-Обходи его!- крикнул один.
Но когда другой солдат пытался последовать этому совету, волк прыгнул, щелкая зубами и рыча. Солдат замахнулся, тяжело управляясь с мечом, но отразил нападение зверя.
Прячась в кустах, Бея покачала головой. Почему два Энта рискуют жизнью, пытаясь схватить волка? Прищурившись, она пригляделась к животному.
У него было белое пятно на груди и странные желтые глаза, но самой примечательной деталью был какой-то темный браслет на правой передней лапе. И когда он опустил уши в рычании, а затем снова поднял их, Бея разглядела толстое серебряное кольцо серьги.
Зверь мог угодить лапой в потерянный браслет и не суметь снять его, но серьга из серебра? Это не имело никакого смысла.
Второй солдат перекрыл волку путь, и Бея изумилась еще больше.
Мех животного по всему телу вдруг начал истончаться, и грива черных волос начала расти из его головы. Его тело, казалось, крутится и искажается, пока он пытался обойти солдат… но вот он выпрямился, схватил сеть и дернул, выводя первого солдата из равновесия.
Бея потрясённо уставилась на обнажённого темноволосого мужчину, еще мгновение назад бывшего волком. Но потом заметила, что с ним что-то не так. Он весь блестел от пота, а глаза были мутными.
-Нет, ты не сделаешь этого!- крикнул второй солдат и сунул меч между обнаженным мужчиной и первым. - Ты дезертир, тсиган, и я имею право тебя убить!
Мужчина лишь зарычал на него. Затем его тело снова начало покрываться коричневым мехом, и на этот раз он бросился в сторону леса.
При одном взгляде на солдат Бею охватывал гнев. Слово «тсиган» было оскорбительным термином, означающим «блуждающий вор» и иногда используемым против мондьялитко, странствующих людей, которые жили в бродячих караванах. Надя из Чеместука была мондьялитко, её сын Ян – полукровкой, а Энты забрали Яна из семьи.
Ни на секунду не задумавшись, лишь давая волю ярости, копившейся последние дни, Бея схватила прочную ветку с земли и бросилась вперед, размахивая своим импровизированным оружием. Им она и ударила в затылок первого солдата.
Он упал, словно мешок с картошкой.
Его напарник с сетью удивлённо замер при виде пухлой женщины в лиловом платье. В этот момент волк развернулся и прыгнул на второго, целясь в горло.
-Нет!- закричала Бея. Она не собиралась кого-то убивать.
Но было слишком поздно. Солдат оказался на земле, и волк впился ему в горло. Фонтан крови забрызгал дорогу. Глаза солдата были открыты, но Бея знала, что он уже мертв. А волк вдруг упал. Он просто рухнул на бок, будто его покинули последние силы, и его мех стал исчезать.
Бея оказалась рядом с голым человеком без сознания с густыми черными волосами. Где его одежда? Оглянувшись, она увидела что-то темно-зеленое через дорогу и поспешила туда. Там лежала пара ботинок, коричневые штаны, темно-зеленая рубашка и кинжал.
Закусив нижнюю губу, она посмотрела назад. Она видела много мужчин мондьялитко, они были либо коренастыми и жилистыми, либо высокими и стройные, как молодой Ян. Голый человек на земле был высок, с широкими плечами и развитой мускулатурой. На вид ему было лет тридцать, его смуглое лицо пересекал белесый шрам, тянущийся от угла правого глаза вниз, к челюсти. Его помутневшие глаза означали, что он болен. Он был опасен, готов убивать не задумываясь. Он был борцом... и оборотнем.
Она слышала смутные слухи и сплетни о странных вещах среди мондьялитко, но до сегодняшнего дня никогда не видела ничего подобного. Она должна была быть ошеломлена, но этого не было. Вместо этого появилось тусклое воспоминание о том, что Надя как-то говорила о клятвах крови и жестоком обычае «жизни за жизнь» среди мондьялитко.
-Наверное, ты сошла с ума,- сказала она себе.
У нее не было ответа, но она только что спасла этого человека.
Приняв решение, она подхватила одежду с кинжалом, отбежала подальше от дороги и бросила их в лесу. Затем поспешила назад и, взяв мужчину за лодыжки, изо всех сил потащила его туда же.
