Проводив взглядом догорающие искры и подхваченные ветром клочья дыма, Фоули снова включил «общий» звук и продолжил просмотр. Вторая половина «сюжета» оказалась еще более познавательной. В ней было меньше «экшена», зато содержались ответы едва ли не на все животрепещущие вопросы. Когда шпионская передача прервалась в связи с тем, что «вертушка» Бойда тоже рухнула, правда, целиком и не в реку, Питер понял, что теперь знает практически все, и это его не на шутку встревожило.
Он перевел изумленный взгляд сначала на масляные круги на воде – все, что осталось от вертолета-перехватчика, а затем на упавший в парке, но относительно уцелевший «трансформер» Бойда и невольно утер со лба крупный пот. Пит никогда не выигрывал в лотерею, равно как и не попадал в особо крупные неприятности. Ему всегда везло остаться посерединке. Сейчас же он получил одновременно и баснословный выигрыш, и смертный приговор – все на одном кристалле. Запись получилась, как говорили в юности, забойная. А если выражаться языком западных журналистов – настоящая бомба! И взорвать она могла сразу весь мир. Никак не меньше.
Теперь сомнений не осталось, надо срочно связываться с Москвой.
К «вертушке» Бойда подлетели машины спасателей. Питер на время отвлекся. Везучий начальник американского отдела «Networld» выжил и даже самостоятельно выбрался из-под обломков вертолета.
Фоули лихорадочно схватил «шпионский» смарт. Он-то знал точно, в чем причина сказочного везения Бойда и что последует дальше. Фоули выбрал номер Влада и коснулся значка «вызов». Смарт неожиданно отключился. Питер потыкал в экран, но машинка не отреагировала. Тогда Фоули вынул из нее инфокристалл и попытался вставить его в свой обычный смарт. Форматы не совпадали, но то, что на кристалле имеется продолжительная запись, смарт подтвердил.
Сохранилась, и то хорошо. Такую жизненно важную информацию можно перебросить и с помощью «Networld». Пусть он теперь ненадежен, но риск оправдан. Добрецов должен увидеть и услышать все немедленно! Вот только как наладить связь? Один смарт сдох, другой «не в формате». Выйти через навигатор машины? Он тоже «не поддержит» запись. Нужен новый смарт! Пусть и не такой умный, как этот «шпионский», просто с тем же стандартом обработки данных. Где его взять? Да купить в ближайшем маркете, что тут думать?
Питер завел машину и повернул голову вправо, высматривая достаточный разрыв, чтобы вклиниться в попутный поток транспорта.
Неожиданно перед глазами возник образ Даны. Он был полупрозрачным и будто бы наслаивался поверх картинки с тысячами мелькающих машин. Фоули удивленно заморгал. Что за галлюцинации? На краю поля зрения возникло что-то еще – не машина и не видение. Питер хотел обернуться, но не успел. Все, что он успел, – уловить боковым зрением, как над задними сиденьями сгущается черное облако. Затем какая-то могучая сила швырнула Питера вперед, головой в ветровое стекло. Послышался оглушительный звон, грохот, и мир вокруг Фоули начал стремительно погружаться в бархатную тьму.
«Глупо, – мелькнула мысль, – за всю жизнь так ничего и не сделал. Отлежал свое время, как тушенка на складе госрезерва, да и попал под списание. А ведь почти начал новую жизнь. Встретил Дану. Не хватило каких-то двух шагов… Очень глупо, мистер Уфимцев … И Добрецову не дозвонился. Плохо… Хотя, наверное, теперь не важно…»
Последним в непроницаемый бархат впитался образ Даны.
Глава 16
Москва, 10 сентября
Уверенность и четкость, с которой Добрецов раздавал приказания, в том числе и по смартфону, подействовали, как допинг. Вертолет еще не приземлился на территории «Новых Сокольников», а в резиденции уже кипела работа. Прибывшие на борту «трансформера» охранники и члены команды Владислава сразу же подключились к делу, и буквально через полчаса все приготовления к экстренной эвакуации были завершены. Оставалось лишь проложить маршрут, но зависел он от дальнейшего развития ситуации в офисе. А ее развитие, в свою очередь, зависело от великого множества тонких политических нюансов, в частности, от результата переговоров Добрецова с высокими чинами в самых разных министерствах.
