К постоялому двору добрались лишь, когда солнце уже скрывало свой диск на багровом западе. Постоялый двор своими размерами не впечатлил. В нем и половины солдат не разместятся, если, конечно, не лягут вповалку в трапезном зале. Но ночлег сейчас не главное, главное — узнать, не проезжали ли сегодня мимо постоялого двора подозрительные люди.
Хозяин заведения неряшливый мужчина с солидным брюшком очумело таращился на Сашку, расположившегося в центре большой трапезной комнаты.
— Видел сегодня днем группу вооруженных людей?
— Были, милорд, такие люди.
— Говори дальше.
— Часа в два пополудни были здесь.
— Где были конкретно?
— Так, у меня в харчевне, милорд.
— Прямо здесь?
— Да, милорд.
— Опиши их. Кто с ними был?
— Пленники какие — то были. Лежали на телеге. Охрана была.
— Разглядел пленников?
— Нет, милорд. Я все время в доме был.
— А кто на улицу выходил? Кто мог видеть?
— Так, не знаю, милорд.
— А что это у тебя глаза забегали? Говори, кто видел!
— Миро мог видеть, милорд.
— Миро, это кто?
— Мальчишка мой. Слуга.
— А эти люди, какие они из себя? Солдаты или бандиты?
Бравчен задумался.
— Непонятно, ваша светлость. Одни вроде как солдаты, а одеты как бродяги. Но взгляд у них тяжелый. Опасный взгляд. И руки. Тело опять же. С мечами не расстаются, это заметно. А вот другие — те настоящие бандиты. Наглые, но солдат побаиваются.
— И сколько солдат и сколько бандитов было всего?
— Наверное, с десяток. В харчевне было пятеро, а пятеро на улице. Про тех, кто снаружи сказать ничего не могу, а вот в харчевне… Двое из солдат, один как бы не из благородных даже. А бандитов трое. Двое совсем тупые, а третий ничего, шустрый такой. И наглый. Он и распоряжался. Только не он старшим среди них был. Все оглядывался на тех двоих.
— Ладно, иди пока на кухню, мяса приготовь побольше, а мальчишку, как его там? Миро? Давай его сюда.
Мальчишка лет четырнадцати являл жалкое зрелище. Не успели его подвести к Сашке, как тот упал на колени и, выбивая зубами дробь, подполз к Сашкиным ногам. Кошмар какой — то. Сашка заглянул в его глаза и заметил ужас, заполонивший всё сознание мальчишки.
Парни подняли мальчишку с пола, но разговорить так его и не удалось. При каждом вопросе Миро впадал в какое — то оцепенение, которое, впрочем, не мешало еще активней выбивать зубную дрожь в такт трясущейся голове.
— Зовите опять этого Бравчена, — приказал Сашка.
Когда подбежал, запыхавшись, хозяин, мальчишка стал оседать на пол и, скрючившись, стал слегка подвывать.
— Что это с твоим мальцом?
— Милорд, больной он. Всего боится. От каждого вопроса посторонних людей вот так трясется. Что с ним, ума не приложу.
— Давно так?
— Года полтора, почитай, милорд.
— А может он немой? Без языка? А?
— Как без языка, милорд?
— Проверьте — ка!
Мальчишку подняли на ноги, засунули кинжал внутрь рта. Вот раскрылся рот и внутри него алый целый и невредимый язык.
— Целый, а я уж было подумал. Есть тут такая привычка у некоторых языки мальчишкам отрезать. Вот и приходится таких хозяев… вешать.
Теперь затрясся и Бравчен, зубы которого стали выбивать дробь в такт мальчишке.
— И куда эти люди уехали, видел?
— На запад, милорд.
— Здесь, говорят, пошаливают, людей и раньше убивали?
Хозяин побелел, а мальчишка вновь сполз на пол и принял позу эмбриона. Да что же это такое? Больные все что ли?
— Я спросил, — напомнил Сашка.
— Было дело, милорд, пошаливают. Бандиты, живут где — то в лесу, никто не знает. Мужчин убивают, а женщин, детей, скот уводят и где — то продают.
— И где же продают?
— В Лоэрне, наверное. Я же не знаю. Милорд, пощадите!
— Ладно, идите оба.
