Он спустился на своем “Беби-бьюике” по узенькой улочке и выехал на бульвар, все время спрашивая себя, что же так поразило его в этом роботе устаревшей конструкции. Конечно, это была ностальгия, но и не только она. Ностальгия по сентябрю и по старой доброй школе, по классу, в который он заходил ясным осенним утром, по учителям, которые приветствовали их со звонком: “Доброе утро, ребята. Подходящий денек для занятий, не правда ли?”
Нельзя сказать, чтобы он любил школу больше своих сверстников, но для него сентябрь всегда значил нечто большее, чем просто начало занятий. В этом месяце присутствовало нечто неуловимо ушедшее вместе с детством и так необходимое ему сейчас!
Денби продолжал ехать по бульвару, лавируя в потоке автомобилей. Свернув на улочку, ведущую к кабачку “У Фредди”, он заметил на перекрестке большой рекламный щит, призывавший прохожих посетить недавно открывшуюся закусочную.
Подъехав к кабачку, он остановился на стоянке и, выйдя из машины, шагнул в надвигавшуюся ночь.
В баре было тесно и накурено, но свободное местечко у стойки все же нашлось. Опустив в автомат двадцатипятицентовик, Денби получил банку пива. На столике, за которым он расположился, остались пятна вина от предыдущего посетителя. Медленно потягивая пиво, Джордж вспоминал старые времена, когда в баре совершенно невозможно было уединиться, когда завсегдатаи тесным полукольцом окружали стойку, выясняя, кто сколько выпил, и с интересом наблюдая действие выпивки на окружающих. Затем его мысли опять вернулись к мисс Джонс.
Над пивным автоматом был вмонтирован небольшой телеэкран. Надпись под ним гласила: “Проблемы, дружище? Поговори с барменом Фредди — он выслушает тебя”. И снизу примечание: “Всего двадцать пять центов за две минуты”. Денби опустил монетку в прорезь. После негромкого щелчка раздался звон падающей в автомат монеты и записанный на пленку голос:
— Я сейчас занят, приятель. Подожди минутку, хорошо?
В ожидании Денби успел выпить еще одну банку пива. Наконец экран засветился, и на нем появилась розовая улыбающаяся физиономия Фредди.
— Привет, Джордж! Как дела?
— Неплохо, Фред. Не совсем уж плохо, — после секундного раздумья поправился Денби.
— Но могло бы быть и получше, правда?
Денби кивнул.
— Точно, Фред. Конечно, все могло бы быть хоть чуточку получше. — Он окинул взглядом бар и отметил, что рядом с ним почти никого нет. — Я… я приобрел Школьного Учителя, Фред.
— Школьного Учителя?! — воскликнул тот.
— Я, конечно, понимаю, что это несколько странная покупка, — поспешил объяснить Джордж, — но я просто подумал, что эта штука поможет готовиться Билли к телеурокам, ведь на носу экзамены. Ты же знаешь, как болезненно в таком возрасте воспринимаются провалы на экзаменах. Кроме того, это не совсем обычный учитель, понимаешь? Я думал, что она поможет Лоре вести хозяйство и все такое… — Он поднял глаза на экран и заметил, что Фредди укоризненно качает головой.
— Послушай, Джордж, мой тебе совет — избавься поскорее от этого Учителя. Ты слышишь меня, Джордж? Избавься от нее — эти учителя-андроиды — такая же дрянь, как и настоящие, живые учителя. Ты можешь мне не поверить, но это действительно так, уж я — то знаю! Они, понимаешь ли, привыкли бить детей. Да-да, они их бьют! — Голос Фредди затихал по мере того, как изображение на экране постепенно исчезало. — Время истекло, Джордж. Если хочешь, брось еще монетку.
— Нет, спасибо, — вежливо отказался Денби и, залпом допив пиво, вышел на улицу.
Неужели все на свете ненавидят школьных учителей? Но почему же к телеучителям совершенно другое отношение? Он ломал голову над этой проблемой весь следующий рабочий день. Ведь всего пятьдесят лет назад казалось, что учителя-андроиды запросто решат все вопросы, связанные с образованием, точно так же, как к этому времени с помощью других роботов были решены все проблемы экономики. Когда они появились, было покончено с нехваткой учителей, но тут же возник острейший дефицит школьных помещений. Что толку в учителях, которым негде преподавать? И кто даст деньги на строительство новых школ, если власти считают, что стране нужнее первоклассные автомобильные дороги?
