Долг.
Долг, долг, долг, — все, что слышал от него Орри.
Ты должен за то, что я называю тебя сыном.
Ты должен за то, что имеешь крышу над головой.
Должен за то, что родился на свет и был взят на попечение, а не откинут как щенок.
Должен за то, что живешь как дворянин, а не как смерд. Должен за то, что дышишь воздухом владений Даган.
Орри оглядел богатое убранство покоев отца — подобной роскоши в Верфуле нет и не было. Но все можно было бы исправить, удачно женившись. Однако отцу все равно на желания сына, как на него самого.
— Верфул нужно содержать…
— Это твои трудности! Не жалуйся мне как виллан! Ты получил замок, и скажи спасибо, что я не отобрал его у тебя!
Орри склонил голову, пряча недовольный блеск глаз — забрать? Как же! Кому нужны руины? Боз не потянуть развалины — пришлось бы вложить колоссальные средства, чтобы более менее привести их в порядок, и он о том знает, поэтому и не претендовал. Зато можно годами колоть ублюдку глаза своей щедростью — тебе достался замок! Стены, покрытые мхом, два этажа продутых насквозь ветром помещений, в половину из которых нельзя зайти, не рискуя жизнью — пол совсем прогнил. Башня, что ни сегодня — завтра свалиться на головы крестьянам и покосившаяся конюшня, в которой всего две лошади — Оррика и Гарта.
Достался, ничего не скажешь.
И все же, отец прав — какой- никакой, а все же замок, все же крыша над головой.
Но они требуют содержания и, если на то пошло, у Орри есть долг, но перед дедом и вотчиной Даган, а не перед отцом, живущим не зная забот.
— Я готов жениться хоть на ведьме, но за деньги! — объявил Орри.
— Никто не отдаст тебе в жены богатую наследницу. Напомнить твой позор — сватовство к баронам Миро и Дукарри? К мелкопоместным дворянчикам Валенто и Тибу?
Лицо Орри закаменело:
— Тогда заплати ты.
— Я заплатил тебе, отдав Верфул! — грянул Боз. Помолчал и, видя упрямую твердость во взгляде сына, понял, что тот не сдастся. Пришлось применить уступку и угрозу. — Если ты женишься, я тут же подпишу бумаги об отказе на Верфул, если нет — сегодня же мои юристы подготовят бумаги к процессу по восстановлению моих прав на родовую вотчину. И месяца не пройдет, как ты пойдешь пасти овец или вернешься к службе наемником! Выбирай!
Орри понял, что выхода нет: отец могущественный сеньор, а скоро станет тестем троюродной племянницы короля. Орри же бастард без связей, денег, прав.
Одного он не понимал — кого сейчас больше ненавидит: отца, не оставляющего ему выбора или ту женщину, что став его женой, ляжет как валун на дорогу, преграждая путь к нормальной жизни. Выходит, он зря стремился, зря мечтал, зря трепыхался?
— Твоя женитьба может оказаться недолгой, — тихо заметил герцог, качнувшись к уху сына. — Ты всегда сможешь получить развод, не вмешивая в личное дело церковь. Женщины — хрупкие создания.
Намек был более чем прозрачен, но Оррик должен был возненавидеть будущую жену слишком сильно, чтобы решиться на подобный шаг.
И герцог дал пищу к ненависти:
— Это она настаивает на браке с тобой.
— Зачем?
— Как еще нищенке породниться с благородной веткой Даган?
— И ты согласен? — не бывалое дело.
— Шантаж. Она слишком много знает. Любой компрометирующий слух поставит крест на браке Галиган с Даниэллой.
Понятно — все для родного сына, даже прах надежд внебрачного ребенка к его ногам.
Н-да, видно слухи о вольностях Галиган уже достигли королевского двора.
— Убери ее, — предложил Орри и даже готов был сам это сделать.
— Не могу. Лучше держать ее при себе.
Это было непонятно Орри и наводило на мысль, что отец многого не договаривает. Однако пытать герцога бесполезно, как плавать в догадках, ища выход из положения. Стало ясно, что он попал в ловушку, а та фраза, что отец бросил ему, даруя надежду, как собаке кость — еще одни силки. Стоит жене Орри нечаянно отдать Богу душу и уже у Боз появиться право на шантаж. Не только долг будут вменять ублюдку, но и прижимать к стене преступлением, грозя выдать, отдать в руки правосудия.
