– Вот. – Корвин положил на пластиковый столик черный кейс. В прорезь любезно был вставлен электронный ключ.
– Простите, и это все?
Корвин кивнул.
Девушка открыла кейс. Внутри – россыпь желтых кругляшков, похожих на старинные деньги. Это и были деньги. Электронные ключи. На каждом – свой счет.
– И все? – вновь спросила Ада Сол.
– У меня в кейсе миллион кредитов. И вы спрашиваете: это все? – пожал плечами Корвин. Он блефовал, на самом деле средства доступны были лишь на двух ключах, остальные превратились в пшик почти три месяца назад. – Или у вас на планете нельзя купить зубную щетку с автоматическим вбрызгивателем пасты, белую сорочку и носки?
– У нас на планете можно купить все, – обиделась Ада. – Если вам понадобится тога, вам предложат тогу, – проявила завидную осведомленность о реконструкции Лация сержант таможни.
– Ну и прекрасно. Зачем тащить через карантин вещи и обременять вас лишней работой? – пожал плечами Корвин. – Я с уважением отношусь к любому труду, особенно к труду такого прелестного таможенника.
– А что везете вы? – Ада сделала вид, что пропустила комплимент Корвина мимо ушей, и повернулась к Сулле. Уголки ее губ невольно дрогнули в улыбке.
– Вот! – Сулла выложил перед Адой кобуру с «Фараоном» и две запасные батареи. – Имею право носить оружие как телохранитель посла.
В телохранители он произвел себя самолично. Только что.
Ада кивнула, тронула объемную голограмму перед собой пальчиком. Вновь кивнула.
– Ваш бластер зарегистрирован, – сообщила она. – Позвольте нанести метку.
Сулла глянул на Корвина. Тот милостливо кивнул. Удивительно, откуда только появилась эта спесь, надменно выпяченные губы, снисходительные кивки, небрежные манеры. Перед Суллой был совершенно иной человек.
«Орк! – догадался он внезапно. – Его дед или прадед служил послом. Ну, теперь выбрался из архива и решил немного поиграть, вспомнить прошлую жизнь. И потомка поучить уму-разуму».
Предки самого Суллы никогда не служили в дипкор-пусе. А жаль!
– Ну конечно, маркируйте, – Сулла хмыкнул. – Надеюсь, мне не придется из него стрелять.
Девушка нанесла идентификационную метку на рукоять и ствол лучемета, после чего с милой улыбкой вернула оружие патрицию.
– Ваши личные вещи?
Сулла водрузил объемистую сумку на столик. Щелкнула застежка. Рубашки, носки, трусы, упаковки галет – все было вперемешку.
– Боюсь, я должна арестовать вашу сумку, – сообщила Ада Сол. – И отправить ее на карантин. Продукты ввозить на Олимп не разрешается.
– А как же мои носки? – изобразил растерянность Сулла.
– Купите новые. На Олимпе можно купить все. Надеюсь, ваш патрон ссудит вас парой сотен кредитов на расходы из своего миллиона.
– Мои любимые носки! Какая жалость! – Сулла подался вперед и будто невзначай коснулся своим комбраслетом браслета на запястье сержанта.
Они миновали специальную арку – сверхчувствительный индикатор «Пыли веков». Если бы не постоянные процедуры и реагент из генератора «Калипсо», Марк ни за что не прошел бы сквозь эти врата.
«Забавно, – подумал он, – олимпийцы рассыпают эту гадость в других мирах, но сами боятся ее до колик».
* * *
Через пятнадцать минут они уже заняли кабинку планетарного лифта. Корвин мысленно отметил, что конструкция лифта почти точно такая же, как и на Лации, даже дизайн кабинки схожий. Как будто и ту и другую систему конструировал один и тот же человек.
Посол и его «телохранитель» расположились друг против друга.
– На что ты надеешься? – спросил Сулла. – Что у этих ребят пробудится совесть и они тут же сообщат тебе, где раскидали по Галактике «Пыль веков»? В лучшем случае они просто посмеются над тобой.
– Ты же слышал: они играют в игры. И Лаций – всего лишь одна из их ставок. Планета служит им разменной пешкой, у олимпийцев полное отсутствие нравственных тормозов.
– Сильный непременно вообразит, что может вершить судьбы слабых. Так было всегда и так будет. Мы никак не можем на них надавить.
