Чернокожий запахнул на своей обнаженной груди лисий плащ и улыбнулся тонкими губами.
– Меня зовут Сепирис, и ты очень скоро узнаешь меня. Что же касается тебя, то ты нам известен уже не одну тысячу лет. Ведь ты же Элрик, последний король Мелнибонэ?
– Верно.
– А ты, – Сепирис обратился к Дивиму Слорму, – кузен Элрика. Вы двое – последние из королевского рода.
– Да, – подтвердил Дивим Слорм, с любопытством глядя на Сепириса.
– Значит, мы именно вас ждали на этом пути. Согласно пророчеству…
– Так это вы пленили Заринию? – Элрик потянулся к своему мечу.
Сепирис отрицательно покачал головой.
– Нет, но мы можем сказать тебе, где она. Успокойся. Хотя я и понимаю, с каким нетерпением ты ждешь, но лучше вернемся в наши владения, а там уж я расскажу тебе все, что знаю.
– Сначала скажи мне, кто вы такие, – сказал Элрик.
Сепирис улыбнулся одними губами.
– Я думаю, ты нас знаешь или по меньшей мере знаешь про нас. Между твоими предками и нашим народом существовало что-то вроде дружбы. Это было в начальные годы Сияющей империи. – Он помолчал немного, потом продолжил: – Ты никогда не слышал в Имррире легенд о Десятерых из горы? О Десяти, которые спят в огненной горе?
– Слышал, и не раз, – сказал Элрик, переводя дыхание. – Теперь я узнаю вас по описанию. Но в легенде говорилось, что вы веками спите в огненной горе. Почему же вы теперь забрели в чужие края?
– Мы вынуждены были оставить гору из-за извержения вулкана, который спал тысячу лет. Такие природные катаклизмы в последнее время стали происходить на Земле все чаще. Мы поняли, что для нас наступило время пробудиться. Мы были слугами судьбы, и наша миссия крепкими узами связана с твоей судьбой. У нас есть послание для тебя от тех, кто пленил Заринию. И еще одно – из другого источника. Вернешься ли ты с нами в Нихрейнскую пропасть, чтобы выслушать то, что мы можем сообщить тебе?
Элрик размышлял несколько мгновений, потом поднял свое белое лицо и сказал:
– Я спешу отомстить похитителям Заринии, Сепирис. Но если то, что ты собираешься мне сообщить, приблизит меня к возмездию, я иду с тобой.
– Тогда поторопимся! – Черный гигант развернул свою колесницу.
Целый день и целую ночь добирались они до Нихрейнской пропасти – огромного ущелья в горах, которое никто не отваживался посещать. Окрестные жители считали, что Нихрейнская пропасть населена сверхъестественными существами.
Надменный Сепирис почти не разговаривал в пути. Наконец они добрались до места, и Сепирис повел колесницы вниз по тропинке, которая, петляя, уходила в темные глубины пропасти.
Спустившись на полмили, они оказались в полной темноте – свет сюда не проникал, но впереди они увидели мелькание факелов, которые освещали часть высеченного в скалах барельефа или зияющего отверстия в громаде камня. Подъехав поближе, они увидели вызывающие трепет очертания города Нихрейна, куда посторонние не попадали вот уже несколько веков. Здесь теперь оставались последние обитатели города:
десять бессмертных, принадлежавших к расе еще более древней, чем мелнибонийцы, чья история насчитывала двадцать тысяч лет.
Над ними возвышались огромные колонны, вытесанные много веков назад в скале, гигантские статуи и широкие балконы в несколько ярусов, окна высотой в сотни футов и ступени, вырубленные в стенах пропасти. Десятеро направили свои желтые колесницы через огромные ворота в пещеры Нихрейна, стены которых были усеяны странными символами и еще более странными фресками. Навстречу им выбежали очнувшиеся после векового сна рабы, готовые служить своим хозяевам. Но и они ничуть не походили на людей тех народов, с которыми был знаком Элрик.
Сепирис передал вожжи одному из рабов, и Элрик и Дивим Слорм спрыгнули на землю, с трепетом оглядываясь вокруг.
Сепирис сказал им:
– А теперь проследуем в мои покои, там я вам расскажу то, что вы хотите знать и должны сделать.
Ведомые Сепирисом Элрик и Дивим Слорм нетерпеливо шагали по галереям и вскоре оказались в большой комнате, заполненной темными скульптурами. В нескольких больших жаровнях здесь горел огонь. Сепирис опустил свое большое тело на стул и предложил им сесть на два других таких же, высеченных из ствола черного дерева. Когда они расселись вокруг одной из жаровен, Сепирис глубоко вздохнул и обвел глазами стены зала, словно вспоминая его историю.
