— Хотите сказать, он чернокнижник? — уточнил не на шутку удивленный Герт.
Этого он про Гвидо ди Рёйтера не знал. Но, с другой стороны, со времени их знакомства прошли годы и годы…
— Чернокнижник? Что ж, можно сказать и так, — снова пожал плечами старик. — Понимаете теперь, почему я предупредил вас об опасности этого знания? Сильные мира сего смертоносны не менее стихийных бедствий, но если они еще и просветлены…
«Просветленные…»
Герт тоже учился когда-то в университете и, как ни странно, приобретенные тогда знания за прошедшие годы никуда не делись.
— Так что ж, выходит, это ди Рёйтеру понадобилась моя шкура? — спросил он вслух.
— Возможно, — кивнул старик, — но не обязательно. Во всяком случае, «доказательство бесспорного опознания» я должен выслать не в Чеан, а в Шагор. Это большой город и находится он к западу от Решта, но до Чеана там еще очень далеко: пятнадцать дней пути до Ливо, это если верхом, но, не убивая лошадей. И еще столько же, как минимум, по Тропе Ветров до Нирена. Но Нирен, заметьте, это еще только восток Чеана, и до столицы — Норнана — там еще ехать и ехать…
— Я понял! — остановил стряпчего Герт. — Переходите к подробностям, мастер Шерван, и дайте мне, наконец, повод вас развязать.
— Дэвид ен Яанс, — старик ответил, не задумываясь, но это, впрочем, ни о чем не говорило. У него было достаточно времени, чтобы придумать свою версию событий. — Он назвался этим именем и просил выслать «доказательство» в контору Генриха ап Рикхарда в Шагоре для дальнейшей передачи кавалеру ен Яансу. Теперь, сударь, если вы будете так любезны и поднимите крышку моего бюро, — короткое движение подбородком в сторону письменного стола, — вы найдете в верхнем правом ящике деревянный футляр для «доказательства» и записку с адресом.
«Так просто?» — удивился Герт.
Однако же, факт! В выдвижном ящичке бюро нашлись и крошечный деревянный футляр и записка с адресом.
«Мастеру Генриху ап Рикхарду на Птичьем холме, что в Шагоре, для дальнейшей передачи кавалеру Дэвиду ен Яансу».
— Так-так… — Герт обдумал ситуацию в последний раз и решительно сунул и футляр, и записку себе в карман.
— Не уверен, что воспользуюсь этими вещами, — сказал он, разрезая кинжалом веревки, которыми был привязан к креслу старик-стряпчий, — но если воспользуюсь, моя версия такова. Я выследил вашего посланца, но вы здесь ни при чем. Такой вариант вас устроит?
— Вполне! — старик встал из кресла и прошелся по комнате, разминая ноги. — Ко мне пришли… Кто там, кстати, ко мне пришел?
— Наемник по прозвищу Луд, — Герт припомнил бандита и кратко обрисовал его внешность, чтобы придать правдоподобия рассказу стряпчего.
— Итак, он пришел ко мне сегодня ближе к закрытию конторы, — кивнул старик, выслушав краткую характеристику покойника, — когда мои сыновья уже ушли, и вручил мне «доказательство», — стряпчий упорно не желал называть вещи своими именами, но Герт не возражал. — Я заплатил ему сто марок… — Стряпчий подошел к стене, сдвинул панель мореного дуба и загремел ключами, отпирая денежный ящик. — Сто серебряных марок… сто… Вот черт! Руки затекли, а мне еще… Ага… ага… сто! Держите! — и он передал Герту увесистый кожаный мешочек. — Здесь золотые марки из Семи городов, они вдвое дороже наших ординарных золотых, так что всего двадцать монет.
— Но я отказался от мысли вас ограбить! — возразил было Герт.
— Это не ограбление! — отрезал старик, запирая сейф. — Я выполнил свою работу. Отсчитал пятнадцать марок за услуги, и заплатил оставшуюся сумму Луду. Он взял деньги и ушел. И больше я его не видел.
— Разумно! — согласился Герт. — А дальше? Что случится завтра?
— Завтра я найму курьера, как делаю это всю жизнь. — Высокий крепкий парень лет двадцати. По виду типичный охранник торговых караванов. Зовут Олвертом. Олверт из Визера. Волосы темные, глаза тоже. Простоват, но исполнителен. Выполнял для меня раньше мелкие поручения… Вот, собственно, и все.
