– Чего вы не знаете? Что во все сферы власти и отрасли экономики незаметно внедряются агенты тайной фашистской организации? Что правительство покорно идет у них на поводу? Что силовые министерства закручивают гайки, стремясь превратить Объединенные Нации в полицейское государство? Что подавляются демократические свободы?
– Меня тоже мало волнует политика…
– Но ваш список – свидетельство обратного, доктор. Вы составили его практически интуитивно, но если вы не остановитесь, то легко сопоставите, что все фигуранты исповедуют не только единый стиль управления и одинаковую идеологию, но имеют весьма примечательную биографию. Смею утверждать, все они вышли из одной среды. Но оставлю вам возможность прийти к главному открытию самостоятельно. Здесь у вас будет достаточно времени, чтобы закончить свою трудную, но необходимую всем честным людям аналитическую работу.
Олег прикусил язык. Вот так! Из огня да в полымя. Полигон пройден, но до свободы по-прежнему как до конца Вселенной…
– Все остальные также были не в восторге от режима. – Лемье окинул взглядом удивленных солдат. – По этой причине я и собрал всех вас здесь.
– Сначала вы собрали нас на полигоне, – хмурясь, сказал Таран. – В качестве подопытных кроликов. И восемь… вернее, девять из нас с него не ушли. Как это понимать?
– Как вступительный взнос. – Лемье опять улыбнулся, но теперь не так радушно, скорее снисходительно. – Вы принесли пользу нашей организации – помогли испытать новые виды вооружений, а заодно выдержали экзамен. И теперь я предлагаю вам стать полноправными участниками Сопротивления. По ту сторону баррикад у вас нет будущего. А здесь дело и благородная цель: освобождение Наций от диктатуры. Что скажете, сержант?
Таран промолчал. Казалось, он задумался над предложением Лемье, но Олег почему-то был уверен, что сержант просто подбирает слова помягче. Насколько Сполохов его изучил, Таран был не способен пойти против своих. Он мог занять нейтральную позицию, но предать – вряд ли. И Граббе, пожалуй, тоже. Что же касается остальных… предполагать было трудно.
Зато абсолютно ясно стало другое. В штрафном взводе собрали специалистов различных профилей, чтобы решить сразу две проблемы: испытать новые виды вооружений и отработать тактические приемы на людях, неплохо соображающих, но которых никто не будет искать, поскольку они властям поперек горла. Ну, и если выживут, их можно будет привлечь на свою сторону. Что этот лидер Сопротивления и пытался сейчас сделать. Почему именно такой подбор? Почему не военные? Наверное, Лемье считал, что с гражданскими будет проще договориться. А из какого специалиста – военного или гражданского – делать бойца Сопротивления, при правильном подходе непринципиально. Тактически все верно, испытание было жесткое, но оно того стоило.
И все же Лемье не учел главного психологического нюанса: люди, даже обиженные властью, не обязательно готовы идти против нее с оружием в руках. Даже при условии, что им будут предоставлены убедительные гарантии победы.
Олег вспомнил слова Тарана о странном, «нечеловеческом» поведении «командования». Может быть, сержант угадал? То, что этот Лемье выглядит как человек, еще ничего не значит. Он может быть просто посредником, агентом каких-нибудь чужаков. Тогда игнорирование психологических моментов вполне объяснимо. И по той же причине можно быть уверенным, что победы этим подспудным захватчикам не видать как своих ушей.
– А разрешите вопрос, господин Лемье, – вдохновившись патриотической мыслью, Олег осмелел, – откуда у вас роботы и эта планета-полигон, кто так круто финансирует Сопротивление?
– Фирмы и организации, пока не захваченные неофашистами. – Лемье кротко вздохнул. – Таких компаний мало, и они зачастую проигрывают в конкурентной борьбе гигантам вроде «Райха», но до начала активного сопротивления они продержатся, я уверен… – Он перевел взгляд на комвзвода: – Так каким будет ваш ответ, сержант Таран?
Сержант откашлялся и неопределенно кивнул:
– Все это похоже на правду. Меня в свое время задвинули в самый дальний гарнизон с понижением в звании именно за антифашистские высказывания. Я считал, что Галактика идет к тоталитаризму, а наша армия перелицовывается на манер вермахта. Только я не виню в своих неприятностях никого, кроме себя. И вступать в чужую армию я не готов. Я не предатель.
