— Она была там, — выдала девушка. — Была, а затем исчезла.
— Но… — Дерри прислонился к стене, размышляя. — Ты в этом уверена?
— А что, на Сирлании широко известна фирма «Always»? — буркнула Анет, переминаясь с ноги на ногу. Девушка чувствовала себя неуютно и к тому же начала всерьез переживать за Олю. Если раньше было лишь смутное предчувствие, то сейчас оно оформилось в реальные опасения. — И что делать? — Анет с надеждой посмотрела на ксари, но он только слегка покачал головой, отвернувшись к стене.
— Не знаю. Первым делом пойдем к стоянке летуников. Если вдруг Олю похитил Денис, то либо он наткнется на Хайка и Стика с Ранионом, и тогда вряд ли рискнет устраивать потасовку на людях. В конце концов, в отеле есть служба безопасности. Либо, если вдруг нам не повезет, Денис уже успел скрыться с Олей. В этом случае будем пытаться узнать куда. Пойдем, стоя на месте выяснить точно ничего не получится. Меня интересует только, как они прошли через холл?
— А может, они и не через холл шли? — задумалась Анет, всматриваясь в длинный коридор, в конце которого виднелась дверь с каким-то запрещающим знаком. — Может, здесь тоже есть выход на улицу?
— Точно! — Лайтнинг оживился и ринулся вперед. — Обычно здание имеет хотя бы два выхода, один парадный, другой для персонала, пойдем посмотрим.
Дверь оказалась не заперта, за ней коридор продолжался, длинный, светлый, с небольшими помещениями по сторонам: прачечная, кухня, подсобки.
— Ну куда же вы идете? — раздался сзади недовольный, усталый голос. Прачка-орчанка в необъятном грязно-сером халате и наспех повязанном платке высунулась из-за двери. — Написано же, что здесь помещения для персонала.
— Мы заблудились, нам бы на улицу, — пикнула Анет несчастным голосом, обычно на него велись все, даже суровые преподаватели в институте, прачка не оказалась исключением.
— Ох уж, — вздохнула она, — так вам же в другую сторону надо, туда, откуда пришли.
— А здесь? — подняла наивные глаза девушка. — А здесь нельзя выйти? А то так возвращаться неохота.
— Можно, почему нельзя, только давайте быстрее, это все же выход для персонала.
— Надоели! — донеслось из-за двери кухни, и в коридоре показалась еще одна необъятная женщина, видимо кухарка. — Ну ведь написано же, что здесь постояльцам делать нечего, и все равно таскаются. И все парами-парами, предыдущие вообще были пьяные! Никакого спасу нет. — И, обращаясь к прачке, добавила: — Давно говорю, запирать дверь надо, чтобы не шастали тут всякие!
Глаза золотились все ярче, зрачок превратился в вертикальную хищную прорезь, а в одурманенном сознании доминирующее положение заняла дикая Оля номер четыре. «Напасть, — шептала она, украдкой облизываясь. — Напасть и сожрать. Добыча». Упирающийся под ребра нож вдруг перестал быть преградой. Досадная мелочь, способная остановить только слабое человеческое тело. Чтобы обрести свободу, нужно всего лишь рвануть в сторону так, чтобы лезвие скользнуло по коже, — это же просто. Все вокруг движутся невероятно медленно. Отдыхающие, спешащие по своим делам, обслуживающий персонал и идущий впереди помощник Дениса. Жаль, только тело почему-то не слушается и нарушает все планы. Заплетаются ноги, а руки вдруг стали словно переваренные спагетти. Оля, которая наконец-то пришла в себя, взглядом затравленного зверя осмотрелась по сторонам и споткнулась на высокой лестнице, ведущей в летуник. Денис, до этого идущий размеренно, вдруг заспешил. Потерявшая равновесие Ольга его раздражала.
— Быстрее, — дернул он Ольгу в открытую кабину.
Девушка краем глаза заметила то, что заставило Дениса торопиться. К стоянке летуников бежали сразу две группы людей. Ранион и Хайк с одной стороны и Стикур в сопровождении нескольких стражников — с другой.
— Стойте немедленно! — донеслось с поля. — Я запрещаю взлет!
