– Девочки, сегодня День отца! Я бы совсем об этом позабыла, если бы не мой надежный гробофон. Он действительно помогает мне быть организованнее! – радостно объявила Рошель.
– Занятно. Мой гробофон совершенно не помогает мне быть организованнее. Может, мне нужен новый? – задумчиво произнесла Робекка.
– Я просто поверить не могу, что уже День отца. Могу поспорить, что папа сейчас сидит у пруда, по колено в земле, и наслаждается солнышком, – с улыбкой проговорила Венера. – Ничто не сравнится с небольшим фотосинтезом, – добавила она, взяла свой гробофон и принялась звонить домой.
Пока Венера весело болтала с отцом, Рошель осторожно набрала родителей, тщательно следя за тем, чтобы не разбить когтем экран.
Когда уже обе ее подруги принялись радостно общаться с родней, Робекку захлестнуло чувство, которого она не испытывала уже давно – тоска по дому. Она скучала по отцу. Девушка представила себе его доброе лицо, и глаза ей защипало от слез, которые, как и следовало ожидать, превратились в пар. Не желая мешать подругам ни своими слезами, ни паром, Робекка тихонько вышла из комнаты.
Ей ужасно хотелось увидеться с отцом или хотя бы просто ощутить их взаимосвязь, и Робекка отправилась в единственное место здесь, которое напоминало ей о нем, – в катакомбы. Девушка вошла в лифт одна, и когда она задумалась, не стал ли ее отец механическим – что позволило бы ему продолжать жить, хотя и иначе, – из глаз ее безудержно хлынул пар.
Выйдя из лифта, Робекка стерла конденсат со щек и вдруг заметила, что на приветственном плакате половина надписи закрыта паутиной. «Мисс Сью Нами определенно пора как-то решить вопрос с арахнидами», – подумала Робекка. Но затем девушка озадачилась: а почему нигде не видно никаких пауков – одна лишь паутина? Как такое может быть? Может, пауки нашли способ перемещаться по кампусу, оставаясь незамеченными?
Бродя по тускло освещенным туннелям катакомб, Рошель думала обо всем, о чем ей ужасно хотелось бы поговорить с отцом: о вступлении в общество «Кусоловей», о своих подругах, о Монстроликовой команде, и, естественно, о том, что творится в Школе монстров.
Внезапно в нос Робекки ударил сильный запах духов; у нее сразу же перехватило дыхание, а из ушей пошел пар. И отнюдь не потому, что запах был неприятным или был сопряжен с какими-то опасными химикатами. Просто это был знакомый аромат духов мисс Подлётыш, восхитительная смесь благоухания лилии и розы. Но так уж получилось, что этот запах в сознании Робекки накрепко ассоциировался с двуличием и даже в какой-то мере с опасностью, и потому скверно действовал на девушку, особенно когда был таким сильным. Робекка скорчилась у стены рядом с портретом скарижского политика Шарля де Гулля, выполненным флуоресцентной фиолетовой краской. От запаха ей стало почти физически дурно, как будто ей в шестеренки подсыпали песку.
– Мне просто не верится, до чего нечутко мы себя повели! Нет, правда, что это на нас нашло? – простонала Венера и уткнулась лицом в зеленые ладони.
– Я вынуждена согласиться, что даже по расплывчатым стандартам горгулий это было крайне глупо с моей стороны – объявить, что сегодня День отца, совершенно не принимая во внимание ситуацию Робекки, – сокрушенно произнесла Рошель. Пенни грозно уставилась на нее, и снедаемая чувством вины горгулья быстро отвела взгляд.
– Надо найти Робекку. Представляешь, как ей грустно сейчас? Ух, как я зла на себя! За такое на меня надо начихать тысячу раз! Ничто не огорчает меня так, как опечаленный друг, – не считая, конечно, случаев, когда природу загрязняют химикатами.
– Венера, силь гуль пле, давай стараться не выходить из рамок темы. Нам некогда сейчас обсуждать проблемы защиты окружающей среды. Давай подумаем, где она может быть? Пойти в комнату к Ки она не могла, это запрещено. Может, она отправилась повидаться со Скелитой и Цзинифайр?