Лемье печально вздохнул:
– В таком случае мне придется выставить вас за дверь, в смысле – за шлюз. Если вы еще не догадались, наш стратегический пункт находится под водой на глубине ста сорока метров.
– Как раз догадались, – горделиво усмехнулся Таран. – И об этом, и о многом другом. Вы вообще наделали массу ошибок, Лемье. Будь у меня взвод настоящих солдат, а не два десятка ополченцев, мы пришли бы сюда гораздо раньше и совершенно неожиданно для вас.
– Я ценю вашу выдержку. – Седой подал знак, и сзади к сержанту подошел здоровенный робот. – Прощайте, сержант.
Олег затаил дыхание. Похоже, Тарану предстояло заплатить за преданность Нациям собственной жизнью.
Краем глаза Сполохов заметил, как сжались кулаки Граббе и как напряглись остальные солдаты. Еще мгновение, и могло случиться непоправимое. Одиннадцать невооруженных людей против взвода боевых роботов – это был не лучший расклад. Но и жертвовать сержантом – тоже не выход. Требовалось срочно что-то придумать…
12
Дождь над Люйшунем, столицей планеты, не утихал. Природа, казалось, извинялась за долгое засушливое лето. Ван Чен, главный министр Колонии Деа, кивком указал за окно.
– Вот моя первоочередная задача: наладить на планете нормальный климатический контроль. А то прямо как на Земле в старые времена: то засуха, то наводнение. Сплошные убытки. Но переговоры с «Метеогардом» снова зашли в тупик, и я никак не могу нащупать верный подход. Все-таки министр из меня никудышный.
– Не наговаривай на себя, – пригубив чай, возразил Картер. – Ты был одним из лучших тактиков группы, неужели не справишься с этими цивильными упрямцами?
– Справлюсь, но это будет стоить мне не одной сотни седых волос.
– Ну пора бы уже, для приличия, заиметь немного серебра на висках. А то, смотри, двадцать лет тебя знаю, а ты все как замороженный. Даже подозрительно, может, эликсир какой принимаешь?
– Только этот. – Чен налил ему еще зеленого чая. – Значит, пятый удар будет здесь, на Деа? Ты уверен?
– На сто процентов. – Картер отставил чашку. – К сожалению.
– Эти программы «зомбирования» действительно так опасны?
– Во-первых, психобработки, – смеясь, поправил директор ЦРС. – Ими же не мертвых обрабатывают, а живых, при чем тут зомби?
– Ну, психобработки, – Чен вздохнул. – До чего техника дошла. Раньше нам такое и не снилось. Максимум – психотронные генераторы. Распугали врага – и дело с концом, а теперь гляди-ка… Запустил в гиперсеть программу и управляй народом с расстояния в сто светолет.
– Пока все не настолько скверно. Программа довольно сложная и громоздкая, в простое послание ее не втиснешь, противнику приходится маскировать ее под всякие бизнес-игры и продавать пакетами, но, если не остановить разработчиков сейчас, на этапе первых испытаний, они доведут продукт до совершенства. Вот тогда-то и наступят черные деньки. Представь, что будет, если усовершенствованный вариант станет по объему не больше типовой рекламной рассылки?
– Все сойдут с ума, как на Марсе или Тритоне.
– Хуже, господин министр, если противник захочет, то все полезут на баррикады. А он захочет, сомнений нет.
– Влад думает, что это снова те… с Айрин?
– Я тоже так думаю. – Картер кивнул. – Тот же размах, да и больше просто некому.
– Тогда вариантов нет, надо их остановить. Но как найти их логово?
– Для начала следует предотвратить пятый «взрыв».
– Взрыв?! – обеспокоился Чен. – Как на Юнкере?
– Точно не знаю, – признался директор ЦРС. – Но не волнуйся, местное отделение моей Службы в полной боевой готовности. Так вот запросто проникнуть в общественное место и заложить мину мы врагу не позволим.