Взревел мотор летуника, и расправились два вороных крыла, сверкнув на солнце багровым. Помощник Дениса уже настраивал кристалл управления. Ольга поняла, что это ее последний шанс вырваться. Еще минута — и все, сбежать не удастся. Бывший жених, словно почувствовав это состояние, сильнее сжал ее руку и потащил за собой внутрь летательного аппарата. Звериное сознание взбунтовалась, ледяная ящерица зашипела от обиды, и Ольга, собрав последние силы, заставила свое тело сделать хоть какое-то нужное движение. Она со всей силы саданула головой по переносице Денису, пытавшемуся перетащить ее через невысокий порог летуника. От неожиданности парень дернулся, и лезвие ножа, скользнув по телу Оли, распороло кожу. От серьезной травмы девушку спасло только то, что в момент опасности активизировались звериные гены. По коже рябью пробежали тонкие серебристые чешуйки. Девушка закричала от боли в рассеченном боку, а Денис инстинктивно отшатнулся назад, зажимая рукой разбитую переносицу. Выпавший нож забренчал по металлическим ступеням, а девушка, уловив момент, ринулась вниз, не удержала равновесие и скатилась с высокой лестницы на землю. Парень кинулся следом, но, заметив приближающийся отряд стражников и людей Адольфа, передумал и скрылся в кабине, велев своему спутнику взлетать.
Мерзкие твари снова оставили его в дураках. Сначала эта тупая идиотка Алиса, а теперь и любимая невестушка. «Черт! — выругался он. — Как же эта гадина сумела вырваться? Зелье печали всегда действовало безотказно, лишая возможности сопротивляться и куда более сильных противников».
Летуник взмыл в небо прямо из-под носа у разгневанного начальника стражи, который сначала, потрясая незаряженным пистолетом, хотел потребовать посадки летательного аппарата, но потом понял, что уличить пилота не в чем. А лежащая на траве странная девушка со звериным взглядом не в счет. Она же, судя по всему, не пострадала. «Хотя… вон рубашка-то на боку в крови, да и в целом вид какой-то замученный». Начальник стражи замялся, не зная, что предпринять, и тут же оказался оттеснен с места событий высоким темноволосым молодым человеком.
Оля немного отдышалась, приходя в себя, и с трудом сфокусировала взгляд на подоспевшем Стикуре. Было трудно заставить уйти жаждущую крови ледяную ящерицу. Сущность оборотня требовала продолжения развлечения. Ее раздражали мелькающие то тут, то там яркие точки — люди. Девушка даже воспринимала их некоторое время только так — пульсирующими яркими пятнами. Сгустками живого мяса с текущей по венам кровью. С невероятным усилием удалось вернуть себе человеческое ощущение мира. Глаза постепенно бледнели, принимая естественный серо-зеленый цвет, а вместе со второй сущностью уходили и остатки сил. Оля чувствовала, что не может ни встать, ни говорить. Лицо Стикура и что-то шепчущие губы перед глазами сначала помутнели, а потом и вовсе стали растворяться в черной бездне.
— Оля! — нервно воскликнул герцог, присаживаясь на траву рядом с подругой. — Оля?
Девушка нехотя приоткрыла глаза и уставилась мутным взором на встревоженное лицо Стика. В стальных глазах молодого человека застыл испуг.
— Ты как? — поинтересовался он и, заметив на боку у Оли кровь, добавил: — Ты ранена?
— Я? — говорить у нее получалось с трудом. Язык заплетался, а сознание путалось. — Не знаю. — Она приподнялась на локтях и посмотрела на разодранную на боку майку. Осторожно задрала окровавленный край и облегченно выдохнула. — Это, похоже, всего лишь неглубокая царапина. Нож просто скользнул по коже. Когда я злюсь, то покрываюсь тоненькими чешуйками, поэтому и не пострадала серьезно, — смущенно добавила девушка и снова устало прилегла на землю. Силы практически закончились.
— Что с ней? — издалека завопила бегущая по полю Анет, снова выдернув Олю из бессознательного состояния.
— Скажи ей, что все нормально, — шепнула девушка Стикуру и окончательно отключилась.
— Что тут произошло? — осведомился подбежавший Лайтнинг, с тревогой поглядывая на лежащую на траве Ольгу.
— Все потом, сейчас нам нужно отнести ее в номер. Смотри, какая толпа зевак собралась! — недовольно буркнул Стикур, осторожно укладывая голову девушки себе на колени. На стоянке летуников и в самом деле собрались встревоженные отдыхающие и персонал. Хорошо, что Хайк и Ранион сдерживали любопытных и не давали им подойти ближе. Внушительная фигура тролля могла кого угодно заставить держаться как можно дальше от места происшествия. Никому не хотелось сталкиваться с горой мышц и зверской физиономией. У следящего дела шли чуть хуже, его поджарая фигура не внушала такого опасения. — Разберись как-нибудь с администрацией, — попросил Дерри герцог. — А то они, кажется, собрались послать за прислужниками закона в Мерран. Если сейчас прибудет городская стража, объяснения затянутся надолго. А мне не хотелось бы, чтобы кто-то задавал глупые вопросы Оле. Да, и еще, пусть управляющий обеспечит нас номерами. Сегодня, я думаю, мы уже никуда не пойдем.
