— Добрый день, джентльмены, прошу вас.
Они вошли в пустынный очень просторный холл.
— Не открылись ещё, что ли? — сразу спросил Фредди.
— Уже работаем, сэр, — сразу ответил Роберт. — Сейчас пересменка как раз. Через, — он посмотрел на круглые стенные часы в простенке между окнами, — через десять минут цветной вход откроем.
— Отлично, — кивнул Джонатан. — Показывайте пока, как устроились.
Длинный холл вдоль всего дома, шесть кабинок для массажа — четыре со столами и две с ваннами для гидромассажа, туалеты в маленьком боковом коридорчике, мебель, — всё сияло умопомрачительной чистотой.
— С этой стороны вход для белых, сэр. А с этой, — объяснял Роберт, — для цветных. И там своя вывеска. Мы двери изнутри запираем и портьеру задёргиваем. И всё, сэр.
— Клиентов много? — улыбнулся Джонатан.
— Пока не очень, сэр, — вздохнул Роберт.
— О нас ещё мало знают, сэр, — развёл руками Метьюз. — Но кто у нас побывал, снова приходит, сэр.
— Самое главное, — кивнул Джонатан.
Пока всё осмотрели, пришло время открываться, и Роберт предложил, если джентльмены не против, подняться наверх. Тем более что и все документы у них наверху. Джонатан согласился. И они уже поднимались по винтовой лестнице на второй этаж, когда внизу стукнула дверь и Найджел весело сказал:
— Привет. Спину, общий?
И низкий голос прогудел:
— Привет. Давай спину, парень, общий не потяну сегодня.
— Проходи.
— С почином, — тихо и очень серьёзно сказал Джонатан.
— В третий раз приходит, — так же тихо ответил Роберт.
Второй этаж сиял такой же чистотой и ещё большей пустотой, так как мебель фактически отсутствовала. В просторном холле стоял только массивный старый двухтумбовый письменный стол. Метьюз принёс из кухни табуретки, прислушался и убежал вниз. Роберт достал из письменного стола книги и гордо выложил их перед Джонатаном.
— Вот, сэр. Здесь, что мы тратили.
— Мг, — Джонатан быстро просматривал рисунки и цифры. — А что я формы вашей не вижу?
— Нам её в госпитале подарили, сэр. По четыре комплекта каждому, — улыбнулся Роберт. — Мы заплатить хотели, так нас чуть не побили, сэр.
— Это от остальных, что ли? — спросил Фредди.
— Да, сэр. А простыни и полотенца мы уже купили. Там же. Очень дёшево, сэр. По себестоимости, — старательно выговорил Роберт. — Вот они, сэр, — он осторожно перелистнул книгу и показал одну из первых записей.
— Понятно, — кивнул Джонатан. — А еда ваша где?
— А еду мы не записывали, сэр, — удивился Роберт. — Мы записываем только то, что для дела купили. А едим мы на свои, сэр.
— Ну-ну, — хмыкнул Джонатан. — А здесь что?
— А, сэр, это мы сами придумали.
Во второй тетради они записывали доходы. Наверху дата. Дальше столбиком рисунки: человечек, отдельно ноги, отдельно спина, отдельно руки. И напротив каждого рисунка палочки. Сколько было клиентов. А в конце листа крупно выведенные цифры общей суммы.
— Толково, — одобрил Джонатан.
— Так после каждого и бегаете наверх записывать? — усмехнулся Фредди.
— Мы запоминаем, сэр, — спокойно ответил Роберт.
— А деньги где?
— Вот, сэр, — он приподнял подол рубашки и показал закреплённый на поясе кошелёк. — Сюда складываем. А после смены уже здесь считаем и записываем, сэр.
— Так и носите на себе? — удивился Джонатан.
— Только сменные, сэр, — улыбнулся Роберт. — А так, — он помялся и нехотя сказал: — У нас тайник есть, сэр.
— Надёжно?
— Только мы найдём, сэр, — твёрдо ответил Роберт.
Джонатан посмотрел на Фредди. Тот кивнул: судя по рассказам Эркина, они это умеют.
— Хорошо. Ну, давай считать.
Считали долго. Отработав, поднялись Найджел и Метьюз, снова убежали вниз, вернулись и снова убежали… Наконец разобрались со всем. И с деньгами, и с документами. Убедившись, что Роберт всё понял и в принципе готов к возможным осложнениям, Джонатан встал.
— Ну, всё. Через месяц мы заглянем. Вдвоём или один из нас.
— Хорошо, сэр, — Роберт вытер рукавом лоб. — Будем признательны вам, сэр.