– Даже если это будет взрыв на окраине… – Чен в сомнении покачал головой. – Ты же знаешь, как перенаселен Люйшунь, да и другие города на Деа. У тебя есть конкретные зацепки?
– Есть, потому я и гоняю с тобой чаи. Понимаешь, Ваня, надо мне получить санкцию на проверку одной подозрительной конторы, но прямых улик у меня почти нет. Разве что ее возня с главным свидетелем по стокгольмскому делу, но тут очень трудно что-либо доказать, а тем более инкриминировать. И все же…
– Очередной шаг по пути подавления свободы слова? – Чен криво улыбнулся. – Будет скандал.
– Одним больше… – Картер махнул рукой. – Но иного выхода я не вижу. Сам же знаешь, что лучшая защита…
– Нападение, – закончил министр. – Знаю. Если ты найдешь в конторе неопровержимые доказательства вины сотрудников, принцип сработает, а если нет?
– Тогда придется подать в отставку. – Директор откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову.
– Ты серьезно?! – изумился Чен.
– Нет, конечно, – усмехнулся Картер. – Кто меня отпустит?
– А Фирсов в курсе твоей… инициативы?
– Влад всегда в курсе всего. – Директор подался вперед. – Ну не за что мне больше потянуть! Нет другой ниточки, понимаешь? Нет и не будет, а удар последует с минуты на минуту. По твоей вотчине ударят, министр!
– Да понял я, понял. – Чен взглянул на потолок. – Пусть будет так, Джонни. Только постарайся без трупов с пороховыми отметинами, хорошо?
– Это не наш почерк, – серьезно ответил Картер. – С помощью таких выкрутасов гады ползучие Костю Белкина и Генри подставить пытались.
– И у них это получилось, – вздохнул Чен. – Так недалеко до разоблачения всей Группы.
– Мы же не заговорщики, а единомышленники, чего нас разоблачать? – Директор ЦРС ободряюще улыбнулся. – Выше голову, министр. Наше дело правое, за нами Земля и Колонии.
– Очень патриотично, – фыркнул Чен. – Еще скажи «никто, кроме нас».
– Тоже неплохо звучит. – Картер поднялся. – Не хочешь со мной?
– А ты что же, сам на этот обыск поедешь?! Засветишься – даже Влад не поможет.
– Я нутром чую – беспроигрышный вариант.
– Не-ет, Джонни, – снова забеспокоился Чен, – так не пойдет. У тебя надежных людей мало? Если найдут компромат, тогда и езжай, а пока посиди у меня. Еще чайку выпей. Для алиби. Командовать ты и отсюда можешь. Где твой комп? Доставай…
Картер немного поколебался и сел обратно в кресло:
– Да, наверное, ты прав, мудрый Гаутама.
– Ты мне льстишь. – Чен сам активировал комп и взглянул на директора. – Какой адрес?
– «Галактика сегодня».
– Ни разу не слышал о таком канале.
– Никто не слышал, это и занятно… – Картер на секунду отвлекся и пробурчал что-то в свой комп. – А потом некий юноша по имени Игорь Савельев взял да и обратился к ним за помощью. Почему именно к ним – он объяснить так и не смог. Просто набрал адрес, будто кто-то подсказал.
– Так ты все-таки разыскал этого свидетеля?
– С трудом. А позже выяснилось, что офис этой конторы находится здесь и пятый пакет – а по хронологии на самом деле первый – был продан тоже кому-то с Деа.
– Совпадение?
– Не слишком ли удачное?
Над компом возникло изображение типичного офисного интерьера. Народу в конторе было как селедок в банке, и все изображали бурную деятельность. Реально работать в таком кавардаке было практически невозможно. Скорее всего только сотрудники студии за стеклянной перегородкой и трудились, а остальные производили впечатление на начальство. Картер указал на информокошко под изображением. Там плыли графики и диаграммы в сопровождении текстовых блоков. Общий смысл информсопровождения сводился к тому, что все плохо и Нации на грани развала. И ответственность за это лежит на власти и верных ей олигархах. В общем-то, насчет связи первых и вторых они угадывали, а вот на ком лежит вина…
– Общественное мнение против нас, – заметил Чен. – И негодование таких вот инфоканалов только раздувает конфликт. А когда твои ребята разворошат это осиное гнездо, негодования будет и вовсе хоть отбавляй.
– Поздно. – Картер коротко взглянул на свой комп. – Осталось три минуты. А что касается массовой истерии, я согласен, что тут на девяносто процентов заслуга инфоканалов. В частности, этого. И знаешь, почему они не успокаиваются? Потому что никто не может с ними поговорить. Они наотрез отказываются контактировать с властями.
– И ты решил, что они-то и получили пятую программу? – догадался Чен. – Программа находится во внутренней сети офиса «Галактики сегодня»?
– Сейчас узнаем. – Директор поднял руку, призывая министра к молчанию. – Группа захвата, вперед!
Изображение в компе на мгновение исчезло, затем вновь появилось, но уже без графического «подвала» и пометки «прямой эфир» в верхнем углу. Теперь передачу транслировал служебный канал, причем исключительно на компы министра и Картера.
Пока группа захвата занималась «укладкой» задержанных, а техники выуживали из компов полезную информацию, директор ЦРС лично попытался отследить уходящие в гиперсеть сообщения, в его машинке имелась соответствующая программа. Пока ничего подозрительного он не обнаружил, сигнала «СОС» никто не подал, и это означало, что захват стал полной неожиданностью и предупредить пресловутого Малинина или его сообщников репортеры не успели. Начало операции обнадеживало.
И все-таки это не гарантировало успеха, поскольку враги могли держать руку на пульсе и без обратной связи. В этом случае отслеживать надо было подозрительные входящие сообщения, но что толку? Сигналом к самоликвидации программы психовоздействия мог оказаться любой из гигабайтов циркулирующей в гиперсети информации.
Над компом Картера появилось полупрозрачное изображение одного из агентов:
– Одна гипнозаставка в наличии, господин директор…
– Чтоб они провалились! – с досадой сказал Картер. – Но улика имеется? Уже дело. Крутите всех по полной программе. Вдруг что-то расскажут.
– Они тут все невменяемые, – засомневался агент.
– Как и везде. – Картер вздохнул. – Ну, хоть не взорвали ничего.
– Господин директор, тут что-то непонятное… – вдруг оживился агент. – Послание на ваше имя. Но без картинки. И вообще не голосовое, а письменное. Странное…
– Сбрасывай!
Послание было кратким. Картер вывел его проекцию и взглянул на Чена. Тот прочел текст и приложил указательный палец к плечу. Директор понял его прекрасно: «надо доложить майору». То есть советнику Фирсову.
Связаться с Владом по экстренной линии было проще простого. Единственное, что мешало, – разница во времени. В Стокгольме была глубокая ночь. Но Фирсов не спал. Он взглянул на абонентов и приветственно кивнул:
– Как дела?
– На пять, – Картер улыбнулся. – С минусом.
– Деа отстояли?
– Это да. А еще получили вот это…
Он сбросил текст послания Фирсову. Тот чуть прищурился и прочел вслух:
– «Имею честь уведомить вас, что намерен поставить в охватившем Нации кризисе точку. В ближайшее время будет обнародован список вашей секретной Группы. Напротив фамилий большинства фигурантов будут проставлены воинские звания и годы службы каждого фигуранта в спецподразделении военной разведки времен Айринской войны – в так называемой зет-группе под командованием майора Фирсова. Не думаю, что вам удастся мне помешать, а потому не тратьте силы понапрасну. Они вам еще пригодятся. Ведь это по-прежнему только начало…»
– Подписи не хватает, – заметил Картер.
– В свое время о том, что Айринский кризис лишь начало тайной войны, мне заявлял небезызвестный вражеский резидент Лемье, – задумчиво сказал Фирсов. – Помните, как быстро и бесследно он исчез сразу после того, как его оправдал международный трибунал? Не удивлюсь, если это снова он. Но на этот раз мы прихлопнем его окончательно.
– Как? – удивился Чен. – Где мы его найдем?
– Есть способ, – сказал Фирсов.
– А если мы не успеем его найти? – Министр разволновался. – Если он действительно опубликует список в гиперсети?! В Галактике точно начнется смута, и никто не помешает этому Лемье повернуть дело, как выгодно его хозяевам!