— Ладно, — кивнул Дерри, соглашаясь, и уже направился к начальнику стражи, когда на стоянку опустился небольшой двухместный летуник.
Из него выкатился запыхавшийся Адольф в ярко-желтом урабакке и галантно подал руку высокой немолодой женщине в огненно-красном одеянии. Болотный тролль разглядел в толпе знакомые лица и, сделав своей спутнице знак, подошел к Дерри. Лайтнинг, усиленно жестикулируя, объяснил помощнику Сарта создавшуюся ситуацию. Адольф, лицо которого позеленело от сдерживаемых эмоций, сосредоточенно закивал и немедленно обратился к переминающемуся с ноги на ногу начальнику стражи. Мужчина побледнел, изменившись в лице, склонился перед болотным троллем в учтивом поклоне и куда-то убежал, на ходу делая знаки своим людям и любопытствующим горничным. Уже через секунду к Ольге и Стикуру подбежали слуги, а спустя еще некоторое время подоспели лекари с носилками, и девушку отнесли в один из номеров на втором этаже. Молодым людям были предоставлены комнаты по соседству.
Объяснение с администрацией отеля и решение всех щекотливых вопросов добровольно взял на себя Адольф. Он как никто другой был заинтересован в том, чтобы произошедшие здесь события не получили широкой огласки. Синдикат предпочитал не сталкиваться с прислужниками закона. А потом визит мерранских стражников мог отложить и без того затянувшийся отъезд. В планах Адольфа было сделать все возможное, чтобы свести задержку к минимуму. Он, конечно, был недоволен тем, как складываются обстоятельства, но требовать немедленной отправки у Дерри не стал, согласившись, что эту ночь разумнее провести в отеле. Стикур, пробормотав слова благодарности, отправился в комнату Оли, где уже сидела испуганная Анет. Заметив герцога, девушка подняла глаза и произнесла:
— Она сейчас спит, ей дали какой-то отвар. Женщина-лекарь сказала, что ничего страшного не произошло. Это все последствия зелья печали, которым ее опоил Денис. Это наркотик, лишающий человека возможности сопротивляться и нормально соображать. Погружает в состояние, близкое к сильному опьянению. Зелье вступило в реакцию со звериной сущностью, и лишь поэтому Оле удалось сбежать. Она немного отдохнет, и все будет хорошо.
— Рад слышать, — устало отозвался Стикур и плюхнулся на небольшой диванчик возле окна напротив кровати, на которой спала Оля. Волосы девушки, которые она перед отъездом привела в порядок, наконец-то снова стали огненно-рыжими. Так Стику нравилось значительно больше, еще бы ушла эта неестественная бледность с красивого лица.
— Стик, — нерешительно начала Анет, то и дело косясь на подругу. — Ты тут побудешь, ладно? А то я все же не хочу оставлять Олю одну. Вдруг опять Денис заявится, или еще что случится. А самой мне срочно нужно в душ, похоже, я начинаю ненавидеть жару. Я скоро вернусь.
— Я жару ненавижу достаточно давно, — усмехнулся Стикур, думая, что самому ему ополоснуться нужно не меньше. Но говорить об этом Анет вслух не стал, так как совершенно не к чему озадачивать девушку своими проблемами. В конце концов, он мужчина, аристократ и забывать об этом не стоит. — Иди, я побуду здесь. Думаю, Оля не обидится, если я воспользуюсь ванной в ее номере. И не торопись, мне все равно, где сидеть, здесь или у себя.
Анет довольно улыбнулась и скрылась в коридоре, а Стикур с раздражением стащил с себя мокрую от пота рубашку. Наконец-то можно свободно вздохнуть, в отеле везде работает специальное охлаждение воздуха, и поэтому, в отличие от улицы, здесь прохладно. Герцог немного подумал и, нерешительно взглянув на спящую Ольгу, скользнул в ванную комнату. Вряд ли девушка проснется в ближайшие десять минут.