Кому он, что докажет?
Нет, становиться марионеткой в руках отца Орри не собирался.
— Итак: делаешь услугу своей семье или лишаешься моей благосклонности и наследства. Выбирай.
Орри уже выбрал, но челюсть свело от злости и потребовалось серьезное усилие и время, чтоб выдавить глухое:
— Женюсь.
— Прекрасно.
Герцог открыл двери и крикнул слугам:
— Тащите эту в церковь! И писца сюда, быстро!!… Сразу после церемонии ты получишь документ о моем добровольном отказе в твою пользу на право владения Верфул. Он станет твоим безраздельно и навсегда.
Как же ты щедр! — поморщился мужчина и с тоской подумал, что у него остается один выход поправить состояние дел — вновь пойти в наемники.
Он думал, что самое худшее позади, но увидев невесту, понял, что разговор с отцом был медовой бочкой — а деготь-то — вот он.
Карга, которую иначе не назовешь, в ветхом тряпье, грязная, страшная, толстая, смиренно ждала его у алтаря, вытаскивая из спутанных волос листики. Отец Патрик в ужасе взирал на нее, вжимаясь в стену у аналоя. Слуги недобро косились, держа руки на рукоятках коротких мечей на всякий случай.
Орри замер на пороге церковки и готов был вцепиться в косяк, только бы не идти дальше.
— Мне это мерещится! — затряс головой, отгоняя страшное видение.
— Соберись! — потребовал герцог.
— Ты издеваешься, отец!
— Ни у тебя, ни у меня нет выхода, — Боз потряс перед носом сына свитком с отказом на владение Верфул.
— Спасибо, конечно, но даже за счастье владеть им безраздельно, а не жить под угрозой, что в любой момент ты погонишь меня в шею, — мужчина ткнул пальцем в сторону ведьмы. — На этот подвиг я не способен!
— Я не прошу тебя лечь с ней в постель!
— Да? Благодарю повторно, твоя милость не знает границ, но хочу заметить — я и сам не лягу с ней, причем за все золото мира! И не только в постель, на одну поляну! Ты хочешь сделать из меня импотента?
Боз тяжело вздохнул, понимая состояние парня и, щелкнул пальцами, призывая слугу:
— Вина и побольше!
— Прикати бочку, — посоветовал Оррик, ретируясь за дверь, во двор, подальше от ужасной картины — своей нареченной. Свинья, с хрюканьем завалившаяся в лужу грязи, показалась ему чудеснейшим животным, способным вызвать слезы умиления, тогда как чудовище, ожидающее его у алтаря, вызывало приступ тошноты.
У Орри мелькнула мысль: а не податься ли ему в наемники прямо сейчас? И Бог с ним, с Верфулом.
— Не глупи! Не будь слюнтяем! — громыхнул герцог и, толкнув сына на скамейку у церкви, сунул в руку полный кубок вина. — Пей!
Орри посмотрел на свое отражение в винной глади и уставился на мальчика слугу, что замер с подносом перед мужчинами.
— А ты не хочешь жениться? Приданное — замок Верфул.
Предложение мальчишку явно заинтересовало.
— Вперед, мой друг! — выпил вина Орри и, отобрав поднос, кивнул слуге в сторону закрытых дверей.
— Перестань паясничать, — потребовал Боз.
— Нет, я тверд в своем решении! Вперед малыш! — запихнул растерянного слугу за дверь церкви и привалился к ней спиной. Не прошло и минуты как в нее начали ломиться, с воплями сотрясая поверхность. Боз рывком отодвинул сына и вновь сунул ему в руки полный кубок:
— Решил накачать? Тогда не нужно было стаскивать меня с лошади. Прямо в седле и привел бы к алтарю.
Вырвавшийся из церкви слуга, был явно с ним согласен — глаза парнишки были полны ужаса.
`Надо было помыть и причесать эту суку', - подумал Боз, и тут же отмахнулся от глупой мысли — много чести время на ведьму тратить. Истерики Орри хватает!
А тот уже пил вино прямо из кувшина, проливая на грудь содержимое.
Видно утопиться в спиртном решил.
Кувшин хлопнулся на поднос.
