Но его вассалы знать этого не могут. И через четыре дня, когда в столичный город съедутся снурские бароны, все и произойдет.
Разосланные по всему графству гонцы сообщали баронам, что граф собирает высшую аристократию для обсуждения сложившегося положения. Тревожные новости из Каркела заставили аристократов графства отложить все свои дела и приехать в столичный город. Большой зал приемов в графском замке в назначенный день ломился от богатых нарядов съехавшихся на зов графа снурских баронов.
Любопытную картину представляло открывшееся зрелище. Собравшиеся люди явно делились на две неравных части. Одну, меньшую часть, являли собой коренные бароны Снурского графства. Некоторые из них не поддержали мятеж своего предыдущего графа и потому остались целы и при своих землях. Другие, тоже не участвовавшие в мятеже, получили замки по наследству от старших братьев, дядей и других близких родственников, погибших на поле сражения вместе со своим мятежным графом. Бароны были серьезны, кто — то мрачен, но вот чего не было, так это безмятежности и легкости в настроении в отличие от второй группы баронов. Эти другие аристократы, напротив, даже бравировали своей уверенностью, значимостью и силой лоэрнских кланов, к которым они относились.
А некоторые наиболее богатые бароны и вовсе были кто младшими братьями, кто племянниками или другими близкими родственниками ближнего окружения короля Пургеса. Нетрудно было заметить, что эти новоявленные бароны, в свою очередь, явно демонстрировали окружающим, что они не являют собой единого целого, а наоборот, кланово раздроблены и, придя на землю Снурского графства, они принесли с собой дух конфронтации и даже вражды, присущий аристократии Лоэрна.
Удовлетворенно окинув битком набитый зал, Гвендел кивнул своему начальнику стражи и через пару минут в зал ввели двух мужчин со связанными за спиной руками. Сразу же стих шум в зале, до этого ни на минуту не прекращавшийся даже после появления графа, на которого, кстати, новые бароны внимания почти не обратили, в отличие от коренных баронов графства.
— Милорды, разрешите представить каркельского рыцаря Усмета и его сына. Как вы все знаете, брат мятежного ларского графа виконт Ксандр взял штурмом Каркел, где и возложил на свою преступную голову корону. Несколько дней назад Ксандр вернулся из похода по западным каркельским землям, где принуждал присягать местных аристократов. Никто не отказался. Предатели. Предатели, достойные казни. Казни мечом. Но есть другие предатели. Те, кто добровольно присягнул мятежнику. Присягнул, не дожидаясь принуждения. Эти предатели сами явились в Каркел. Сами! Они тоже достойны казни, но не благородным способом, а казни, которой предают чернь, воров и убийц. Повешение! Рыцарь Усмет и его сын как раз из тех предателей, кто добровольно поспешил в Каркел присягнуть мятежнику. Усмет с сыном заслужили петлю. И это наказание должны вынести лучшие люди графства. То есть вы, снурские бароны.
Довольный произведенным впечатлением на своих вассалов, Гвендел оглядел зал. Опешили, задумались. Но не все, некоторые ничего не поняли. Ладно, тогда продолжим.
— Милорды! Каждый из здесь присутствующих судья этим предателям. Каждый должен вынести вердикт. Как только учетчики насчитают более половины обвинительных голосов, тотчас же эти двое предателей будут повешены. И я уверен, что это не последние аристократы Каркела, кто предав его величество Пургеса Первого, будет повешен. За предательство может быть только смерть! Итак, я первым отдаю голос за смертную казнь через повешение. Кто следующий?
Вперед вышло несколько баронов из первой группы. Из числа коренных снурцев. Это понятно. Они — за казнь.
— А что же наши лучшие аристократы? Почему молчат?
Вперед выступил барон Пузен, муж сестры барона Табура, одного из ближников короля. Явно взволнован, но пытается это скрыть присущим ему высокомерием.
— Решение о казни должен принимать его величество. Почему мы должны лишать короля удовольствия лицезреть казнь предателей?
Большинство собравшихся баронов одобрительно зашумело.
— Да, почему? Это дело короля! — раздались голоса.
— С каких это пор судьба какого — то жалкого дворянина, неизвестно еще как получившего рыцарство, должна интересовать его величество? Я могу понять, если бы это был барон. Да и то… Нет, решение должны принять мы сами и именно здесь и сейчас! — возразил Гвендел.