Что же получается? Десяток бандитов вот уже несколько лет разбойничает на его земле. Не просто разбойничает, а убивает и продает людей в рабство. Теперь его барона убили, жену с детьми похитили, собираются увезти в Лоэрн. Лес густой. На ночь бандиты туда не пойдут. Пока не поздно, нужно постараться их перехватить. Значит, рано утром, перед рассветом надо ехать на юг и попытаться найти следы похитителей. Тех всего десяток, а у него шестьдесят лучших солдат. Решено!
Гвендел не помнил, когда он в последний раз так волновался. Даже при встрече с Пургесом, что произошла два года назад, когда произошло неудачное покушение на короля, он не нервничал, как сейчас. Хотя тогда решалась его судьба. Он мог не выйти из королевского замка. А сейчас о жизни и смерти речи не идет. О его, Гвенделе, жизни, конечно. Но смерть будет. И не одна, много смертей. Это поле, что лежит перед его глазами, скоро станет красным от пролитой крови.
Разве смогут шесть десятков ларских солдат противостоять двум с половиной сотням его воинов? А еще есть пятьдесят пиренских гвардейцев — лучших солдат Черного Герцога!
Скоро уже будет четыре года, как к нему в руки попал магический артефакт — серебряный череп. Благодаря нему он из простых баронетов, которых в Лоэрне пруд пруди, стал графом. Одним из двух лоэрнских графов — все, что осталось к сегодняшнему дню после захвата Ксандром Каркела и казни его владельцев. Гвендел, теперь граф Снури, давно научился разбираться в пророческих снах. Вот и с этим сном, что приснился в ту зимнюю ночь, он разобрался. Впрочем, разгадка сна трудной не была. Всё просто, всё ясно. Ларский виконт, впрочем, теперь ставший каркельским графом, сегодня днем попадет в засаду, где и погибнет от удара снурским мечом. У Гвендела перед глазами до сих пор стояла ясная картина того сна.
Может ли тот сон не сбыться? Мог, если бы Гвендел не решился на эту вылазку. Ведь пророческие сны сбываются лишь тогда, когда ты сам прикладываешь усилия. И прикладываешь именно так, как рекомендует серебряный череп. Вот если бы Гвендел не осмелился на эту засаду, то и сон не сбылся бы.
Тот сон приснился в разгар зимы. А на следующий день к нему приехал человек из Пирена. Сам граф Бертис, доверенное лицо Черного Герцога. Как утверждают знающие люди, правая рука пиренского властителя. Очень умный и опасный человек, который никогда просто так в гости не поедет. Тем более к лоэрнскому графу. Ведь Пирен находится в состоянии войны с Лоэрном. Правда, военных действий не ведется, если не считать попытку вторжения пиренцев в дни, когда на его графство пошел Эймуд.
Разговор с Бертисом вначале не клеился. Возможно, в этом была вина и его, Гвендела. Он был еще под влиянием странного, но удивительного сна. Не понимал, к чему бы приснился такой сон. И граф Бертис поначалу им воспринимался как досадная помеха для обдумывания ночного пророчества. Но когда пиренский посланец вдруг перевел разговор на Ксандра Ларского, Гвендел насторожился, а сердце вскоре радостно забилось: Бертис почти прямым текстом говорил о возможной гибели главного врага королевства.
И Гвендел понял, почему ему приснился этот сон. Поэтому, как говорят у них в Атлантисе: «Бери быка за рога, а орка — за хвост», Гвендел спросил пиренца напрямик:
— Граф, вы хотите, чтобы я принял участие в охоте на Ксандра?
Гвендел с удовольствием глядел на лицо этого невозмутимого пиренца. Да тот просто опешил! Еще бы! Думал, наверное, как бы сказать поделикатней, помягче, что ли. Зачем раскрывать секреты перед человеком, в решении которого ты не уверен. Мог бы Гвендел отказаться? Наверное, мог бы. Да и не наверное, а отказался бы, если бы не этот пророческий сон. В самом деле, из враждебного домена приезжает посланец и начинает что — то там намекать. Зачем ему ввязываться в какие — то подозрительные авантюры? В его — то положении, когда до сих пор нетвердо сидит в Снури. Кругом родственники, друзья королевских фаворитов, а то и просто непонятно кто, получившие от его величества баронский или рыцарский замок. Одним словом, и без намеков из Пирена у него, Гвендела, собственных проблем выше крыши. Бертис это тоже понимал, но все — таки решил прозондировать, вот и нарвался на неожиданный ответ. А теперь сидит, опешивший, не знает, как и ответить.
