Мою голову снова пронзила боль: рывком за волосы меня заставили лечь на спину, ударившись о землю. В поясницу затекла вода из лужи, правая сторона лица начинала неметь, ощущение мерзости и нереальности происходящего почти вогнали меня в отчаяние. Почти.
— Ты блять можешь не рыпаться? Тогда все гладенько пройдет и мы разойдемся. — Он вытянул из брюк ремень. — И лучше не ори, не просто так же ты пацаном нарядилась? Небось изменяла кому и возвращаешься с постельки, нет?
Поняв, что кроме яростного взгляда, ответа от меня парень не дождется, он приказал остальным придержать меня, а сам наклонился и крепко затянул мне руки за спиной. Я брыкалась, лягалась, пыталась кусаться, но их было трое. Слова Брендана о том, что я девушка, и мне не сравнится с мужчинами сами возникли у меня в голове. Слишком страшное подтверждение его правоты.
Я шумно задышала стреляя глазами от одного мужчины к другому. Приняв передышку как акт подчинения, Тод погладил меня по щеке:
— Умница, девочка. — Я отвернулась, но он повернул мое лицо к себе и впился поцелуем. Он протолкнул свой язык в мои плотно сомкнутые губы и я почувствовала вкус дешевого пойла и мяса. Приоткрыв рот, я со всей дури вцепилась зубами в его язык.
— Убери от меня свой мерзкий отросток! — Завопила я, отплевываясь.
— Сука! — Заорал он, слегка шепелявя и не заморачиваясь в разнообразии ругательств.
Мужчины за ним заржали, этим еще больше раззадоривая этого кабеля.
— Допрыгалась, шлюха. Если еще что-то выкинешь или хоть слово пикнешь я тебя вырублю. Мне плевать, трахать тебя можно и в отключке.
Я, конечно, не послушалась и завизжала, вложив в крик все последние силы. Удар ботинка пришелся мне опять же по правой стороне, заставляя меня завалиться на левый бок. Все перед глазами смазалось, и я тяжело закашлялась, чувствуя что по губам заструилась горячая кровь. Потом на мне стали расстегивать брюки, а затем и стягивать джинсовую ткань. Я пыталась дергать ногами, но вряд ли это доставляло им какие-то неудобства. Ремень до боли сжимал руки, не давай возможности сделать еще хоть что-то.
— Ой, тише-тише, красавица, что за слезы.
Только после его лживо-мягких слов я поняла, что к крови на моем лице теперь примешиваются и струящиеся слезы. Я поджала губы и громко всхлипнула, мысленно понимая, что сил еще хотя бы раз завопить у меня нет.
— Какие красивые ножки. — Гаркнул кто-то из стоявших надо мной.
— Да уж наверное не только ножки. — Ответили ему и чужие руки прикоснулись к моим трусам. Тут я как наполненная вторым дыханием закричала что есть мочи и лихорадочно заколотила голыми ногами по раздевающему меня Тоду.
— Заткните ее! — Зашипел он и на этот раз пинок пришел со стороны остальных участников потасовки. Потасовки? Изнасилования!
Сапог оказался больше и тяжелее и мощным ударом по ребрам впечатал меня спиной в стену. Я то ли завыла, то ли зарыдала, то ли закашляла. Теперь я просто не ощущала своего тела: просто убийственная слабость и боль в каждой клетке. Перед глазами все плыло, я была готова потерять сознание, что, впрочем, было не так уж и плохо. Я не хотела знать что со мной произойдет. Уже где-то на грани между забытьем и страшной реальностью я услышала знакомые голоса, называющие мое имя и, кажется, склонившееся надо мной лицо Брендана. Брендана? Нет, это бред. Откуда ему тут взяться? Но надежда моя заглушила голос разума и я еле слышно, но, надеясь, что он услышит меня и поможет, прошептала заветное имя:
— Брендан…
Кажется, моей шеи коснулась чья-то рука, кажется, надо мной склонилось чье-то лицо, кажется…
***
Я медленно подняла отяжелевшие веки и свет больно резанул меня по глазам. Но, к сожалению, это была не единственная боль. Тупые и ноющие волны распространялись по всему моему телу и начинались с лица. Даже малейшее мимическое движение отзывалось болью. Голова тоже раскалывалась, а виски выстукивали сигнал S.O.S.
К слову о лице, на нем явно было что-то инородное. Медленно подняв правую руку, я осторожно потрогала себя. Правая часть состояла из пластыря и, очевидно, бинтов. Лоб мне тоже перевязали, как и часть живота. Но вроде я не чувствовала, что что-то сломано. Значит, легко отделалась?
