— С какой радости?
— Поедешь. Обеспечишь своему брату безопасность до и после свадьбы. От его благополучия зависит и твое благополучие.
— Намекаешь на богатую и знатную родню невесты? Мне-то что с того?
— Развод, — кинул аргумент, как кость собаке. Орри нахмурился:
— Что-то я не понимаю. То женишь меня, то разводишь — какой в том смысл?
— Ведьма больше не нужна, более того опасна. Ты видел ее?
— День назад приползала.
— Говорили? — уставился пытливо на сына.
— Угу, — заверил, скривившись тот. — Тесно общались до утра.
— А потом?
— Что `потом'? — уставился на мужчину: издевается он, что ли? — В кости играли!
— Не дерзи!… Она сейчас в Верфуле?
— Нет.
— А где?
Орри хлопнул огрызок на стол со злости:
— Откуда я знаю?! Она ушла утром. Куда? Да плевать мне куда, хоть в пасть к дьяволу! Тебя-то что заботит?!
— Она не вернулась.
Орри удивился и растерялся: неужели что случилось?
— Да нет, не могло. Разбойников здесь нет, разве что одиночки, так ни один в уме к ней не подойдет. А что еще могло случиться?
— Я скажу что, — вкрадчиво сказал Боз, поддался к сыну. — Эта тварь наверняка побежала ябедничать кому-нибудь из наших врагов, и если то, что она знает, дойдет до ушей короля, свадьбы нам не видать… а значит тебе — развода. Будешь жить с этой ведьмой до конца своих дней.
— Что же она такого узнала?
— Понятия не имею, но эта бесова дочь исчезла, а меня вызвали к бальи. Смекаешь? Теперь твой отец должен оправдываться в суде, перед женитьбой сына на племяннице короля, и в чем — вопрос. Что она нагородила? Не знаю, но стыда уже не обберешься, а для врагов то знак, что свадьбу можно разладить. Лавсли, говорят, голову поднял, опять свои притязания на Даниэллу начал. С чего? Решил что Даган пал?
— Причем тут ведьма?
— А это ты мне скажи, ты ее муж.
Тьфу! — перекосило Орри:
— Я ее не видел и не разговаривал с ней, и не собираюсь! Если ты думаешь что я буду лобызаться с этой старой образиной, то ошибаешься! Я к ней близко не подойду!
— Не подходи, — легко согласился Боз. — Но брату безопасность обеспечь. Вайолет стар для сопровождения, Монти глуп как дуб, Сервен должен остаться здесь и обеспечить порядок и спокойствие в замке и округе. Да и кто кроме тебя сможет справиться с трудным заданием и помочь брату избежать опасности? Нам нельзя давать врагам возможности посмеяться, взять реванш! Свадьба Галиган разобьет их планы, она выгодна не только мне, но и тебе. Ты обязан помочь своей семье.
— Но семья ничем мне не обязана.
— Не правда. Я помогу тебе с разводом, как только Галиган обвенчается с Даниэллой. Но до этого очень, очень далеко.
— Пять дней пути.
— Шесть. Свадьба назначена в королевской резиденции. Король оказывает нам честь, предоставляя свой замок для церемонии и празднеств.
— Тогда у Лавсли и других нет шанса.
— Есть. Гай молод, но хитер. Он заманивает нас в свою резиденцию, с одной стороны оказывая честь и закрывая рты нашим врагам, с другой… вызывает меня в суд!
— Король?
— Король. Гай лично следит за процессом.
— Подожди, какой процесс?
— Не знаю, но чувствую массу подвохов. Мне ничего не сказали, но вызвали именем короля. Отказать я не могу, сам понимаешь. Но таким образом Галиган вынужден один ехать к невесте. Я не верю в дружелюбие Гая, он мальчишка, но мудр и хитер не по годам. Не специально ли он разделил нас с сыном?
Орри задумался — скверная ситуация, что и говорить. Галиган неженка, воин из него как из того мальчишки, что в лесу ночевал. Мальчишка, паж Лавсли…
— Теперь понимаешь, что я могу довериться лишь тебе, своему сыну, опытному воину?
Оррик вздохнул — чтобы там не было, но резона бросать замок и хозяйство перед сбором урожая он не видел.
— У меня много дел.
— У тебя их будет еще больше, если мы не избавимся от ведьмы.