— Милорд, вы сказали «охоте»? — наконец промолвил Бертис.
— Да, разве не так?
— Всё… так, граф.
— И когда вы думаете начать охоту?
— Без сомнения, Ксандр не успокоится на итогах недавнего похода. Тем более успехи налицо. Теперь уже не успокоится.
— Значит, весной новое вторжение в Каркел?
— Да, именно так.
— И с ним снова будет несколько тысяч солдат. Или даже больше?
— Если конечной целью весенней компании будет Каркел, то войско будет большим. Если снова ограничится северными каркельскими замками… Я вижу, что вы тоже скептически смотрите на такой вариант. Значит, цель Ксандра — Каркел.
— Готов с вами согласиться, но вы сами отметили большое ларское войско. Вы предлагаете охоту на Ксандра… При такой численности дичь и хищник запросто поменяются местами.
— Чтобы этого не было, нужно сделать так, чтобы Ксандр остался один со своей полусотней. На крайний случай, пусть с ним будет еще с сотню солдат. Тогда справиться будет проще.
Гвендел вновь обратился к своему сну. Полтораста ларских солдат? Нет, там было чуть больше полусотни. И были еще пиренцы.
— И как ваша светлость это представляет? Ксандр редко остается вне войска. А теперь и подавно. Говорят, его хотели сжечь?
Бертис поморщился.
— Это дело рук жрецов. Бездари. Что с них взять? Нет, здесь будет всё иначе. Пирен берет на себя задачу выманить Ксандра. А вы смогли бы всё завершить?
— Да, я готов. Если вы выведете моих людей на Ксандра. И добавите полсотни своих… гвардейцев.
Бертис слегка вздрогнул.
— Почему гвардейцев? С кем же останется мой сюзерен?
— Достаточно половины его личной сотни. Лучшие мечи Пирена. Впрочем, им вряд ли придется доставать мечи из ножен. Все сделают мои люди. Но ваши гвардейцы должны быть там, ведь всё может случиться. Эти ларцы упорные, могут пойти на прорыв. Вот тогда и понадобятся ваши солдаты.
— Я понял, граф.
С того разговора прошло полгода. Граф Бертис приезжал еще один раз, его приезд как раз совпал с началом поездки Ксандра, ставшего каркельским графом, по западным землям графства.
Бертиса интересовал вопрос, сколько солдат Гвендел готов выставить против Ксандра. И добавил, что солдаты могут понадобиться в самое ближайшее время. Как только новый каркельский граф разделит свои силы на две — три части, тогда и следует напасть. Гвендел оказался не готов к такому повороту событий. Почти в одночасье найти несколько сот солдат? В его — то положении, когда местная вольница ни во что его не ставит? Найти — то он, конечно, найдет, но на это потребуется какое — то время. Ведь это не вторжение врага на земли графства, как это было с эймудским графом. Да и тогда многие снурские аристократы не откликнулись. И лишь настойка хачху, которой он напоил своих солдат, решила исход боя.
Отказать Бертису удалось лишь, сославшись на то, что со стороны Пирена все пока пущено на самотек. Где конкретно будет Ксандр? Сколько с ним останется солдат? Где будут остальные его солдаты? И не успеют ли они подойти на помощь? Граф Бертис не смог ответить ни на один вопрос.
— Итак, граф, ваш человек в свите Ксандра может лишь сообщить, куда тот поедет и сколько с ним будет солдат. Это несерьезно.
— А что предлагаете вы?
— Мне нужно знать время и место. Знать заранее, чтобы подготовить засаду. Надежную засаду.
— И как вы это представляете?
— Нужно выманить Ксандра к этому месту.
— А именно?
— Ксандр уже выехал из своей столицы?
— Полторы седьмицы назад он готовился это сделать. Выехать должен несколько дней назад.
— С этой поездкой, боюсь, мы уже опоздали. Но ведь есть и восточные земли Каркела. Туда Ксандр тоже поедет. И вот тогда — то и нужно все подготовить серьезно и обстоятельно.
— У вас есть какие — то предложения?
— Я слышал, что на восточном тракте где — то живут лесные бандиты. Людей убивают. Кого — то похищают.
Граф Бертис насторожился. Историю с убийством пиренцев и похищением сундука с мечами он хорошо знал.