Оля медленно открыла глаза, силясь что-либо разобрать в наступающих сумерках. Глаза медленно привыкали к темноте. Сначала в окружающем пространстве воспринимались лишь крупные пятна. Одни совсем черные, другие немного светлее, а потом стало возможно различить подробности обстановки. Девушка нащупала рукой на тумбочке у кровати небольшой выключатель и зажгла ночник — шар с переливающейся внутри золотистой пылью. Теперь можно без усилий рассмотреть помещение, в котором она проснулась. Первое, на что наткнулся взгляд, — это спящий на небольшом диванчике Стикур. Одежды на парне не было, если не принимать в расчет обмотанное вокруг бедер полотенце. Сильное тело вальяжно растянулось на диване, не предназначенном для сна. Он был слишком мал, поэтому лежать нормально у Стика не получалось, одна нога, чуть согнутая в колене, стояла на полу, а рука свешивалась с края дивана. Ольга посмотрела на то, как неестественно выгнута шея молодого человека, и пришла к выводу, что, проснувшись, он не сможет нормально поворачивать голову. Темные волосы падали на глаза мокрыми прядями. Судя по всему, Стик недавно принимал душ. Полотенце на бедрах сползло опасно низко, и Ольга, хрюкнув, поспешила отвести взгляд, но герцог, словно почувствовав, что его разглядывают, открыл глаза.
— А, ты проснулась? — сонным голосом осведомился он. Вспомнил, что не совсем одет, и немного смущенно закончил: — Прости, я в таком виде… просто не мог заставить себя надеть после душа грязную одежду, а за чистой не пошел. Анет мне строго-настрого велела сидеть здесь и не оставлять тебя одну.
— Ну ладно… — Оля откинулась на подушки, то ли окончательно просыпаясь, то ли размышляя о чем-то своем.
Стикур медленно поднялся с дивана, убрал сползающую на глаза челку и, придерживая полотенце, присел рядом с девушкой на кровать.
— Ты как? — поинтересовался он, наклоняясь ближе и разглядывая темные круги под глазами неестественно бледной подруги.
— Не знаю, — честно отозвалась Ольга, поворачиваясь на бок, и безучастно посмотрела на мерцающую пыль в ночнике. — Мне кажется, действие той дряни, которой Денис заставил меня дышать, еще не прошло.
— Да? А мне сказали, тебя опоили.
— Не-э, — усмехнулась Оля, — скорее обдышали. А где мы вообще находимся и где все остальные?
— После того как ты отключилась на улице, мы решили сегодня никуда не отправляться, так что мы сейчас в одном из номеров. Остальные где-то здесь. Сначала с тобой сидела Анет, а потом ее сменил я.
— Получается, что я спала долго? — недовольно поморщилась Оля, пытаясь сесть. Заметила, что совершенно раздета, и вновь скользнула под тонкое покрывало.
— Нет, всего несколько часов, судя по всему. — Герцог задумчиво взглянул за окно в темную сирланскую ночь, тактично делая вид, что не замечает попыток Оли встать с кровати таким образом, чтобы сохранить более или менее приличный вид. В конце концов, ему стало жалко девушку, и он с усмешкой предложил: — Хочешь, я уйду? А ты приведешь себя в порядок.
— Да ладно, — махнула рукой Оля. — Раньше нужно было предлагать, я уже встала.
Герцог посмотрел на замотанную в простыню рыжую ведьму с растрепанными волосами и сонными глазами и совершенно неожиданно даже для себя произнес:
— Знаешь, я очень испугался за тебя. Был готов убить этого придурка и Анет, которая отпустила тебя одну. Ну почему ты ушла и никому ничего не сказала? Я бы мог отправиться с тобой, и тогда ничего бы этого не произошло.
— В туалет? — хихикнула Оля. — Я не думала, что что-то может случиться, все же я не принцесса и не звезда какая, чтобы ходить с охраной даже в туалет.
— Я за тобой готов идти куда угодно, — тихо выдохнул он.
А Оля, уже собиравшаяся выйти за соседнюю дверь, чтобы хоть что-то на себя надеть, замерла на пороге и, опустив глаза, шепнула:
— С чего бы это вдруг?
— Сам не знаю, — Стикур не заметил, как оказался рядом и привлек девушку к себе. — Если бы я знал, зачем и почему я это делаю… Когда Дерри сказал, что ты собралась замуж, я уже тогда понимал, что сделаю все возможное, чтобы эта свадьба не состоялась. Я готов был бежать хоть на край света, лишь бы не позволить тебе совершить глупость.
— А если бы это была не глупость? — спросила Оля, не делая попытки уйти. — Если бы я действительно любила и хотела замуж? Тогда что?