Эйгель выбрал маршрут морем. Не надо ехать через весь Атлантис, делая крюк на юг, объезжая подозрительные места. Морем быстрее и спокойнее. И вот не очень приятное известие. Тридцать человек, явно солдаты, выехали в то же место, куда направляется и его отряд, обогнав на несколько седмиц. Кто они? И зачем едут? Эйгель сразу вспомнил, что несколько раз, когда возвращался в район сгоревшего форта, он подмечал, что здесь до него были люди. Ну, были и были. Может, беглые крестьяне или, наоборот, барон из Лакаска решил наведаться на южные земли? Или дикие люди, о которых говорил Эрник, тоже всегда сопровождающий Эйгеля за листьями. Эрник стал взрослым, все также преданно служа Ларску.
Теперь же у Эйгеля в свете сообщения капитана галеры мнение о неизвестных, навещавших сгоревший форт, изменилось. Два года назад он застал в форте снурского графа со своей личной охраной. Никто живым не ушел. Дикие земли, конечно, обширны и тридцать солдат, что накануне туда перевез капитан, могли направиться вовсе не к разрушенному форту, близ которого находится плантация листьев. Но куда чужаки ушли, следовало выяснить. И при этом не попасть в ловушку. И успеть к сбору листьев.
Еще находясь на галере, Эйгель решил, как он поступит. Он разделит отряд на три части. Даже не разделит, а выделит из него две тройки солдат, которые уйдут вперед, выдерживая достаточное расстояние между собой. Если передовая тройка нарвется на ту неизвестную группу, то вторая тройка сумеет сообщить об этом основному отряду.
А если неизвестные устроят засаду — заслон, который пропустит первую группу, ничем себя не выдав, то после того, как первая нарвется на основную часть группы неизвестных, солдаты заслона будут вынуждены напасть на вторую тройку, иначе она скроется. Идущий следом основной ларский отряд обязательно заметит неладное, а дальше… дальше Эйгель будет действовать по обстоятельствам. В конце концов, с ним будет двадцать четыре хороших солдата и одна каноне, уложенная на подводу. Как сделать прицельный выстрел, не сгружая орудие на землю, Эйгель и его солдаты уже умеют, зря, что ли целый свободный месяц между поездками за листьями, они обучались премудростям стрельбы из этого чудесного оружия?
Эйгель собирался высадиться не в том самом месте, где сошел на берег неизвестный отряд, а в полуверсте в стороне. Но его план оказался невыполнимым. Берег оказался высоким и обрывистым. На эти скалы даже кошка, наверное, не заберется, уж на что она умелица лазанья по деревьям. В бухточке, в которую вошла галера, было только одно относительно нормальное место для высадки, и именно здесь выгрузился отряд, за которым они решили проследить.
Пришлось выгружаться здесь. А ведь с ними были кони, несколько телег и одна каноне с припасом ядер. Эйгелю пришлось развязать свой кошелек и выдать по серебрянке каждому члену команды галеры. Но таких было немного. Основную массу команды составляли рабы, прикованные к своим скамейкам. Их никто не трогал, понимая, что иначе к концу дня недосчитаются части из них. Вот и получается, что нашлось всего восемь помощников. Только поздним вечером закончили разгрузку, забравшись наверх обрывистого берега. Здесь же и заночевали, выставив караулы. А на утро посланные вперед разведчики быстро нашли следы примятой травы, порубленных ветвей, мешавших движению преследуемой ими группе. Две тройки вышли вперед, а за ними на постоянно державшейся дистанции двинулись и все остальные.
Плотный и запутанный лес закончился следующим утром. Дальше простиралось густое непаханое поле. Следы в виде примятой травы шли на север, в том же направлении находилась и плантация, куда нужно было двигаться отряду Эйгеля. Расстояние между тройками и основной группой сразу же увеличили.
Через несколько дней на горизонте появились небольшие горы, значит, уже близка конечная цель экспедиции. Точной дороги до разрушенного форта Эйгель не знал. Когда выбирал этот маршрут, он думал, добравшись по подножия гор, свернуть влево и таким образом рано или поздно его отряд должен был выйти к цели. Сейчас же, следуя за неизвестными людьми, он шел как раз в нужном ему направлении. Получалось, что чужаки интересуются тем же самым районом, что и он.