— И я слышал, — Гвендел продолжал, — что Ксандр очень щепетильно относится к людям, ему присягнувшим. Если какие — то лесные бандиты нападут на семейство местного барона, убьют самого, похитят жену, детей и не спеша поедут на юг, как поступит Ксандр? Бросится отбивать полон?
— Скорее, пошлет сотню солдат на перехват.
— А если накануне он разделит свои силы? Вы ведь об этот как раз говорили.
— Вот оно что… Тогда может поехать сам.
— Взять пятьдесят или сто солдат — этого достаточно, чтобы настигнуть каких — то десять лесных разбойников.
— И там окажутся ваши люди?
— Да. И ваши пятьдесят гвардейцев.
— Интересное предложение, граф.
Гвендел не стал сообщать Бертису, что сейчас он просто пересказывал свой зимний сон, где очень даже наглядно все ему приснилось. А вот следующее предложение, сказанное Бертису, придумал он сам как раз перед этой встречей. Во сне этого не было, но злость на снурскую аристократию, получившую в обход Гвендела замки и земли из рук короля и его фаворитов и потому не платившую налогов в графскую казну, озарила Гвендела опасной, но важной мыслью. Пора приструнить этих самонадеянных вассалов.
— И еще, милорд. Для того чтобы Ксандр попал в нашу ловушку, нужно вывести его из равновесия, разгневать что ли. Так, чтобы он бросился туда, не задумываясь. Сломя голову. Если это похищение будет не первым, то тогда все может получиться.
— Вы хотите сказать, что Ксандру нужно напомнить, что на восточном тракте такие похищения происходят давно и регулярно?
— Они происходят в разных местах Атлантиса. Этим не удивишь. Нужно похитить и доставить ко мне в замок семейку каркельских аристократов, уже присягнувших Ксандру. Ведь такие есть?
— Да, после взятия Каркела и коронации Ксандра многие из числа местной знати потянулись в город присягать новому графу.
— Вот и замечательно. Захватить какого — нибудь рыцаря с семейством, желательно с сыновьями. Из числа добровольно присягнувших и живущих в районе восточного тракта. Ваши люди это смогут сделать?
— А какова ваша роль в этом?
— Лесные бандиты похитили рыцаря, предавшего нашего короля. Да, именно так — предавшего, раз этот рыцарь присягнул Ксандру Ларскому. А затем эти бандиты продали предателя с семейством в Снури. Ксандру это не понравится. А тут новое похищение. И недалеко от того же места. И похитители как нарочно не торопятся.
— Но как Ксандр получит известие о втором похищении? Ведь пройдет достаточно времени и похитители, как бы медленно они не ехали, скроются в лесу. Не будут же они день — два оставаться на виду, дожидаясь, когда Ксандр узнает об этом похищении?
— Один — два человека из спутников аристократа сумеют уйти. И сразу же сообщат о похищении в лагерь Ксандра.
— Браво, граф! Надо признаться, я восхищен вашим прекрасным планом. Действительно, так и следует поступить.
Гвендел не стал сообщать Бертису зачем ему потребовался каркельский аристократ, да еще и с сыновьями. А нужен он, чтобы обуздать всех этих непокорных и наглых его вассалов. Конечно, то, что задумал Гвендел, очень опасно. За каждым из этих новых баронов стояли серьезные люди, близкие к королю. И просто так ему не сошло бы с рук, если бы не будущее убийство Ксандра. Пургес закроет глаза на его самоуправство. Впрочем, разве это самоуправство? Разве он не вправе потребовать от своих вассалов подчинения?..
Пиренцы сработали прекрасно. Через три седьмицы в Снури привезли каркельского рыцаря с сыном семнадцати лет от роду. Просто замечательно! Как поступит Ксандр, если предатель с сыном будут казнены? Казнены точно также, как Аларис покарал барона Шелвака со старшим сыном. Позорная казнь через повешение. Ответ на этот вопрос есть. Ксандр пойдет на Снури и будет в отместку вешать снурскую знать, как он это делал с каркельцами. Но пойдет на Снури не сегодня и не завтра. Вряд ли соберется в этом году. А раз так, то поход на Снури вообще никогда не состоится, потому что уже этим летом, которое, кстати, почти на исходе, Ксандр попадет в засаду и будет убит, как и предсказал серебряный череп.