– Исключено. Робекка знает, что они могли попасть под власть мисс Подлётыш, – без колебаний ответила Венера. – Если только она не отправилась повидаться с ними именно поэтому – чтобы раздобыть побольше информации об их взаимоотношениях с мисс Подлётыш.
– Бу-у-ля-ля! Расследование в одиночку – это плохая идея! Давай-ка поторопимся!
Глава
ДВЕНАДЦАТАЯ
Рошель постучала свежеотполированными розовыми коготками в дверь покоев Вреда и Бреда, оставив маленькие, почти незаметные вмятинки. Сквозь толстую дверь донесся приглушенный девичий смех, придав Рошели с Венерой воодушевления, в котором они так нуждались для поисков Робекки.
– Входите! – раздался громкий голос Цзинифайр.
Венера распахнула дверь покоев Вреда и Бреда с таким рвением, что чуть не лишилась при этом одной из своих лоз.
– Привет, девочки, – донесся из угла аккуратной комнатки мягкий и манящий голос. – Я как раз пришла с чаем и пирожками. Хотите присоединиться к нам?
Это была не кто иная, как мисс Подлётыш в длинном шелковом кимоно: она сидела, изящно откинувшись на спинку дивана. Только она была не одна – два тролля сидели у ее ног, словно сторожевые псы.
– Si, si?[37], пожалуйста, присоединяйтесь к нас! У нас тут чаепитие, – дружелюбно произнесла Скелита. – А потом я покажу мисс Подлётыш, как делают макияж для Дня мертвых. Я и вас могу накрасить, если хотите.
– На самом деле мы ищем Робекку. Вы ее не видели?
– Венера, у тебя встревоженный вид. Что-то случилось? – мягко поинтересовалась мисс Подлётыш, лучась участием.
– Нет, с ней все в порядке. Просто мы ее ищем, – холодно отозвалась Венера.
– Мне очень жаль, но я сегодня вообще не видела Робекку, – произнесла Цзинифайр, теребя кончик своего золотистого с зелеными прядями хвоста.
– Вы точно не можете остаться? – спросила мисс Подлётыш. – Эти тролли отлично делают массаж стоп.
– Бу-у-ля-ля! Мне это не кажется заманчивым, – чистосердечно заявила Рошель, представив, как грязнющие руки троллей прикасаются к ее холеным пяточкам.
– Ну что ж, возможно, в другой раз. Не забывайте – я здесь по соседству.
– Будьте уверены, мисс Подлётыш, мы не забудем, – искренне заверила драконицу Венера – возможно, даже слишком искренне, если судить по выражению лица преподавательницы.
Сбежав наконец из нагоняющего тревогу облака благоухания, Робекка свернула в классный кабинет мистера Муммия, на кратчайший путь к лифту. Девушка зашагала вдоль ряда ярких парт – и вдруг застыла; увиденное заставило ее оцепенеть. На стене розовой флуоресцентной краской было нацарапано очередное послание:
«Вы не прислушались.
Теперь слишком поздно.
Мы все обречены!»
– Ой, мамочки! Ой, мамочки! – пробормотала Робекка и припустила со всех ног к лифту. Ей просто необходимо было рассказать кому-нибудь, что она обнаружила.
Лифт поднялся наверх, дверь отворилась, Робекка вылетела в главный коридор и врезалась в Спектру Вондергейст. Девушка с фиолетовыми волосами – неутомимый репортер – и сейчас была занята любимым делом – загружала со своего айфона новый пост в блог.
– Что за спешка, подруга? Новая история? Хочешь поделиться? – поинтересовалась Спектра у Робекки, приподняв бровь и с любопытством улыбнувшись.
– Птичий писк! Там очередное послание!
– Где – у лаборатории Совершенно чокнутой науки? Знаю. Я вот только что выложила в свой блог эту новость. Должна заметить, что Проказник трудится не покладая рук.
– У лаборатории Совершенно чокнутой науки? Я про катакомбы! – сообщила Робекка и притормозила. – Погоди, а что написано возле лаборатории Совершенно безумной науки?
