— Нет, — простонал Кайл. — Не впускай его.
— Прекрати трепыхаться. Отойди-ка в сторону.
Кайл неохотно отступил. Колени у него дрожали. Сердце, казалось, выскочит из груди.
— Его там не будет, — бормотал Кайл. — Он еще придет, в другой раз. Он преследует… меня.
Парк распахнул парадную дверь.
Кайл едва сдерживался, чтобы не рухнуть на четвереньки и не отползти в уголок.
— Погодите минутку, — говорил Парк. — Я уронил деньги.
— Я уж не знал, что и думать, — послышался огорченный голос. — Решил, малыши какие-то балуются. Терпеть не могу такие идиотские шутки.
— Простите, — сказал Парк. «С кем он разговаривает?»
Кайл осторожно выглянул за дверь и, сдавленно вскрикнув, отпрянул.
За порогом стоял человек в костюме Санта-Клауса. Он озадаченно взглянул на Кайла и протянул Парку пиццу.
— Не обращайте на него внимания, — сказал Парк. — Он малыш, ему всего шесть лет. Очень рослый для своих лет. На, Кайл, подержи пиццу. Не урони.
Кайл, онемев от удивления, взял пиццу. Посыльный из «Пицца Гротто» усмехнулся.
— Ладно, ладно, я все понимаю. Дурацкая затея — разносить пиццу в наряде Санта-Клауса. Но кто я такой, чтобы спорить с хозяином?
— Вы… вы вчера сюда не заходили? — пролепетал Кайл.
— Вчера? Нет.
— Точно?
— Точно. Вчера торговля шла плохо, из всех посыльных работал я один, а из этого квартала вообще не было ни одного заказа.
— Спасибо, — поблагодарил его Парк и отсчитал деньги. — Оставьте сдачу себе.
— Пока, — попрощался посыльный. — С Рождеством вас, и приятного аппетита.
Парк закрыл дверь.
— Не знаю, как ты, а я умираю с голоду.
— Это не тот жуткий Санта-Клаус, — проговорил Кайл.
— Нет, конечно. Но, возможно, этим все и объясняется. Наверно, кто-нибудь из других посыльных в «Пицца Гротто» решил в выходной немного повеселиться. Позвонил в дверь, подергал за цепочку, напугал тебя до полусмерти, — предположил Парк.
— Может быть, — вздохнул Кайл. От пиццы исходил такой аромат, что у него голова шла кругом. Осторожно, чтобы не уронить коробку, он направился в кухню.
Такое объяснение звучало логично. И казалось вполне разумным. Из опыта он знал, что посыльные, разносящие пиццу, иногда ведут себя очень странно.
Он поставил пиццу на стол и, предвкушая пир, облизнулся.
— Мур-р, — послышалось у ног. Кайл инстинктивно отпрянул.
Но Наташа больше не собиралась на него нападать. Одним прыжком она взлетела на холодильник, уютно устроилась калачиком и замурлыкала.
— Вот это прыжок, — восхищенно заметил Парк, проследив за кошачьим полетом. — Мне бы так научиться. Пригодилось бы в бейсболе… — Он с завистью вздохнул.
— Если бы ты так умел, то был бы уродом, которого бы все ненавидели. Вот как эту кошку, — отозвался Кайл.
На миг Наташа широко открыла глаза, потом снова зажмурилась, словно Кайла здесь и не было.
— Поешь пиццы, и тебе сразу станет легче, — рассудительно заметил Парк. — Все, что нам сейчас нужно, это салфетки и пара тарелок. Если, конечно, мы не собираемся слопать ее целиком прямо из коробки.
Кайл подошел к шкафу возле холодильника, где хранились тарелки, а Парк тем временем разорвал на салфетки пару бумажных полотенец. Наташа следила за ним, чуть приоткрыв глаза. Как только Кайл протянул руку к дверце, в воздухе мелькнула кошачья лапа.
— Уй-я! — взвыл Кайл и отскочил. Тарелка выскользнула у него из рук и с грохотом упала на пол. Брызнули осколки. Кайл попятился, зажимая исцарапанную руку.
— Что случилось? — На пороге в вихре юбок и шарфов появилась тетушка Маб.
— Ваша кошка на меня набросилась. Опять, — процедил Кайл сквозь стиснутые зубы.
— Что ты ей сделал? — Тетушка Маб повысила голос. Она метнулась через всю кухню к холодильнику и протянула руки к кошечке.
Наташа опустила голову, окинула тетушку Маб долгим задумчивым взглядом, потом соскользнула с холодильника на пол и скрылась в коридоре.
— Дай-ка посмотреть, — сказал Парк. На сей раз не произошло ничего таинственного. На тыльной стороне ладони багровела пара длинных царапин.
— Видите? — заявил Кайл. — Видите, что ваша кошка со мной сделала?
— Промой водой с мылом, и все будет в порядке, — бросила тетушка Маб. — Бедная Наташенька. — Она вышла из кухни вслед за кошкой.
— Эй, киса, киса, киса, иди сюда, — донесся из коридора ее голос.
— Ну и зверюга! Бросается ни с того ни с сего, — проговорил Парк. — Видать, эта кошка тебя крепко невзлюбила.
— Угу, — буркнул Кайл и, морщась от боли, принялся промывать царапины водой с мылом. Кровотечение вскоре остановилось. Рана оказалась не такой тяжелой, как он подумал сначала.
— Твое счастье, что она не вцепилась в тебя двумя лапами, — заметил Парк, заглядывая Кайлу через плечо. — Тогда Наташа могла бы запросто оторвать тебе руку.
— Не забыть бы при случае поблагодарить ее за это, — проворчал Кайл. — Но прежде я заставлю ее пожалеть, что она явилась в этот дом.
Кайл направился за веником, чтобы вымести осколки. Когда он проходил мимо Парка, тот подтолкнул его плечом.
— Осторожнее, — усмехнувшись, предупредил он. — А то киса услышит.
Наконец Кайл достал две тарелки и поставил их на стол. Вскрыл коробку с пиццей. Вздохнул поглубже — и его чуть не стошнило.
— Что такое? В чем дело? — Парк подошел к столу и заглянул в коробку. — Тьфу ты, — разочарованно протянул он.
— Анчоусы, — с отвращением проворчал Кайл.
Пицца была щедро усыпана анчоусами.
Словно откликнувшись на зов, на пороге снова появилась Наташа. Неуловимо, как молния, она скользнула на стол, уселась напротив Парка и выжидательно уставилась на него.
— Ладно, справимся, — сказал Парк, достал из ящика со столовым серебром большую ложку и принялся сгребать анчоусы на сторону. Вскоре из-под рыбы показалась нежная сырная корочка.
— Терпеть не могу анчоусов, — проворчал Кайл. — Как это могло получиться? Мы же сказали — никаких анчоусов.
— Наверно, они не так поняли, — отозвался Парк и обратился к Наташе: — Ну что, анчоусная душа? У нас для тебя угощение.
Кайл потянулся, чтобы шлепнуть кошку, и в тот же миг исцарапанную ладонь пронзила острая боль. Он отдернул руку и встряхнул ею. Боль тотчас же прекратилась.
Кайл сгреб анчоусы на салфетку и положил на стол перед Наташей.
— С Рождеством, киса.
Кошка дернула усами, склонила голову и принялась за еду.
Кайл отрезал кусочек пиццы и тоже начал есть. Но пицца не приносила ожидаемого удовольствия. Вся начинка пропиталась ароматом анчоусов. Дохлые соленые рыбешки испортили весь ужин. Кайл взглянул на кошку и скорчил ей рожу.
Наташа аккуратно поедала рыбку.
«Хоть кто-то получил на Рождество то, чего хотел», — подумал Кайл и с отвращением проглотил еще кусочек пропахшей анчоусами пиццы.
* * *
С крыши доносился такой жуткий грохот, что Кайл в ужасе проснулся… и понял, что он ходит во сне.
Или, точнее, спит на ходу. Он стоял посреди темной-претемной комнаты и глядел в темное-претемное окно.
Кайл заморгал. В доме было тепло, но по телу почему-то пробежала дрожь.
С верхнего яруса двухэтажной кровати доносилось тихое посапывание Парка. Он сладко спал, раскинув ноги и руки в разные стороны. На углу кровати висела знаменитая бейсбольная кепочка.
У Кайла засосало под ложечкой, накатила тошнота. Кайл скривился, глядя в темноту.
Неужели всему виной анчоусы? Неужели это они среди ночи пробудили его от крепкого, без сновидений, сна, и теперь он торчит, как дурак, посреди комнаты?
«Дверь», — обожгла страшная мысль. Он резко обернулся. Но дверь была плотно закрыта и заперта на замок. Кайл прислушался — не шелестят ли в коридоре тихие кошачьи шаги? Нет. Ночная хищница не осчастливила его своим посещением.
Он собрался лечь обратно в постель. И вдруг застыл на месте.
Ему отчетливо послышались шаги.
На крыше кто-то был. Кто-то — или что-то?
Глава 8
Волосы зашевелились у Кайла на голове.
«Мутант Санта-Клаус», — мелькнула дикая мысль.
Но шаги были не человеческими.
«Но ведь и Санта-Клаус — не человек», — подсказал разум.
Топ-топ-топ-шарк-топ. Усилием воли Кайл заставил себя стоять спокойно и сосредоточиться. Эти шаги не были человеческими; не могли они принадлежать и крупному животному.
Кайл облегченно вздохнул. «Белки», — решил он. По неизвестной причине окрестные белки решили устроить пир у него на крыше. Наверно, готовятся к Рождеству.
А может быть, устроили засаду на Санта-Клауса.
Усмехнувшись собственной остроумной догадке, Кайл решил разбудить Парка.
— Эй, Парк, — шепнул он. — Проснись.
Парк засопел и, не просыпаясь, перевернулся на другой бок.
— Парк, к нам на Рождество белки пожаловали, — чуть громче сказал Кайл.
Приятель продолжал спать. Какие бы чувства ни испытывал Парк к пицце с анчоусами, они явно не нарушали его сна. Кайл надеялся, что Наташа не меньше его страдает от дурных снов, навеянных гнусной рыбешкой. В конце концов, стоит Рождество, а на Рождество принято делиться.
Кайл рассеянно потер руку и поморщился от внезапной боли. Бросил на руку быстрый взгляд и успокоился: на сей раз его раны не светились в темноте.
«А с чего им светиться? — подумал Кайл. — Проверка на реальность: где я нахожусь? У себя дома, а не в Кладбищенской школе. Дома, в тепле и уюте».
Кайл почувствовал себя полным идиотом. Накатила усталость. Он зевнул, плюхнулся обратно на кровать и устроился поудобнее, мечтая впасть в спячку до конца зимы.
Но с крыши раздался такой грохот, что разбудил бы и мертвого.
Кайл вскочил с постели — у него за спиной бешеным вихрем взметнулись одеяла и простыни. Парк тоже вскочил, но спросонья стукнулся о деревянные бордюры. До Кайла донесся сдавленный вскрик друга:
— Ч-что? Что там такое?
— Не знаю, — дрожащим голосом ответил Кайл. Ему никак не удавалось выпутаться из одеял. Тем временем Парк ощупью спустился по лесенке.
На крыше грохотали тяжелые шаги, со скрежетом скреблись по черепице громадные когти. «Интересно, у белок есть когти?»
— Я запутался в этих одеялах, — сказал Кайл. — Помоги выбраться.
С крыши посыпались обломки черепицы. Что, черт возьми, там происходит? Борясь с одеялами, Кайл попытался представить, что творится у него над головой.
— Скорее!
Парк нашарил угол одеяла и дернул изо всех сил. Кайл завертелся и упал на пол.
По крыше прогуливалось уже несколько громадных тварей — чудовищ куда крупнее самой большой белки.
Парк схватил Кайла за руку.
— Только не включай свет!
— Я и не собираюсь, — шепнул Кайл. — Фонарик ищу. — Он рывком выдвинул ящик тумбочки и, пошарив, отыскал фонарик. — Вот он.
— Так. — Парк дышал тяжело, как после долгой пробежки. — Что дальше?
Под тяжестью шагов невидимых тварей дом ходил ходуном. Теперь с крыши доносились хрюканье, писк и глухие удары.
— Давай посмотрим, что там такое, — предложил Кайл.
— Если промедлим, они свалятся прямо в комнату, — сделал Парк жалкую попытку пошутить.
Но Кайлу было не до шуток.
— Пошли, — коротко приказал он. Они прошли через темный коридор на темную лестницу и попали в еще один, столь же темный коридор. Наташи не было видно. Кайл прислушался, ожидая уловить еле слышный шелест ее шагов — ничего. У подножия лестницы он замешкался. Из тетушкиной комнаты не доносилось ни звука.
Со всех сторон их окружала полная тишина.
Кошмар на крыше тоже прекратился.
«А может быть, — подумал Кайл, уловив в темноте другой, еле слышный звук, — нас просто ввел в заблуждение раскатистый тетушкин храп».
— Мой отец тоже так храпит, — как будто бы прочитав мысли Кайла, заметил Парк. — Мама говорит, это вредно для здоровья.