***
Когда наступили сумерки, Бея хлопотала над костром, изредка поглядывая на бессознательного человека с другой стороны огня. Она завернула его в холст, чтобы согреть. Он все еще сильно потел, и она поняла, что у него жар.
Она использовала свою маленькую кастрюлю для приготовления чая, а затем разлила его по деревянным кружкам, также взятым на пепелище Чеместука. После Бея отварила репу, пока та не стала мягкой, как она любила. Когда она закончила, ее внимание привлек стон.
Темноволосый мужчина зашевелился, и она, отставив кастрюлю в сторону, схватила его кинжал, лежащий рядом, но не стала размахивать им. Вместо этого, Бея скрыла его в складках юбки: в случае нападения это станет неожиданностью.
Он открыл глаза и посмотрел вверх. Затем громко засопел, паника затопила его всё ещё мутные глаза, темные, как и его волосы.
-Всё хорошо,- быстро сказала Бея, по-прежнему сжимая рукоять кинжала и надеясь, что он не пригодится.
Его голова повернулась к ней, огню и котелку, и выражение его лица сменилось растерянностью, смешанной с настороженностью. Он перевернулся на бок, пытаясь встать.
-Стой!- приказала Бея. - И не вздумай отращивать мех или клыки.
Он замер при звуке ее голоса и присмотрелся внимательнее.
-А теперь выпей это,- сказала она, поднимая кружку с чаем. - Я сварю пюре из репы с солью, а затем испеку немного хлеба.
Она говорила о еде, давая ему понять, что пытается помочь. К ее облегчению, его лицо расслабилось, и он снова опустился на землю.
-Ты была там,- тихо сказал он, глядя на ее платье. - Я видел тебя.
-Да, я была там. Я ударила одного из солдат, а ты взял и убил другого.
Обойдя вокруг костра, она медленно вручила ему чай, держа кинжал в руке за юбкой:
-Пей.
Сейчас он ослаблен и болен, а ей он нужен в полной силе. К ее облегчению, он медленно взял кружку, все время смотря на неё, и стал пить.
Она снова отошла, отвернувшись, чтобы закончить пюре из репы в небольшой деревянной миске и добавить немного соли. Когда она протянула миску ему, он взял ее и стал быстро есть, подцепляя еду пальцами. Он оказался достаточно голоден, а это может обязать его немного больше.
-Как тебя зовут?- спросила она.
Он проглотил кусок и облизал пальцы.
-Милош,- наконец ответил он.
-Бея,- представилась она и начала смешивать масло с мукой.
-Что ты здесь делаешь одна?- задал резонный вопрос он.
-Верени сожгли мою деревню.
Он хмыкнул, что прозвучало почти рычанием, и, уронив миску, лег обратно:
-Это все безумие.
Она фыркнула:
-Не буду спорить. Почему эти солдаты пытались поймать тебя?
Он не ответил, но внезапно встрепенулся, заметив холст, в который был завернут:
-Где моя одежда?
-Там,- она указала влево кинжалом, а потом пошевелила лезвием в воздухе. - Хочешь, чтобы я отвернулась, и ты смог одеться?
Сделав еще одну неудачную попытку встать, он лег обратно:
-Пока нет.
Это немного обеспокоило ее. Он был слишком болен и слаб даже для того, чтобы достать свою одежду. Она вернулась к работе, быстро поджаривая плоские хлебцы.
-Ты знаешь, что за лихорадку ты подцепил?- глухо спросила она.
Он помолчал с минуту, а затем покачал головой:
-Это началось в лагере... прежде, чем я сбежал.
-Энты забрали тебя от твоего народа?- он не ответил, и она добавила. - Можешь не скрывать свой секрет, я видела, как ты превращался в волка.
От ее насмешливого тона, его глаза сузились, но он внимательно оглядел ее. Она, вероятно, несколько напоминала женщин его народа: пухлых, среднего возраста, темноволосых матерей, тетушек и бабушек, готовящих на открытом огне на очередной стоянке каравана.
-Мне кажется, они получили шпиона из наших и знали, кто я,- тихо сказал он, лежа на спине и смотря вверх на деревья. - Кажется, они хотели заполучить... кого-то вроде меня. Они устроили ловушку и поймали нас на дороге... меня и всю мою семью. Они сказали, что если я пойду с ними, они оставят в покое остальных, но если я откажусь, моя семья умрет. Что я мог сделать? Я согласился. Моя мать и сестры не могли унять слёз. Я – их единственная защита.