Глупо спорить, что важнее — строительство школ или строительство дорог. Если пренебрегать строительством автомагистралей, — раздумывал Джордж, — то это неизбежно снизит спрос на новые машины, что, в свою очередь, приведет к свертыванию производства и ослаблению экономики. А уж тогда строительство новых школ вообще станет нереальным.
Если быть полностью откровенным, то мы должны снять шляпу перед телеобразовательными компаниями! Введя телеобразование и телеучителей, они сэкономили нам массу времени. Представьте себе учителя в классе перед двадцатью учениками и телеучителя, дающего такой же точно урок пятидесяти миллионам детей. Если ученика чем-то не устроит этот урок, он тут же может переключиться на урок другой телекомпании. А уж следить за тем, чтобы чадо не выключало телевизор и старательно готовилось к переводным экзаменам — это обязанность родителей.
Самым заманчивым в системе телеобразования было то, что за все программы платили компании-спонсоры; налогоплательщики, таким образом, совершенно безболезненно расставались с деньгами для уплаты других налогов. Тем самым стимулировался покупательский спрос на новые марки автомобилей. Оплачивая счета телепрограмм, компании-спонсоры создавали себе прекрасную рекламу среди самых широких слоев населения.
Так что ничего парадоксального в этой ситуации нет.
Школьный Учитель стал символом расточительства, а телеучитель воспринимался как полезный член общества, символизирующий экономию и бережливость. Но Денби понял, что причины этого антагонизма кроются в другом. Нелюбовь к школе вообще крылась во многих налогоплательщиках с детства, но основной причиной кампании ненависти, захлестнувшей страну, была та пропагандистская шумиха, которую подняли спонсоры телеуроков. Именно они несли полную ответственность за ложные измышления о том, что учителя-андроиды бьют детей. Этот миф периодически появлялся в средствах информации на случай, если кто-нибудь усомнится в его истинности.
Вся беда в том, что большинство получило именно телеобразование и поэтому просто не могло знать истинное положение вещей. Денби был исключением. Он родился в маленьком городке в гористой местности, где был затруднен прием телепередач. До того как его семья переехала, он успел поучиться в нормальной школе. Поэтому он-то точно знал, что Школьные Учителя никогда не били детей.
Не исключено, что компания “Андроид Инк.” продала когда-то несколько бракованых экземпляров, но это вряд ли. “Андроид Инк.” — очень солидная фирма. Вы только взгляните на их продукцию: вышколенные горничные, проворные официанты, квалифицированные механики на станциях техобслуживания…
Конечно, начинающий бизнесмен не может позволить себе такую роскошь, но… — тут ход мыслей Денби получил совершенно неожиданный поворот, — по идее, Лора должна быть рада такой покупке!
Но она вовсе не обрадовалась. Чтобы в этом убедиться, ему достаточно было одного взгляда на жену, когда он вечером пришел домой. Никогда он не видел более бледных щек и более плотно сжатых губ.
— Где мисс Джонс? — с порога спросил он.
— В своей коробке, — сухо ответила Лора. — Завтра утром ты вернешь ее тому, у кого ты ее купил и потребуешь назад свои деньги!
— Она больше не посмеет меня ударить! — закричал Билли из своего вигвама, разбитого прямо напротив телевизора.
— Она тебя ударила?! — побледнел Денби.
— Не то чтобы ударила, — протянула Лора.
— Так да или нет? — продолжал допытываться Денби, почуяв неладное.
— Расскажи, расскажи ему, что она сказала о моем школьном учителе, — снова подал голос из вигвама Билли.
— Она сказала, что наставник Билли годится лишь для того, чтобы дрессировать лошадей!
— И скажи ему, как она отзывалась о Гекторе и Ахилле, — продолжал вопить Билли из своего убежища.
— Она сказала, что мерзко делать из “Илиады” ковбойско-индейскую мелодраму и наглым образом называть это обучением! — ноздри Лоры затрепетали от гнева.