Он говорил машинально, явно прислушиваясь к шуму внизу. Фредди невольно напрягся, но внизу стукнула дверь, и всё стихло. Лёгкие быстрые шаги, и в холл поднялся Найджел. Его мальчишеское лицо было жёстким и неприязненным.
— Опять? — тихо спросил Роберт.
Найджел угрюмо кивнул и сказал явно не то, что собирался.
— Без десяти. Мет там дорабатывает. Закрываем?
Роберт свёл брови.
— Нет. Ровно в шесть.
— Как скажешь.
Найджел пожал плечами и повернулся к лестнице, но Фредди остановил его.
— В чём проблема?
— Это не проблема, сэр, — сразу ответил Найджел.
Фредди молча смотрел на него, и парень всё-таки ответил:
— Тут один приходит. Руки делать. И кочевряжится.
— Не хочет платить? — прищурился Джонатан.
— А пошёл он… — Найджел вдруг завернул такое ругательство, что Фредди невольно крякнул. — Прошу прощения, сэр, но ему охота за те же деньги ещё и поливать нас. Да кто мы, да откуда это знаем, да… да ну его, сэр.
— А ты с него за такое двойную плату бери, — серьёзно посоветовал Фредди.
Роберт улыбнулся, а Найджел рассмеялся:
— Спасибо, сэр, так и сделаем, сэр, — и быстро побежал вниз.
— Мы можем выйти не через холл? — спросил Джонатан.
— Да, конечно, сэр.
Они спустились по винтовой лестнице в коридорчик, и Роберт открыл левую дверь. Длинная терраса вдоль всего дома была пуста.
— Вот, налево, сэр.
— Спасибо, Роб. Мы найдём. До свиданья.
— До встречи, парень.
— До свиданья, сэр. Всегда рады вас видеть, сэр.
Когда Роберт ушёл в дом, они переглянулись, и Джонатан, прищёлкивая каблуками по дощатому полу, пошёл к калитке на «белую» улицу, а Фредди остался ждать…
…Джонатан, мечтательно улыбаясь, разглядывал свой стакан.
— Думаю, у Слайдеров пойдёт.
— Уже пошло, Джонни. Понемногу, но капает.
— Пусть капает, — разрешил Джонатан.
— Да, Джонни, как у тебя с Дэннисом?
— Взаимовыгодные соглашения тем и хороши, что взаимовыгодны.
Фредди кивнул.
— Дэннис здорово развернулся.
— Самое время. Кто не успел, тот опоздал.
— Ларри разместим в Колумбии?
Джонатан задумчиво отхлебнул, просмаковал и только тогда ответил:
— Такому мастеру место в большом городе. Но это не раньше весны. Зиму он проведёт здесь. Восстановит навыки. Разберёт наши завалы. И вообще…
Фредди оглядел свой стакан, медленно встал и пошёл к бару.
— Слайдеры, Дэннис, Ларри… нам придётся часто мотаться в Колумбию, Джонни.
— Да, ты прав, офис нужен.
— Мы не слишком разбрасываемся, Джонни?
— Не складывай все яйца в одну корзину, Фредди, — Джонатан сидел, не шевелясь и полузакрыв глаза, словно засыпал.
Фредди вернулся в своё кресло, оглядел переливающуюся всеми цветами радуги жидкость.
— Что это такое у меня получилось? — отхлебнул, задумчиво почмокал и решил: — А ничего вроде.
— Импровизируешь ты здорово, — усмехнулся Джонатан. — Если бы ты их ещё запоминал и повторял…
— То они бы не были импровизациями, Джонни. А тот парень так и не вышел.
— Побоялся?
Фредди пожал плечами.
— Он всё-таки пошёл за мной, но быстро отстал.
— Ты его не разглядел?
— Я… его… ощущал, — разделяя слова глотками, ответил Фредди. — Чёрт, что же это всё-таки такое? У этого парня неплохая техника. Но он не из полиции.
— С чего ты взял?
— Он пришёл в цветное время. Есть у меня одна мысль.
— Думаешь, телохранитель Ротбуса?
Фредди кивнул и отхлебнул полстакана.
— Всё, допиваю и ложусь. Так вот, Джонни. Тебя он тогда не видел, а меня очень даже разглядел. Учитывая всё остальное… Думаю, он.
— Чем это грозит Слайдерам?
Фредди пожал плечами.
— Если он думает их шантажировать прошлым, то здорово промахнулся.
— Да, этот крючок, спасибо Юри, срезан.