Пока Владислав с помощью многозначительных фраз и особых аргументов пытался разрушить возникшие поперек течения событий дамбы, всем остальным не оставалось ничего иного, как следить за местностью и в сотый раз проверять оружие, технику и снаряжение. Путь впереди мог лежать любой протяженности. От кратчайшего – разбрестись по коттеджам при благоприятном исходе, и до самого дальнего – за рубеж. Причем не ближе Австралии. Для надежности. Реальными промежуточными вариантами были база отдыха на Валдае или дальняя командировка в Уральские горы. Там у Добрецова был припасен какой-то секретный склад-бункер, о котором толком ничего не знал даже вездесущий Климов. Выбор одного из этих двух вариантов тоже пока не был сделан.
– А надо бы решить на берегу, – рассуждал Вася, прогуливаясь перед Барковыми по мягкой хвойной подстилке. – Будь это все в одной стороне, еще ладно, куда долетели, там и хорошо. Но тут-то – один объект на западе, другой на востоке. Устанешь круги нарезать.
Саша и Лена сидели на скамеечке под соснами, наблюдая, как Олежка «охотится» на беспородного щенка, прикормленного недавно сердобольными работницами кухни. Между малышами еще при первом знакомстве установилась прочная дружба, и теперь они резвились при каждом удобном случае.
Между родителями Олежки тем временем окончательно образовалась пропасть, заполненная жидким азотом. В смысле, их отношения из прохладных превратились в сверхледяные. Да, они сидели сейчас почти рядом и наблюдали за сыном, не думая ни о чем плохом, но они больше не были семьей. Просто людьми с общим прошлым и общим ребенком. Но это их не объединяло. Баркову пришло на ум довольно бездушное, но верное сравнение – они были, как два акционера одного предприятия. Да, обоих интересует развитие фирмы и прибыли, но это не повод, для того чтобы жить под одной крышей и любить друг друга. Порвалась та невидимая нить, которая сшивает любую семью. Истлела и порвалась. А новую взять было негде. Да и не очень-то хотелось.
Щенок завалился на спину и подставил приятелю круглый розовый живот. Малыш незамедлительно встал на четвереньки и прижался к животу собаки щекой. Поймал!
– Олежек! – прикрикнула Лена.
Отреагировал не мальчик, а пес. Испугавшись окрика, он вывернулся из объятий приятеля, снова встал на лапы и вприпрыжку, по-детски неуклюже бросился в сторону. Правда, отбежал он недалеко, на пару метров. Олежка поднялся с четверенек и продолжил «охоту».
– Климов! – позвала издалека Тома. – Ты где?!
– Здесь, воздухом дышу! – Вася помахал рукой. – Иди сюда!
– Он вам не мешает? – приблизившись, спросила у Барковых Тамара.
– Нет, – Саша поднял взгляд. – Присядь, подыши с нами.
– А что здесь, травка особая растет? – Тома усмехнулась. – Или цветочки?
– Сосны! – воскликнул Вася. – Это же настоящее чудо! Отойди на десять метров!
– Я только присела, Вася, – Тома измученно улыбнулась. – Ноги гудят. Целый день, как савраска.
– Тогда поверь мне на слово – десять метров в сторону, и воздух совершенно другой! Грязный и вонючий. А здесь… красота!
Он медленно потянул носом и шумно выдохнул.
– То, что в сосновом лесу дышится легче, мы чувствуем и без твоих живописаний, но никого это не приводит в такой восторг, – заметила Тома. – Признавайся, Климов, ты «дунул»? Или рюмашку пропустил?
– Дую я только на горячий чай, – гордо заявил Вася, – а рюмашки в походных условиях – моветон.
Он достал из внутреннего кармана плоскую фляжку и протянул Тамаре, но та отрицательно покачала головой. Тогда Климов предложил отведать горячительного Саше.
– Что там?
– Коньяк, конечно. А ты думал «энерджайзер» с амфетаминами?
– С тебя станется.
– Коньяк, Саня, пять звезд, ничего другого не употребляю, – Вася отвинтил пробку. – Не стесняйся.