Или же… Вспомнив последние события, я буквально похолодела, а затем меня кинуло в жар. Легко ли я отделалась? Я не знаю, что произошло потом. Я осторожно, стараясь не двигаться на всякий случай, посмотрела по сторонам. Это моя комната в особняке Кацу. Когда меня сюда притащили? Что было потом? Одни вопросы.
Я сжала и разжала кулаки, а затем подвигала обеими руками. Убедившись, что они функционируют, я проделала тоже самое и с ногами. Тоже неплохо, лишь голень правой ноги ноет и колено левой. Но все-таки кости целы. Тяжелее всего пришлось ребрам, они надсадно ныли, когда я дышала. Я со скоростью самой старой в мире улитки приподнялась на локтях, вытягивая свой торс из под одеяла и успела поставить одну ногу на пол, как дверь тихо раскрылась и в комнату вошел хозяин дома. Встретившись со мной взглядом, он замер на пороге. Секундная сцена молчания и вот он уже оказалась у моей кровати:
— Эленор! Очнулась! Стой! То есть, лежи! Не вставай. — Парень взял мою освободившуюся ногу и за лодыжку вернул ее на место, а затем аккуратно вернул меня в горизонтальное положение.
Я попыталась улыбнуться его суетливости, но губы больно загудели, грозя раскрыть ранки, уже покрывшееся толстой корочкой.
Лишь когда парень успокоился и сел рядом с моей кроватью, я прохрипела:
— Привет.
Он шумно выдохнул, как будто то, что я умею говорить, стало для него великим открытием и счастьем:
— Привет, Элс. — С улыбкой ответил он. От этой нежной улыбки друга мне почему-то захотелось зарыдать. Вот какая я стала сентиментальная.
— Как ты себя чувствуешь?
Я одарила парня скептическим взглядом:
— Ощущение, как будто меня пыталась изнасиловать тройка грязных извращенцев… Погоди-ка… Так ведь так и было!
Кацу хмыкнул:
— Юмор не пропал, и то хорошо. Переформулирую вопрос: насколько отвратительно ты себя чувствуешь?
— Терпимо.
— Ты чего-нибудь хочешь?
— Воды… — Попросила я. Он взял кувшин с водой, уже стоявший на прикроватной тумбочке и наполнил стакан.
— Может поискать трубочку? — Неуверенно спросил он, глядя на мое лицо. Хотела бы я тоже на него посмотреть. С другой стороны, зачем мне такие потрясения? Еще будут кошмары сниться.
— Сойдет, только помоги. — Парень придержал меня за плечи и помог медленными глотками осушить стакан спасительной жидкости. Правда ощущение пустыни во рту никуда не делось. — Еще.
— Давай чуть притормозим, ладно? Сейчас вернется Кейко и мы тебя покормим.
— Окей, врач тут ты, но если я после выживания в драке умру от обезвоживания — это будет конец карьеры вашей семьи. — Пробурчала я, заставив друга рассмеяться.
Он нежно погладил меня по левой стороне лица.
— Как ты нас напугала.
Я помолчала, а затем рискнула узнать чем все закончилось:
— Что… Что произошло в итоге?
— Когда ты убежала, я хотел пойти за тобой. Но появился Брендан…
Брендан
(ранее)
Когда дверь за Эленор закрылась, я стряхнул с себя Катину, вызвав ее недовольный вопль.
— Эй, ты что?!
— Проваливай. — Велел я брюнетке, затем встал с кровати и стал одеваться.
— Какого черта ты делаешь?! Брендан! Я с тобой говорю!
Пальцы Катины вцепились мне в запястья, я лишь отмахнулся от навязчивой брюнетки.
— Это все из-за нее, да? Из-за рыжей дряни?!
Катина схватила первое, что попалось под руку — настольные часы и с силой швырнула их о шкаф.
— Ненавижу эту мразь! Зачем ты ее сюда приволок! — Продолжала кричать девушка, по чайной ложке съедая мое и без того не безграничное терпение. — Всех с ума свела, рыжая шлюха. Ты с ней трахался уже? Отвечай!
А это она зря. В следующую секунду я взял девушку за горло и прижал лопатками обратно к кровати.