На третий день показались знакомые очертания гор. Значит, форт близко. Эйгель отдал приказ передней тройке увеличить разрыв от остальных и быть предельно бдительными. А еще через пару часов оттуда прискакал солдат первой тройки.
— Господин, мы видели форт. И там идет бой.
— Бой?
— Да. Кто — то засел в развалинах и отстреливается. Нападавшие тоже стреляют.
— Солдаты?
— Нападавшие — нет. Может быть, местные… Мы не разглядели, помня ваш приказ быть осторожным. Но это точно не солдаты.
Эйгель задумался. В самом деле, что делать? Если он появится перед фортом, то его солдатам тоже придется вступить в бой, вероятно, даже не предполагая с кем. Есть ли среди двух противоборствующих сторон ему союзники? Или те и другие ему враждебны? Итак, подождать еще несколько часов, дождавшись победы одной из сторон или выступить к форту немедля?
Эйгель, так и не выбрав ни один из вариантов, решил сам лично съездить в сторону форта и все проверить. А отряду велел, соблюдая осторожность, не спеша продвигаться за ним следом. И держать наготове каноне, чтобы при внезапной опасности можно было ее быстро зарядить, прицелиться и успеть выстрелить. С подводы, где она сейчас лежала, второго выстрела не успеть сделать, эту истину он усвоил еще в Ларске во время обучения навыкам стрельбы из нового и опасного для их врагов оружия.
Добравшись с солдатом до двух передовых дозорных, Эйгель увидел, что несколько десятков всадников скачут, выдерживая расстояние, вокруг лежащего в развалинах форта, время от времени пуская стрелы. В ответ тоже летели стрелы, но гораздо реже. Или обороняющихся было мало, либо те берегли припасы.
С коня он слез еще задолго до подхода к головному дозору, сейчас он, взяв одного из солдат, немного пригибаясь, побежал в сторону форта, желая разглядеть бой с более близкого расстояния.
Вблизи многое прояснилось. Нападающими оказались голые по пояс бронзовокожие люди, очень похожие по описанию Эрника на дикарей, что напали несколько лет назад на лагерь старателей и солдат, которые находились там. Эти солдаты старателей пленили, а затем пытали. Эрник еще говорил, что дикари срезали кожу с головы всех, кто не был чисто обрит. Опять, значит, эти дикари?
Разглядеть обороняющихся Эйгелю не удалось, но то, что те понесли значительные потери, он рассмотрел. Несколько неподвижных тел одетых в куртки людей лежало невдалеке от форта. Да и с обгорелых и разрушенных стен свисало несколько таких же тел. Без сомнения, должны быть и другие погибшие, которых Эйгель не заметил.
Если это те самые чужаки, по следам которых шел его отряд, то их численность в три десятка солдат должна была изрядно поубавиться. Дикари тоже несли потери. Только подстреленных лошадей было, наверное, десятка полтора. Да и какая — то часть дикарей тоже должна была быть перебита солдатами.
Тем временем нападающие, устроившие карусель вокруг форта, умело отвлекали внимание от их сородичей, споро пробирающихся, чуть ли не на четвереньках, в сторону форта. Хотят тайно подобраться и вступить в рукопашную схватку — догадаться о намерениях дикарей было не сложно. Если они перебьют всех защитников, то он, Эйгель, так и не узнает, кто эти чужаки и зачем, с какой целью сюда прибыли. А с дикарями все равно придется драться. Те, если уж сюда наведались, теперь не отстанут, но когда дикари, используя внезапность, появятся в следующий раз, то ларские солдаты окажутся не готовыми к нападению. Значит, в этот раз или в другой, но все равно придется разбираться с дикарями. Поэтому нужно вступить в бой сейчас, когда у ларских солдат преимущество во внезапности.
Эйгель бросился в обратную сторону, на полдороге встретив свой основной отряд. Приказал готовиться к бою, тем временем шесть передовых солдат уже разошлись в разные стороны от вектора движения ларцев, скрывшись в густой траве. Коней он отослал в тыл, а телегу с каноне развернул стволом орудия в сторону направления ожидаемой атаки.
