Утром третьего дня пути, впервые за все это время, переночевав под крышей — на крошечном хуторе, расположившемся на пологом плече скалистого холма, Герт добрался, наконец, до Нордина и обнаружил, что ему «снова свезло». Оказывается, на Внутреннем море даже в зимнее время случаются спокойные дни. Пора, когда стихают свирепые ветры, умаляется волнение, и — пусть и ненадолго — становится возможным каботажное плавание. В такие дни — на севере их зовут «просветами», — рыбаки и торговцы спешат выйти в море, и Герт успел на один из таких кораблей, как раз, на удачу, направляющийся с грузом дегтя и ворвани в столицу имперского владения Альм — город Аль.
Плавание вдоль побережья заняло шесть дней и стоило Герту шести серебряных монет «за провоз коня и пассажира», тесную каморку под палубой и «харчи из общего котла». В «каюте» было холодно и сыро, еда состояла из одной лишь прогорклой каши с солониной, да и качало, несмотря даже на затишье, изрядно. Однако двадцать восьмого лютня, ближе к вечеру, нординский коч ошвартовался во внутреннем порту Аля, и Герт сошел на крытый толстыми струганными досками бревенчатый пирс.
«Что ж, приключения начинаются, не правда ли, милорд?» — в мыслях Герта пронизанная цинизмом ирония и едкая горечь давних сожалений создавали странный аромат безумия, и следовало признать, это начинало ему нравиться.
«Не так уж и плохо для того, кто живет во второй раз!»
И в самом деле, неплохо. Он снова молод. Здоров и крепок телом. И, если даже не красив, — о своей внешности Герт по-прежнему почти ничего не знал, — то уж точно, высок и широк в плечах. Позади, за спиной — в прямом и переносном смысле, — оставались холодные земли Северного Олфа и неверные воды Внутреннего моря. Впереди лежал огромный, полный красот и соблазнов мир Ойкумены, и все дороги были открыты перед юношей Карлом. Иди, куда хочешь, делай — что в голову взбредет. И для начала, стоило бы, верно, поесть.
Герт стоял на пирсе. Вокруг него сновали занятые своими делами люди, раздавались крики чаек, слышалась человеческая речь. Пофыркивал, переступая копытами, конь. Плескалась под настилом вода. Воздух был прохладен и пах морем, рыбой и, бог весть, чем еще. Впрочем, запах этот был скорее необычным, чем отвратительным. И более того, если «прислушаться», наверняка обнаружишь поблизости какую-нибудь корчму, где, жарят мясо и пекут хлеб. Слюна появилась во рту от одной только мысли о еде.
«Миска жаркого или, может быть, порция копченых свиных ребер… — представил себе Герт. — Ломоть хлеба… Пусть даже утреннего… И кружка темного густого пива…»
«Выглядело» все это более чем привлекательно. Взвесив, однако, все «за» и «против», Герт решил, что с едой можно и обождать, а вот с рекогносцировкой — нет. Увы, но «кто не спешит, тот всегда опаздывает». Поэтому следующие два часа своего времени Герт потратил на поиски адвокатской конторы «Шерван и сыновья». Нашел он ее на левом берегу реки в Ново-Старом городе, однако время было позднее, и контора оказалась закрыта. Но вот, что замечательно в таких уютных и спокойных местах, каким без всяких сомнений являлся Ново-Старый город Аля: здесь люди не скрытничают и не боятся разговориться с незнакомцем. Особенно, если речь идет об учтивом и богобоязненном юноше, одетом скромно, но с достоинством, и пересыпающим свои слова цитатами из святых угодников и краткими молитвами Единому. Так что не прошло и получаса, как Герт узнал, что стряпчий Шерван, а речь, разумеется, шла о частном поверенном Виллиме Шерване, в отличие от своих семейных сыновей, живет в квартире, располагающейся прямо над его собственной адвокатской конторой. Жена мастера Виллема умерла много лет назад, а дом мистрикс расположен ниже по улице, но посещает старик свою женщину только в уторок и в пиаток…
«Вторник и пятница, — автоматически перевел Герт, — но сегодня-то четверг!»
Так все и обстояло. По четвергам мастер Шерван коротал вечер в одиночестве, и грех было не составить ему компанию, если уж все так хорошо сошлось.