– Извини, подруга. Тебе придется почитать мой блог, чтобы выяснить это, – с улыбкой сообщила Спектра и удалилась.
Не мешкая ни секунды, Робекка вынула свой гробофон – она торопилась поскорее прочесть блог Спектры!
«Проказник, самый печально известный граффитист Школы монстров, нанес очередной удар, и на этот раз он нажил себе чрезвычайно могущественного врага – мистера Хряпа, – прочитала Робекка. – Проказник написал на полу перед лабораторией Совершенно безумной науки: «Они станут нашей погибелью» и «Они станут нашим концом». Мистер Хряп пообещал засыпать Проказника на экзамене, когда выяснится его подлинное имя… Да, и не забудьте зонтики! Похоже, во второй половине дня снова пойдет дождь».
Робекка сунула гробофон в карман и помчалась по коридору в сторону общежития.
Но на середине розовой лестницы девушка столкнулась с мисс Подлётыш. В своем длинном шелковом кимоно, безукоризненно облегающем фигуру, европейская драконица смотрелась сногсшибательно.
– О, тебя-то я и ищу! – медленно прошипела мисс Подлётыш.
– Вы ищете меня? Вам нужно что-то обработать паром? Я, конечно, с удовольствием, но до настоящей химчистки мне далеко, особенно сейчас – у меня манометр что-то барахлит, – пролепетала Робекка, неловко теребя одну из своих заклепок.
– Обработать паром? Я никогда не стала бы просить тебя ни о чем таком. На самом деле я ищу тебя потому, что услышала от Эбби Боминейбл, что ты отлично учишь кататься на монстроликах. Я подумала, что мне стоит воспользоваться твоим предложением об уроках для желающих. А потом мы могли бы выпить Кроко-Колы в «Пере-кусе».
Робекка улыбнулась и принялась лихорадочно придумывать приемлемую отговорку, но, как назло, на ум ничего не шло.
– А что, отличная идея. Просто замечательная, но… – Робекка замялась. – К сожалению, меня так завалило уроками, что мне пришлось временно отказаться от проведения монстроликовых занятий, – продолжала она, неуклюже пытаясь проскочить мимо драконицы.
Когда между нею и изящным созданием осталось всего несколько дюймов, Робекка вновь почувствовала знакомый запах лилии и розы, от которого у нее поршни застопорились. Волнуясь и чувствуя себя неловко, Робекка собрала всю воду, остававшуюся у нее в бойлере, чтобы проскользнуть мимо грациозной драконицы.
– Ну, может, тогда в другой раз, – с неприкрытым разочарованием произнесла мисс Подлётыш.
– Покеда! – выпалила Робекка, проскочила через паутинный занавес и помчалась по коридору – и затормозила так резко, что тормоза взвизгнули. Прямо под дверью их комнаты сидела Пенни, а на шее у нее болталась привязанная записка.
«Ой, мамочки! – подумала Робекка. – Они добрались до Пенни!»
Робекка не нашла в себе сил в одиночку читать записку и кинулась разыскивать Рошель и Венеру – и тут же обнаружила их у себя за спиной. Робекка попыталась рассказать о своей находке, а Рошель с Венерой постоянно ее перебивали, твердя, что они искали подругу повсюду, чтобы извиниться за свою бестактность насчет Дня отца.
– Да хватит про этот День отца! Пожалуйста, давайте займемся Пенни! – возопила Робекка, указав на пол.
– Давайте заберем ее в комнату, – предложила Венера, подхватила надутую пингвиниху и отперла дверь покоев Крови и Моркови.
В комнате Венера сняла записку с Пенни, прочитала ее про себя – и зависла. Рошель делано кашлянула.
– Венера, тебе следует прочесть эту записку вслух. Нет, ну правда! Ты только глянь на бедную Робекку! У нее же сейчас уплотняющая прокладка лопнет!
Венера кивнула, поджала губы и в конце концов начала читать:
– «Дорогая Робекка, я просто хотел узнать, как у тебя дела. Я оставляю эту записку Пенни. Поскольку ее, кажется, глубоко раздражали Ру и Чю, я вынес ее в коридор, чтобы она немного побыла в тишине и покое. Твой друг Ки».