— Я не собираюсь брать на душу грех убийства жены, отец, а развод, даже если получить благосклонность папы, продлится пару лет и потребует вложений, что мне не по силам…
— Это не твое дело. Я сам решу вопрос. Твое дело сопроводить Галиган, доставив целым и невредимым к невесте, присмотреть за ситуацией и людьми на свадьбе и позже. За это я помогу тебе с разводом. Епископ Адриан мой знакомый, очень вменяемый на золото человек. Решай — остаешься в своем замке и живешь с ведьмой, решаешь сам любые проблемы — я тебе не помощник. О семье и нашей поддержке в этом случае забудь. Или сопровождаешь Галиган, охраняешь мальчика — получаешь свободу от ненавистной карги и наше содействие. При дворе много хорошеньких девиц из знатных и богатых семей. Ты станешь родственником короля — партию подыскать будет проще, а уж поправить твой любимый Верфул на деньги жены не составит проблем.
Орри задумался. В нем бродили сомнения: с одной стороны все складно и верно, но с другой…
— А если я не смогу защитить Галиган? Учитывая, что ты мне сказал, нужно иметь серьезную охрану из проверенных людей
— Наберешь, кого захочешь. У тебя есть сутки. Я разрешаю тебе делать все, что ты посчитаешь нужным на благо Галиган. Ты же знаешь, что он глуповат, ему не доехать без тебя — пропадет.
Орри задумчиво потер щеку, пытливо разглядывая отца — крутит старый лис. А то, что ублюдка начальником стражи ставит, говорит о том, что путь для Галиган действительно может оказаться последним, и опасности нешуточные. Нервничает старик, значит, повод есть и серьезный.
Подставляет. Случись что — Орри первому достанется. Но да, сынка-бастарда не жалко.
Оррик усмехнулся:
— Значит месяц службы семье?
— Может и меньше.
— А плата — свобода от уз с твоей каргой?
— Твоей.
Мужчина думал минуту и качнул головой:
— Не верю. Извини, отец, но ты можешь поманить и ничего потом не сделать. Сейчас у тебя нет выбора, как обратиться ко мне за помощью, но когда надобность минует, ты легко откажешься от своих слов.
— Ты сомневаешься в слове Даган?!
— Сомневаюсь. Если хочешь помощи — я готов, но хочу более серьезного подтверждения оплаты за свою услугу, чем твои слова.
Боз сжал кулаки от злости и недовольства: совсем обнаглел щенок! Что он возомнил о себе?!
Взгляды мужчин встретились и в той вспышке молний, которой они обменялись, герцогу стало ясно, что мальчик давно вырос и больше не желает быть игрушкой в руках отца.
Не пожалей о том, — предупредил Боз.
Не пугай, — парировал Орри. Он прекрасно осознавал, что тот способен на любую подлость и все же пора ему прекратить загребать жар чужими руками, марая свои игрушки и обеляя себя. В его возрасте пора бы и о Боге вспомнить, не к золоту и власти, а к иконам да псалмам тянуться.
— Хорошо. Я сейчас же напишу ходатайство епископу Адриану…
— И оплатишь расходы, — настойчиво предложил Орри. Боз сверкнул глазами, упреждая, что сын умер для него, раз перешел границы дозволенного и ведет себя скорей как враг, чем как друг.
И как бы он не умер не только в мыслях, но и на деле…
Но Орри понимал, что пока нужен Галиган его меч и умение постоять за него и за себя, отец его не тронет, а потом будет, что будет. В любом случае он был рад, что сбросил, наконец, ярмо Даган. Хотя надо было на неделю раньше — до дурацкой женитьбы!
`Болван! Какого черта он на нее согласился'?! — спросил себя опять осадил: Верфул.
Герцог брызгая чернилами от злости начертал прошение на бумаге, поставил печать своим перстнем на сургуч и кинул лист сыну.
— Договорились, — перечитав написанное, сказал Орри. — Можешь ехать. Я пригляжу за Галиган.
— Вон из моих покоев! — бросил Боз, не желая больше видеть наглеца.
Но Орри не гордый — пожал плечами и вышел.
`Беснуйся, мне-то что? Замок при мне, прошение на развод, тоже. А там дай Бог, и дела поправятся. При дворе, правда, жену можно неплохую подыскать'.
Оррик пошел на кухню, предполагая встретить там Гарта. Так и есть, мужчина сидел в обществе гусиного паштета, куринной грудки и пышных караваев, и мирно беседовал с кубком вина.