— Ну, что ж, — следовало признать, легенду стряпчий сверстал подходящую. Простую, но ясную, а главное — правдоподобную. — Осталось получить залоговую тайну, и я с удовольствием покину ваш дом, мастер Шерван!
— Не так быстро, — вздохнул старик, подходя к своему бюро и выдвигая писчую доску. — Я ведь еще должен написать вам рекомендательное письмо…
3. Визер, десятого грачевника 1649 года
Ойкумена огромна. Возможно даже, что она бесконечно велика. Во всяком случае, Герт никогда не слыхал о ком-нибудь, кто достиг ее границ. Впрочем, в некоторых книгах, которые ему приходилось читать, на этот счет высказывались довольно смелые теории. Кое-кто утверждал даже, что подобных границ не существует вовсе, поскольку Ойкумена — суть шар, обращающийся вокруг солнца. Оно бы и ничего — логически безупречно и к тому же изысканно красиво. Но эта модель не оставляла места для Хрустального купола и Высокого неба. В математически выверенной вселенной Эгхаузера и Сморга могли существовать люди и даже некоторые из иных, но вот Богам в ней жилось бы неуютно. А так что ж! Мир, и в самом деле, велик.
Чтобы попасть из Аля в Шагор, Герт мог выбрать один из двух возможных путей: через перевалы хребта Подковы или в обход гор через болота княжества Норфей. В первом случае, ему предстояло добраться морем до устья Изера и затем, поднявшись по реке до Королевских перстов, идти через Старые графства в Чеан или Ливо. Дорога долгая и трудная, — особенно зимой — да и опасная, если не имеешь надежного проводника. Другое дело, Норфей. Тоже не медом намазано, но все-таки куда надежнее, чем путешествие через Границу и горную страну. Правда, в этом случае идти до Шагора выходит вдвое дольше, но зато по богатым и хорошо устроенным землям Шеана, Кхора и все того же Решта. Не один месяц пути, если двигаться в темпе караванов и почтовых дилижансов, но, с другой стороны, и Герту спешить было некуда. Поэтому, покинув Аль сразу после знакомства с мастером Шерваном, Герт морем добрался до Изера, и, поднявшись по реке на попутной старенькой галее до порта Визер, сошел на берег.
Визер — город богатый. Он стоит на судоходной реке, из верховий которой вниз к Внутреннему морю идут драгоценные камни, золото и серебро, добываемые в горах Подковы, меха и редкие растения, ароматическое дерево и каменная соль, табак и чай — с той стороны хребта, — шелк и кованая в горах сталь. Вверх же — в Старые графства — торгуют зерном и бумагой, медью из Суры и оловом из Северного Олфа, соленой рыбой и крепким бренди из Аля. И множеством других товаров, которые приходят в Аль и Керет из-за моря. Из Ландскроны и других имперских городов. Но и это еще не все. От Визера берет начало Чумной тракт — торная дорога, которая сначала ведет на юго-восток к границе княжества Норфей, а затем сворачивает на юг, пересекает Великие болота по единственному проходимому коридору и, оставив на западе Шенган, выводит к норфейскому городу Ладжер, из которого, в свою очередь, открывается путь в Шеан и Кхор и «далее везде», подразумевая под этим «везде» и герцогство Решт, и Ливо, и тот самый Чеан. И, разумеется, где дороги, там и торговля. И значит, идут по Чумному тракту на юг, в Норфей, и на север, в Приморье, торговые караваны. Дорога долгая и большей частью проходит по дикой местности, где деревня — чудо, а одинокие почтовые станции похожи на обнесенные частоколом крепости. Места там — в лесах ли, в болотах ли, — дикие и опасные. Оттого и караваны идут с охраной. Охрана же — что важно, — не княжеская или имперская. Не регуляры, одним словом, а наемники. Вот наемным воем в охране каравана и собирался на время стать Герт.
Он прошелся по городу, по причалам и улицам. Потоптался, прислушиваясь к разговорам, в рыночной толпе. Поторговался с ремесленниками на Оружной улице, продав по случаю пару лишних кинжалов и неплохой меч керетской работы. Поменял серебро на золото у менял на площади Старых богов. Выпил пива в Низинке и съел порцию печеной на углях козлятины в «Старом петухе». Посмотрел на фокусников и акробатов в балагане Готлиба. И все это время присматривался ненароком к движению людей и повозок по городским улицам, прислушивался к случайным репликам торговцев и солдат, и, в конце концов, обнаружил несколько постоялых дворов с обширными конюшнями, в которых по всем признакам как раз и формировались караваны, отбывающие на юг. Поговорив с людьми, слонявшимися поблизости от этих мест, он выбрал тот караван, что направлялся в Шеан, имея в виду не Шеан вообще, а столицу одноименного королевства.