Герт вернулся на несколько улиц назад, туда, где приметил небольшую гостиницу с каменной конюшней. Спросил комнату, и, оставив лошадь на попечение мальчишки-конюха, прошел в общий зал. Он поел, но нетерпение сожгло напрочь нагулянный за день аппетит. Жаркое показалось безвкусным, хлеб пресным, пиво… Его не стоило и заказывать. Герд отодвинул недопитую кружку и, завершив трапезу стопкой можжевеловой водки, вышел из гостиницы.
На улице стемнело и заметно похолодало. Но оно и к лучшему: меньше любопытных глаз и меньше вероятность того, что поутру кто-нибудь опознает в Герте смутную тень, что мелькнула тут или там в ранние часы ночи, как раз тогда, когда испустил свой последний вздох уважаемый стряпчий Виллем Шерван…
* * *
Отправляясь с визитом к мастеру Шервану, Герт не сомневался, что дело закончится кровью. Человеку, взявшемуся посредничать в заказном убийстве, встреча с «виновником торжества» ничего хорошего не сулит. И более того, проблема стряпчего отягощалась обязательством выслать заказчику кусок человеческой кожи. Кожа эта, однако, как и сама жизнь инока Карла, принадлежала нынче Герту, и этим все сказано.
— Что же мне с вами делать, любезный? — Герт прошелся по комнате, служившей мастеру Шервану кабинетом, тронул пальцами причудливые фигурки из камня и чугуна, выстроившиеся на каминной полке, и обернулся к хозяину дома. Тот сидел в тяжелом дубовом кресле, вернее сказать, был к нему привязан.
— Что думаете?
— Я сторонник переговоров и компромиссов, — старик испуганным не выглядел. Пожалуй, только озабоченным.
— Звучит соблазнительно, — признал Герт, которому, по совести, не слишком нравилось начинать новую жизнь с большой крови. С маленькой, впрочем, тоже.
— Тогда, давайте договариваться! — предложил стряпчий и испытующе посмотрел на Герта. Глаза у мастера Шервана оказались не по возрасту ясными и внимательными. — Вам нужны деньги? Я готов заплатить за свою жизнь столько, сколько смогу.
— И много сможете? — поинтересовался Герт, он отвел взгляд от старика и пошел вдоль книжных полок, присматриваясь к корешкам книг. Среди них попадались знакомые издания, но все-таки большинство вышло из печати уже после того, как Герт утратил право на имя.
— В стене за средней панелью спрятан денежный ящик, — старик не торопился, не захлебывался, как обычно случается с теми, кто готов на все, только чтобы спасти свою шкуру.
— Денег в нем немного, — старик отметил эти слова особой интонацией, словно бы сделал примечание «правды ради», — но в доме найдутся и другие ценности. Кое-что из золота, много больше из серебра…
— Так просто? — Герт бросил взгляд через плечо, но ничего нового в стряпчем не увидел.
— Ну, не умирать же из-за презренного метала, — пожал плечами старик. — Все равно ведь выпытаете, коли взялись искать. Но вы, молодой человек, как я вижу, не за деньгами пришли.
— Правильно видите, — согласился Герт. — Меня, собственно, интересует кусок человеческой кожи с родимым пятном необычной формы…
— Восьмилучевая звезда?
— Что скажете?
— Скажу, что это куда серьезнее тех денег и ценностей, что можно найти в моем доме.
— Значит, не договоримся? — Герт оставил книги в покое и вернулся к стряпчему.
— Отчего же! — возразил мастер Шерван, не утративший и грана рассудительности. — Торг здесь уместен, и, в любом случае, куда предпочтительнее боли и смерти.
— В чем суть предлагаемой вами негоции? — Герт пододвинул табурет и сел напротив старика.
— Я вижу два момента, которые нам следует обсудить, — стряпчий остановился и облизал губы. — Глоток вина или воды?
— Тянете время? — поинтересовался Герт, но все-таки снял с пояса флягу и в задумчивости посмотрел на старика.
— Разумеется, нет! — возразил тот. — Просто во рту пересохло, и ведь есть с чего!
— Ладно, поверю! — Герт откупорил флягу и поднес ее к губам стряпчего. — Пейте и продолжим разговор!
Старик сделал несколько аккуратных глотков и осторожно отстранился.