Постепенно все прояснилось. Интеллектуальный центр мисс Джонс целый день был на грани перегрева. Все началось с того, что она заявила миссис Денби, что в ее доме все поставлено с ног на голову, начиная с телеуроков для Билли и телепрограмм, которые смотрит сама Лора, и заканчивая рыжим крикетистом в гостиной. Досталось даже цветным стереозанавескам, закрывавшим окно в кухне. Но больше всего мисс Джонс поразило отсутствие книг.
— Ты представляешь, — с неподдельным удивлением говорила Лора, — она наивно полагает, что у нас до сих пор издаются книги!
— Единственное, что меня интересует, — прорычал Денби, — била она его или нет?
— Я как раз и веду к этому.
Около трех часов дня мисс Джонс пылесосила ковер у Билли. Тот в это время, как и подобает прилежному ученику, сидел за своей маленькой партой у телеэкрана. Он с головой ушел в урок по истории. На экране ковбои в который раз пытались взять приступом индейское поселение, называвшееся Троя. Вдруг мисс Джонс подскочила к телевизору, и выключила его, сопровождая свои действия бранью по поводу подобных издевательств над “Илиадой”.
— Представляешь, она выключила его посреди урока, — продолжала бушевать миссис Денби, — тут, конечно, Билли начал кричать, и когда я прибежала на шум, то увидела, как мисс Джонс схватила Билли и замахнулась на него. Хорошо, что я успела вовремя. Представляешь, что тут могло произойти? Она могла и убить его!
— Позволь усомниться, дорогая. Ну, хорошо. А что же было дальше?
— Я вырвала Билли из ее лап, а ей приказала убираться в свою коробку! Затем я ее выключила и заперла крышку на ключ. И, поверь мне, Джордж Денби, она там и останется, и, как я уже сказала, завтра ты ее отсюда уберешь. Иначе — выбирай: или она или мы!
Весь вечер Денби чувствовал себя не в своей тарелке. Он лениво поковырял ужин, продремал очередной вестерн, изредка поглядывая на коробку, сиротливо стоявшую у дверей тогда, когда Лора этого не могла заметить. Героиней вестерна была танцовщица — прекрасно сложенная блондинка по имени Антигона. Ее два брата продырявили друг друга в перестрелке, но местный шериф — тип по имени Креон — почему-то разрешил похоронить лишь одного из них, с ослиным упрямством настаивая, чтобы второго бросили в прерии на съедение грифам. Антигону это не устраивало, она сказала своей сестре Йемене, что второй брат тоже заслуживает человеческого погребения и поинтересовалась у сестры, не поможет ли та ей в этом деле. Но Йемена сдрейфила, так что Антигоне пришлось заниматься этим делом в одиночку. В это время в город въехал старый золотоискатель Терезиас…
Денби тихонько проскользнул на кухню и вышел через черный ход. Он сел за руль, выехал на бульвар и начал бесцельно гонять взад-вперед. В открытые окна автомобиля врывался свежий осенний ветер, который приятно холодил его разгоряченное лицо.
Потом он свернул у рекламного щита. В баре “У Фредди” оставалось несколько свободных мест, и он сел за столик.
Он выпил несколько банок пива, размышляя в одиночестве о чем-то своем. Дождавшись того момента, когда, по его расчетам, Лора и Билли должны были заснуть, Джордж вернулся домой и открыл коробку, в которой находилась мисс Джонс.
— Вы действительно собирались ударить Билли сегодня днем? — шепотом спросил он.
Голубые глаза мисс Джонс не мигая смотрели на него из-под длинных, аккуратно расчесанных ресниц. На мгновение Джорджу показалось, что вот-вот в гостиную войдут дети, рассядутся по местам, и начнется урок.
— Я не могу ударить живое существо, сэр. Об этом есть запись в моей инструкции.
— Ко со временем вы могли утратить это свойство, — на одном дыхании выпалил Денби, — но важно не это. Вы ведь схватили его за руку, не так ли?
— Я была вынуждена, сэр.
Денби перевел дух и, показав на гостиную, на ватных ногах побрел туда. На пороге он обернулся.