Делами здесь, в «Подворье Якова», заправлял мощного телосложения немолодой мужик, затянутый, словно уже шел через опасные земли, в броню из вареной кожи и стальных пластин. Лицо у мужчины оказалось бритое и жесткое, глаза — равнодушные.
— Ты, что ли, зовешься Лундом? — спросил Герт, подходя к мужчине. Тот сидел, устроившись на деревянной плахе, поставленной как раз посередине торгового двора.
— А ты кто таков? — поднял взгляд мужчина.
— Меня зовут Карл! — представился Герт тем именем, которое теперь принадлежало ему и к которому следовало привыкать. — Я из Олфа. Из Холодной страны.
— А не молод, чтобы в вои наниматься?
— Проверь! — предложил Герт.
С такими людьми, как этот Лунд, не следует мудрить. Говори короче, действуй напрямик, и все будет, как надо.
— Шенк! — окрикнул Лунд одного из проходивших мимо наемников. — Вломи ка этому пареньку! Только не убивай!
— Он вас обидел, командир? — наемник остановился и оглядел Герта с головы до ног. — Ты кто?
— Я Карл, — представился Герт, оценивая поединщика. — Лунд хочет, чтобы вы мне вломили.
— А ты чего хочешь? — поинтересовался наемник. Он был высок и худощав. Молод, но не юн. Крепок и, по-видимому, хорошо натренирован. Во всяком случае, двигался он легко. Казался расслабленным, но наверняка был собран и готов к бою.
«Непрост», — решил Герт, особо отметив холодный «оценивающий» взгляд Шенка и контрастирующее с ним насмешливое выражение продолговатого лица.
— Я хочу наняться в охрану каравана.
— И откуда ты такой крутой взялся?
— Говорит, из Холодной страны, — коротко бросил Лунд.
— Врет! — отмахнулся Шенк.
— Ты из Олфа, — кивнул Герт. — Твое имя означает, копье, ведь так?
— Знаешь наш язык? — спросил Шенк и тут же нанес удар. Резко, без замаха, и, тем не менее, сильно. Должен был провалиться, когда Герт уклонился, но устоял. Значит, первое впечатление оказалось верным: тренированный парень, и тренированный не абы как, а именно так, как надо.
— Я знаю твой язык, — сказал Герт по-олфски. За слова он не опасался, за грамматику тоже, но вот насчет произношения уверен не был.
— Вот черт! — второй удар «возник» так же, как и первый, из ниоткуда. — Так ты, парень, из кхорских переселенцев что ли?
Герт уклонился и на этот раз. Стоял спокойно, смотрел Шенку в глаза, «слушал» его тело, боясь пропустить следующий удар.
— Мои родители жили в Кхоре, — сказал на общем языке, — но потом вернулись в Холодную землю.
Такое происходило гораздо чаще, чем можно было подумать. Северяне перебрались в Кхор еще лет двести назад, при короле Вигвенде, который нанял их в свою гвардию. Но иногда возвращались домой. Во всяком случае, лет пятьдесят назад это было так.
— Возвращенец, значит! — на этот раз уклоняться нечего было и думать, и Герт парировал связку ударов коленом и обоими предплечьями. Выстоял и нанес ответный удар, едва не пробивший защиту Шенка. Но «едва» — не считается. Как и следовало ожидать, Шенк оказался весьма хорош. В былые годы в Реште с такими-то умениями людей, бывало, и в гвардию принимали. Даже не дворян…
«В былые времена… — повторил он мысленно. — Не дворян… А в нынешние? И кто сказал, что Шенк не дворянин? В Олфе ведь тоже…»
— На Олфе учился? — Казалось, Шенк не удивлен, но Герт понимал, это не так. По технике бойца опытный человек многое поймет.
— На островах, — сказал он вслух. — Но учил меня родич, а он служил в Чеане. Так что это не олфский бой, а чеанский.
— Ну, это я и сам уже понял, — кивнул Шенк.
— Он хорош, — повернулся вой к Лунду. — Сам видел.
— Видел, — согласился Лунд. — Мечом и копьем владеешь?
— Мечом лучше, копьем — хуже. Зато из лука стреляю сносно.
— Сносно, это по олфским понятиям, или как? — спросил Шенк.
— По олфским, — согласился Герт, надеясь, что за прошедшие годы ничего на Олфе кардинально не изменилось.