– Не можем, – согласился Марк. – Но я просто скажу им «пожалуйста».
– У нас четверо суток. Интересно, спуск в лифте входит в ограничение по времени?
– Этого нам не сообщили. Значит, по умолчанию, входит. Ведь нам не захочется проверять, так это или нет.
Браслет на запястье Суллы дзинькнул, в воздухе закрутилась новостная голограмма.
– В секторе Лация появился флот колесничих, – сообщил Сулла. – Новостной канал нашей очаровательной таможенницы сообщает, что более ста кораблей.
– А что боевая станция? Ее удалось сохранить?
– Пока об этом ничего не говорится. Сказано только, что флот колесничих вот-вот атакует планету. Все счета Лация официально заморожены – даже в облигациях Неронии или Колесницы. Все выжидают: удастся отбиться или нас схарчат. Какого хрена мы забыли на Олимпе? А…
– А? – спросил Марк.
– Можно было бы отправиться на Неронию. И выпросить там помощь Я не понимаю, что ты здесь собираешься делать?
– Скажу – «пожалуйста».
– Ты неубедительно просишь… У тебя – ни шанса. Глянь-ка! – Сулла указал на человека, зависшего на страховочном тросе за окном кабины.
Прикрепившись к тросу, тот скользил вниз параллельно лифту. Сулла готов был побиться об заклад, что олимпиец рассматривает их, изучает, глядя сквозь щиток легкого скафандра.
– Что ему нужно? – спросил Марк. Ему все больше и больше не нравилось это сопровождение.
Вспомнились развлечения в аквапарке на Островах Блаженных. Уж там-то он не ожидал недружественных действий. А здесь?
Сулла поднялся и проверил запоры на дверях кабины. Марк тем временем проинспектировал запасные баллоны с воздухом. После этих нехитрых действий Сулла сел и демонстративно положил на колени бластер. В ответ человек вытащил какую-то трубочку из рюкзака. На гранатомет эта штука явно не тянула. Человек поднял руку… И на стекле появились алые буквы. «Встречаемся в двенадцать по местному времени в Арго!» – гласила надпись.
Человек на тросе кивнул, подтверждая послание, и заскользил вниз, опережая кабину лифта.
Буквы тем временем стекали алыми кляксами по стеклу.
– Нас не спросят, что это за надпись снаружи? – поинтересовался Сулла.
– Скажем, что нас встретил демонстрант и написал: «Римляне, убирайтесь домой!»
– В Тартар этого психа! Лучше посмотри, какой внизу пейзаж! – Сулла приник к прозрачной стенке, не залитой краской.
Облаков не было, и материк внизу был виден как на ладони. Зеленые пространства – леса и долины, розовые горные пики, освещенные утренним солнцем, сверкали на фоне темно-голубого неба. Воистину зрелище, достойное очей олимпийцев.
В центре острова сияло платиновым блеском белое блюдо мегаполиса. Именно сюда, к центру мегаполиса, тянулся планетарный лифт. Корвин не мог оторвать взгляда – никто из его предков не бывал на Олимпе, и Марк, как истый патриций, охотился за новыми впечатлениями. Ни с чем не сравнимое удовольствие – видеть еще никогда не виданное.
* * *
Корвин ожидал, что на посадочной площадке будет пустынно и тихо. Как же иначе – на планете можно пробыть всего лишь четыре дня – много ли найдется желающих делать столь кратковременные визиты?
И ошибся.
На космодроме было не протолкнуться – одни прибывали, другие спешили улететь – задержка грозила смертью. Технический персонал как будто нарочно суетился и все время путался под ногами. Служба безопасности даже не обратила внимания на лацийцев, справедливо полагая, что на базе планетарного лифта гостей проверили, и этого достаточно. Никто не спросил, почему их кабинка залита красной краской. Планетарный лифт привозил не так уж много народу – в основном на планету садились челноки-антигравы, Олимпу требовался подвоз постоянных грузов – дорогой древесины, диковинных животных, редких металлов и драгоценных камней – планета импортировала предметы роскоши, но почти ничего не вывозила – эту скупую информацию Марк сумел выкачать из Галанета, пока они были в пути.