Бея ничего не сказала на это – ей нечего было сказать. Его профиль был красив, даже с белесым шрамом. Это несколько поколебало ее решимость, но она взяла себя в руки и, принеся жареный хлеб, присела рядом с ним:
-Ешь.
Он взял его, но оглянулся, как будто воспоминания медленно возвращались к нему:
-Ты убила второго солдата?
-Нет, но не волнуйся, мы далеко от дороги. И я уверена, что он не пойдет за нами один.
Также это было еще одним напоминанием Милошу, что он был ее глубоким должником.
Он кивнул, снова упав на бок, и принялся поедать хлебцы.
-Таким образом, ты заболел лихорадкой в лагере, но сумел сбежать,- повторила она, - и некоторые из них догнали тебя.
-Да.
-Досадно, не так ли?
-Это не имеет значения. Я должен найти свою семью.
Момент истины настал, и Бея встала:
-Пока нет. Я спасла тебя, укрыла здесь... ты обязан мне жизнью. Эти солдаты не стали убивать тебя, но, скорее всего, то, что они планировали сделать с тобой, еще хуже.
Он перестал есть и посмотрел на нее.
-Твой народ путешествовал через Белашкию?- спросила она.
-Белашкию?- с удивлением выдохнул он. - Конечно, но что ты…
-Мне нужно добраться до побережья, и ты проводишь меня.
Он бросил хлебцы и приподнялся, на этот раз сумев сесть:
-Нет. Я должен найти свою семью. Они беззащитны без меня.
Бея смело подошла к нему, глядя вниз:
-О да, но как бы мне не больно было это признавать, я не дойду одна даже до границы. Ты должен мне жизнь, и обязан оплатить этот долг. Что бы сказала твоя мать, будь она здесь? А? Она бы сказала, не уронить честь твоего народа, независимо от стоимости дела. Мне нужно добраться до побережья Белашкии, и ты должен проводить меня. После этого, можешь найти свою семью.
Он продолжал смотреть на нее, слегка приоткрыв рот, пока она не указала вниз:
-Доешь хлеб, пока не остыл. Нам нужна твоя сила.
***
Милош отдыхал у костра еще несколько дней. Бея поила его водой и чаем, кормила соленым пюре из репы, пока лихорадка не прошла, а его глаза не прояснились.
Говорили они мало.
После того, как он оделся, вид у него стал довольно неплохой. Зеленая рубашка подходила к его смуглому лицу, и Бея задумалась о том, как хорошо он владеет кинжалом, который теперь был у его бедра. Переломный момент наступил, когда он, наконец, встал и снял рубашку.
-Я устал от репы,- сказал он. - Я собираюсь на охоту.
Она искоса взглянула на него:
-Ты вернешься?
Эти слова подразумевали и другие вопросы. Будет ли он соблюдать правила своего народа и охранять чужую жизнь в обмен на ту, которую она сохранила ему? Или он бросит ее здесь?
-Да, я вернусь,- он почти прорычал эти слова, даже не взглянув на нее.
Он не стал снимать штаны, и она предположила, что он оставит их где-то по пути, когда будет охотиться как волк. Он ушел надолго, но, верный своему слову, вернулся с двумя мертвыми кроликами. Бея не выказала никакой реакции, хотя это принесло ей большое облегчение.
Часть ее не хотела заставлять его, но это сразу прошло, как только она подумала о Магьер. Если в одиночестве она просто исчезнет по пути, Магьер будет оплакивать ее, даже не зная о судьбе своей тети.
Нет, Бее придется рисковать. А для этого ей нужен Милош.
Утром четвертого дня он осмотрел ее скудные пожитки и покачал головой:
-Я могу добывать мясо, но нам нужны и другие продукты.
-У меня есть деньги,- ответила она, решив быть честной с ним. - Но до сих пор, я не нашла, где потратить их. Думаю, нам следует продолжать поиски по пути.
После этих слов, у него появились по-настоящему реальные причины сбежать. Тем не менее, сидя на корточках на её холстине, он сердито взглянул на нее:
-Я проведу тебя к побережью Белашкии, но ты должна будешь успевать за мной. Я планирую закончить как можно скорей.