— Катина, я не поднимал руку на девушку, но если из твоего рта вырвется еще хоть слово в адрес Эленор, я сделаю для тебя исключение. И если ты еще раз будешь говорить со мной в таком тоне, пеняй на себя. — Не знаю, было ли это блефом с моей стороны, и смог ли бы я ударить Катину, но точно знаю, что любые оскорбления в адрес Эленор выводили меня из себя. — Поняла?
Девушка стрельнула на меня черными глазами и нехотя кивнула. Я отпустил ее и, встав, покинул комнату. Спустившись вниз, я обнаружил громко спорящих Реми и Кацу, японец держался за ручку двери, намереваясь уходить. Скатертью дорога.
Заметив меня, оба замолчали и бросили одинаково злые взгляды. Впрочем, выражение лица Реми скорее было осуждающим. Эленор рядом с ними не было, наверное, ждет своего самурая во дворе. Это к лучшему.
— Что за шум, а драки нет? — Нарочито бордо проговорил я.
Кацу проигнорировал мои слова и повернулся к Реми:
— Так ты со мной?
Тот кивнул:
— Захвачу куртку.
— Куда собрались? — Поинтересовался я, облокачиваясь спиной на перила и скрещивая руки на груди.
— Не твое дело. Я на улице, не хочу оставаться в этом доме. — Кацу вышел.
Внятного ответа от него я и не ожидал, Реми же, быстро натягивая куртку, бросил:
— Мелкую искать.
Он уже схватился за дверную ручку, как я в мгновение ока пересек прихожую и вцепился в его плечо:
— В смысле искать? Она только что была здесь!
— В том смысле, что она почему-то не захотела оставаться на просмотр сеанса эротического кино от тебя и выскочила наружу.
— Почему вы ее не остановили? Я с вами.
Рем хотел что-то еще сказать, но передумал. Я же быстро натянул ботинки и вышел за парнями. Кай, увидев меня, поморщился как от зубной боли.
— Думаю, что ты последний, кого ей надо сейчас видеть.
— Молчи, такояки*.
Выйдя на одну из основных улиц, мы остановились. Вряд ли она могла далеко уйти. Хотя бегает она…
— Кацу, может, пойдешь домой? Вдруг она вернулась в поместье?
Кацу пожевал губу.
— Сомневаюсь, что это так, но проверить стоит. Я скажу сестре, чтобы ждала ее и, если ее не будет, вернусь.
Реми кивнул и проводил взглядом стремительно удаляющуюся спину японца.
— Мы разделяемся?
Я покачал головой:
— Не думаю, мне нужен ты, чтобы ее не убить при встрече.
Реми кивнул:
— Или чтобы она тебя не пригрызла.
— В общем, ты здесь, чтобы предотвратить смертоубийство. — Хмыкнул я, и мы двинулись вперед по улице.
— Здесь не так уж много мест куда можно пойти… Тем более в это время… Правда, здесь одни…
Слово «уроды» или любой подобный синоним застряло в воздухе, заставляя меня сильнее переживать и злиться. Куда не кинь взгляд, в старом и грязном квартале, выбранном нами для форпоста мятежников по понятным причинам, ночью работали лишь бары и заведения с сомнительной репутацией. По одному здесь редко ходили, а жители, не желающие иметь что-то общее с криминалом, давно создали свой собственный комендантский час и не высовывались на улицу в темное время суток, не рискуя нарваться на неприятности.
— Неугомонная девчонка, нашла время для побега. — Зло бросил я, сплюнув на дорогу.
Реми косо посмотрел на меня:
— А что бы сделал ты?
— Что я? Причем здесь я? Я похож на слабую девчонку с отсутствующим инстинктом самосохранения?
— Нет, ты похож на влюбленного идиота. Что бы сделал ты, если бы застал мелкую в постели с другим?
Я сжал челюсть так, что рисковал скрошить зубы.
— Меня это не касается. — Ответил я, хоть картинка Эленор с другим мужчиной перед глазами подействовала на меня как на быка тряпка матадора.
Рем хмыкнул:
— Ага, охотно верю. На хера ты вообще это сделал?
Я понимал, о чем он, но не знал, что ему ответить. Да и о чем он? Почему я спал с Катиной? Потому что всегда это делал. Просто секс, как род разрядки, если хотите. Но когда я увидел Элеонору я подумал, что это к лучшему. Слишком много неверных ашгов я допустил, шагов к ней навстречу. И лучше она поймет на каком я дне сейчас, чем сделает все эти шаги и окажется в самом низу рядом со мной.
