— Не в них дело! — вздохнул охранник, — просто я задолжал Скатти кучу бабок. И, по иронии судьбы, вынужден патрулировать как раз район, где он делает свой бизнес. Теперь он с меня не слезет!
— Так собери бабки еще раз! — посоветовал я, но чуть сам себе не откусил язык. Ведь это все равно, что жертва, которая на лобном месте учит палача, как ее проще лишить жизни.
— Нельзя! — грустно сказал Флетчер, — перед своим исчезновением Нек собрал оплату за неделю вперед. Теперь у рудокопов пустые карманы. А он, сукин сын, наверняка балдеет где-нибуть в Новом Лагере или у придурков на болоте. Нет, на болоте вряд ли… А у тебя руда есть?
— Послушай, Флетчер, — честно сказал я, — все мое количество руды выражается цифрой три. Меня ведь только сегодня забросили — я здесь новенький.
— То-то я смотрю, рожа мне твоя незнакома. Но если разузнаешь что-нибудь о Неке — сообщи мне. Я с тебя три недели платы за охрану брать не буду. Четыре недели!
— Договорились, — сказал я, — чуть что — сразу к тебе.
Неспеша я дошел до своей хижины и повалился на матрац, набитый рисовой соломой. Не думайте, что я такой крутой знаток соломы, просто мне Гай сказал, что у простых рудокопов все матрацы одинаковы. И Иннос шлет рудокопам обычные сны, безо всяких наворотов, с логическим концом и непредсказуемым началом. Засыпая, я на всякий случай пробормотал хвалебный вирш огненному богу, который должен был оградить меня от кошмаров. И кошмары меня в эту ночь не мучали.
Уровень 3. Репутация штука тонкая
Утром я проснулся от обреченного вздоха за стеной.
— Ничего не меняется! — вздохнул кто-то, философски настроенный, и мне пришлось с этим согласиться.
Ойкумена пять на пять километров — это вам не планета Земля со ста семидесятью миллионами квадратных километров суши. Тут и вправду, «ничего не меняется». Протирая глаза, я вышел из своего домишка, прикидывая, где бы ополоснуть харю. Случившийся рядом Гай указал мне на кадку с водой, наполнявшуюся исключительно во время дождя, так что с утренним туалетом был полный подарок. Все остальное я совершил, зайдя за свою хижину и присев над канализационной канавой. Что делать — отдельные сортиры были слишком большой роскошью для рудокопов из старого лагеря. Говоря иными словами, отдельный сортир нужно было еще заслужить. Поэтому, наскоро позавтракав ветчиной и хлебом, я отправился искать Фингерса. Диего сказал, что этого парня найти не так уж и просто, но мне посчастливилось — на Фингерса я наткнулся, блуждая возле арены в поисках толкового гида. Гида я так и не нашел, но зато нашел Фингерса — седоватого мужчину с физиономией типичного прохвоста.
— Здорово! — приветствовал я его.
— Здоровей видали! — отозвался Фингерс, — чего нужно, к вашим услугам?
— Фингерса ищу (я ведь не знал, что это он и есть), не знаешь, где его найти можно?
— Ты его уже нашел. Чего нужно?
— Призраком хочу стать! — выпалил я на одном дыхании.
— А что ты умеешь делать? — скучающе поинтересовался самый опытный из Призраков (по утверждению Диего).
— А нихрена! — пришлось мне пожать плечами, — но я быстро учусь.
— А нахрена нам такой Призрак? — раздраженно спросил Фингерс, — послушай, наш мирок очень тесен. И мы, Призраки, друг дружке помогаем. Каждый из нас обладает несколькими талантами, с помощью которых мы можем принести пользу нашему Старому Лагерю. А если ты ничего не умеешь, тогда тебе прямая дорога в рудокопы.
— А если ты меня чему-нибудь научишь? — закинул я робкий крючок.
— С чего ради мне тебя учить? — удивился Фингерс.
— Диего мне сказал, что ты можешь чему-нибудь меня научить! — начал выходить из терпения и я, — поэтому я здесь.
Фингерс отхлебнул пива из бутылки, что стояла перед ним на столе.
— Вот молодежь пошла! — пожаловался он бутылке, — на лбу у этого красавца написано, что его послал Диего? Чему ты хочешь научиться?
— А чему ты можешь научить? — вопросом на вопрос ответил я.
Фингерс смерил меня взглядом, а затем велел пройтись перед ним. Я сделал десять шагов вперед и десять назад.