Элрик, слегка раздраженный этой демонстрацией неторопливости, нетерпеливо сказал:
– Прости меня, Сепирис, но ты обещал передать нам послание.
– Да, – сказал Сепирис, – но столько всего нужно мне сообщить тебе, что я прежде должен собраться с мыслями. – Он задумался, устраиваясь поудобнее на стуле. – Мы знаем, где находится твоя жена, – сказал он наконец. – И знаем, что она в безопасности. Ей не причинят никакого вреда, потому что она должна быть обменена на кое-что, находящееся в твоем владении.
– Тогда расскажи мне
– Из-за потрясений, вызванных Джагрином Лерном, один из Мертвых Богов смог вернуться на землю. Я тебе уже говорил об этом. Он собрал вокруг себя приспешников, которые и похитили твою жену.
Элрик почувствовал, как его охватывает беспробудное отчаяние. Неужели он должен вступить в противостояние с такой силой?
– Зачем?
– Дарнизхаану известно, что значит для тебя Зариния. Он хочет выменять ее на два меча. Мы же в этом деле только выполняем поручения. Мы должны отдать меч, находящийся у нас на хранении, Дивиму Слорму, если он попросит об этом. Ведь он по праву рождения принадлежит к королевскому роду. Условия Дарнизхаана просты. Он отправит Заринию в Лимб, если не получит мечей, угрожающих его жизни. Ее смерть – если это можно назвать смертью – будет неприятной и вечной.
– А если я соглашусь с его условиями, то что случится тогда?
– Тогда вернутся все Мертвые Боги. Этому препятствует только сила мечей.
– А что случится, если Мертвые Боги вернутся?
– Хаос даже без Мертвых Богов грозит покорить всю планету, но если они вернутся, то Хаос станет непобедим, а его победа – незамедлительна. Зло распространится по миру. Хаос погрузит землю в ад ужаса и разрушения. Ты уже вкусил того, что может случиться, а ведь Дарнизхаан едва успел вернуться.
– Ты говоришь о поражении армии Йишаны и победе Саросто и Джагрина Лерна?
– Именно об этом. Джагрин Лерн заключил договор с Хаосом – со всеми Владыками Хаоса, не только с Мертвыми Богами, – потому что Хаос страшится планов судьбы относительно будущего Земли и пытается воспрепятствовать этому, захватив власть на нашей планете. Владыки Хаоса достаточно сильны и без помощи Мертвых Богов. Дарнизхаан должен быть уничтожен.
– Передо мной невозможный выбор, Сепирис. Если я отдам Буревестник, то, наверно, смогу выжить на травах и снадобьях. Но если я отдам его, чтобы вернуть Заринию, то Хаос развернется в полную силу, и у меня на совести будет лежать чудовищное преступление.
– Кроме тебя, никто не сможет сделать этот выбор.
Элрик погрузился в размышления, но выхода найти не смог.
– Принеси второй клинок, – сказал он наконец.
Сепирис вернулся к ним некоторое время спустя с вложенным в ножны мечом, который внешне почти не отличался от Буревестника.
– Так что, Элрик, ты получил объяснение пророчеству? – спросил он, не выпуская из рук Утешитель.
– Да, вот он – брат ноши роковой. Но последняя часть – куда мы должны направиться?
– Я тебе скажу, когда настанет время. Хотя Мертвые Боги и силы Хаоса знают, что у нас второй меч, им неизвестно, кому мы служим на самом деле. Мы служим судьбе, как тебе это уже известно, а судьба сплела для этой Земли такую ткань, которую нелегко изменить. Однако изменить ее все же можно, и наша задача в том, чтобы это не произошло. Тебе предстоит пройти испытание. В зависимости от того, как ты себя проявишь, по какому пути пойдешь, мы по твоем возвращении в Нихрейн примем решение, что нам следует тебе сообщить.
– Вы хотите, чтобы я вернулся в Нихрейн?
– Да.
– Дай мне Утешитель, – не раздумывая сказал Элрик.
Сепирис протянул ему меч, и у Элрика оказалось по мечу в каждой руке, а он словно взвешивал, какой ему предпочесть. Оба меча, казалось, постанывали, узнав его, оба питали энергией его тело, и ему уже стало казаться, что он и сам выкован из стали.
– Я всегда считал, что они наделены силой, которая гораздо мощнее, чем мне кажется. Есть одно качество, которым они обладают, когда находятся рядом, и этим качеством мы сможем воспользоваться в нашей борьбе с Мертвыми Богами. – Он нахмурился. – Но об этом потом. – Он уставился на Сепириса. – А сейчас скажи мне, где найти Дарнизхаана?