— Еще! — оттерев губы ладонью, потребовал Орри, решив довести себя до свинячьего состояния — когда лужа — в радость, а жаба кажется прекрасным видением зачарованной принцессы.
Когда он дошел до нужной кондиции, без слов вырвал из рук отца свиток с отказной и, сунув его под колет, смело тронулся в путь — на плаху аналоя.
Вино не помогло. Орри шатало и клонило, так что слугам пришлось поддерживать его у алтаря и все же вид руки cуженной с царапками и грязью под ногтями вызывал в нем приступ дурноты, прорываясь сквозь похмельный дурман.
На невесту он и не смотрел, боясь сблевать прямо на нее или на отца Патрика.
Он не услышал, как зовут его невесту — это прошло мимо его затуманенного вином мозга. На вопрос же "согласны ли вы взять в жены"?…Орри пытался ответить минут пять, мыча нечленораздельные фразы из серии: "а о чем речь господа?", "не соблаговолите ли повторить вопрос еще раз?".
— Да! — подсказал потерявший терпение Боз.
— Да? — покосился на него Орри и мужественно кивнул священнику. — Да!
Ему сунули в руку медное колечко и показали, куда его одеть. Орри завис в похмельном пространстве еще на десять минут, безуспешно пытаясь попасть отверстием в грязный палец, и промахивался. Наконец, молодая помогла ему справиться с тяжелой задачей, а потом водрузила свое колечко, ценой в четверть охапки сена, на его палец.
Отец Патрик облегченно вздохнул и обвел дрожащими руками круг над головами новобрачных:
— Объявляю вас мужем и женой. Можете поце…Э-э-э. Как знаете.
Исвильда шмыгнула носом, чувствуя, что в ожидании церемонии и во время нее не на шутку заболела, и прохрипела севшим от простуды голосом:
— Благодарю милорд, что не упали во время венчания.
Оррик услышав скрипуче противный голос, с минуту соображал какому лешему он принадлежит, а когда сообразил, что его жене, почувствовал непреодолимую тягу проблеваться, и рванул со всех заплетающихся ног прочь из церкви. После демонстрации содержимого желудка свиньям, слуги оттащили Орри в спальню.
Исвильда смотрела вслед своему мужу и улыбалась: конечно, церемония была так себе, но это частности. Главное — она теперь жена Орри и защищена статусом от козней его отца, как и от всех бед. Аминь!
— Я выполнил твое желание, теперь дело за тобой, — заявил Боз, нависнув над ней и подгоняя взглядом в сторону покоев Галиган.
— Нет, милорд, я еще не получила кошель.
— Чертова сука! — прошипел Даган и впихнул ей толстый кожаный мешочек полный золотых.
— Приятно иметь с вами дело, милорд. Я готова вам помочь.
Первую брачную ночь, Исвильда провела в обществе Галиган.
Глава 3
Общение с буйнопомешанным, раздражающимся на любой звук, на любое слово — счастье не из легких, и все же к утру девушка добилась успехов — молодой герцог забылся почти здоровым сном.
Исвильда сильно устала и хотела бы прилечь, но нужно было сделать еще кое что срочное, и она пошла искать мужа, надеясь, что не заснет по дороге.
Орри с трудом оторвал голову от подушки. Сел и задумался — не пора ли переходить на простоквашу? С пьяни уже кошмары сняться — венчание с ведьмой. И увидев колечко на своем пальце, вздрогнул, невольно вскрикнув:
— А-а!!
После того как в мозг пробралось осознание, что сон не был сном, по коже побежали мурашки ужаса: куда он вляпался?! Взгляд пошарил по помещению, надеясь не найти женушки, а значит, спасти хозяина от горячки.
— Пыф! — вздохнул облегченно, не узрев никого ни в комнате, ни в своей постели. И порадовал себя мыслью, что можно озаботиться расторжением брака, раз он не был с женой. Но эта светлая мечта наткнулась на реальные препятствия — отец и собственная финансовая несостоятельность. Что первое, что второе не дадут ему не то что закончить — начать процесс.
Значит он останется мужем… Кстати, как зовут его жену?
Орри наморщил лоб, пытаясь выудить в дебрях памяти ее имя, но трудно найти то, что незнакомо и априори, неизвестно, потому что неинтересно.