– Я в жизни ничему так не радовалась, как этому одноглазому чуду! – взвизгнула Робекка и крепко обняла Пенни.
– Мы бы забрали его письмо, но слишком устали, – раздался голос из-под кровати Рошели.
– О, нет! Опять?! – простонала Венера, а из-под кроватей Рошели и Робекки выбрались Роза и Бланш ван Сангре.
– Бу-у-ля-ля! Да что вас так и тянет к нам в комнату?! – воскликнула Рошель, покачала головой и раздосадованно постучала пальцами по ближайшему столу.
– Мы спали в Гиблиотеке, но Клео и Торалей вопили там так громко, что у нас не было ни минутки покоя, – сообщила Бланш и сонно потерла глаза.
– Эти двое совсем свихнулись из-за «Фабрики зверств». До нее всего несколько дней, а они до сих пор не договорились, что будет ее темой. Честно говоря, я бы на месте Фрэнки или Дракулауры выгнала обоих из «Кусоловья» за такое поведение, – осуждающе заметила Робекка.
– Нет, на этот раз они ругались не из-за «Фабрики зверств», они вопили, как они ненавидят дождь и как он портит им прическу, – объяснила Роза, схватив сестру за руку.
Тупо посмотрев друг на друга, Роза и Бланш вышли, не потрудившись сказать «извините» или «спасибо».
– Ну что ж, наконец-то у меня нашлось нечто общее с Клео и Торалей. Я тоже ненавижу дождь, – призналась подругам Венера.
– Что? Но как защитница окружающей среды может ненавидеть дождь? – недоуменно спросила Робекка.
– Когда льет дождь, очень трудно добиться, чтобы компостная куча оставалась аккуратной. Мне неприятно это признавать, но задний двор начинает выглядеть как свалка мусора, – удрученно вздохнула Венера.
– Я думаю, в таком случае вам с Лагуной стоило бы чем-нибудь накрыть вашу кучу до окончания дождя, – посоветовала Рошель.
– Облом. Это оказалось куда труднее, чем я думала. Пойду я спать, – жалобно сказала Венера и нырнула под одеяло.
На следующее утро Робекка ни свет ни заря вскочила с кровати с криком:
– Который час?! Который час?!
– Ложись спи! – простонала Венера из-под льняной простыни и одеяла из шерсти волколака. – Еще даже солнце не встало.
– На самом деле, Венера, солнце уже встало, его просто не видно из-за этих ужасных черных туч. На этот раз Робекка действительно проснулась вовремя, – объяснила Рошель. Тут как раз зазвенел их будильник.
– Пенни, ты слышала?! Я проснулась вовремя! Вот это да! Я сейчас от радости могу пробежать три круга вокруг школы!
– Тормози, Робекка, – проворчала Венера. – Если ты отправишься бегать вокруг школы, то пропустишь завтрак и, скорее всего, серьезно опоздаешь на урок катакомбства.
Три заспанные подруги только успели усесться за столик в Пожиральне, когда к ним подлетела Лагуна с заляпанным листом бумаги.
– Венера, я тебя повсюду ищу! – взволнованно воскликнула Лагуна. – Я утром пошла к компостной куче, чтобы немного присыпать ее землей – ну, понимаешь, чтобы удержать ее в рамках после ливня. Но у меня ничего не вышло. Смотри, что я нашла приколотым к старой яблоне! – договорила Лагуна и вручила Венере покрытую грязью записку.
– «Тик-так, тик-так. Вашей свободе скоро конец. Они уже почти здесь», – прочитала вслух Венера.
– А Гил и Джулия нашли записки в своих шкафчиках. Честно говоря, эта история с Проказником делается какой-то жутенькой, – призналась Лагуна. – И не по-хорошему.
– Не могу не согласиться, – отозвалась Венера. Она осторожно понюхала записку и кивнула Робекке с Рошелью, давая понять, что запах духов присутствует. – Ладно, девчонки, Проказник – не Проказник, а нам надо поторапливаться, если мы не хотим опоздать на урок катакомбства.