— Достаточно, — резюмировал он, — материал очень сырой. Для начала могу тебя научить общим основам взламывания замков, а затем, когда задница твоя научится ходить не виляя, научу тебя искусству карманной кражи. Если ты захочешь освоить науку подкрадывания, то это не ко мне.
— А к кому?
— Между Старым и Новым лагерями живет наш самый толковый охотник — Кавалорн. Отменно стреляет из лука и может спереть яйцо у падальщика, которое тот еще не снес. Падальщик же ничего не заметит. Хе-хе! Он может тебя научить всем этим премудростям.
Я немного подумал. Вскрывать замки — наука весьма полезная. Гай говорил, что в старых пещерах могут встречаться сундуки с весьма ценным содержимым, прикарманив которое человек может сразу вознестись по социальной лестнице. А может и получить стрелу в брюхо. Нет, решено, от такого таланта грех отказываться.
— Я весь во внимании, — исторгнув эту довольно пошлую фразу, мой рот захлопнулся, а глаза и уши перешли в режим боевого сканирования. Здорово я выразился, а? Да-а, не очень.
Фингерс посмотрел на меня задумчиво, но все же махнул рукой.
— Ладно, придурок! Во всяком случае, теория тебе не навредит. А вот что получится в результате твоей практики… одному Аданосу ведомо. Слушай сюда!
В течение следующего часа я узнал о множестве разных вещей: о способах крепления замка и закалке стальных заготовок под замки; о видах отмычек и способах открывания замков, чей механизм сделан из сплавов; о том, как по виду сундука определить, стоит ли о его замок ломать отмычки или он не представляет из себя ничего ценного; наконец, мне показали чертежи наиболее распространенных на сегодняшний и вчерашний день замковых механизмов.
— Короче, салага, — сказал мне Фингерс, — запасайся у Декстера и Мордрага отмычками — сломаешь ты их поначалу огромное количество. Но со временем придет к тебе Его Величество навык, тогда ты практически любой замок сможешь вскрыть в два счета. Но, все же, встречаются замки, которые можно открыть только родным ключом. Это, так называемые, магические замки — их мастерил столяр-колдун.
— А откуда здесь взялось столько бесхозных сундуков? — поинтересовался я.
— Парнишка! — засмеялся Фингерс, — ты то сам понял, что спросил? Здесь была война!!! А ты представляешь себе, что такое ВОЙНА? Сколько народу прошло по Миненталлю, спеша на пристань, которая когда-то располагалась на месте нынешнего лагеря Сектантов, сколько купчин и богатеев драпало по всем дорогам, спасаясь от орков! Сколько народу решило спрятать свои богатства в пещерах и развалинах, втайне потом надеясь вернуться?
Я на всякий случай сделал монументальное лицо и тихонько сказал:
— Так а почему никто не ищет эти сокровища? Их же там…
— Угу! — фыркнул призрак, — только тот, кто ищет, всегда рискует что-то потерять. Девять из десяти таких вот ищеек больше никогда не возвращаются. Там кроме богатств, знаешь ли…
— Ага! — кивнул я, — глорхи, волки, шныги, мракорисы и болотожоры. Даже, говорят, орки встречаются.
Фингерс показал мне большой палец. Только почему-то, он у него был загнут вниз.
— Ну что же, ищи, юный ты наш следопыт. Хвала Инносу, может быть ты когда-нибудь угостишь старого Фингерса пивком. Если через неделю ты еще будешь жив, приходи вновь. Посмотрим на твои таланты.
Вежливо попрощавшись, я двинулся вниз — к арене. Точнее, к ее билетным кассам. Еще точнее — к Скатти. Так звали богато одетого призрака приличной комплекции; он являлся местным букмекером, тренером и вышибалой одновременно. Вышибал бабки из должников. Рядом с логовом Скатти была небольшая полянка, на которой стояла тренога с булькающим котлом. От котла пахло туркменской пополам с таджикской кухней: явственный аромат перца перемежался с паприкой, петрушкой, имбирем и мускатом. Мой нюх терзали так же ароматы адских грибов, орочьего листа и вяленого окорока падальщика. Вокруг котла в разных позах валялись бойцы-гладиаторы. Рослый боец из Старого лагеря вслух мечтал о пиве и гордился недавней победой над неким Гор На Трупом из лагеря сектантов.