— Его величеству доставит удовольствие вид схваченных предателей. Их нужно отправить в Лоэрн, — теперь в спор вступил барон Бастер, тоже, кстати, родственник одному из фаворитов короля.
— Барон, хочу вам напомнить, что вы лично не уплатили в графскую казну тридцать пять золотых монет. Вы готовы немедленно их внести?
— Что — о? — Барон от неожиданности даже задохнулся.
— Точно также большинство здесь находящихся баронов задолжали в казну. Между тем, мятежники уже на границах графства! А в казне нет денег для оплаты наемников. Уж не специально ли это делается? Может быть, вы тоже жаждете присягнуть этому Ксандру? Поэтому и отказываетесь осудить предателей?
— Граф, это уже слишком! — зашумели бароны.
— Хорошо! Вы настаиваете, чтобы эти два изменника были доставлены в Лоэрн и там были казнены?
— Да! Да!
— Шесть баронов поддержали мое предложение казнить их здесь. Остальные за казнь в Лоэрне. Есть кто против этого?.. Как вижу, никого. Прекрасно. Все бароны Снурского графства за казнь изменников. Лафет!
— Да, мой граф, — начальник стражи сделал шаг вперед.
— Лафет, во исполнение пожелания всех баронов графства немедленно казните путем повешения каркельского рыцаря Усмета и его сына. Не будем тратить время на отправку их на лоэрнскую виселицу.
— Но мы были за их казнь в Лоэрне!.. То есть против казни… То есть, пусть Пургес решает сам, — барон Пузен, путаясь от волнения, озвучил мнение собравшихся.
— Лафет, исполняйте решение снурских баронов.
Стражники потащили приговоренных на улицу. А в зале поднялся шум. Каждый барон старался перекричать своего соседа, пытаясь откреститься от решения графа. Гвендел поднял вверх руку, призывая собравшихся к тишине.
— Милорды! Я собираю войско, чтобы выступить на север, где намерен поставить заслон этому Ксандру. Как мои вассалы, вы обязаны исполнить мое пожелание. Послезавтра днем мы выступаем. Если кто — то по состоянию здоровья не сможет принять участие в походе, и при этом откажется внести требуемую сумму налога в казну, я буду склонен считать его изменником. Как я намерен поступать с изменниками, вы только что видели. Однако те аристократы, кто уплатит свой долг в казну, те подтвердят, что они не изменники. А теперь я хочу попрощаться. Дела, знаете ли. Да, кстати, дорога на Лоэрн перекрыта, я отдал солдатам приказ стрелять в изменников. Стрелять в тех, у кого не будет документа об уплате налогов в казну. Те, кто получит такой документ, будут пропускаться в Лоэрн беспрепятственно…
Гвендел был доволен произошедшим. Теперь все его бароны кровно повязаны. Всех их ждет ларская петля, как только Ксандр придет на снурскую землю. Но они не знают, что Ксандру осталось жить две — три седьмицы. Хорошо! И пусть дальше остаются в неведении. Пусть вспоминают о судьбе каркельской знати, повешенной Ксандром. Тот вешал только тех, кто был не старше двадцати двух лет. Потому что Аларес повесил двадцатидвухлетнего сына барона Шелвака. А сыну рыцаря Усмета очень удачно оказалось всего семнадцать лет. Значит, Ксандр должен вешать аристократов, кому исполнилось семнадцать. Прекрасно!
Как же поступят все эти новообретенные бароны? Город защищать они не будут, захотят сбежать в Лоэрн. А дороги будут перекрыты. Нет пропуска — получи стрелу или болт. Хочешь получить пропуск — заплати налоги и спи спокойно.
Его задумка сбылась. Уже во второй половине дня у графского казначея выстроилась небольшая очередь желающих уплатить долги по налогам. А долги накопились изрядные — почти за три года. Но далеко не у всех баронов были с собой деньги, достаточные для уплаты. Поэтому во все стороны от графского города поскакали за деньгами гонцы, а то и сами бароны. Не все возвратившиеся застанут графа в замке, но ведь есть казначей, который примет золото и выдаст пропуск. А сам граф уже будет идти на север, в Каркел.