Город-порт разросся вокруг космодрома огромной опухолью. Прибывавшие с грузами экспедиторы, менеджеры, рекламные и торговые агенты не тратили лишние часы на путешествия – они отправлялись в конторы и офисы в получасе полета на флайере, чтобы заключить торговые сделки и разрешить конфликты. Мало кто из гостей пересекал границу города. Другие планеты обходились на Олимпе своими представителями из местных – нелепо присылать посла на четыре дня. То есть послы прибывали с кратковременными визитами, наделенные полномочиями, как ныне Корвин, но постоянно интересы других держав представляли местные юристы, их в шутку именовали жрецами олимпийцев. Они отправляли в другие миры скупые официальные сообщения, передавали олимпийцам присланные ноты, на которые жители замкнутой планеты обычно не спешили давать ответы, а если давали, то это походило на высокомерные насмешки.
Вот и сейчас в небольшом терминале для дипломатов Корвина и его спутника встретил юрист-олимпиец. Он представлял интересы Лация уже более века и, по-видимому, не был особенно обременен своей работой. Лацийцы именовали его за глаза Посейдоном за длинные седые кудри, увенчанные коммутативным обручем с тремя зубцами, – браслеты на Олимпе были не в чести. На самом деле его звали Генрих ЛО. Посейдон слегка поклонился в ответ на приветствия лацийцев.
– Слышал, у вас очередная заварушка с Колесницей? – поинтересовался Посейдон.
– Да, они прислали флот, узнав, что наш находится в секторе Психеи. Думаю, решили оказать военную помощь, – отозвался Корвин. Ни один мускул на его лице не дрогнул, пока он произносил этот бред.
– Вы серьезно? – растерялся на миг Посейдон.
– Конечно.
– Да ладно! – Олимпиец махнул рукой. – Решили меня разыграть? Ха-ха! Ценю хорошую шутку. Но спешу вам сообщить, что искать помощи на Олимпе бесполезно. Мы соблюдаем нейтралитет в любых военных конфликтах.
– У вас такой мощный военный флот?
– Мы умеем договариваться.
– Может быть, прежде вы отвезете меня в представительство, и там мы поговорим, вместо того чтобы торчать в терминале под носом службы наблюдения? – спросил все тем же ледяным тоном Корвин.
– Неужели вы думаете, в представительстве нет следящих систем? – хмыкнул Посейдон.
Судя по всему, ледяная вежливость патриция его не смущала.
– Во всяком случае, так нам обещали. Я не верю обещаниям, но мы сделаем вид, что верим.
Посейдон несколько раз моргнул, пытаясь осмыслить сказанное.
– Идемте, я вас отвезу на своем каре, тащиться на площадку флайеров совершенно ни к чему, – предложил посредник. – Через пятнадцать минут будем в нашем офисе.
Кар оказался довольно приличной машинкой, заправленной эршеллом. Широкие трехъярусные трассы разбегались из космопорта во все стороны радиально. Судя по всему, жители столицы предпочитали наземный транспорт.
– Так на что вы надеетесь? – спросил Генрих-Посейдон, когда они выехали со стоянки. – Мы можем теперь говорить откровенно – я включил на каре изоляционное покрытие, глушащее внешние помехи.
– Я не могу проверить, включено оно или нет. Но думаю, вам стоит опасаться чужих ушей больше, чем мне.
– Почему?
– Мне нужна встреча с Говерноном, – заявил Корвин, оставив вопрос Посейдона без ответа.
– Что, с этим выскочкой? Он – самый неудачный арбитр игр, могу вас заверить.
– Меня не волнует его квалификация. Хочу поболтать с ним немного о жизни. Вы можете устроить встречу? – Взгляд Корвина скользил по фасадам небоскребов.
Окна отсвечивали глубокой фальшивой синевой. Цвет покрытия был либо золотой, либо белый. Даже затемненные стекла кара не могли погасить этот блеск.
– Откуда вы вообще знаете про Говернона? – пожал плечами Генрих.
Марк улыбнулся. Не станет же он сообщать, что этим именем был подписан приказ на розыск Артура ЭПа, прошедший по дипканалам три года назад. Олимпийцам знать все на свете совсем необязательно.
«Арго» – проплыла надпись на одном из небоскребов.
Почти сразу после этого кар свернул на круговую магистраль.