— Мы остаемся, — возвестил ему Даган, усаживаясь за стол — подкрепиться и ему не мешало бы.
— Согласен, — кивнул Гарт, запихивая в рот ложку паштета.
— На месяц, — пояснил Орри. Гарт подавился и, откашлявшись, с недовольством уставился на друга:
— За какой надобностью?! Нет, я не против, повара у твоего отца что надо, но месяц сидеть под лапой паука? Уволь!
— Сидеть не придется. Будем сопровождать Галиган к невесте и охранять молодых.
— Так и знал, опять что-нибудь Боз на нашу голову придумает! — вздохнул Гарт.
— На мою. Ты можешь уехать, но без тебя мне будет трудно. Его людей я плохо знаю, а путь, судя по всему, легким не будет. Хотелось бы верного человека рядом иметь.
— Опять, значит, кто-то веселиться будет, кто-то голову подставлять. За какое счастье?
— Развод, — Орри протянул другу прошение и с жадностью накинулся на курицу и хлеб.
Гарт весьма скептично отнесся к герцогской милости — отдал Орри бумагу и тяжело посмотрел на друга:
— Кому нужна эта ерунда? Ты что, поверил, что из-за этой записульки тебя разведут?
— Нет, но шанс становится более ощутимым, если я приду к епископу через протекцию.
— Ты сначала приди. Если Боз тебя нанял сына сопровождать, значит, дело плохо.
— Не из таких передряг выходили и сейчас даст Всевышний, выйдем.
— Ой, не знаю, — протянул Гарт, с прищуром поглядывая на Оррика. — Наивный ты, брат. Тебя лучшие дворяне нанимали, платили щедро, а ты решил Даган за пустую бумагу послужить? Родственник? То-то он тебя в жертву приносит, а не своих людей. Очнись, Орри! Дело-то дурно пахнет, не иначе кому-то свадьба Галиган что нож у горло, и уж скупится в таком деле никто не станет, наймут отъявленных головорезов. А ты с чем против них? Со мной да лошадью?
— Сами людей отберем, — пробурчал мужчина, обгладывая косточку.
— Каких? Ты их в деле видел? Это же самоубийство с непроверенными в опасный путь пускаться. За что ты рисковать своей жизнью собрался? За брата? Он помнил, что твой брат все эти годы? А может, за эту ерунду, что Боз тебе всучил? — шипел раздосадованный Гарт. — Почему ты даешь им ездить на себе?!
— Они мои родственники. Да, не лучшие. Но единственные, — отрезал Орри.
— Кроме тебя, об этом никто не помнит.
— Неважно. Моя совесть чиста, остальное не существенно.
Гарт вздохнул: вот ведь упрямец!
— Ты из-за ведьмы, да?
— Да! И из-за нее тоже! А чтобы ты на моем месте сделал? Сидел и ждал манны небесной? Мы будем при дворе и не одни в путь двинемся, а с эскортом. Меньше риска, больше возможностей. Мы будем охранять не только Галиган, но и племянницу короля…
— Кто тебя подпустит к ней!
— Слова не скажут! Меня знают…
— Знают. Потому не поймут, почему ты нанят к родственникам.
— Глупости, вполне естественно помочь своим.
— А в каком деле, Орри? Я здесь сидел не зря, краем новости послушал. Болтают у Боз неприятности, в суд королевский вызывают. Накануне свадьбы? Это опала, Орри. А ты всегда был законопослушен и был на стороне короля. Сопровождай Галиган и докажешь обратное. Хитер герцог, ни кого-то нанял — тебя. Траты нулевые и отказа не услышишь. Еще бы, какой глупец марать свою репутацию станет, связываясь с опальным.
— Тогда бы свадьбу отменили.
— Может, и отменят, король у нас не дурак. Вот явитесь ко двору и в темницу вместо аналоя, к папеньке. Смысл вас здесь брать, осаду устраивать. Дорого, хлопотно.
— Стратег ты Гарт. Одно не вяжется — зачем Гаю нас в темницу сажать? Если Боз в чем замешан — ему ответ и держать, а вину отцов на детей король никогда не перекладывал.
— Ой, не зарекайся. Может он вас по дороге уберет или устроит показательную казнь.
— За что? Ты не перемудрил, друг мой, с предположениями да догадками?
— Душа чует — не простое дело будет, с подвохами да силками.