— Кирго — это сила, стремительность и…
— И толстая задница! — произнес не меньший здоровяк, — у нас в Новом Лагере за такую попку предложили бы немало кусков руды!
— Карим! — угрожающе произнес Кирго, — не доводи меня до греха.
— Иначе что ты сделаешь? — лениво пробасил тот, кого назвали Карим, — лизнешь меня в мое «шоколадное око»? Вах, баюс!
Карим и впрямь был похож на подгулявшего джигита — сына гор и внука рек. Чернявая рожа в подпалинах, горбатый нос «а-ля Джугашвили» и шерсть на мускулистых предплечьях. В разговор вступил третий боец — облаченный в некое подобие дореволюционных портков с помочами. На портки были мастерски наклепаны чешуйки какого-то могучего животного.
— Гор Ханис слушает вас и недоумевает! — заявил он, — зачем ссориться, когда можно выйти на арену, и раз и навсегда разобраться, кто из нас более достоин.
Бойцы одобрительно зашумели, а прислушивающийся к разговору Скатти внезапно заволновался.
— Эй, вы там! — закричал он, — махать мечами будете вечером, при стечении публики. А теперь чтобы я не слышал от вас никаких заявлений! Кирго, ты только неделю здесь, а уже умудрился поссориться с ветераном Каримом. Смотри у меня!
С опаской пройдя мимо расшалившихся гладиаторов, я подвалил к Скатти.
— Доброе утро!
— Здорово, добрый молодец, — осмотрел меня с ног до головы здоровяк, — чего изволишь?
— Хочу вот вступить в Старый лагерь, — скромно произнес я, — Диего отправил меня к тебе, как к самому влиятельному Призраку.
Здоровяк расхохотался. Хохотал долго, с огоньком.
— Красиво брешешь! — сказал он, наконец, закрыв рот, — хотя по сравнению с Уистлером я и впрямь — лицо влиятельное. Что дальше?
— Что мне надо сделать, чтобы заслужить твое расположение? — пустил я в ход дежурную фразу.
Скатти задумался. Думал он так же долго, как и хохотал. Я уже начал терять терпение, когда он выдал:
— Подвалишь Кариму и накостыляешь Кирго — тогда я побегу к Диего и двумя руками проголосую за тебя. Ну как, ты готов?
Хорошенькое дело! Эти бультерьеры разорвут меня на части, прежде чем я сделаю хотя бы одно движение с мечом. Это ведь то же самое, что выпустить Сильвестра Сталлоне против Майка Тайсона! Негр порвет итальянца, как Тузик грелку. Видимо на моем лице отразилось сильное душевное волнение, поскольку Скатти тихо спросил:
— Что, слабоват пока?
— Тонковат кишечник! — кивнул я, — если бы ты мне хоть показал, как правильно обращаться с этой штуковиной…
Верзила кинул взгляд на мой меч.
— Да уж! — хмыкнул он, — другого слова и не подберешь. Где ты его нашел? Перековал из старой кирки?
— Шкилет один подогнал, — честно признался я.
— Ясно! — протянул Скатти, — знаешь, паря, нету у меня сегодня настроения учить кого-либо бою на мечах. Подойди ко мне послезавтра… да, лучше всего послезавтра!
Уныло озираясь по сторонам, я поплелся дальше по периметру, точнее, по внешнему кольцу. Не успел я ступить и десяти шагов, как вспомнил свой вечерний разговор с Гуно. Елки-палки, здесь с оружием медлить не стоило! Быстренько мне пришлось поворачивать обратно и бежать к своей хижине. Перекинув всю мелочевку из сундуков обратно в чудо-кошель, я поспешил вновь посетить кузницу.
— А, парень с проволочным мечом! — хрипло поприветствовал меня кузнец, — тебе повезло. У меня выдалось несколько свободных минут, так что я могу тебе либо продать хороший меч, либо показать тебе, как изготовить его самому. Вижу, что при слове «продать» ты стал скучен как орк с цепом в голове… ладно, слушай сюда: за сорок кусков руды я продаю тебе стальную заготовку, преподаю основные навыки работы с горном, учу удалять из раскаленной заготовки шлак и шлам, и способам придания клинку правильной формы. Затем ты охлаждаешь готовый клинок в вон том чане с водой и переходишь к точилу, где выбираешь фаску и проводишь предокончательную заточку. Окончательно клинок шлифуется специальными камешками, за пять кусков руды я тебе один дам… так и быть. Но впредь будешь их искать сам. Итак, ты запомнил четыре стадии процесса? Нагрев в горне, работа на наковальне, охлаждение и заточка. Повтори!