Барков пригубил и вернул емкость владельцу. После активации «Сокола» пить, чтобы опьянеть, стало бессмысленно, биокомп стимулировал выработку в организме всевозможных гормонов и ферментов в таком соотношении, чтобы носитель всегда оставался в оптимальном рабочем состоянии. В частности – в трезвом уме. То есть любая доза алкоголя расщеплялась на безвредные составляющие практически мгновенно. Все, что оставалось Баркову, – оценивать вкус и аромат напитков и получать от этого моральное удовлетворение. Обычно для дегустации вполне хватало глотка.
– Одобряю, – Саша посмаковал оставшийся привкус. – Дагестан?
– Оттуда, – Вася сделал хороший глоток. – Влад научил. Я раньше все по виски специализировался, в ногу с модой шагал, а теперь распробовал классику.
– Классика – всегда самое верное решение, – сказала Тома. – И в напитках, и во всем остальном. Не умеешь со вкусом одеваться – носи классику, не знаешь, чего хочешь, или не уверен в чем-то – бери классику, не ошибешься.
– Точно, – согласился Вася. – Я так машину покупал. Ходил по салонам, пялился на всякие авточудеса – азиаты что творят, это же мозги набекрень и глаза навыкат! – а потом взял «мерса». И престижно, и не очень дорого, не то что «китайцы» или «корейцы». Классика, одним словом.
– А «японцы»? – отстраненно спросил Саша.
– Ну, ты сравнил! Это ж совсем другой уровень. В первую очередь – уровень сознания. Как хокку и частушки.
– Нас с Олежкой к маме отвезут? – неожиданно спросила Лена, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Так это… – от резкой смены темы разговора Климов немного растерялся. – А обещали?
– Нет, – Лена к нему не повернулась, она неотрывно смотрела на сына. – Но с вами я больше не хочу. Пусть будет хуже, но снова прятаться и ждать, когда тебя убьют… не хочу.
– Лен, ты пойми, это все серьезно, – мягко сказал Вася. – Нельзя вас так вот просто отвезти к маме. Опасно.
– Для вашего «Невода» опасно? – сердито спросила Лена. – Боитесь, что нас схватят и вашу компанию шантажировать будут?
– В первую очередь я боюсь, что вас могут… обидеть, – попытался вывернуться Климов.
– Обидеть? – Лена снова начала заводиться. – Обидеть больше, чем обижаете вы?!
Барков незаметно поморщился. Он-то думал, что жена выплеснула всю накипевшую боль еще вчера, но получалось, Саша ошибся. Лена сказала не все. Или, не увидев практических результатов вчерашнего скандала, решила расширить аудиторию. Прямо как «клуб олигархов»: не внял предупреждениям – получи повторно, но теперь наотмашь. Вопрос: насколько далеко они зайдут? И Лена, и враги. Если Владу удастся все утрясти, возможно, отправить семью к теще будет не худшим вариантом.
Действительно, сколько можно им мотаться за непутевым папашей и его опасной компанией по всяким базам и резиденциям? Другое дело, если переговоры провалятся. Тогда семья Баркова будет в опасности везде, но в наименьшей все-таки здесь, под опекой команды Добрецова.
«Черт возьми, как же был не прав Лесаж! Супермен! Какой из меня супермен, если я не могу обеспечить безопасную и спокойную жизнь самым близким людям?!»
– Лена, не волнуйся, мы решим этот вопрос, – включилась в разговор Тамара. – Владислав освободится и решит. Хочешь к маме – поедешь к маме, вот проблема-то!
– А можно на курорт махнуть, в Испанию, например, – поддержал Климов. – На Мальорку. Знаешь, как там кайфово? Круглый год двадцать пять градусов, море, горы, солнце, природа!
– Не хочу я никуда! Я к маме хочу! Что вы меня уговариваете?!
– Мы?! Да ни за что! Не хочешь на острова – не надо. Слушай, а если вам вместе с мамой поехать? Она давно на море отдыхала?
– По-моему, она вообще дальше Подольска не выезжала, какое тут море?
– Тем более! Отвезем вас на персональном самолете. Позагораете, отдохнете. Там такие ресторанчики есть… вот послушай…
Саша отвлекся. Климов сумел перехватить инициативу и, кажется, на какое-то время притушил сжигающее Лену пламя возмущения недостойными поступками окружающих в целом и Баркова в частности. Роль громоотвода поддатый Василий мог играть сколь угодно долго, хватило бы «горючего». Потрепаться он любил и на трезвую голову, но с коньячком его рассказы обретали особую красочность. Как раз то, что сейчас нужно, чтобы отвлечь Лену от обид и мрачных мыслей.
«А сам-то что? – Барков удрученно взглянул на Олежку. Тот уселся на хвою и начал сортировать какие-то веточки. – Неужели так трудно подобрать нужную тональность и поговорить по-человечески, спокойно и ласково. Трудно? А почему? Поза, гордость, вредность? Но ведь это глупо! Ведь ясно, как божий день, что если через все это перешагнуть, забыть обо всех этих глупостях, взаимопонимание наладится мгновенно. А значит, вернутся и отношения, и поддержка, и… чувства, наверное. Ведь на самом деле чувства остались. Их придавили стрессы и усталость, причем не только от бурных событий второй половины лета, но и накопившаяся раньше усталость от будничного однообразия. Но чувства не исчезли! Это точно».
Саша был искренен с собой. Он действительно верил в то, о чем думал, и даже находил обнадеживающие примеры. Взять хотя бы эпизод с поездкой в Сочи после разрешения Июльского Кризиса. Там все было, как раньше. И нормальные отношения, и веселье, и любовь. Семейная жизнь снова покатились по наклонной только по возвращении. Когда Баркова закрутили дела, а его семью в целях безопасности поселили на закрытой полувоенной базе. Тогда-то в глазах у Лены снова появились тоска и отчужденность. И чем дольше она жила взаперти, тем холоднее становился ее взгляд.
Саша прикрыл глаза и, чтобы прогнать тяжелые мысли, обратился к «Соколу». Не за подсказкой, конечно, а просто за новостями.
Репортаж о происходящем в М-СИТИ был тщательно отредактирован. Кем – понятно. «Невод» пока работал в прежнем режиме, подчиняясь законным хозяевам, но взлом или, по крайней мере, серьезные проблемы на центральном сервере были налицо. И почерк был легко узнаваем. Так умел делать только Главный. Так что концы сходились. «Клуб олигархов» и Главный мчались по кривой дороге злодейства в одной упряжке. И третьим пристяжным в ней был весь аппарат МВД. Обманутый или купленный – теперь уже не важно. Как ни прискорбно это констатировать.
Вокруг офиса «Невода» собралось немало казенного народа, стояли три кольца из спецтехники и сине-белых машин, а неподалеку дежурили пожарные и «Скорая», но общественности все это преподносилось как плановые учения.
Если не присматриваться, можно было поверить. Тем более что «учения» пока походили не на реальную тренировку, а на штабные игры. Высокие чины расставляли бойцов по позициям, вели бесконечные консультации по радио и личные переговоры, гоняли туда-сюда посыльных и ежеминутно выходили в сеть, чтобы сверить данные на интерактивных картах. Кольцо, в общем и целом, было плотным, но штурмом пока и не пахло. То ли в этом была заслуга Владислава, сумевшего договориться с высоким начальством, то ли ждали подхода подкрепления. Хотя куда уж тут укреплять? И так все крепко сделано.
Ухватившись за ссылку на Владислава, «Сокол» вывел хозяина в виртуальность и уже из нее открыл неплохой «вид» на текущие переговоры Добрецова. Теоретически Владислав Валерьевич говорил по закрытой, то есть неплохо защищенной линии, однако вся эта теория была не для «Сокола». Внесетевая виртуальность позволяла биокомпу слышать и видеть абсолютно все. Такая уж она всемогущая, эта ирреальная реальность. Жаль, что только в рамках техносферы. Вот если бы можно было с ее помощью заглядывать еще и в мысли людей… Но для этого, как минимум, все должны стать «Соколами», иначе мысленный контакт не наладить. А такой метаморфозы Саша не пожелал бы никому, даже врагам. Вернее – врагам в первую очередь.
Саша сначала хотел задушить инициативу «Сокола», подслушивать ему не позволяло воспитание, но поскольку за руку в виртуальности его мог поймать разве что аутичный Зеркальный Ферзь, Барков отбросил правила хорошего тона и остался невидимым наблюдателем и слушателем. В конце концов, Владислав не с Ольгой ворковал, а разговаривал о делах. Позже он и сам рассказал бы об этой беседе. Так зачем тратить время?