— Два момента, — сказал он, снова облизав губы. — Первый… Вы, может быть, этого не знаете, молодой человек, но, чтобы взяться за подобного рода дело, легальному частному поверенному, имеющему имперский патент и соответствующее положение в обществе, нужны крайне веские причины. Если же говорить о человеке с репутацией… Я, разумеется, имею в виду себя и свою репутацию в Але и Приморье, причины должны быть такого рода, что их и вслух-то произносить не стоит. Себе дороже может выйти. И тут я, сударь, имею в виду уже не себя, а вас. Оно вам надо?
Что ж, в словах стряпчего имелся резон. Герт об этом уже думал. И тогда, когда плыл из Норнана в Аль, и нынче, увидев контору мастера Шервана «во плоти». Дело, в которое оказался вовлечен старик, попахивало преступлением первой категории, и это никак не сочеталось с обликом и репутацией старого стряпчего. Что-то здесь было не так, но в том-то и дело, что Герт этого тайного знания не боялся. Напротив, он к нему стремился.
— Рассказывайте! — предложил он.
— Что ж, ваша воля! — не стал спорить старик. — Но тогда возникает необходимость обсудить и второй момент. А именно то, каким образом я смогу сохранить жизнь, открыв вам столь опасную правду.
— Что вас тревожит? — Поразительно, но Герту расхотелось убивать старика-стряпчего. Напротив, мастер Шерван начинал ему нравится. И он был бы совсем не прочь найти разумный компромисс. Вот только ничего путного — увы — в голову не приходило.
— Как я понимаю, наемники с вами не справились…
— Вы правильно понимаете, — кивнул Герт.
— Мне даже не хочется думать о том, каким образом вы склонили их к сотрудничеству! — вздохнул старик и чуть прикрыл глаза.
— Сотрудничество? — усмехнулся Герт. — Вы нашли чудный эвфемизм, мастер Шерван! Сотрудничество! Хорошо сказано!
— Вот-вот! — жестко глянул на него старик. — Так или иначе, но вы все узнаете, но зачем вам, тогда, живой свидетель?
— И в самом деле, зачем? — поинтересовался Герт, заинтригованный поворотом разговора.
— А что если я дам вам средство держать меня на коротком поводке? — старик говорил медленно, но отнюдь не без чувства. — Что если вы получите нечто, что заставит меня молчать?
— Еще одна грязная тайна? — задумался Герт. — Что ж, идея неплоха, но…
— Но?
— Но, что помешает моим врагам выпытать у вас истину? Огонь и сталь, мастер Шерван, творят чудеса, когда разговор заходит о правде…
— А откуда им знать, что я рассказал правду вам? Это ведь и в ваших интересах, сударь, сохранить нетронутым свой источник информации, тем более, что речь идет обо мне. «Шерван и сыновья», молодой человек, известная юридическая контора. Наши контрагенты разбросаны по всей Ойкумене и, поверьте, это не лишь бы кто. Слыхали когда-нибудь об адвокатской конторе из Ланскруны «Линт, Линт и Популар»? А о Логхардах из Кхора? Мы работаем с ними и со многими другими уже почти сто лет. Еще мой дед начинал строить эту систему взаимных обязательств…
— Хотите сказать, есть смысл не разглашать имя источника?
— Да, именно это я и пытаюсь вам объяснить.
— Допустим…
— Допустите! — предложил стряпчий.
— Хорошо, допускаю, — кивнул Герт. — Позволите подвести черту?
— Не в чем себе не отказывайте! — холодно улыбнулся старик.
— Итак, — улыбнулся в ответ Герт, — вы готовы раскрыть мне тайну заказа, обеспечить рекомендательными письмами к вашим контрагентам…
— Достаточно будет и одного письма, — поправил его мастер Шерван.
— Пусть так! — согласился Герт. — И предоставляете мне залоговую тайну, обеспечивающую ваше молчание…
— В обмен на вашу осмотрительность…
— В обмен на мою осмотрительность, — не стал спорить Герт, — и на вашу жизнь.
— Именно так! — кивнул стряпчий.
Что ж, звучало многообещающе, оставалось лишь принять решение.
«Чет, нечет… Все же чет!»
Герт умел принимать решения. Правильные решения, если говорить правду. По сути дела, он ошибся всего лишь один раз в жизни, но как раз тогда, когда не имел права на ошибку. Нынешнее же «бросание жребия» было настолько очевидным, что и к гадалке не ходи!
— Что ж, — сказал он вслух. — Будь по-вашему, мастер Шерван. Сделка состоялась!