— Горн, наковальня, чан и точило! — выпалил я на едином дыхании.
— Слушай, а ты не такой уж и придурок! — с уважением посмотрел на меня Гуно, — если тебя не возьмут в Призраки, я возьму тебя в подмастерья. Все одно лучше, чем гнить в шахте…
В целом, оптимистично. Я вывалил из рюкзака все свое добро, а Гуно скептически глянул на мои ценности. В конце-концов он выдал мне кусок сырой стали и двадцать кусков руды, но взял все — оптом. За сам рюкзак он предлагал семьсот кусков руды, но я отклонил столь любезное предложение. Быть шахтером иди подмастерьем у кузнеца я не собирался точно, а вот сталкеру типа меня отдавать единственную ценную вещь за три кило руды было бы глупостью. Тем более, что семьсот кусков мне и девать собственно было некуда.
Стараясь подражать во всем моему учителю, я положил заготовку в горн и взял клещи среднего размера. Одноглазый подмастерье качнул несколько раз мехами, и в горне загудело. Древесный уголь сменил цвет с оранжевого на белый, а будущий клинок принялся помаленьку накаляться.
— Вытягивай! — крикнул Гуно, — вытягивай, твою мать, пока с конца не закапало! У меня специальный уголек — сталь плавится, будто воск. Клади на наковальню! Плотнее! Еще! Есть! А теперь смотри, формирую основание клинка!
Орудуя пятикилограммовым молотом, точно молотком грамм на триста пятьдесят, Гуно минут за пять придал заготовке довольно-таки изящную форму. Я даже невольно залюбовался, все-таки работа мастера — это работа мастера. И неважно в каком веке либо месте — на это стоит смотреть.
— В горн! — крикнул Гуно, смахивая с лица тяжелые капли пота.
Я едва не цапнул раскаленный клинок голыми руками, выслушал от кузнеца порцию проклятий, схватил клещи и потащил клинок назад — в печь.
Часа полтора я так и носился: к наковальне, к горну, к наковальне, к ведру с водой. Гуно с каждым разом менял молотки, последний уже был весом с полкило, когда после очередного охлаждения он глянул на результат своего труда.
— Ну вот! — выдохнул удовлетворенно он, — из такой заготовки мы выжали все, что смогли. Понял, как делать простейший меч?
Честно говоря, понял я только то, что рожден отнюдь не кузнецом. Но, в случае чего, приличный лом я выковать бы смог. Кирку, в крайнем случае, плотницкую скобу. Но меч мне был не по зубам — это я уразумел точно. Однако, на всякий случай, кивнул.
— Бери, затачивай! — бросил мне мое новое оружие Гуно, — а рукоять сам обтянешь. Гарду я сделал небольшую, затем сам наклепаешь кусок меди, чтобы оружие противника не скользило, а застревало… вот сюда наклепаешь. Поймешь, что к чему, медь не сталь. Все, юноша, свободен!
Я спустился назад к логову Скатти. Там был установлен огромный точильный круг, на котором можно было заточить все, что душе угодно. Свой новый тесак я наточил так, что даже Карим одобрительно буркнул проходя мимо:
— Ну, с этим ножиком и на мясного жука идти не страшно. Надежная вещь!
Кстати, о птичках. У меня ведь был первый заказ от Снафа. Я должен ему поймать трех жуков и собрать пяток грибов. Тогда можно будет позабыть о хлебе насущном и прикармливаться у толстяка ежедневно. Он говорил, что жуки эти водятся в заброшенных хижинах, а на горизонте маячило несколько таких хижин. Припустив со всех ног в том направлении, я вскоре услыхал характерные звуки, издаваемые насекомыми, и вытащил свой новый меч. Рукоять пока была не в лучшем состоянии, но для охоты на жуков многого не требовалось. Как оказалось, требовалось. Сидящий неподалеку Призрак вскочил на ноги и визгливо заорал:
— Убери это чертово оружие! С кем ты драться собрался?
— Угомонись! — посоветовал ему я, — Снаф попросил меня наловить ему мясных жуков, а как я их наловлю без сачка? Вот мечом гонять буду.
— Ну ладно! — буркнул Призрак, вновь садясь на лавочку, — только не подходи ко мне с этим железом ближе, чем на пять шагов.