Даган бросил это гиблое занятие, сообразив, что ему, в общем-то, все равно как зовут ту страшилку, хватит того факта, что она его жена.
Жена!
Мужчину передернуло от ужаса, брезгливости к супруге и ненависти к отцу, устроившему ему праздник сердца. Будущее в ту минуту, казалось Орри светлым, как ночь новолуния, родственные узы нужными, как петля на шее. О той ужасной женщине, что стала его женой, он вообще не хотел думать, а уж видеть — тем более. Но для этого нужно было спешить и смыться из замка, пока мадам не вспомнила о нем и не предъявила права на его тело. Что у нее хватит смелости на то, он не сомневался. Хватило же наглости шантажировать самого Боз Даган и требовать замужества с его сыном? Да еще настолько искусно, что тот не вздернул ее на воротах своей вотчины, а выполнил требование и женил все же на своем, пусть и внебрачном, сыне.
Орри спешно натянул сапоги, схватил колет и цену за кошмар — отказную и вылетел вон из опочивальни. Скатился с лестницы, сбивая слуг, и устремился к конюшне.
Слуги вздрагивали от ее каркающего, совершенно севшего за ночь разговоров с больным голоса и, шарахались в сторону от одного ее вида, как от чумы. Если б не шум, поднятый спешащим куда-то Орри, Исвильда его бы не нашла. Но муж привлек ее внимание своим порывистым стремлением на улицу, не замечая препятствий, и девушка пошла за ним.
Оррик спешно седлал коня, путаясь в ремнях подпруги.
Девушка подошла к нему и невольно чихнула, привлекая внимания. Распухший от насморка нос, нещадно чесался, мешая ей высказаться. Орри же, остолбеневшего от вида ночного кошмара наяву, сначала перекосило, потом передернуло и, наконец, стошнило прямо под ноги Исвильды.
— Вы заболели? — прокаркала она.
Орри оттер ладонью рот, и вяло качнул головой, стараясь не смотреть на чудовище.
— Я ваша жена, милорд, — напомнила ему на всякий случай, чем вызвала повторный приступ рвоты.
— Уйдите! — взмолился он, выставляя ладонь и старательно отворачиваясь от мерзкой бабы.
— Я уйду милорд, но мне бы хотелось закончить начатое вчера священником…
Только не это! — уставился в небо мужчина, моля Господа или убить его на месте или в крайнем случае, сейчас же сделать его жену фригидной. А еще лучше — мертвой!
— Я не в том состоянии… — проблеял он, видя, что женщина настойчиво ждет ответа.
— Вижу, милорд. Вам бы не повредил отвар ромашки.
Какая забота!
— Побеспокойте слуг милорд…
Каких?! Она что возомнила, что у него сотня дармоедов на довольствии?
— Обязательно, — заверил только, чтоб отстала и скрылась с глаз, пока желудок не выпал на улицу от тошноты и рвоты.
— Тогда вернемся к делу милорд…
— Не сейчас! Вы же видите, в каком я состоянии!…
— Конечно. Но надеюсь, болезнь не помешает вам сохранить мое приданное, а так же разумно им распорядиться?
Орри с трудом перевел дух и покосился на ведьму: что за приданное может быть у этой оборванки? Пара забытых в дупле бородавок или узелок сосновых шишек?
— Вот милорд. Это все что у меня есть и оно ваше, — протянула ему тугой кошель.
Орри взял его не без содрогания и взвесил на ладони: а здесь золотых хватит безбедно прожить пару лет, или зиму, но при этом починить пол, побелить помещения, почистить камины, укрепить башню…
Ну, хоть что-то в компенсацию за пережитый ужас.
— Благодарю, — кивнул, но посмотреть на нее заставить себя так и не смог. Спрятал кошель под колет и, спешно затянув подругу лошади, вскочил в седло. Теперь в деревню к первой попавшейся смазливой девке, лишь бы восстановить утраченную веру в свою мужскую силу, а потом домой и спать, спать, спать. Пока из головы не выветриться и тень пережитого кошмара. И отголосок мысли, что он женат на чудовище.
— Вы приедете за мной? — донеслось в спину. — Через неделю я буду свободна!
— Вы и сейчас свободны, мадам, — пробурчал себе под нос Орри, так ничего и не ответив женщине.