В тот же день, когда он общался с баронами, Гвендел послал к границам графства Лафета, своего начальника стражи, придав тому в помощь три десятка наемников. Всего набралось пятьдесят человек — немного, но больше не найти, ведь солдаты сейчас понадобятся для похода в Каркел. Лафету граф передал письменный приказ стрелять, не раздумывая, во всех аристократов с солдатами, кто не предоставит пропуск. Даже если это будут наиболее влиятельные и значимые аристократы графства. Тот же барон Пузен или барон Бастер. А чтобы те не смогли проехать в объезд, Гвендел приказал перекрыть срубленными деревьями все проселочные дороги, ведущие в Лоэрн. И посадить у заград по пяти солдатам, со строгим наказом не выпускать никого, даже с пропусками.
Таким образом, путь на запад на коронные лоэрнские земли был надежно перекрыт. А больше идти, спасаясь от скорого, как посчитали бароны, пришествия ужасного и жестокого Ксандра, было некуда. На юге были земли мятежного графа Эймудского, на востоке — враждебного Пирена, а на севере как раз располагался Ксандр Ларский, а теперь и Каркельский.
Некоторые бароны, ускакавшие к себе в замки за деньгами, по прибытию в свою вотчину и недолгому размышлению, налоги платить раздумывали и, забрав своих родных и наиболее ценные вещи, отправлялись на запад в Лоэрн. Но у самой границы их встречал Лафет, и незадачливым баронам приходилось возвращаться обратно. Те, чьи замки были неподалеку, ехали туда, а владельцы дальних феодов, останавливались, кто в дорожных гостиницах, кто у своих знакомых. А сами посылали доверенных лиц в графскую столицу, чтобы, уплатив налоги, получить вожделенный пропуск.
Таких, несолоно хлебавших баронов, которые решили попробовать уйти в Лоэрн без пропуска, было препорядочно. Но вот что любопытно, никто из них, ни в одиночку, ни объединившись с другими друзьями по несчастью, даже не пытался прорваться через заслон, хотя они имели численное превосходство. Все поворачивали обратно. Да, новоявленные лоэрнские бароны смелостью не отличались.
Выезд на север пришлось задержать еще на один день — не набиралось достаточных сил для похода. Но больше ждать было нельзя и, собрав на скорую руку двести пятьдесят человек, Гвендел наконец — то выехал в сторону каркельской границы. Там, в заранее обусловленном месте, он должен был встретиться с графом Бертисом. Не очень удобно, зато значительно сокращало время на дорогу. Не нужно гонцу из Каркела ехать в Пирен, а потом Бертису из Пирена в Снури. И затем уже Гвенделу ехать на север. За время, проведенное ими в дороге, Ксандр давно мог изменить и маршрут и значительно отдалиться от места будущей засады.
Отъехав на пару десятков верст от города, в месте, где северный тракт, ведущий в Каркел, пересекала проселочная дорога, по которой летом без труда можно добраться до коронных лоэрнских земель, Гвендел заметил довольно большую группу людей, едущих в его сторону. Когда те немного приблизились, граф с удивлением узнал в одном из них барона Пузена, зятя бывшего командира королевской гвардии. Узнал, удивился, а когда догадался о причинах его появления в этом месте, то плотоядно оскалился.
Замок Пузена находился в нескольких верстах южнее, чуть в стороне от тракта. Получается, Пузен решил не платить налог, а попросту удрать по проселочной дороге в Лоэрн. Лето, дождей не было, дорога вполне проходимая для всадников и телег. А телег — то сколько! Видать, решил забрать с собой всё, что только возможно. Поехать — то поехал, но нарвался на завал из деревьев, испугался сидящих за завалом солдат и повернул обратно. Хотя солдат — то там было всего пять человек! В то время как Пузена сопровождало тридцать собственных охранников. «Денег много, вот и нанял», — зло подумал Гвендел, у которого последние деньги ушли на оплату жалованья своей личной полусотне и на новых наемных солдат.
А Пузен все — таки испугался пятерых! Испугался! Теперь за трусость придется заплатить. Если память не изменяет, за три неполных года Пузен задолжал графской казне почти шесть десятков золотых монет. Теперь заплатит. И получит свой пропуск. А по приезду в Лоэрн, нажалуется Табуру. Но что тот сможет сделать против человека, убившего Ксандра? Ни — че — го!
