
Он вылез из палатки, и Вероника на некоторое время осталась одна. Она вспомнила об Оле и посветила по углам. Было достаточно наивно полагать, что даже небольшое тело может остаться незамеченным в трехместной палатке. Его Вероника не увидела, но в месте с этим пришло какое-то странное ощущение. Чувство, что здесь чего-то не хватает. Чего-то еще.
– А ну, ее.
Девушка подумала, что может здесь остаться и, зарывшись в нагретый Доктором спальник, полежать минут десять – пятнадцать, пока о ней не вспомнят. Но за это время заснуть она не успеет, а вылезать позже будет гораздо труднее, поэтому она выползла на улицу и почти застегнула клапан.