Комментарий к 13. Королевский подарок
* (кхузд.) — Мой король… Доброй ночи.
** (кхузд.) — Приветствую, мой лорд.
*** (кхузд.) — Дозволь раздеть тебя, король.
Арты, по которым писалась глава:
http://i11.pixs.ru/storage/7/6/4/DoGJclYayU_9330038_16519764.jpg
http://i11.pixs.ru/storage/7/6/8/FqCasa2IOo_4496304_16519768.jpg
http://i11.pixs.ru/storage/7/6/9/YtqlU2SkuF_8540202_16519769.jpg
========== 14. Новые заботы ==========
У Торина было много любовников. Фактически почти в каждом захваченном городе он выбирал себе жертву, которая разделит с ним ложе на одну или две ночи. Порой эти жертвы пытались его прикончить, и это развлекало короля. Ради интереса он позволял им подойти близко, почти коснуться себя — а потом наносил свой удар. Покусившиеся на его жизнь обычно погибали быстро и почти безболезненно: узбад не был излишне жестоким.
Бильбо отличался от остальных. Поначалу он вел себя так же, как другие напуганные мальчики, не скрывая боли и отвращения, даже сделал слабую попытку убить ненавистного любовника, пусть даже та заведомо провалилась. Торин не обращал на него особого внимания до этих пор.
Бэггинсу удалось удивить его, на самом деле удалось. Он был совсем другим, непохожим на гномов, — и он первым сделал шаг к примирению. Привыкшему к агрессии гному это было внове. Ко всему прочему, Бильбо действительно постарался доставить ему удовольствие — и это тоже получилось. Входя в его тело, Торин испытал приятное чувство обладания. И то, что хоббит больше не кричал и не вырывался, а обнимал и льнул к нему, тоже было приятно.
Торин разглядывал лежащего под ним парня, тяжело дышащего и прикрывающего глаза — уже не от того, что не хотелось видеть своего будущего супруга. Да, Бофуру и впрямь удалось кое-чему научить королевского жениха…
Тут надо отметить, что Торин нисколько не ревновал. Бильбо был его собственностью, это верно, и все же запирать его в клетку или укутывать в покрывало от чужих глаз Торин не собирался. В древности существовали обычаи, согласно которым жена узбада или его первый наложник могли в равной степени принадлежать его ближайшим соратникам — так же, как большинство его имущества и конь. Так что не было ничего необычного в том, что занятой король попросил друга позаботиться о его женихе.
И все же теперь, видя успехи хоббита всего после нескольких уроков, Торин подумал, что был бы не прочь научить его кое-чему и сам.
Он легко толкался в тело расслабленного полурослика, исторгая у него тихие стоны и продляя собственное удовольствие. И вдруг почувствовал чуть ниже поясницы острую боль.
Это было так неожиданно и неприятно, что Торин вскрикнул и отстранился, откатившись в сторону и почти сразу поднимаясь на ноги. Мысленно он успел выругать себя за то, что не положил рядом со своей рукой меч, — да и кого было опасаться, казалось бы, когда вокруг шатра полно его ребят?
Угроза, осмелившаяся покуситься на важную королевскую часть тела, недовольно шипела на полу, скаля короткие клыки, еще совсем крохотные, но уже очень и очень острые, как малюсенькие иголочки. Размером создание было не больше хоббичьей руки, но выглядело очень сердитым, хоть и малость помятым. На крупной голове, украшенной зачатками рожек, виднелись прилипшие обломки скорлупы.
— Ой, — вырвалось у Бильбо. В другое время король, наверное, посмеялся бы над тем, как забавно выглядел изумленный хоббит, но сейчас ему было попросту не до того.
Дракон! Яйцо, когда-то найденное его племянниками в северных горах, оказалось жизнеспособным и даже умудрилось развиться во вполне сформировавшуюся особь. Вот дрянь!
Если Торин и был в чем-либо уверен в своей жизни, так это в том, что драконы несут только зло и разрушения. От них следовало избавляться, ибо, если этим тварям удавалось добраться до пищи, они чрезвычайно быстро росли и в скором времени становились настоящим ужасом всех окрестных земель.