— О, как! — поднял голову старик. — Приходилось вести торг с альвами?
— Приходилось, — кивнул Герт, отметив мысленно, что должен контролировать себя лучше. Из таких вот мелочей, как альвийская формула завершения сделки, и складывается образ, по которому умный человек способен узнать много интересного о твоем прошлом и настоящим. А ведь стряпчий и так уже понял, что за видимой юностью инока Карла скрываются совсем не очевидные на первый взгляд опыт, знания и дисциплина.
— Начнем?
— Как вам будет угодно! — кивнул стряпчий. — Но прежде, еще пара глотков вина!
Герт не возражал. Времени до рассвета оставалось много, так отчего бы не быть вежливым?
— Благодарю вас, сударь! — сказал старик, напившись. — Весьма своевременно… Но к делу. Человек, который вас интересует пришел ко мне с рекомендательным письмом от графа ди Рёйтера. Вы знаете, о ком идет речь?
— Нет, — покачал головой Герт. — Не знаю.
На самом деле, он помнил Гвидо ди Рёйтера довольно хорошо, но знакомство их прервалось по вполне очевидным обстоятельствам почти полстолетия назад. Гвидо, если речь шла о нем, должен был уже состариться, превратившись, как и все прочие долгожители, в жалкую развалину. Но, если и нет — бывают же крепкие старики, он и сам еще недавно был таким! — Герт просто не знал того, кем стал ди Рёйтер за прошедшие годы.
— Нет, — сказал он, и был по-своему прав, он, и в самом деле, не знал нынешнего ди Рёйтера. — Не знаю.
— Имперский граф Гвидо ди Рёйтер человек большой власти, — по-видимому, старик-стряпчий не заметил замешательства Герта и принял его ответ, как есть. — Граф состоит при дворе Норны Гарраган княгини Чеана, и, как говорят, весьма к ней близок.
«Близок?! — удивился Герт. — Да, о чем он говорит, этот старик?! Ди Рёйтеру должно быть теперь далеко за семьдесят!»
— И насколько он к ней близок? — спросил он нарочито равнодушным тоном.
— Ну, как сказать… — пожал плечами стряпчий. — Я слышал, он с ней спит, и, хотя этот факт при дворе никак не озвучивается, ведет он себя, как истинный принц-консорт. Так что, поверьте мне, сударь, если некто показывает вам рекомендательное письмо, подписанное графом ди Рёйтером, означать это может только одно — за ним стоит сама Норна Гарраган.
— Расскажите мне о них! — попросил Герт, заинтригованный всплывшими подробностями. — Я, видите ли, не слишком знаком с большим миром…
— Значит, незнакомы… — в голосе мастера Шервана прозвучало явное недоверие. — Я полагал… Впрочем, неважно! Географию-то вы знаете?
— В общих чертах.
— Что ж, — еще раз вздохнул старик. — Может быть, вы меня уже развяжете? Нет? Ладно, будь по-вашему. Княжество Чеан лежит на западе, по ту сторону Хребта Дракона. На востоке оно граничит с герцогством Ливо, а на западе и севере — с империей Вернов. Теперь представили?
— Да, благодарю вас, — кивнул Герт. — Продолжайте, пожалуйста! Эта княгиня… Она ведь взошла на трон не так давно? Год назад или два…
— Четырнадцать месяцев назад, — уточнил стряпчий.
— Она молода? — спросил, тогда, Герт.
Чаре Ланцан — дочери Карлы, если конечно это была она, — должно было быть теперь где-то за сорок.
«Не такая и старая, если подумать… к тому же оборотень… Но Гвидо!»
Гвидо, насколько было известно Герту, оборотнем не был.
— Говорят, — не замедлил ответить на вопрос привязанный к креслу старик, — княгиня молода и красива, но сам я ее, к сожалению, не видел. Я давно не выезжаю из Аля, сударь, но встречавшие ее люди утверждают в один голос — молода и красива.
— А граф ди Рёйтер?
— Граф старше ее, но никто не знает, сколько ему лет на самом деле. Полагают, что, возможно, за сорок. Говорят, что, может быть, и за пятьдесят. Но он, кажется, ученый-алхимик, так что, не исключено, он просто владеет «Старым разумением». А это, знаете ли, не фунт изюма. Такое знание могло бы объяснить и его видимую молодость, даже если ему отроду и не пятьдесят, а, скажем, семьдесят лет.