— Я учту, — ответил Кайл, стараясь вложить в свою реплику побольше сарказма, и коснулся дверной ручки.
— Погоди, — остановил его Парк.
— Чего?
— А что, если это Санта-Крыс? — предположил Парк. — Ну, тот самый Санта-Клаус из крысиного племени?
— Ты будешь его отвлекать, а я сбегаю за помощью, — сказал Кайл.
— Ха-ха, как смешно, — отозвался Парк. — Я серьезно.
— Я-то думал, ты не веришь в Санта-Крыса, — вздохнул Кайл. — Мне казалось, ты пришел к выводу, что это был просто посыльный из пиццерии.
— А может, я ошибался, — упорствовал Парк.
— Надеюсь, что не ошибался.
Кайл открыл парадную дверь.
И снова волосы у него на голове встали дыбом — на сей раз от ледяного зимнего ветра, вихрем налетевшего на них.
Кайл торопливо захлопнул дверь.
— Надеваем сапоги, — прохрипел он, хватая ртом теплый воздух. — И куртки.
При свете фонарика ребята натянули на себя первые попавшиеся куртки и теплую обувь. Затем Кайл выключил фонарик, и они на цыпочках направились обратно к двери. Кайл собрал всю свою храбрость и снова распахнул дверь.
На пороге никого не было. Парк издал странный всхлип, который можно было принять за вздох облегчения.
— Х-холодно, — пробормотал он. — Пошли отсюда.
Кайл вышел на дорожку. Под ногами скрипел глубокий снег. «Вся дневная работа насмарку», — недовольно подумал он. Высокие сугробы замели весь расчищенный сегодня кусок дороги. Свет фонарей плясал на снегу веселыми разноцветными искрами.
Тут Кайл заметил, что, если не считать порыва ветра, налетевшего на него минуту назад, ночь стоит удивительно тихая, словно все кругом застыло, скованное рождественским морозом.
В полной тишине мерный скрип снега под ногами казался необычайно громким. Но даже он не мог заглушить шороха и писков, доносившихся с крыши, из-за дымовой трубы.
Кайл пересек двор и завернул за угол дома.
— Там кто-то есть! — шепнул Парк. Кайл поднял фонарик и прищурился, вглядываясь в клубок темных тел, копошащихся на крыше.
— Похоже, белки пригласили в гости весь квартал, — недовольно ответил он уголком рта и включил фонарик.
От испуга Кайл застыл на месте.
Под лучом фонарика на крыше вспыхнули красным огнем сотни крохотных кровожадных глаз. Глаза эти как по команде впились злобными взглядами в двоих мальчишек.
— Крысы! — завопил Кайл.
— Бежим! — завопил Парк.
Кайл не стал спорить. Увязая в снегу, ребята кратчайшим путем рванулись через сугробы к дому.
Позади них тихой волной прокатился шорох.
Кайл бросил взгляд через плечо.
С крыши дома вниз по стене стекало целое море крыс. Их было видимо-невидимо. Копошились серые мясистые тушки, гнусно подергивались длинные голые хвосты.
Парк поскользнулся и упал. Кайл схватил его за руку и потащил.
В сугроб, взметнув облако снежных брызг, свалилась первая крыса. За ней еще и еще.
Кайлу почудилось, будто он бежит еле-еле, как в замедленном фильме. В сапоги набился снег. Он понял, что впопыхах натянул папины боты.
С крыши дома, возбужденно попискивая, бомбами падали все новые и новые крысы.
— Они нас сожрут заживо, — кричал Парк.
Что-то схватило Кайла за рукав. Он хрипло вскрикнул и стряхнул нападавшего.
В воздух взметнулась громадная крыса.
Снег у них за спиной взметнулся вихрем — это крысы кинулись в погоню за уходящей добычей. Возле самого крыльца Кайл поскользнулся на пятачке льда, потерял равновесие и чуть не упал. В тот же миг Парк пулей промчался мимо и распахнул парадную дверь.
Что-то схватило Кайла за рукав. Он хрипло вскрикнул и стряхнул нападавшего. В воздух взметнулась громадная крыса.
Кайл рыбкой нырнул в дом, налетел на Парка, перекатился на спину и ударом ноги захлопнул дверь.
Створка двери ударилась обо что-то мягкое. Воздух наполнился пронзительным визгом разъяренных крыс.
Снаружи наседали несметные полчища грызунов. С глухим стуком злобные твари одна за другой с разбегу налетали на дверь.
Парк поднялся на ноги и привалился спиной к двери.