Узбад протянул руку и схватил кинжал, валявшийся рядом, в складках его одежды. Пригвоздить мелкое чудище к земле, а потом поскорее свернуть шею, пока он не успел опять пустить в ход зубы…
Но тут его поджидала неудача. При виде кинжала дракончик разинул пасть и зло зашипел. Хоббит, которому, по идее, полагалось испугаться, резво прополз вперед и поднял руку в жесте отрицания. Говорить на кхуздуле он еще мог с трудом, так что старался объясниться жестами.
— Отойди! — велел ему Торин. — Эту гадину следует убить, пока он не вырос и не сожрал всех нас.
Полурослик, если и понял его, не спешил убираться с дороги. Покачав головой, он протянул руки и взял дракончика, приподняв маленькую, но уже увесистую тушку над землей. Тварюшка должна была мгновенно отгрызть ему руку или хоть тяпнуть как следует, но, к удивлению Торина, дракончик тут же успокоился и разлегся на его руках, требовательно ворочаясь и недвусмысленно ворча — жаждал кормления.
Бильбо выпрямился. Вид у него был такой решительный, что узбад сразу понял: он будет сражаться за право оставить дракона себе. И ведь не объяснишь ему, какая это опасная тварь, все равно не поймет!
Разочарованно дернув уголком рта, Торин покинул шатер, оставляя жениха наедине с его питомцем. Проклятье, если дракон вырастет, еще неясно, кто именно будет домашней зверушкой! Сам Торин не встречался с драконами лицом к лицу, но знал, что его предки частенько воевали с этими тварями. И счастье, что предков было достаточно много, чтобы хоть кто-то остался в живых. Взрослый дракон постепенно учится овладевать колдовской силой, эти звери — живое воплощение черной магии.
Торин нашел Бофура и вкратце объяснил ему, что случилось. Мориец удивленно вскинул брови.
— Вот оно что, значит, яйцо оказалось настоящим… Знаешь, узбад, я думаю, ты мог бы оставить этого ящеренка для Бильбо. Парню будет приятно, что ты разрешил, — да и не так уж много слопает это существо… Мы ежедневно кормим моего братца, так неужели не найдем еды для крохотного змееныша?
— Меня волнует не вопрос пропитания, — Торин невольно улыбнулся — во всяком случае, уголки его губ дрогнули в подобии улыбки. — А то, что эта мерзость вырастет. И начнет охотиться на моих воинов или дышать огнем. Я не хочу, чтобы этот глупый невысоклик стал первой жертвой огнедышащего монстра.
— Убить ящера ты всегда успеешь, король, — рассудительно заметил Бофур. — У Бильбо мало радостей сейчас, дай ему возможность заботиться о ком-то. Если дракон станет источником бед, мы просто завалим его камнями под каким-нибудь обвалом, вот и все.
— Надеюсь, ты прав, — Торин невольно обернулся, посмотрев на оставшийся позади шатер, в котором было подозрительно тихо. — Ладно. Пригляди за хоббитом. Если что-то случится, я не посмотрю, что ты мой друг.
— Конечно, господин, — мориец ничуть не испугался мрачного посула и улыбнулся. Он видел, что Торин беспокоится за маленького жениха, — и это его порадовало.
Бильбо просиял, узнав, что дракончика можно оставить. Будучи ребенком, он никогда не просил домашнее животное — а между тем дракон был несколько большим, чем простая кошка или собака. Он в будущем мог научиться говорить, хотя пока что издавал только шипение и изредка глуховато рычал, требуя пищи.
Вопрос кормления стал основным: хоббит непререкаемым тоном велел зарезать какую-нибудь дичь, благо окрестные леса изобиловали непуганым зверьем. Не боясь вида крови, он сам брал в руки куски сырого мяса и кормил маленького дракона, поглаживая другой рукой его горячую чешую.
Дракончику, кажется, это нравилось — по крайней мере, он не пытался отгрызть благодетелю палец и ни разу не зарычал на него, а только подставлял изогнутую горбиком спинку и затихал. В такие моменты глаза его покрывались полупрозрачной пленкой — это значило, что дракон дремлет.
Бильбо очень повезло, что такое существо было рядом с ним. Это отвлекло полурослика от тягот похода — и спустя еще некоторое время хоббит с изумлением обнаружил, что вскакивает в седло без посторонней помощи. Руки его почти всегда были заняты драконом, так что он постепенно учился управлять своей пони коленями, как это иногда делали гномы.
И, разумеется, Бофур продолжал учить его языку подгорного народа.
Когда дракону исполнилось несколько дней, он уверенно встал на лапки. Бильбо был поражен, увидев, что его питомец целеустремленно ковыляет за ним на привале, когда полурослик всего-то отошел в кустики по личной надобности. Ящеренок ловко опирался о землю кончиками сложенных крыльев, пока еще слишком слабых, чтобы поднять его упитанное тельце в воздух. Судя по его мордочке, оставлять заботящегося о нем хоббита дракончик не хотел ни на минуту.
— Ох, глупыш, — засмеялся Бильбо, почесав малыша под подбородком. — Я всего на минутку. Потом принесу тебе ужин, потерпи.
Дракончик не хотел терпеть. Он заполз в куст вместе с Бильбо, спрятался за веткой и напряженно запыхтел.
Хоббит не выдержал и расхохотался. Кажется, у драконов пищеварительный процесс проходил несколько иначе, чем у гномов, людей и прочих двуногих существ, соответственно, и по естественной надобности им нужно было куда реже. Изумление на мордочке дракона, выглядывающей из-за куста, позабавило Бильбо невероятно.
А вот ночью случился небольшой казус. Малыш забрался под бок к хоббиту и наотрез отказался отстраниться, даже когда явился Торин.
— Khagam menu penu rukhs!* — взорвался узбад и за шкирку выволок дракончика из шатра. Вернувшись, он покосился на широкую ухмылку жениха и что-то пробормотал: наверное, не слишком лестное для него.
Бильбо ничуть не обиделся. Он первым потянулся к сердитому узбаду и обнял его за плечи, неспешно массируя усталые мышцы.
— Не сердись, — попросил он, прихватывая губами мочку его уха. — Он ребенок. Он не понимает, что ты меня не обижаешь.
— Выучился, — хмыкнул Торин, уже теплее глядя на жениха. — Бофур заслужил свое жалование сполна. И многому он тебя научил?
Бильбо сблизил большой и указательный пальцы, показывая, насколько немного пока что знает, и улыбнулся. Торин со вздохом потянулся поцеловать его — это ему почему-то понравилось весьма, даже больше всего остального. Узбад почувствовал, как к чреслам приливает кровь. В последние дни они пересекли вброд несколько речушек, и Торин был так занят походом, что не приходил к полурослику.
Но стоило им начать свои ласки, как снаружи шатра зацарапалось. Дракончик ломился внутрь — и, кажется, намеревался процарапать коготками плотный полог. Это было ему пока не под силу, но заниматься сексом под такие звуки не смог бы никто.
Грубо ругаясь, Торин приподнял полог, и дракончик тут же скользнул на свое место у изголовья Бильбо.
— Он меня любит, — развел руками хоббит. — Прости, господин мой.
Пришлось подождать, пока агрессивный малыш заснет. Торин злился — но в то же время ему было и смешно. Бильбо заботился об этом темном создании даже больше, чем нормальная мать о своем ребенке. Пока король брал его сзади, гладя ладонями приподнятые ягодицы, хоббит зажимал себе рот рукой, чтобы не слишком громко стонать и не будить питомца. Это было почти трогательно.
На другой день они вступили на отроги гор. Здесь следовало быть чрезвычайно осторожными: острые камни могли повредить ноги пони, так что многие гномы нарушали обычай и спешивались, чтобы осторожно провести лошадок под уздцы. Те, обученные держаться на крутых склонах, ступали аккуратно, слушаясь хозяев.
Чтобы пройти этим путем, большому отряду гномов пришлось разделиться. С Торином двигалось теперь около сотни гномов, другие направились разными тропами в обход многочисленных скал и нагромождений камней. В горах большое войско не пройдет — нужно либо делиться на части, либо следовать цепочкой, а это делает воинов уязвимыми.
Бильбо, держа под уздцы Миртл, двигался вслед за принцами. Хвост пони Фили мотался впереди, словно путеводный маячок. Принцы, как самые остроглазые и молодые, разведывали путь — и этой миссией чрезвычайно возгордились, надо сказать.
Внизу шумела река. Бильбо старался не смотреть туда, поскольку от высоты у него сразу же начинала кружиться голова.
— Ох, что бы сказал мой покойный батюшка, если бы меня таким увидел! — вздохнул он, оглядывая свою одежку, чтобы хоть как-то отвлечься.
— Да ничего он не сказал бы, — хмыкнул Фили, услышавший сетование полурослика. — Он же покойный, разве нет?
Это могло бы показаться бестактным, если бы хоббит не знал, что гномы так выражают дружбу. Принцам нравился деловитый и рассудительный дядин жених, хотя они еще не вполне определились, как к нему относиться: как к родственнику или пока что только как к приятелю. Впрочем, дружеские подначки уже о многом говорили.
Вниз сыпались мелкие камушки. Бильбо придерживал одной рукой дракончика, сидящего на седле. Малыш был любопытный, как все дети, даже если у них есть крылья и хвосты. Он ерзал и норовил сползти вниз, вытягивая шею.
Промозглый ветер, сопровождавший отряд весь день наконец надул дождь, да какой! Ледяные струи воды низвергнулись с небес, будто наверху перевернулось море.
Бильбо, дрожа от холода, сбросил с себя плащ, чтобы набросить его на дракончика. Тому дождь не понравился, он пыхтел и фырчал, из-за чего плащ хоббита, лежавший на седле, казался живым и постоянно шевелился.
Бильбо уже несколько раз наступил на острые камни, и хотя ступни у хоббитов очень твердые и переносят почти все что угодно, он все же умудрился пораниться. Крохотные капельки крови оставались за ним на дороге. Тут ни один гном ему помочь не мог: в такой непогоде каждый был сам за себя.
Впереди открылся крутой подъем, уводивший в темный провал. Бильбо понадеялся, что это все-таки пещера. Он готов был отдать почти все, что имеет, за нормальный ночлег и ужин. Хотя можно даже просто за ночлег, он мог обойтись и без еды до утра, лишь бы уйти в сухое место и немного поспать.
Сзади послышался громкий треск. Большая повозка, с трудом умещавшаяся на горном склоне, накренилась и грозила сорваться вниз.
«Там ведь все припасы!» — испугался Бильбо.
Кажется, принц Фили тоже об этом вспомнил. Он бросил поводья своего пони идущему рядом брату и кинулся поддерживать веревки, которыми удерживался скарб на телеге. Если те лопнут, плакала значительная часть их припасов, все в пропасть полетит на поживу падальщикам!
Телега была широкая, и разойтись с ней было невозможно из-за узости тропы, по которой двигался отряд. Бильбо, которого Фили довольно невежливо пихнул, спеша к телеге, собирался было возмутиться, но увидел, что тюки, лежавшие на самом краю, угрожающе кренятся на юношу. Тот, увлеченный закреплением узлов на веревках, этого не замечал.
— Осторожнее! — закричал хоббит, но от волнения — на вестроне, и Фили его не понял.
Бильбо и Кили бросились к старшему принцу как раз вовремя, чтобы успеть перехватить его за руки, когда тяжелые тюки спихнули парня вниз, в пропасть.
Фили, как назло, был в доспехах, а это отнюдь не прибавляло ему легкости. Бильбо застонал от досады. Он чувствовал, что рука принца, мокрая от дождя, выскальзывает у него из ладони. Кили рядом что-то кричал, но из-за шума бури и сильного ветра Бильбо ничего не мог разобрать.