– Да, – невесело усмехнулся Влад, – если ты права насчет «крота» в Группе, такой риск есть. Получить нож в спину от своего будет смертельно обидно…
13
Сполохов не мог придумать ровным счетом ничего. А время шло. Олег уже начал сжимать кулаки по примеру Граббе и мысленно простился с жизнью, но тут ситуация в корне изменилась. Робот отпустил сержанта, а Лемье на секунду уставился в пространство. Затем его лицо приобрело крайне озабоченное выражение, и он, забыв о пленниках, торопливо удалился. Следом за ним утопали прочь и роботы. Не прошло и минуты, как потрепанный «взвод лабораторных кроликов» остался предоставленным самому себе. Все это было настолько неожиданно, что никто даже не успел удивиться. Все просто молча застыли, боясь поверить в благополучный исход.
– Врал этот Поль насчет Сопротивления, – нарушил молчание Таран. – Такое обеспечение даже «Райху» не потянуть, а не то что мелким компаниям. Хуже тут дело, гораздо хуже…
– Чужие? – иронично спросил Олег.
– Напрасно ты осклабился, – пробурчал сержант. – Других вариантов я не вижу.
– Scheise! – Граббе резко обернулся и указал на потолок.
– К шлюзам! – заорал Таран, прежде чем солдаты поняли, почему ругается ефрейтор.
Тройной шлюз не был заблокирован, и, когда створки внутренних дверей начали закрываться, Сполохов все-таки не совладал с любопытством и обернулся. Наблюдательный Граббе был прав. Ситуация складывалась дерьмовая. С потолка покинутого взводом купола через раскрывшийся кингстон лилась морская вода. Что-то заставило Лемье не просто спешно покинуть свой подводный штаб, но и ликвидировать его. Что? Неужели, как и предсказывал Таран, на планету-полигон прилетел кто-то, способный надрать роботам механические задницы? Это был удачный поворот событий, вот только как теперь отсюда выбраться?
Энергоснабжение пока не прекратилось, и створки шлюза сработали, но, когда бойцы вошли в помывочный отсек, обнаружилось, что и там по пояс воды. Она точно так же лилась с потолка гремящим водопадом, и уровень ее рос с каждой секундой.
– Надеть шлемы! Загерметизировать костюмы! – надрывая глотку, заорал сержант. – На запястье кнопка принудительной активации усилителей! Рядом кнопка…
Его крик оборвался – вода скрыла солдат с головой, но почти сразу включилась радиосвязь:
– Рядом кнопка выравнивания давления и подводного режима фильтров! Все нажали?! Не молчите!
– Подводный режим – это как жабры, что ли? – выполнив все указания командира, спросил Олег.
– Да. Граббе…
– На связи.
– Петровичев!
– Здесь!
Дальнейшая перекличка выявила, что взвод уменьшился еще на одного бойца. Таран скрипнул зубами так, что это услышали все выжившие.
– В таком режиме мы продержимся примерно час, – справившись с эмоциями, сказал Таран. – Но все-таки наши костюмы – это не глубоководные скафандры. Лучше бы нам за это время медленно всплыть. Каким-то образом…
– Еще лучше – быстро, – заметил Олег. – Оттолкнуться посильнее – и вперед… в смысле – наверх.
– А про кессонную болезнь ты разве не слышал, доктор? Костюмы держат сейчас внутри три атмосферы, а вокруг все десять, и, чтобы компенсировать перепад давления, нам потребуется не меньше двух часов медленного, с остановками, подъема. Иначе закипим.
– Не подумал, – признался Сполохов. – Получается, не укладываемся? А может, обойдется? Всплывем, включим фильтры в режим усиленной подачи кислорода, глядишь, и прорвемся… Три атмосферы не слишком опасное давление.
– Если не придумаем ничего получше, рискнем, – согласился Таран, озираясь.
Свет немного помигал и погас. Вода полностью затопила штаб «Сопротивления», и, хотя была чистой, видно в ней было плохо. Слишком темно стало под обесточенным куполом. Ночные визоры в такой среде были почти бесполезны, а нашлемные фонари светили только на десять шагов. Но хотя бы так.
Олег оглянулся. Солдаты старались плавать рядом с командиром. Таран же включил магниты на подошвах и приклеился к одной из решеток, в которые при «помывке» сливалась пена. В неровном плавающем строю кого-то не хватало. Сполохов обеспокоенно повертел головой и увидел, как из зеленоватой мглы выплывает светящаяся точка. Ага, Граббе уже сплавал на разведку!
Ефрейтор вплыл в круг света от командирского фонаря и отрицательно провел рукой перед шлемом. Похоже, он пытался найти доставивший группу самолет, и попытка закончилась неудачей. Ну и что теперь? Всплывать?
Олегу стало неуютно. Он не очень верил в свою затею с заменой полноценной декомпрессии интенсивным вдыханием кислорода. Погибнуть от какой-то кессонной болезни после стольких испытаний было глупо и обидно.
Но выхода, похоже, не оставалось.
Таран пришел к такому же выводу. Он недвусмысленно ткнул указательным пальцем вверх и подкрепил жест коротким приказом:
– Граббе первый, Петровичев замыкающий, по одному, пошли!
– А там акул нет? – с опаской спросил Петровичев.
Почему-то его вопрос всех рассмешил. Не сказать, что настроение улучшилось, но частично всеобщее напряжение снизилось. Ефрейтор сильно оттолкнулся от пола и живой торпедой устремился к зияющему кингстону…
А когда солдаты всплыли на поверхность довольно спокойного моря, выяснилось, что никаких фокусов с фильтрами вытворять не требуется. Рядом с ними на легкой волне покачивался модульный челнок с надписью: «ВС ОН Земли» – а чуть ниже – «Пеликан-101/Модуль 3». И герб.
Олег с облегчением вздохнул. Свои…
В корме модуля раскрылся широкий люк, и Сполохов забрался внутрь одновременно с Граббе. Они помогли влезть на борт остальным, и Олег без сил рухнул в десантное кресло. Сервоусилители дело хорошее, но полностью мышцы они не заменяли, а если учесть слабость в результате суточного голодания и скудного питьевого режима…
– Ну, вы и дельфины! – Из рубки выбрался пилот. – Что, прямо со дна поднимались?
– Так точно, Гоша, – тяжело дыша, ответил Таран. – Где вы пропадали? Я уже подумал, что маяк не работает.
– Работает во как! – Пилот Гоша показал большой палец (почему-то ефрейтору Граббе) и похлопал по плечу Сполохова: – Ты как, доктор, в порядке?
– Откуда ты знаешь, что я доктор? – удивился Олег. – Таран, что происходит?
– Да так… – усмехнулся сержант. – Ты расслабься, док, теперь все будет нормально. Спецназ уже, наверное, перещелкал всех этих роботов вместе с Лемье. Так, Гоша?
Пилот тоже расплылся в улыбке:
– Вообще-то не положено…
Он сделал шаг назад, заглянул в кабину и что-то там включил. В шлеме тотчас зазвучал стандартный синтезированный голос комп-координатора – он проскрипел что-то о начале второй фазы операции, а затем несколько человеческих голосов коротко обсудили текущую обстановку:
– …Планету они уделали до полусмерти. Не свое, вот и не жалко…
– Да-а, после таких учений… А представь, если б они все это на обитаемой планете применили? Мои техники трофейный самолет осматривают, говорят, чтобы разобраться, чем у него пушки стреляют, год потребуется.
– А мои бойцы робота завалили с плазмитом в башке. И с десяток бронированных червяков задавили – живучих, как плесень! – у них, представь, вместо одного четыре процессора установлено, для надежности.
– Да, это не то, что Фирсову на Айрин досталось… Будь там такие роботы…
Пилот сменил частоту.
– …Спецназ обшарил всю подводную базу, господин полковник! Никаких признаков потайного отсека. Куда делся объект, выяснить не удалось.
– В таком случае взрывайте логово, майор.
– Есть…
– …Хованский!
Пилот едва не подпрыгнул. Он засуетился и снова щелкнул чем-то в кабине. После чего поднял взгляд к потолку и ответил:
– Я, господин полковник!
– Хватит гостей развлекать. Освободи канал. Куратор на связи! С капитаном поговорить желает.
Услышав знакомое слово, Олег заинтересованно вытянул шею. В армии тоже были кураторы? Занятно.
– Куратор? – Он вопросительно взглянул на сержанта.
– Единственный непосредственный начальник спецгруппы военной разведки, – пояснил Таран. – Генерал-полковник Прахов. В народе – Крематорий.
– А с кем он поговорить хочет?
– Тсс… – Сержант поднял руку. – На связи, господин генерал!
В проеме двери в кабину возник голографический образ плечистого, седеющего, но не старого офицера. Для генерала он выглядел даже чересчур молодо.
– Отличная работа, капитан, – пробасил Прахов. – И Граббе молодец.
– Да мы-то что? – Таран переглянулся с ефрейтором и, как всегда, усмехнулся. – Это все наш доктор.
Олег удивленно уставился на сержанта-капитана. Он ничего не понимал и чем дальше, тем меньше надеялся что-либо понять. Во всяком случае, в обозримом будущем.
– Да, доктор сработал на все сто, – согласился Прахов. – Проверка на месте подтвердила, что изначально и мы, и ЦРС не ошиблись. Засветить доктора со списком было верным ходом. Лемье пожадничал, позарился на список и раскрыл свое присутствие. Через гиперсеть его вычислить было трудно, а вот найти эту планету по маяку – легче легкого.
– Постойте, – не по уставу вмешался Сполохов. – Я, что ли, маяк?!
– Не ты, а с тобой, – снисходительно пояснил Таран. – Список – это на самом деле приманка. Этакая шпионская уловка, с помощью которой мы на эту планету и пробрались. Если бы не ты, не найти нам вражью базу вовек. Когда рекрутеры Лемье тебя схватили, а затем решили отправить на полигон, мы с Граббе подсуетились и тоже записались в штрафной взвод. Так все и состыковалось.
– Значит, вы не отставные солдаты?
– Самые что ни на есть действующие, из спецгруппы «Z-2» военной разведки.
– Но зачем было подставлять именно меня? И как вы допустили, чтобы эти… рекрутеры убили Моню?!
– Тебя мы ввели в игру, потому что только ты мог пройти испытание «правдосказом» и полиграфом. Тебе же и на самом деле было нечего скрывать. А что касается Ригельмана… Ты вскрытие делал?
– Нет… я… отказался.
– Ну вот. – Таран хлопнул доктора по плечу. – Чтобы придать ситуации максимум достоверности, надо было сделать вид, что из-за списка кое-кто готов пойти на крайние меры. И мы сделали вид, что на них пошли.
– Так Моня жив?!
– Еще как. Хлещет спирт в медчасти у нас на секретной базе.
– Получается, вы разыграли все так, будто на него покушались те же, кто учинил Стокгольмскую расправу? Но зачем?
– Для достоверности, господин дотошный следователь, я же сказал, – терпеливо ответил Таран. – Сам посуди, если кто-то желает скрыть правду, что может быть лучше, чем свалить вину на противника? Думаю, просочившееся в прессу заключение, что Моню грохнули так же, как и людей в лесу, окончательно убедило Лемье в важности списка. С его точки зрения, все выглядело вполне логично: политолог-самоучка составил список, фигуранты этого документа попытались его остановить, но так, чтобы на них не пало подозрение, однако тут всплыл ты с дубликатом секретного манускрипта. Пока заговорщики не прихлопнули и второго свидетеля, рекрутеры Лемье взяли его под свое крыло. Вместе с документом. Но ты им чем-то не понравился. Лемье решил, что ты слишком крепкий орешек и тебя следует «колоть», предварительно хорошенько измотав. Вот он и привез тебя на этот полигон. А заодно и нас. Меня и киберефрейтора Граббе.
– Кибер… ефрейтора?!
– Ну а кто, ты думаешь, смог бы пронести в тыл врага гипермаяк? И в каком месте, если нас в карантинной зоне догола раздевали? Только такой вот комбайн. – Таран толкнул Граббе в бок, но тот даже не шевельнулся. – Все эти вражеские роботы в сравнении с нашим бравым ефрейтором – архаика. Как паровозы рядом с космолетом…
– Значит, шансов у Лемье не было, – невольно продолжил Олег.
– Отчего же не было? Были. Если б он напал внезапно и в ближайшее время. Ведь у нас таких биоэлектронных шедевров, как Граббе, пока единицы. До серийного выпуска еще довольно далеко. И авиадестроеров не было, до сегодняшнего дня. В этом вопросе Лемье нас обскакал.
Олег украдкой покосился на Граббе. Тот заметил его взгляд и улыбнулся, как обычно, не разжимая зубов. Но, даже несмотря на странную манеру улыбаться, он был удивительно похож на человека.
– Не стесняйся, разглядывай, – произнес ефрейтор. – Мне даже приятно побыть немного объектом внимания специалиста. Можешь профессиональный совет дать, если хочешь. Я учту.
– Когда улыбаешься, зубы немного разжимай, – нашелся Олег.
– Так? – Граббе расплылся в более человеческой улыбке.
– Да, так гораздо лучше.
– Спасибо, док. А то я ночами не спал, думал: почему девки шарахаются? – В голосе Граббе угадывалась ирония.
Олег удивленно взглянул на Тарана. Но тот сделал этакое невинное лицо, вроде бы он здесь ни при чем и Граббе выучился неуклюже шутить самостоятельно, без подсказок от боевых товарищей.
– Но, погодите… – вернулся Сполохов к первоначальной теме, – откуда вы знали, что Лемье привезет меня на полигон? Ведь он мог и не подумать, что я «крепкий орешек». Мог просто и дальше накачивать меня наркотиками, а выяснив, что ничего особенного я не знаю, выбросить на улицу. Так?
– Не совсем. – Таран взглянул на изображение Прахова.
Генерал почесал кончик носа и нехотя кивнул:
– Расскажи.
– Вообще-то, Ригельман мог обратиться к любому, друзей в клинике у него было много, но наши психологи указали на тебя. Тому были две взаимосвязанные причины: во-первых, ты из породы людей, которые под ударами не гнутся и не рассыпаются, будто песочные домики, а лишь твердеют. Проще говоря, характер у тебя сильный. И второе – Лемье и его хозяева в человеческой психологии абсолютные нули. А потому твое поведение просто не могло их не заинтриговать. Вспомни психотронные пытки. Ведь ты их выдержал, а никакой специальной подготовки у тебя не было. Что мог подумать Лемье? Только что ты особо засекреченный агент. Разве он мог после этого тебя отпустить? Нет, ему страшно захотелось расколоть суперагента и добыть более значимую, нежели список, информацию. Вот он и привез тебя на эту планету. А на хвосте и нас притащил.
– Значит, это вы во всем виноваты. – Сполохов скривился. – Компенсация будет?
– Медаль, – пообещал Прахов. – Денег не проси.
– И не собирался. Вы мне работу нормальную дайте, а медаль можете себе повесить, если еще есть куда.
– Нахал, – спокойно сказал Прахов. – Ты у нас анатом?
– Вроде того.
– Найдем тебе работу. В лаборатории военной биомеханики.
Олег взглядом указал на Граббе, и генерал в ответ кивнул. Вариант был вполне приемлемый. Работать над созданием таких чудо-солдат было, наверное, крайне интересно. Во всяком случае, уж точно интереснее, чем возиться с трупами. Сполохов протянул руку Прахову, потом опомнился и вместо него пожал руку Тарану.
– Согласен.
– Вот и ладно. – Генерал взглянул куда-то за кадр. – Иду!.. Ну все, ребята, мне пора… А вы пока отдыхайте. Земля вами гордится.
Сполохов усмехнулся: сколько патетики всего в трех словах! Ох уж эти военные…
– Так, значит, за Лемье все-таки стоят чужаки? – торопливо спросил он.
– Это пока не доказано, док. – Генерал еще немного задержался в кадре. – Рабочая версия, так сказать. Но кто они конкретно – неважно. Главное, что мы научились их бить не только в открытом поле, но и в диверсионной войне. Надеюсь, это лишний раз убедит противника, что наша часть Галактики под контролем и, если потребуется, мы отразим любую внешнюю агрессию. Все, отдыхайте, заслужили…
Голограмма исчезла, и Олег откинулся на спинку кресла. Галактика под контролем… Под чьим? Людей из списка? Перед лицом внешней угрозы это, наверное, правильно. Или нет? Ведь так действительно недалеко до тоталитаризма, о котором распространялся Моня, а там… А вообще-то какая разница, что «там»?! Хоть конституционная монархия, с принцами на Марсе и Великим Князем на Земле. Почему бы и нет? Сейчас Сполохова это волновало меньше всего. Ему хотелось просто забыться и отдохнуть. И чтобы больше никаких приключений. Хотя бы сутки. Пусть военные занимаются своими делами, спасают Галактику и Нации, а доктор Сполохов заслужил краткосрочный отпуск! Олег прикрыл глаза, но задремать не смог. Черт возьми, а ведь теперь все стало далеко не так просто. Теперь он военный доктор! И заботы армии стали и его личными заботами. Вот ведь угораздило! Олег опять открыл глаза и покосился на Тарана. Тот уловил его взгляд и мимикой изобразил полное понимание навалившихся на Сполохова моральных проблем.