— Значит, хорошо, — кивнул Шенк Лунду. — Хороший паренек, командир, хоть и молодой. Но молодость — не недостаток. Сам знаешь, это быстро проходит. Так что бери!
— Ладно, как скажешь! — кивнул Лунд. — А теперь слушай, Карл из Олфа и не говори, что не слышал. Условия такие: две серебряные марки до Шеана, за участие в бою — еще полмарки, за кровь — две. Кошт мой, и слово командира — закон. Согласен?
— Согласен.
— Ну, тогда иди с Шенком! Возьмешь парня в обучение, Шенк?
— Отчего бы и не взять? — пожал широкими плечами вой. — Пошли, Карл, познакомлю тебя с остальными и покажу, где квартируем.
— Спасибо, Шенк! — улыбнулся Герт. — Или мне называть тебя, господином?
Вопрос был с двойным дном, и Шенк это, наверняка, понял, но и не спросить нельзя. Не спросишь, покажешь себя дураком. Но это только на первый случай, потому что, если и сам Шенк не дурак — а он на такового не походил, — вскоре задумается, а задумавшись, начнет спрашивать.
— Как догадался? — Шенк вопросу не удивился, значит, и сам ждал.
— Ты дерешься, как дворянин, а смотришь, как гвардеец из Решта. Мне ведь не дядька это все рассказал, — Герт решил, что прежняя легенда теперь долго не продержится, и решил ее сменить, — я в монастыре Ревнителей рос.
— Она как! Чего ж, ушел?
— Враги напали, один я выжил. — Почти правда, но и полуправда в умелых устах способна обратиться в истину.
— Везучий, значит?
— Не без этого, — согласился Герт.
— Тогда, давай так, — вздохнул Шенк, — я тебя ни о чем не спрашиваю, парень, и тебя ни с кем не обсуждаю. Идет?
— Принято! — кивнул Герт, он уже понял, что судьба к нему благосклонна, как никогда. — Я обещаю тебе, быть взаимно вежливым. И не стану ни с кем делиться своими замечаниями. Ты Шенк — мой старший товарищ и наставник, и мне этого достаточно. В бою не подведу, на гулянке — прикрою спину. Так пойдет?
— Вполне! — кивнул Шенк. — Пошли!
Глава 3
На тракте
1. Чумной тракт, пятнадцатого грачевника 1649 года
Правила дороги просты: вставай рано, начинай движение с первым светом, и не останавливайся до сумерек. И, разумеется, ты всегда должен знать, где остановишься на ночлег. В зимнее время десять — одиннадцать часов в пути плюс недолгий привал в середине дня. Полчаса — час, чтобы съесть свой холодный обед, опростаться, напоить и накормить животных, проверить колеса телег и фургонов, и все прочее в том же духе. Иногда, впрочем, возникает соблазн идти чуть быстрее и не останавливаться даже в сумерках. В конце концов, там впереди настоящая станция, так отчего бы «не сделать еще одно последнее усилие»? Но караван не кавалькада всадников, темп движения задают самые медлительные из животных — волы. Так что спеши — не спеши, а все равно приедешь, когда приедешь. И рисковать, двигаясь в ночной тьме, незачем. Выигрыш невелик, а смерть — вот она, всегда ходит где-то рядом.
Герт проснулся, как и привык, «перед первым светом». Полежал. Послушал дыхание спящих рядом людей. Все было спокойно вокруг, и следующие полчаса — если судить по внутреннему времени — он «разминал» мышцы, выполняя упражнения гайярской триады. Тем, кто добирался до Третьей ступени, — а Герт преодолел этот рубеж аж полстолетия назад, — не требовалось выполнять упражнения вживе. Во всяком случае, не каждый день. Достаточно было «представлять движения, как они есть», переживая их вместе с телом с той степенью «погружения», какую обычный человек даже представить себе не мог. На практике это означало способность контролировать сокращения мышц таким образом, что, лежа без движения, ты, словно бы, бежал или прыгал, плыл или фехтовал. Если не лениться, за полчаса тренировки можно даже вспотеть. И Герт вспотел. Вернее, это вспотел юноша Карл, нетренированное тело которого все еще не полностью подчинялось новому хозяину. Так что, да, он вспотел. И дыхание сбилось после особенно замысловатой фехтовальной связки, да еще и с тяжелым мечом в левой — подчиненной — руке. Но ничего не поделаешь. Юношу Карла следовало еще долго гонять и править, учить и снова гнать, чтобы «выстругать» из дворовой собачонки настоящего бойцового пса.