Дождавшись, когда процессия во главе с новоявленным снурским бароном подъедет к нему, Гвендел после приветствия Пузена, довольно улыбаясь, сказал:
— Барон, я рад, что вы решили принять участие в походе против злейшего врага королевства. Его величество Пургес Первый высоко оценит вашу преданность престолу. К сожалению, многие аристократы графства, в отличие от вас, мой доблестный барон, отказались бороться с врагами нашего великого короля. Кто из — за трусости, а кто просто предатель, жаждущий свергнуть его величество. К счастью, я рад убедиться, что вы не трус и не предатель.
— Э — э-э… граф… но я… я не…
— Не скромничайте, барон. Вы доказали свою смелость и преданность Пургесу Первому.
Пузен замолчал, опешив от напора Гвендела. А тот, пытаясь скрыть злорадную улыбку, заменив ее маской благодушия, сидел на коне и наслаждался разыгранной им сценой.
— Но, граф, — наконец вымолвил Пузен, — я еду в Снури, хочу уплатить забытый по рассеянности налог, и только после присоединюсь к вам. Сейчас графству будут очень необходимы деньги. Нужно нанять как можно больше солдат.
— Не беспокойтесь, барон. Зачем вам ехать в город, деньги вы можете уплатить прямо здесь. И я с радостью продолжу вместе с вами наш путь на Каркел. Кстати, ваш замок находится за моей спиной, а вы почему — то едете со стороны дороги на Лоэрн. Надеюсь, вы не заблудились?
— Э — э… Нет! Просто я ездил на охоту, а теперь возвращаюсь.
— И как ваши успехи, барон?
— Дичи совсем нет.
— Очень жаль. Зато по дороге на север ее много. Поэтому вы еще сможете восполнить неудачу сегодняшней охоты.
— Граф! К сожалению, деньги у меня в замке, поэтому я сейчас все же проеду к себе, а уж потом присоединюсь к вам.
— Ничего страшного, барон. Если я почти три года ждал уплаты налогов, то подожду еще пару седьмиц. Тем более сейчас деньги не очень и к спешке. Новых солдат нанять мы уже не успеем. А когда вернемся обратно с победой в Снури, вот тогда вы и заплатите.
Пузен вновь впал в ступор. А Гвендел уже и вовсе потешался над несчастным видом этого всегда самоуверенного барона.
— Граф, я все же наведаюсь в замок, у меня несколько неотложных дел, но я нагоню ваш отряд. Нагоню!
— Хорошо, барон, я поеду специально медленно, чтобы вас дождаться. Тридцать солдат во главе с вами — достойное пополнение. Ведь нам скоро в бой.
Пузен, довольный тем, что ему удалось вырваться из цепких рук графа, пустил лошадь чуть ли не в галоп. Однако едва не свалился, забавно свесив широкий зад на одну сторону от седла. Теперь уже не только Гвендел, но и другие ехавшие с ним бароны открыто смеялись над Пузеном. Вдоволь насмеявшись, отряд продолжил движение на север.
Добравшись до обусловленного места, их встретил человек из Пирена, который отвел Гвендела к небольшой лесной сторожке, которую, как не трудно догадаться, срубили совсем недавно. Это и понятно, не будет же граф дожидаться Гвендела, ночуя в лесу под какой — нибудь елкой?
Бертис встретил снурского графа в приподнятом настроении. Пару часов назад прибыл гонец из Каркела с хорошим известием. Ксандр выступил с пятьюстами солдатами для наведения порядка на восточных землях графства. И скоро должен приблизиться к условленному месту. По словам гонца, велика вероятность, что все солдаты, прибывшие с ним, будут отправлены на усмирение одного из местных баронов, а сам новый каркельский правитель останется лишь с шестью десятками охраны.
— А ваши пятьдесят пиренских гвардейцев? Они будут?
— Они уже здесь, граф.
— Это хорошо. Но скажите, милорд, насколько мне известно, в своей поездке по западным землям Ксандр ни разу не отлучался от своих солдат. Здесь же вы уверенно предполагаете, что на этом раз Ксандр останется лишь со своей охраной. Нетрудно догадаться, что у вас есть человек из ближнего окружения Ксандра, который и сообщает все новости. Но насколько он умел, чтобы увести всех солдат из стана Ксандра?