– Погодите! – Генрих внимательно посмотрел на Корвина. – Ну конечно же! Говернон ВК. И вы похожи. Очень.
– Этого не может быть, – сухо ответил Корвин.
– Почему же не может? Я не сказал – копия. Я сказал – похожи. И вы почти ровесники.
«Нет, не может быть… Нет!» – едва не закричал Корвин, но сдержался.
– Вот наш офис! – Посейдон указал на особняк, такой же золотой и блестящий, как и все прочие строения вокруг. – При офисе есть гостиница. И вы можете там пожить.
* * *
Девушка-андроид, ничем не отличимая от человека, разве что синим стилизованным номером на щеке, похожим на старинную татуировку, провела гостей с Лация в их покои.
Максимум функциональных удобств, минимум вещей. В номере был общий холл, две спальни с ваннами и отдельный сервисный узел дальней связи.
– Зачем тебе этот Говернон? – поинтересовался Сулла, располагаясь на адаптивном диване в холле.
– Он маг и чародей. Ты же знаешь.
– Ты серьезно?
– Сулла, мы на Олимпе, здесь не то что говорить опасно, а даже думать. Ни о чем меня не спрашивай, прошу тебя. Кстати, ты видел надпись «Арго»?
– Приметил, – кивнул Сулла.
– Нам стоит там перекусить, прежде чем я отправлюсь к Говернону.
– Смотри, будь осторожен, а то он втравит тебя в какую-нибудь игру. Говори «нет», прежде чем олимпиец задаст вопрос, – посоветовал Сулла.
«ЭП – Эмилий Павел, ВК – Валерий Корвин, олимпийцы помнят, кому обязаны своим существованием», – подумал Марк, оглядывая себя в зеркале.
Сейчас он выглядел лет на сорок с небольшим. Примерно так, наверное, должен был выглядеть его отец. Старение замедлилось, но двадцать лет жизни он потерял.
* * *
Они позавтракали в ресторане «Арго», завтрак оказался великолепным: ароматный кофе, сливки, свежие круассаны, паштет из дичи, салат. Все выглядело натуральным, видимо, олимпийцы избегали имитаций, во всяком случае в пище. И вправду, к чему стремиться к бессмертию, если питаешься пищевыми таблетками?
После завтрака Корвин ушел, а Сулла остался ждать встречи с таинственным олимпийцем. Патриций был уверен, что его пасут, но, как ни исхитрялся, не мог заметить слежки. Оставалось надеяться, что о безопасности позаботится бессмертный, назначивший встречу. Все равно чужаку за несколько часов не разобраться во всех хитростях местных порядков.
Олимпиец появился в назначенное время – минута в минуту – высокий человек в длинном черном плаще с капюшоном вошел в стеклянные двери.
– Я – Роберт ЛД, – представился олимпиец.
Он откинул капюшон с лица и уселся за стол. Выглядел он, как и все на этой планете, молодо. На вид лет двадцать пять, не больше. Его коротко остриженные белые волосы контрастировали со смуглой кожей.
– Вы с Лация, я не ошибся? – спросил Роберт со странной фамилией ЛД.
– О да. Я сросся с этой дурацкой планетой. Живу, маюсь. А тут решил немного попутешествовать.
– Я с Неронии, – сказал Роберт. – Но мы не враги на данном этапе.
– Не пудри мне мозги, парень. На Олимпе чужак может провести лишь четыре дня. А потом ему конец. И не говори, что ты прилетел только вчера. Вряд ли ты стал бы заниматься прыжками в атмосфере в таком случае и назначать чужакам встречу.
– Судя по возрасту, тебе не довелось воевать на Фатуме, – заметил Роберт, ничуть не обидевшись на фамильярный тон и грубоватые фразы Суллы.
– К счастью, нет. Тот конфликт случился двадцать пять лет назад. Я лично вообще не воевал. Я лишь помню, как это делали другие. И эти воспоминания меня не приводят в восторг.
– Твой отец там побывал? – спросил Роберт с надеждой.
– Тоже нет.
– Я там был. Вернее, был тот, чье тело я ношу.
– Что тебе нужно от меня?
– Вы побывали на Крайней Фуле, так? И видели проигравшего?
Сулла помедлил, потом кивнул.
– Зачем он тебе?
– Артур приговорен к смерти.
– Мы знаем, что он объявлен в розыск.