– В долине Ксаньяу в Мииррне.
Элрик протянул Утешитель Дивиму Слорму, и тот осторожно взял его.
– Так какой ты сделаешь выбор? – спросил Сепирис.
– Кто знает? – с горькой бесшабашностью сказал Элрик, – Может, Мертвых Богов можно победить… Но вот что я тебе скажу, Сепирис. Если я смогу, то этот бог пожалеет о своем возвращении, потому что он совершил единственное, что могло разгневать меня так сильно. А гнев Элрика из Мелнибонэ и его меча Буревестника может уничтожить мир!
Сепирис поднялся со стула, брови его взметнулись вверх.
– А богов, Элрик? Богов он может уничтожить?
Глава пятая
Элрик, похожий на гигантское пугало – худой и неподвижный, сидел на мощной спине нихрейнского жеребца. Его мрачное лицо превратилось в маску, скрывающую все чувства, а малиновые глаза горели в глубоких глазницах, словно угли. Ветер трепал его волосы, но он сидел ровно, глядя перед собой, рука с длинными пальцами покоилась на эфесе Буревестника.
Время от времени Дивим Слорм, который с гордостью, но не без опаски поглядывал на свое новое оружие, слышал, как его меч перекликается со своим братом и вибрирует у него на боку. Только позднее стал он задавать себе вопрос: во что превратит его этот клинок, что он даст ему и что потребует взамен. С тех пор как такие мысли стали одолевать его, он старался держать руки как можно дальше от меча.
Когда они приблизились к границам Мииррна, на них напал отряд дхариджорских наемников – джаркорцев, которые пошли в услужение победителям. Это были мелкие грабители, которые, на свое несчастье, оказались на пути Элрика. Они с ухмылками погнали лошадей в направлении двух всадников. На их шлемах колебались черные плюмажи, поскрипывали латы, позванивал металл. Их главарь, косоглазый коренастый громила, вооруженный топором, остановил коня перед Элриком.
По команде хозяина остановился и конь альбиноса. Не изменяя выражения лица, Элрик легким грациозным движением обнажил Буревестник. Дивим Слорм последовал его примеру, молча разглядывая смеющихся наемников. Он удивился тому, как легко меч скользнул из ножен.
И тогда, не дожидаясь вызова, Элрик взмахнул мечом.
Он сражался быстро, эффективно, без всяких эмоций. Одним ударом он разрубил наплечник главаря и тем же движением рассек его от плеча до живота, разрывая и плоть, и наспинный доспех, отчего из-под черного металла хлынул алый фонтан, и главарь заплакал, умирая. Несколько мгновений он оставался на коне, упав на его шею, а потом свалился на землю, застряв ногой в стремени.
Буревестник испустил громкий металлический рык наслаждения, и Элрик принялся бесстрастно рубить всадников, не оставляя им ни малейшего шанса, так, словно те не были вооружены и закованы в металл.
Дивим Слорм, непривычный к полуразумным повадкам Утешителя, попытался было действовать им, как обычным оружием, но тот рвался из его руки, нанося более правильные удары, чем его хозяин. Дивим Слорм ощутил особый приток энергии, одновременно чувственный и холодный, услышал свой торжествующий голос и понял, что его предки в сражении, видимо, были похожи на него.
Схватка закончилась быстро, и, оставив позади обездушенные тела, они пересекли границу Мииррна. Оба меча вкусили крови.
Элрик теперь был в состоянии лучше мыслить и действовать, а потому он ехал молча, ни о чем не спрашивая своего кузена, который был слегка разочарован тем, что Элрик не советуется с ним.
Элрик размышлял о прошлом, настоящем и будущем, формируя их в одно целое, упорядочивая. Вообще-то, он с подозрением относился к порядку, не доверял ему. Он считал, что жизнь хаотична, непредсказуема, в ней доминирует случай. Чтобы разглядеть в жизни порядок, нужно обладать особым зрением.
Он понимал кое-что в этой жизни и никого не судил.
Он знал, что носит меч, который необходим ему психологически и физически. Это было его безусловным признанием собственной слабости, нехватки уверенности в себе и уверенности в причинно-следственном механизме событий. Он считал себя реалистом.
Он знал, что, хотя любовь его временами принимает странные формы, он любит свою жену Заринию и готов умереть, если это нужно, чтобы спасти ее.
Он знал, что если хочет выжить и сохранить свободу, которую завоевал в сражениях, то должен добраться до логова Мертвого Бога и сделать то, что потребует от него ситуация. Он знал: хотя он и служит Хаосу, но предпочел бы делать то, что ему нравится, в мире, управляемом Законом.