— Ну вот. Документы у парней в порядке, всё законно и легально. А морду ему, если будет очень надо, и сами набьют.
— А если он их пристрелит?
Фредди посмотрел на него и насмешливо улыбнулся.
— Он дважды держал меня на прицеле, но выстрелить без приказа не смог. Вспомни Гнуса.
— Да, у него был такой, — кивнул Джонатан. — Купил за бешеные деньги. Тоже гриновского.
— И вспомни, как Гнуса кончили. Вырубили голос, и телохранитель спокойно стоял и смотрел. Нет, настолько, чтоб нам переселяться в Колумбию, он не опасен.
— Зачем он пошёл за тобой?
— Я давал ему шанс подойти, — Фредди пожал плечами. — Он не захотел.
— В следующий приезд попробуем выманить, — решил Джонатан. — Но умён. Нашёл, где прятаться.
— В большом городе легче затеряться. Это тебе не прерия в Аризоне, где любого за мили видно, — хмыкнул Фредди. — Элементарно. На парней у него выхода нет, это главное.
Джонатан кивнул, потянулся.
— А хорошо дома.
Фредди усмехнулся и встал.
— Утреннюю дойку не проспи, лендлорд. И Монти ночью не тревожь. А то ты к нему каждые два часа бегаешь.
— Забыл, как сам ночевал на скотной, когда Розочка телилась? — засмеялся Джонатан.
— Монти телиться не собирается. Пока не собирается! — Фредди поставил пустой стакан в бар и потянулся, упираясь кулаками в поясницу.
— Тонкое наблюдение, — одобрил Джонатан и встал. — Засиделись мы сегодня.
— Так всё спокойно, — улыбнулся Фредди. — Можно и расслабиться.
ТЕТРАДЬ СОРОКОВАЯ
Они собрались, как и в прошлый раз, у Спинозы. Но сегодня Гольцев привёз ещё Аристова, а Золотарёв — неожиданно для всех — Бурлакова. Если Аристова знали все, так как все у него под ножом побывали, то высокий седой старик в штатском костюме, одновременно небрежном и элегантном, удивил их… не то слово.
— Бурлаков Игорь Александрович, — представил его Золотарёв. — Историк, профессор, боец Сопротивления.
— Здравствуйте, Игорь Александрович, — улыбнулась Шурочка. — Слышали о вас.
Старцева появление Бурлакова обрадовало. Он тоже слышал о нём, читал его довоенные книги, и лучшей кандидатуры на поездку к Бредли ему не найти. Нужно будет только улучить момент и договориться.
Общая сумятица и неразбериха первых минут. Неизбежный и обязательный чай, бутерброды, вопросы об общих знакомых, малопонятные непосвящённым реплики. Старцев поглядывал на Бурлакова. Но старика все эти непонятки, похоже, не смущали. Очень легко, очень естественно… чего не понимает, о том догадывается. А с Аристовым, похоже, уже знаком, поздоровался чуть сердечней, чем с остальными.
— Ну, — Золотарёв допил свой стакан и протянул его Гольцеву, сидящему рядом с чайником. — Налей ещё, Саш. Пусть стынет.
— Как ты можешь остывший чай пить? — пожал плечами Гольцев. — Это же помои.
— Холодный чай в жару очень даже ничего, — возразила Шурочка, подкладывая бутерброды своим соседям.
— Холодный и остывший… как говорится, две большие разницы. Держи стакан, Коля.
— Ага, спасибо. Ну, кто чего узнал о наших объектах, имел контакты и так далее. Спиноза, Юра, Гена?
— Есть кое-что, — кивнул Старцев.
— Игорь Александрович и я напоследок. Спиноза, ты начнёшь?
— Хорошо, — Спиноза поправил очки и улыбнулся. — Итак, по моей сфере. Джонни-Счастливчик и Фредди-Ковбой. Личности в этой среде известные. Как пишут в наших характеристиках, пользуются уважением коллектива. Не входят ни в одну группировку, работают только на себя, никому дорогу не заступают.
— А им?
— Таковые исчезают, не успев предпринять что-либо серьёзное.
— Лихо, — покрутил головой Гольцев.
— Далее. Фредди — киллер. Чистильщик. Работает с гарантией. Берёт очень дорого. Очень. Но работа всегда чистая. Последние три года практически заказов не брал. Десять лет назад вышел из Уорринга. Вернее его выкупили для работы. И где-то за четыре-пять лет сумел расплатиться. Уникальный случай. После этого работал только на себя. Молчалив, выдержан, не хмелеет от любого спиртного. Ни от карт, ни от женщин головы не теряет. Счастливчик-Джонни. Игрок. Знает всех и известен всем. Вхож во все круги. Везде свой. От притона до салона.