— Все проще — я даром отслужу и по чести, а тот, кого нанять придется, неизвестно как, да еще за плату. Ешь, да пошли людей смотреть. Надеюсь, отец уже уехал.
— Даган не ангел, грехов за ним на века ада хватит. Я бы на твоем месте внимательней был и в простоту его предложений не верил, — опять за свое принялся Гарт.
— Я на ребенка похож?! Может, калекой безголовым да безглазым стал?! — разозлился Оррик. — Вот и не зуди! Месяц, и мы свободны! Совсем!
— Ты?!… - Гарта даже откинуло от подозрения. — Ты Боз намекнул, что не собираешься с ним больше считаться?
— Да.
Гарт побледнел, головой качнул:
— Глупец. Теперь он и тебя уберет, помяни мое слово. Мало грудь была открыта, теперь и спина. Все, можно не возвращаться.
— Ничего не будет, стар Боз мне угрожать.
— Ой, не скажи. Прирежут в темноте и виновного не найдешь.
— Да что на тебя нашло, паштет, что ли пережаренный попался?!
— Ничего! Но за жизнь твою я теперь и гроша не дам.
— Я за нее и раньше не давал. Да и нет у тебя гроша. Так что поднимай свою задницу и неси во двор — пусть построятся вояки. Полюбуемся на отцово воинство.
— А ты куда?
— С Галиган повидаться. Сдается мне, мальчишка к нему шел. Хочу узнать с какими вестями.
Глава 9
Исвильда позавтракала и теперь сидела на окне, поглядывая вдаль на очертания леса.
— Что загрустила? — подал ей персик Галиган.
— Тебе показалось. Боз точно уехал?
— Лично проводил, ладонью помахал, — заверил мужчина, присаживаясь рядом. — Орри едет с сопровождением. Будет меня охранять. Первая часть плана удачно исполнена — отец уговорил его.
— Говорят, он один из лучших воинов королевства.
— Правильно говорят. Его клинок в свое время ценили полновесной монетой, и от предложений отбоя не было. Мог бы разбогатеть, но дед стал плох — пришлось ему вернуться, ухаживать за ним.
— А вы?
— Дед меня терпеть не мог, Фелигора вообще не замечал, а с отцом только и делал, что ругался. Вздорный был старик.
Три года назад.
Исвильда сдавила плод, подумав: что было бы, если б старый Даган решил умирать всего на месяц позже? Как много бы изменилось. И ее дорога к Орри оказалась на пару лет короче…
Боль, грязь, страх. Кому скажи — кто знает, что стоит за этими словами? Кто почувствует запах горящей плоти, услышит визг служанок, которых тащили насиловать и довольный крик наемников, грохот обвалившейся от пожара стены и деревянных перекрытий, увидит изуродованное тело младшего брата, погибшего как зрелый воин, стоящий на защите родных и зарезанный как свинья на Рождество. Кто почувствует ком в груди и панику, желание бежать обезумев от страха и, вернуться, в пустой надежде, что-то изменить. Кто услышит улюлюканье погони и будет стыдиться разорванной рубахи еле прикрывающей обнаженное тело. Кого обожжет ветер и начнут хлестать ветки в лицо. Кто будет рыдать, скинутый в кювет не от боли и неизвестности, а от того, что чувствует себя раздавленным, потерянным — предавшим. Живым, но умершим пять минут назад вместе с матерью, что, сунув перепуганной на смерть дочери узелок с чем пришлось, стеганет коня по крупу, закрывая всадницу от летящей стрелы…
Три года она бежала лишь бы бежать, шла лишь бы идти и, только увидев Орри у ручья как видение, как приведение из прошлой жизни, поняла, куда вел ее Господь.
А ведь Орри тоже наемник…
— Наемники — звери, Оррик на них не похож.
— Наемники разные бывают. Есть сброд, есть регулярные войска, например у короля. Ему служат не только за деньги, но и за идею, за саму честь служить богопомазаннику.
— Орри из таких?
— Ты сомневаешься?
— Нет.
Но сомнения все же были — скользили как салазки по мокрому снегу и исчезали, оставляя неприятный звук в душе, как следы на снегу: осторожно, осторожно…
`Прости Орри!
Я не должна плохо думать о тебе. Это не я, это мама стоит в моей памяти у калитки, умирает от раны, напоминая — беги, не верь никому и беги'.
`Беги'!! — словно наяву послышался голос матери, сродный вою, и девушка вздрогнула.