-О, я буду идти быстро,- коротко ответила она. - Ты готов?
Не ответив, он поднял её сумку и направился к дороге.
Она подхватила холстину и поспешила за ним:
-Что ты делаешь? На дороге мы будем слишком заметны.
-Не волнуйся. Я услышу кого угодно прежде, чем мы увидим его.
Несколько взволнованная, Бея последовала за Милошем на дорогу, но вскоре она почувствовала себя более уверенно, доверившись своему стражу.
Они весь день шли по дороге, но каждый раз скрывались среди деревьев, пережидая, пока мимо пройдут другие путники или солдаты, а затем возобновляли свое путешествие.
Она не сильно разбиралась в расстояниях, но к вечеру она была уверена, что за один день они прошли больше, чем она за три. Надежда начала расти внутри нее, и в первый раз, она позволила себе подумать о таверне, что купила Магьер. На что это будет похоже?
Если дела там идут как-то не так, Бея легко это исправит.
***
Она не могла вспомнить точно, когда Милош стал рассказывать ей о своей семье и своей жизни среди мондьялитко. В свою очередь, Бея немного рассказала ему о племяннице Магьер и Лисиле с заостренными ушами, и почему она хочет попасть на побережье.
Возможно, он рассказывал это ей просто потому, что больше никого рядом не было. Но вскоре, Бея стала понимать, что была одна слишком долго, и что, возможно, в конце этого пути одна уже не будет.
По крайней мере, она больше не разговаривала сама с собой.
Тем не менее, их припасы были на исходе, и они не наткнулись ни на одну целую деревню с рынком.
Однажды вечером Милош остановился и посмотрел вперед вдоль дороги:
-Я слышу голоса людей... многих людей,- он погнал ее вглубь деревьев.
-Они идут сюда?- прошептала она.
-Нет,- ответил он. - Я не слышу топота копыт. Должно быть, лагерь. Подожди здесь.
-Что? Нет, не смей...
Прежде, чем она закончила, он ушел. Она с тревогой ждала, но оставалась на месте. Вскоре кусты рядом с ней зашевелились, и он появился, так же быстро, как и исчез. Его черные волосы были в беспорядке, а штаны на коленях промокли насквозь.
-Не делай так больше!- зашипела она.
-Тс-с-с!
По выражению его лица она поняла, что у него есть новости, и замолкла.
-Целый лагерь солдат Верени,- прошептал он. - Их сотни.
Бея снова почувствовала гнев, вспомнив пробитый череп Йоана и как эти ублюдки в алых плащах бросали факелы, сжигая невинных людей в их домах.
-Я подобрался достаточно близко, чтобы услышать разговор, но я не видел их.
Преодолевая гнев, она посмотрела на него в темноте:
-Разговор? О чем?
-Один из их капитанов хочет присоединиться к другому войску и помочь в осаде Энемуска. Другой хочет отступать.
Она моргнула:
-Осаде Энемуска?
Он продолжил:
-Силы других домов спешат помочь Энтам. Тысяча человек из дома Пален менее чем в двух днях от города.
-Пален? Как их-то сюда вовлекли?
-Другие дома не позволят Верени взять в осаду город действующего Князя... независимо от того, чья это провокация. Если Верени добьются успеха в свержении Князя, то что им помешает это делать все время?- он покачал головой, глядя в темноту, его голос становился холоднее с каждым словом. - Другие дома помогают Родеку из-за этого. Они будут убивать лидеров Верени, пока не найдут тех, кто готов присягнуть на верность, и... и все вернется к тому, как было раньше.
-Тогда все это было бессмысленно,- произнесла она. - Верени сожгли мой дом ни за что.
-Бои между дворянами всегда бессмысленны,- ответил он. - Но за это всегда страдают простые люди этой земли.
Она с отвращением фыркнула:
-И ты ещё удивлялся, почему я ухожу?
Он посмотрел на нее:
-Разве я когда-нибудь говорил, что думаю об этом?
Нет, он этого не делал, и она отвернулась.
-По правде говоря, это не имеет значение для нас,- продолжил он. – А то, что имеет значение, – это огромный шатер с продуктами.