Так зачем же я «это сделал», как сказал Реми? И сделал бы еще раз? Потому что не хотел, чтобы Эленор думала обо мне, как о парне? Я не тот, с кем должна быть эта девушка. Не тот, кого она знала и уж точно не тот, кто достоин быть рядом с ней. Потому что испугался? После нашего поцелуя во мне все буквально перевернулось. Мы и так ходили на грани. Каждый раз, когда я видел ее, я превращался в мальчишку, как будто моя жизнь возвращалась назад. Когда мы не имели проблем и забот. Когда я был влюблен в соседскую девчонку. Потому что боялся потерять кого-то еще? У меня не было близкого человека с детства, и мне не нужно было, чтобы в мою жизнь входил кто-то настолько хрупкий и непорочный как Эленор. И, главное, я не хотел, чтобы Эленор узнала насколько я изменился. Каким отвратительным чудовищем сделала меня жизнь и насколько низко я собираюсь упасть. Когда она смотрела на меня своими глазами, чистыми, как два горных озера, и бездонными, такими, что если я нырну, то уже не смогу выбраться на поверхность. И столько в ней было света… Я не мог все это испортить, испачкать чистоту ее души своим руками, заляпанными в чужой крови.
Да, у меня много причин. Но, одновременно, я будто все их притянул за уши, отрицая очевидный факт: я не могу выбросить эту рыжую девчонку из головы. Из сердца. Я просто не мог позволить себе такую роскошь, как любовь.
Почему? Почему я встретил ее сейчас? Меня будто прокляли боги, если они есть. Если есть на небе хоть один, руководящий нашими судьбами, то у него отвратительное чувство юмора.
— Черт возьми, ну где она?! — Реми вывел меня из транса, в который сам же и ввел своим вопросом. Он ударил носком грубого коричневого ботинка по стеклянной бутылке, заставив ее покатиться вперед по дороге. — МЕЛ-КА-Я! — Заорал он во все горло, приложив руки ко рту как рупор.
Никакого ответа, двое прохожих испуганно оглянулись на смутьянов в нашем лице.
— Пошли. Еще две улицы.
Слоняясь по улицам городка отщепенцев мы тщетно пытались увидеть следы девчонки.
— Должно быть, она вернулась домой. — Произнес Рем с плохо скрываемой надеждой.
Мне тоже хотелось так думать, но почему Кацу не вернулся? Может японец захотел отомстить и помучить меня? Вряд ли. В любом случае в голове не укладывалось, что с Эленор может что-то случиться. Я действительно не мог себе этого представить. Пока не услышал крик, заставивший все во мне остекленеть.
Мы с Реми моментально остановились и, переглянувшись, бросились вперед, туда, откуда послышался звук. Рядом с баром, из которого доносилась музыка, мы остановились, но больше ничего не было слышно.
Я напряженно всматривался по сторонам и кивком указал Реми на проход сбоку заведения. Он кивнул, и мы обогнули стену здания, осторожно ступая по грязи. Зайдя за еще один поворот, мы оказались во внутреннем дворе, огороженном кирпичной стеной и забитом мусорными баками. У стены самого дома я заметил картину, от которой кровь моментально ударила мне в голову.
Эленор в кофте и куртке, но с голыми и босыми ногами, лежала на боку. Длинные рыжие волосы сбились из под ворота и разметались по грязной земле. Лицо было то ли грязное, то ли в кровоподтеках, а руки сцеплены за спиной ремнем. Над ней переговариваясь и посмеиваясь стояло трое ублюдков, один из которых расстегивал штаны.
— Эленор! — Прорычал я, кидаясь вперед.
Подонки дрогнули и обернулись, Томас что-то крикнул, но я уже не слышал ничего: в висках стучало от гнева, который заполнил меня полностью, наливая глаза кровью, а легкие гневом, вместо кислорода. Он был похож на раскаленную лаву, черную, несущую смерть. И я позволил ему править мной.
Клетки открыты. Звери вырвались на свободу.
Мощным ударом в челюсть вырубил самого ближнего к нам, с наслаждением уловив звук ее хруста под моей рукой. Следующий был больше, но совершенно бесполезный, мне пришлось пару раз уклониться от его ударов, но затем, пробравшись ближе, я впечатал свой кулак в его подбородок снизу и раскоординировав противника нанес удар ногой с разворотом. Остался еще один. Я медленно развернулся к нему, он так и стоял, с расстегнутой ширинкой и явно не въезжающий в такую резкую смену ролей.
Когда я посмотрел на него, его лицо мигом лишилось всех красок. Он вскинул руки: