— Ты же сама хотела! — даже как-то немного обиженно сказал он.
— Это что это такое тебе в голову пришло? Не хотела я ничего такого! Отпусти меня немедленно!
— Ну, знаешь ли! Сначала трешься об меня, напрашиваешься, а потом отпустить требуешь!
— Я закричу! — пригрозила я.
— Ты уже кричишь.
— Да, как тебе не стыдно! Я замуж…
Поведать о том, что я замужняя дама он мне не дал, поцеловал. Вот скажу честно, целуется он хорошо. Могу только порадоваться за девушку, которая ему приглянется. Да-да, именно за девушку какую-нибудь другую, а не за себя! Не привыкла я при живом супруге с посторонними мужчинами целоваться. Хотя приятно. Я даже на какое-то время позволила себе расслабиться и на поцелуй ответила. Ой, лучше бы я этого не делала. Он еще больше распалился, руки распускать начал, под рубашку мне полез. Нет, так дело не пойдет! Я его от себя отпихнула, точнее, попыталась, да только он крепко меня держал. И вот, значит, барахтаюсь я у него на коленях, он меня целует куда попало — то есть в шею, в плечи и в другие места, которые ему подворачиваются. А подворачивается много чего, потому что я извиваюсь, пытаясь выбраться из его объятий и куда-нибудь подальше убежать. На заднем фоне Иоханна похрюкивает. Смешно ей видите ли! А если бы ее вот так же посторонний дядька тискал? Ой, ну что же это делается-то, а? Нет, ну я, конечно, красавица, но так настойчиво меня еще никто не домогался! Я же могу и не выдержать! Вот как сдамся сейчас на милость победителя и… и дурой буду! Изловчилась я, отвесила ему оплеуху, сверху еще тапком приложила и вырвалась, наконец. Отбежала подальше, к стене прижалась, тапок перед собой выставила и предупредила:
— Только подойди, я тебе так вдарю, будешь всю жизнь тараканом по щелям ныкаться!
Кардагол смерил меня свирепым взглядом. Видок у него был, просто загляденье — весь такой взъерошенный, возбужденный, дышит тяжело и, кажется, еще чуть-чуть и не выдержит — набросится и прямо вот здесь, у этой стеночки меня того… и не посмотрит, что тут Иоханна рядом сидит и похихикивает.
— Ты, маньяк сексуальный, вообще для чего нас сюда пригласил? Завтракать или что? — осведомилась я.
Кардагол перевел дух, залпом осушил кружку (даже не знаю, что там в ней было), и прорычал:
— Ты сама меня спровоцировала!
— Да конечно, «сучка не захочет, кобель не вскочит» ты эту сказку бабе Фисе расскажи, придурок озабоченный! Разве можно так на честных замужних дам набрасываться?
— Ты почти в разводе, — с легкой ехидцей напомнил Кардагол.
— А это наше с Терином личное дело, — гордо изрекла я, — будем ли мы верность хранить после развода. Я вот буду. А если и не буду, то не с тобой. Не нравишься ты мне. И вообще не комильфо это — с похитителями всякие шуры-муры разводить, так и до стокгольмского синдрома недалеко. Еще раз лапы свои распустишь, не посмотрю что ты маг сильный, так отделаю, что мама не горюй!
Я, значит, такая распыляюсь, а Иоханна уже практически под столом валяется и постанывает так жалобно. Короче, со смеху помирает. Ну, получит она у меня! Нахалка! Сидела тут булочки жевала и наслаждалась зрелищем, а я вот так и не съела ничего.
— Кардагольчик, — ласково проворковала я, — ты нас, кажется, на завтрак пригласил? Так может быть, я все-таки попробую вот эту курочку?
Маг прошипел что-то непереводимое и исчез.
— Отлично! — воскликнула я и поспешила к столу.
Кто его знает, вдруг вернется и опять приставать начнет, и останусь я голодная.
— Ханна, хватит ржать! Не понимаю, что тебя так рассмешило?
— Дуся, ну вот ты сама бы подумала, к кому пристаешь?
— Ах, прости Ханночка, я не знала, что Кардагол наш сексуально озабоченный. Я к нему и не приставала практически, потерлась только немножко, а он как с цепи сорвался.
Принцесса перестала смеяться.
— Дуся, здесь всего 183 человека.
— Одни мужчины? — уточнила я.
— Не знаю, наверно и женщины тоже есть, но это не важно. Ты вот подумай, Дусь, они здесь живут уже несколько сотен лет, они надоели друг другу. А тут такая ты, новое лицо и провоцируешь его.
— Ага, я поняла, — проворчала я, не забывая покусывать курочку, — он так отреагировал не на мою неземную красоту, просто на новизну повелся. Ну, мои ему соболезнования. Я может быть и хабалка, но не давалка.
— Как-как? Давалка? — переспросила Иоханна.
— Ну да, женщина, которая всем дает, — объяснила я и сунула нос в кружку. Пахнет приятно. Вино наверно. — Давай, Ханна, выпьем за наше здоровье.
Глава 11
Никому не могу поручить это ответственное дело! Сам буду сидеть в засаде и ловить юную прелестницу. Я соскучился! Да, не видел два часа и уже скучаю.
А я везучий, оказывается. Всего-то пару часов прокурсировал по этажу, где фрейлины размещены, и вот идет она, моя голубка, бедрышками покачивая. И тут я — весь такой интересный.
— Ваше величество, — произносит Селина своим приятным грудным голосом и красиво так приседает.
— Это я! Куда направляешься, деточка?
— К себе.
— К себе? — удивляюсь я, — и что ты собралась там делать одна?
— Спать.
— Но еще же совсем рано! Почему бы такой юной и прелестной барышне не прогуляться по саду? Не помечтать о чем-нибудь, скажем о любви?
— Спать хочу.
Какая она немногословная! А что? Мне нравится. Или не нравится? Что-то она как-то выглядит… не так. Чего-то не хватает. Может, устала? Наверное, устала! Вот и спать идет. Одна… А не гоню ли я лошадей? Не напираю ли? Может быть, стоит ей что-нибудь подарить? Стыдно признаться, но я плохо помню — как это, ухаживать. Во-первых, это было давно. Во-вторых, а было ли? Как-то раньше у меня все получалось само собой. Нет, я точно старею.
И от этой мысли мне становится так грустно, что я тихо проговариваю:
— Ну, иди, — и сам удаляюсь в сторону своего кабинета. Именно там мое любимое место. Там я могу предаться печали. Вот, и ногами я уже шаркаю…
С печалью в моем кабинете очень проблематично.
— Мерлин! А Вы что здесь делаете? — недоуменно спрашиваю я. И в самом деле, нахождение старого (о, опять!) волшебника в моих святая-святых, по меньшей мере, странно.
— Ну и где ты держишь это самое вино? — рычит маг.
— Какое вино? — осторожно интересуюсь я.
— Выдержанное! Мне внучка рассказывала!
Ах, Дуся, вот вернись только, я тебе тоже много, о чем расскажу.
— Выпил, — вздыхаю я и усаживаюсь в кресло, — чем обязан Вашему визиту?
— Так вели принести! — кричит Мерлин.
— У Вас, уважаемый, прошу прощения, похмелье?
— Вальдор, идиот, не задавай глупых вопросов!
— А Вы, случайно, ни с кем меня не спутали? — холодно так произношу я.
Мерлин корчит странную рожу, машет руками и, наконец, проговаривает:
— Да помню я, помню о том, что ты король. Не идиот. Ладно. Не прав. Только пусть принесут что-нибудь выпить, а то мне не по себе.
Не вопрос. Минут через пять перед магом уже стоит кувшин с вином и внушительная такая кружка.
— А все-таки, — спрашиваю я. дождавшись, пока волшебник утолит свою первую жажду, — чему обязан Вашему визиту?
— Дык внучка-то пропала!
— Ну да.
— И Терин тоже!
— Логично.
— Так еще и Лин куда-то делся.
— С папой, думаю, ушел.
— Да не мог он с папой! Терин же идиот, но не настолько! Здесь он где-то. Был то есть. Просыпаюсь — парня нет. Я туда-сюда, выпить не дают. Ну, я к тебе. Дай, думаю, спрошу, есть ли новости.
Во время нашего диалога Мерлин поразительно быстро пьянеет. То ли то, что на старые дрожжи, то ли заклинанием каким себе помог — не знаю, но речь у мага становится все менее связной и, кажется, даже глаза начинают слипаться.
— Новостей, к сожалению, нет, — отвечаю я.
— Ага, — говорит Мерлин и кивает. Часто так, но неуверенно, — я тут у тебя поживу.
Что за ерунда? Я всех Дусиных родственников должен под своей крышей собрать? Так уж лучше гиперактивный Лин, чем его неуравновешенный тезка, бывший ранее великим магом. Вот это полулежачее сейчас на столе землетрясение мне во дворце нужно? Нет!
— Чего бы это ради, уважаемый? — вежливо так интересуюсь я.
— А вдруг они сюда вернутся? — отвечает маг и пьяненько улыбается, — Вальдор, ну хошь, я для тебя что-нибудь сделаю?
Ага, вернутся. Причем именно сюда. Нацелился старый хрен на мои запасы вина. Небось у Дуси выжрал все, вот его в гости и потянуло. Хотя… что он там говорил насчет «что-нибудь сделать»?
— Мерлин, ты можешь сделать так, чтобы я выглядел моложе?
— На молоденьких потянуло, — хихикает маг и укоризненно машет мне указательным пальцем, — да запросто! На какой возраст Вы рассчитываете, Вашшство?
— То есть?
— Сколько лет ты хочешь, чтоб тебе давали?
А… Э… Сколько бы, ну так, чтоб естественно…
— Сорок!
— Бу сделано! — отвечает маг и подрыгивает правой ногой. Ну да, он в своем магическом предмете ходит. На левой у него сапог, — вина вели еще принести!
И окончательно падает лицом на стол.
Аккуратно ощупываю собственную физиономию. Есть ли изменения? Пока неясно. Зеркало, где зеркало? Почему у меня в кабинете нет зеркала? А! В спальне есть. Несусь в спальню, и…
— Мерлин!
А дальше я не буду приводить те слова, которые мне пришлось произнести. Потому что они все нецензурные. А я человек солидный, да, солидный, мне это не к лицу.
К вопросу о лице. Стою я, смотрю в зеркало и понимаю:
А) вряд ли меня кто в таком обличии узнает;
Б) нужно срочно выяснить, как убить Мерлина. После того, как он вернет мне мой облик. Ну почему в прошлый раз Терину не удалось прикончить этого старого засранца? Почему?!
Бегу обратно в кабинет, содрогаясь от мысли, что этот… маг… мог уже куда-нибудь деться. Нет, спит, родненький, храпит, зараза, и, сволочь такая, не просыпается! Я на него орал, я его пинал, я вылил ему на голову остатки вина. Не помогает. Что мне делать? Ну максимум, максимум, сколько мне можно сейчас дать — это двадцать пять. Но это с большой натяжкой. Я, конечно, выгляжу совершеннолетним, но и только. Красивым — да, стройным — безусловно, но где король Вальдор? Куда подевали короля?!
Да, именно так и будет кричать народ, увидев меня.
— А давай выпьем.
Ну, мы с Дусей и выпили. Как я полагаю, с горя. И, возможно, даже от отчаяния. Мы — бедные пленницы, ее вот чуть не изнасиловали у меня на глазах, а я… А ко мне даже и не пристают. Нет, в самом деле, нас, может, убьют скоро, а я так и останусь девственницей.
— Дусь, налей еще!
— Ханна, я понимаю, у меня алкоголизм генетически заложен, а ты то что? — удивляется Дуся, но кружку мне наполняет.
— Генетически — это как?
— Так дед мой пьет, как лошадь! Значит, и я должна пить. По крови.
— А! Это как цвет глаз! — догадываюсь я.
— Типа того, — соглашается Дульсинея и поднимает кружку, — За свободу!
Я отрицательно мотаю головой.
— Неа, за любовь!
— К Родине?
Какая, ик, Родина?
— К мужчине! — заявляю я.
— Ты Кирдыка этого имеешь ввиду? Так учти, твой папа был бы против!
— Папа! — восклицаю я, вновь отхлебывая вина, — что он понимает в жизни — этот папа! Его самого женили практически насильно. А я так не хочу! Я хочу любви!
Так, что это тут рядом нарисовалось? То есть, появилось. Иными словами, возникло? Василий?!
— Вася! — кричу я, — да ведь кроме тебя, меня никто и не любил!
Кот издает несколько смущенное «Мяу», и рядом с ним появляется белая кошка. С голубыми глазами. У меня что, галлюцинации? Или, может, раздвоение личности? Иоханна-девушка пьет с Дусей, а Иоханна-кошка разгуливает с Василием?
— Ну, ёптыть! — восклицает Дуся, — опять Васька, паразит такой, с кошкой этой вражеской разгуливает! Что нашел себе блондинку своей мечты?
Кот и кошка подходят ближе, вроде как здороваются. Кошка окидывает меня изучающим и несколько недоброжелательным взглядом. Нет, это точно не я. У этой шерсть длиннее, и она немного больше по размерам. Ой, что это? Василий мне изменяет?!
— Вася, — говорю, — как ты мог! Ну да, я стала женщиной, неужели нашей любви это могло помешать?!
Белая кошка угрожающе шипит.
— Дуся, — прошу я, — налей мне. Я выпью с горя.
— С какого горя, стесняюсь спросить?
— Меня только что бросил Василий!
Магические животные обмениваются взглядами и исчезают. Дуся неодобрительно качает головой.
— Так, детка, хватит пить. Я тебя не дотащу.
— А я здесь останусь! Вот!
— Э… Здесь не надо оставаться. Здесь ходят всякие сексуальные маньяки, по совместительству маги-универсалы. А если уж говорить о любви, то лучше пусть она будет взаимной.
— Вот именно! — заявляю я, — давай выпьем за взаимную любовь.
Я пытаюсь выпить, Дуся тянется, чтобы отобрать у меня кружку (у! наглая!), я, соответственно, от Дуси этой пытаюсь отодвинуться, ну а потом вино выплескивается и прямо мне на грудь.
— О… — говорю я, глядя на расплывающееся по кофте пятно, — красное…
— Зеленое, блин! — восклицает Дульсинея, — ну что ты за свинтус, Иоханна?
— Я — свинтус?! Это ты у меня кружку отбирала!
Я ее стукну! Вот точно стукну — облила меня вином, еще и обзывается при этом?
— Прошу прощения, дамы, отец просил проводить вас в вашу комнату.
Ага, Кирдык. Тебя-то мне и надо. Такой весь официальный, аж смотреть тошно!
— Кир! — радостно восклицает Дульсинея, — ты вовремя! Вот эту даму очень нужно сопроводить, а то, боюсь, своими ногами она, куда надо, не дотопает.
— Куда надо, — парирую я, — я везде дотопаю. Кир, мне уже надоело!
— Что Вам надоело, принцесса?
— Она! — торжественно заявляю я.
На лице Кира легкое недоумение.
— Дульсинея? — наконец спрашивает он.
Ну, тупой!
— Девственность, идиот!
Кир переводит взгляд на Дусю. Та лишь пожимает плечами.
— А я что должен сделать? — наконец проговаривает он.
— Как что?!
Я, с трудом, правда, не понимаю почему, но вылезаю из-за стола.
Кир глядит на меня как-то испуганно и тихо произносит:
— Вы испачкались.
— Где? А! Это! Ерунда! Ну так что?
Кир делает шаг назад.
— Что? — шепчет он.
— Мы с тобой… а?
— Принцесса, Вы, кажется, не осознаете, что делаете.
— Почему это я не осознаю?! Все я осознаю!
— Иоханна…
— Да! Это я!
Кир испуганно косится на Дусю, будто ищет у нее поддержки.
— Я лучше пойду, — наконец, произносит он, — попрошу отца, пусть он вас переместит.
И быстрым шагом направляется к ближайшей стене зала. А вот нет, от меня не уйдешь! У меня теперь тоже ключик имеется! Сейчас догоню.
— Иоханна! — кричит Дуся.
— Что?
— Иоханна, стой!
Дуся подлетает ко мне, хватает меня за руку.
— Детка, я все понимаю, но то, что ты делаешь — это слишком. Даже для меня. А для тебя вообще трындец полный.
— Почему трындец?! — верещу я и в тот же миг оказываюсь в своей комнате.
Ах, так! Он меня не хочет! Никто меня не хочет!!!! Сволочи. Меня никто не любит…
Падаю на кровать. Я буквально захлебываюсь в рыданиях. Да что такое, я же вот только недавно плакала. Я же не истеричка…
Долго рыдаю. Уже практически засыпать начала. Слышу голоса.
— Дульсинея, как она, все в порядке?
Это Кир. Ага, нарисовался! Оскорбил меня до глубины души, а теперь добить пришел? А вот не буду с ним разговаривать!
— В порядке, — шепчет Дуся, — девочка переволновалась, перебрала.
— Да я понял. Просто мне кажется, я как-то неправильно себя повел с ней.
— Правильно, не правильно! Какая разница! Иди уже, герой-самоучка. Дай проспаться человеку. Потом поговоришь.
— Да, хорошо, Вы только скажите ей, что она мне, действительно, нравится. Но вот так — я не могу.
— Иди уже, полковник! Сам все скажешь. Иди!
Не может он, тоже мне благородный какой нашелся. Кирдык, только не полный. И с этими мыслями я, наконец, засыпаю.
Если бы я не выпендривался и согласился взять Каро до того, как он призвал в помощь эту группу поддержки, то у нас в команде сейчас был бы один самоубийца. А так получается целых четыре. Плюс огнемет этот. Оставалась только надеяться, что с порталом нам повезет, и мы выйдем где-нибудь в укромном местечке, где никто нашего триумфального появления не заметит. Я хоть и не впервые в Нижний мир иду, не могу точно определить, в каком именно месте портал откроется. Нам повезло — не заметили нас… почти.