Всем этим премудростям боя его обучил его светлость граф Ксандр, во время приездов милорда в Ларск к семье и брату, графу Дарберну Ларскому. Теперь уроки пригодились — дикари нарвутся на хорошо подготовленную засаду. В Атлантисе другие командиры таких отрядов, как отряд Эйгеля, действовали бы иначе. Не задумываясь, они открыто повели бы своих солдат к месту боя. Да, это красиво и очень благородно, но добились бы победы? Маловероятно. Почему? На это ответил ход начавшегося боя.
Дикари, увидев подошедшее к обороняющимся подкрепление (а они решили, что отряд Эйгеля пришел на помощь солдатам) с визгом и улюканьем бросились в сторону ларцев, размахивая небольшими топориками, блестевшими на солнце. Почти одновременно из зарослей травы вылетело шесть стрел. Передовой шестерке ларцев удалось выстрелить еще раз, прежде чем дикари начали стрелять в ответ. Огонь их был настолько плотен, что не позволял ларцам приподнять голову для прицельного выстрела. Возможно, дикари даже подстрелили кого — нибудь из той шестерки. Но и сами после выстрелов ларцев потеряли восьмерых своих сородичей.
Тем временем основная группа бронзовокожих воинов приблизилась на расстояние, нужного для выстрела каноне. Эйгель в последний момент решил заменить картечное ядро на ядро с земляным маслом. Как только дикари оказались в районе возможного падения ядра, Эйгель скомандовал, орудие громко ухнуло, в сторону дикарей полетело ядро, которое ударившись о землю, взорвалось тысячами огненных брызг.
Обезумели от горящей, прилипшей к телу, жидкости кони, вставая на дыбы, сбрасывая наездников и в галопе бросившиеся далеко в стороны. Катались по горящей земле люди, пытаясь потушить пылающую одежду и горящую кожу. Уцелевшие и не попавшие под брызги земляного масла дикари поворачивали вспять коней и мчались в обратную от ларцев сторону, огибая развалины форта и удаляясь с места боя. Вслед дикарям полетели запоздалые стрелы — сами ларцы совсем не ожидали такой отдачи от одного единственного выстрела.
Соблюдая осторожность, солдаты двинулись вперед. И почти сразу неприятная неожиданность. Когда достигли мест, где находились шестеро передовых ларских солдат, увидели, что двое из них убиты, а трое ранены, правда, к счастью, ранения оказались легкими. Какие же меткие стрелки эти дикари, если сумели подстрелить пятерых из шести солдат, прятавшихся в густой траве!
Догадываясь, что сталось с людьми, засевшими в развалинах форта, солдаты Эйгеля вскоре добрались и до них. Живых нашли только двух человек, убитых насчитали двадцать шесть. Один из десятников обратил внимание Эйгеля на раны погибших. Большинство погибло от стрел, но у семерых раны оказались колото — резаными. Это сделали топориками те дикари, что подкрались к форту.
Оба раненых пострадали тоже от стрел. Один был без сознания, зато другой со стрелой в правом плече мог помочь прояснить тайну появления чужаков в этом месте.
Эйгель, подойдя к раненому, которого уже перевязали, начал расспрос.
— Кому служишь?
Чужак, мрачно нахмурив брови, молчал.
— Напрасно. Будем пытать. И тогда всё затянется.
— Если скажу — отпустите?
Эйгель покачал головой.
— А право на выкуп? Получу?
— Вот здесь не знаю.
— Не ты решаешь?
— Здесь — я.
— А сами — чьи?
— Здесь вопросы задаю я. Огонь разжечь?
Чужак сжал губы, а потом вздохнул.
— Не надо.
— Тогда говори.
— Из Пирена мы.
— Что — то в этом роде я и предполагал. Сколько вас всего было?
— Тридцать.
Тридцать? Но здесь — двадцать шесть убитых и двое раненых, итого двадцать восемь.
— Кто старший?
— Баронет Павчун.
— Какой из этих? — Эйгель показал на выложенный ряд погибших.
— Нет его.
— Здесь двадцать восемь. Нет баронета и еще одного. Кого? И где они могли спрятаться? Убежище под землей? Говори, ведь все равно найдем.
— Нет никакого убежища под землей. Я о таком не слышал. Баронет как раз ушел в горы. И с ним двое солдат, Парфан и Риска.
— То есть вас было тридцать без баронета. Он — тридцать первый?
— Все так.
— Давно ушли в горы?