— Следуйте за мной, мисс Джонс. Проходите и садитесь Расскажите, как все было на самом деле.
Он увидел, как она вышла из коробки и вошла в комнату. В ее походке появилось что-то непривычное, она тяжело переступала по комнате, словно боялась потерять равновесие. Куда делись та легкость и грация, с которыми она передвигалась раньше. Джордж сразу заметил, что она прихрамывала.
Она расположилась на диване, и Денби подсел к ней.
— Так это он ударил вас? — внезапно осенило Джорджа.
— Да, сэр. Мне просто пришлось придержать его за руку, иначе он ударил бы меня вторично.
Розовый туман поплыл перед глазами Джорджа. Внезапно он ясно понял, что теперь ему есть что ответить на все претензии домочадцев по поводу пребывания мисс Джонс в его доме.
— Извините, мисс Джонс, — виновато улыбнулся Денби, — Билли иногда бывает слишком агрессивен.
— А другим он и не может быть, сэр. Я была поражена, когда узнала, из каких ужасных программ состоит это телеобразование. Если это — его единственный наставник, то… Кстати, его телеучитель — малограмотный школяр, которому нет дела до детей, так как он заботится лишь в том, как разрекламировать товары своего спонсора. Теперь мне понятно, почему ваши писатели калечат классику, — она просто служит прекрасной формой для воплощения их уродливых фантазий.
Денби был поражен. Ни от кого раньше он не слышал таких речей. Собственно, это даже были не ее слова, а воспроизведение информации, заложенной в банке ее памяти. Джорджа поразило то убеждение в собственной правоте, которое слышалось в ее словах.
Сидя рядом с ней, глядя, как она взволнованно дышит, каким мягким светом лучатся ее голубые глаза, он почувствовал, что в его сердце вновь поселился сентябрь. Он почувствовал полное умиротворение. Яркие краски сентябрьских дней возникли перед его глазами, и он понял, чем этот месяц отличается от других — красотой, спокойствием, надеждой на чудо.
Это мгновение было настолько восхитительным, что одна только мысль о том, что рано или поздно ему придет конец, причиняла Денби почти физическое страдание. Он совершил единственный, по его мнению поступок, который мог ПРОДЛИТЬ ЭТУ ПРЕКРАСНУЮ МИНУТУ — ОН НЕЖНО ОБНЯЛ МИСС ДЖОНС.
Она даже не шелохнулась. Ее грудь ритмично вздымалась в такт дыханию, ее ресницы, словно прекрасные птицы взлетали с голубых озер ее глаз.
— Тот вестерн, который мы смотрели прошлым вечером, — тихо спросил Денби, — “Ромео и Джульетта”, почему он вам не понравился?
— Он же был просто ужасен, сэр. Это был фарс, грубый, дешевый фарс! Искалечить такие прекрасные строки!
— А вы их помните?
— Немного.
— Прочтите, я прошу вас.
— Пожалуйста. Я прочту вам сцену на балконе. Монолог Джульетты:
Прощай, прощай, разойтись нет мочи!
Так и твердить бы век:
“Спокойной ночи”!
А Ромео в этот момент ей отвечает:
Почему они это вываляли в грязи, сэр? Почему?
— Потому что мы живем в продажном мире, — сказал Денби, поразившись собственным словам. — В мире, где все продается, трудно определить ценность настоящего искусства. Повторите, пожалуйста, эти строки еще раз.
— …Так и твердить бы век: “Спокойной ночи”! — тихо произнесла она.
— Дайте-ка я закончу, — попросил Денби, напрягая всю свою память:
— Прощай! Спокойный сон к тебе приди…
Внезапно в дверях появилась миссис Денби. Мисс Джонс вскочила.
— Добрый вечер, мадам.
Джордж даже не потрудился встать. Да это ему все равно бы не помогло. Со своего места ему была прекрасно видна разъяренная супруга, замершая в дверном проеме. На ней была новая пижама “кадиллет”, ноги были босы, благодаря чему она появилась так бесшумно. Судя по вытянувшемуся лицу и беспощадным холодным глазам, Лора ничего не захочет, да и не сможет понять.