— Между ними существует разница? — хмыкнул Новиков.
— Браво, Костя, — улыбнулся Спиноза. — Но дальше. Как игрок не знает равных. Выигрывает у кого хочет и как хочет. Проигрывает только тогда, когда это действительно нужно. И ещё. Занимается камнями.
— Ого!
— Вот это да!
— С ума сойти!
Спиноза переждал взрыв эмоций, поправил очки и продолжил:
— Камнями занимаются многие, но по-настоящему в них разбирается только Бредли. И помимо всего прочего, зарабатывает весьма прилично на консультациях. А так… Обаятелен, инициативен, дамский угодник, но постоянных привязанностей нет. Фактически это тандем. Лидируют по очереди.
Спиноза улыбнулся и занялся бутербродом. Золотарёв обвёл всех довольным взглядом. Старцев прикусил изнутри губу, чтобы не выдать себя. Всё сказанное, несомненно, правда, но… додумать он не успел. Потому что заговорил Аристов:
— Как я понимаю, моя очередь. Но сначала ответьте вы мне. Чего вы к ним прицепились?
Общий полувздох-полустон пронёсся по комнате.
— Ну, Юра!
— Опять двадцать пять!
— То Гена нам душу мотал, теперь ты…
— Я врач, — Аристов с наслаждением отхлебнул чаю. — Хирург, мясник и так далее. И ваши тонкости, нюансы и изыски не для моих проспиртованных мозгов. Объясните просто и внятно.
— А чем они тебе так понравились, Юра, — лениво спросил Золотарёв.
Аристов улыбнулся.
— Коля, так и я умею. Мои рассказы после ваших ответов. Ясно?
Бурлаков слушал перепалку с явным удовольствием.
— Юра! — Новиков резко отодвинул свой стакан. — Тебе всё объясняли. И я, и остальные.
— А что ты мне объяснил? Что хочешь спасти несчастного спальника от страшного киллера? Тоже, понимаешь, нашёл Красную Шапочку. Да любой спальник киллеру сто очков по этой части вперёд даст. И вам всем, кстати, тоже.
— Ну, это ты загнул, Юра, — в голосе Гольцева было столько искренней обиды, что все рассмеялись.
— На правду обижается только дурак, — поучающим тоном заметил Аристов.
— Это ты сначала докажи, — потребовал Гольцев.
— Что доказать? Ч то ты дурак, Саша? — невинно поинтересовалась Шурочка.
Аристов жевал бутерброд, демонстрируя полную незаинтересованность.
— Ну, Юра, ну, будь человеком, — сменил тон Гольцев. — Ты их так расписывал. Мягкие, ласковые, привязчивые, нежные. Не парни, а…
— Клубничное мороженое, — подсказал Золотарёв.
— Что ж, Юра? — подхватил Новиков. — Ты в отчётах дезу лепил?
— Зачем? — Аристов прожевал бутерброд и пожал плечами. — Всё правда. Они такие и есть.
— Так чего ж ты…
— А это тоже правда. Кто из вас может убивать голыми руками без следов? Скажем… скажем, в душевой?
— Утопить можно в ванне, — сразу ответил Гольцев. — Но под душем? И без следов?
— А они это умеют. Или человек засыпает и не просыпается. Ни ран, ни травм. И ядов у них тоже никаких нет.
— Юра. Но… мотивы?
— Ах, вам ещё и мотивы?! — лицо Аристова стало серьёзным, даже жёстким. — И мотивы столь же… необъяснимы, как и способы. Киллер убивает за деньги, так? А они, скажем, за храп или за крики во сне.
— За что?!
— Юрка, ну…
— А вот, скажем, такое… Убить человека, с которым… которого только что ласкал, ублажал, не насиловал, нет, был нежен и страстен, подлаживался под его желания, выполнял все капризы. А после, когда… тот заснёт, кладут ему на лицо подушку и держат. Потом подушку подсовывают под голову, придают нужную естественную для сна позу, встают и уходят. Всё.
— Они что, и женщину так могут? — вырвалось у Шурочки.
— Могут, — кивнул Аристов. — Для них это без разницы.
— Но… но кто же они тогда?!
— Люди, — твёрдо ответил Аристов. — Со своими представлениями о гордости, чести. Очень памятливые. Мстительные и благодарные сразу. Очень верные, заботливые…
— Убийцы?! — возмутился Золотарёв.