— Сегодня утром. Уже вторая седмица, как баронет уходит.
— Зачем, знаешь?
Солдат покачал головой.
— Придется разжечь огонь.
— Нет, я, правда, не знаю. На второй день Парфан и Риска кирки взяли. Возвращались без них. Что делали в горах — молчали.
— В какую сторону они сегодня ушли?
Пиренец рукой показал направление. Эйгель нахмурился. Как раз в той стороне располагалась плантация хачху.
— Они были пешие или на конях.
— На конях.
А это уже интересней. Дело в том, что на самый верх, подняться вместе с конем, конечно, можно, только далеко не уйти, кругом обрывы, осыпи. Уйти через долину пиренцы не могли, иначе пришлось оказаться на виду у дикарей. Пеший мог бы, пригибаясь, уйти, обойдя стороной форт, но кони — заметны.
— Два десятка остаются здесь, обустраиваются, первый десяток едет со мной.
Солнце стояло еще высоко, поэтому Эйгель рассчитывал найти следы пиренцев еще засветло. Трех оседланных коней обнаружили рядом с входом в пещеру, где Эйгель с Серри и Эрником временно хранили собранные листья хачху. В пещере никого не нашли, зато увидели, что она почти вся перекопана. Вот для чего солдаты взяли с собой кирки. Что — то искали. Но что? И нашли ли искомое? Скорее всего, нет. Иначе, зачем изо дня в день подниматься наверх?
Пиренйцев искали несколько дней, обойдя все плоскогорье, но те исчезли, как будто испарились. Эйгель сделал вывод, что пиренцы, заметив бой и видя, что напавшие на форт дикари имеют явное превосходство и скоро перебьют в долине всех пиренцев, решили, не дожидаясь появления дикарей в горах, уйти из опасного места. Оседлали коней, но поняли, что конными выбраться не удастся. Поэтому оставили рядом с пещерой лошадей и уходили либо по горам, либо пользуясь тем, что в горячке боя нападающие не смотрели в сторону гор, ушли, спустившись вниз и минуя район форта.
Но что пиренцы искали в пещере, Эйгель так и не узнал. Откуда ему было знать, что Черный Герцог с помощью черного магического шара смог вызвать картинку, где находится разыскиваемый им череп. Картинка вначале показала черноту пещеры, а когда сместилась к выходу, изображение стало немного светлеть. Наконец, картинка выплыла наружу, показав вход в пещеру, затем стала подниматься вверх, и с высоты птичьего полета Черный Герцог увидел развалины форта, о котором ему сообщил его лучший оперативник Зорг.
Баронет Павчун безуспешно потратил целую седмицу времени на перекапывание земли в пещере. В день, когда оставался не раскопанным дальний угол пещеры, на пиренский лагерь как раз и напали дикари. В тот самый момент, когда в не ожидавших нападения солдат полетели стрелы, кирка Парфана глухо обо что — то звякнула. Баронет, помня инструкции своего герцога, выгнал из пещеры обоих солдат и дрожащими от нетерпения руками, вытащил спрятанный предмет. В свете факела показался странный серебряный череп — как раз то, зачем Черный Герцог его посылал.
Павчун еле успел спрятать драгоценную находку в припасенный кожаный мешок, как на пороге пещеры показался солдат.
— Милорд! На наш лагерь кто — то напал…
Первым желанием баронета было броситься вниз в долину на помощь своим солдатам. Но он опомнился.
— Жизнь твоих солдат и твоя тоже ничего не стоят по сравнению с тем, что вы будете искать, — слова Черного Герцога намертво впились в его мозг.
Баронет посмотрел на уже оседланных коней и приказал солдатам.
— Уходим горами. Без коней…
Этой весной Сашка решил любой ценой взять, наконец, Лоэрн. Даже если кто — то вновь начнет его отвлекать от этой цели — Пирен, жрецы или еще кто — нибудь, он выделит часть войск на новую, отвлекающую от главной цели силу, а сам все равно пойдет на Лоэрн. Давно пора! Да и Дар, вон как извелся! Эльзина прошлой осенью прислала письмо, где сообщала, что вернется с Винтольдом только тогда, когда Дарберн коронуется. Брат собрался ехать в Гендован, но Сашка, только что вернувшийся из покоренного Эймуда, его отговорил.