«Вот тебе», — мстительно подумал он.
Вдруг ногу пронзила острая боль. Кайл содрогнулся так, что подскочило одеяло.
Боль выдернула его из теплого уютного кокона. Кайл вскрикнул и отшвырнул одеяло — ему показалось, что мерзкая кошка забралась в комнату и опять терзает его ногу.
Он замер от страха. В багровом мерцании, исходящем от электрических часов, на ноге виднелись громадные глубокие ссадины. Они пульсировали гнилостным зеленым оттенком.
«Гангрена», — в ужасе решил Кайл. Он ухватился за ногу обеими руками, словно ожидал, что она отвалится. Попытался стереть зеленые пятна, не обращая внимания на острую боль, разрывавшую лодыжку.
В багровом мерцании зеленые ссадины засветились ярче. Кайл поморщился от боли.
Трясущимися руками Кайл нашарил ночник возле кровати и нажал на кнопку.
При свете лампы нога была мертвенно-белой. Ни пятнышка. Ни царапины. Никаких следов гангрены.
— Не может быть, — прошептал потрясенный Кайл. Не веря своим глазам, потер ладонями икроножную мышцу.
Даже не больно.
Неужели ему все привиделось?
Нет. Не может быть. Он снова потрогал лодыжку. Она казалась совершенно здоровой. Тяжело дыша, Кайл откинулся на подушки. Что происходит?
«Просто я очень расстроен, — решил он. — Вот нервы и сдали. Родители бросили меня прямо перед Рождеством. Любой огорчился бы на моем месте».
Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
Потом снизу послышался лязг цепочки в туалете.
«Это все она», — мелькнула невольная мысль. Он поспешно отбросил ее. Старушка, конечно, со странностями, но не может же она быть злой колдуньей! Ни одна тетушка на свете не способна сделать так, чтобы нога засияла зеленым светом от невидимой гангрены.
Постепенно Кайл успокоился. Последним усилием он заставил себя протянуть руку и выключить свет.
Он перекатился на спину и вдруг испустил крик ужаса: через щелку возле приоткрытой двери пробивался тонкий зеленый лучик.
Глава 6
Кайл швырнул в дверь подушкой. Дверь захлопнулась с таким грохотом, что, казалось, весь дом содрогнулся.
Из коридора донесся тихий, протяжный вой. Кайл рухнул на матрац. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.
«Кошка, — успокоил он себя. — Всего-навсего кошка заглянула в комнату».
Но тут вспомнил, что перед сном накрепко запер дверь.
Каким же образом кошка открыла надежно запертую дверь? Ни одна кошка на свете не способна открыть запертую дверь. Даже такая гнусная, как Наташа. «Наверно, я все-таки оставил дверь открытой», — подумал Кайл.
Он подошел к двери и подергал за ручку — заперто. Стиснув от страха кулаки, Кайл попытался обдумать все спокойно. Потом его осенило: «Я же закален в битвах. Я учусь в Кладбищенской школе».
И тогда, впервые в жизни, он ощутил прилив чего-то вроде благодарности за то, что учится в такой ненормальной школе. Его одноклассники тоже закалены в боях. Он не одинок.
Завтра утром нужно первым делом позвонить Парку и позвать его на помощь. Таинственно приоткрывшаяся дверь и отвратительный Санта-Крыс даже не заслуживают упоминания — такие происшествия случаются в Кладбищенской школе сплошь и рядом. Медленно, очень медленно глаза Кайла закрылись, и его сморил тяжелый, крепкий сон.
Когда Кайл проснулся опять, за окном все еще падал снег, наполняя комнату холодным сероватым светом. Возле двери на полу валялась подушка. Боль в невидимых царапинах на ноге не давала о себе знать.
Однако голова кружилась, все тело словно одеревенело. Кайл поднялся и ощупью побрел на кухню, поздравив себя с тем, что не хромает. Кайл боялся посмотреть на ногу. Остановившись возле кухонной двери, он с удивлением услышал изнутри голос тетушки Маб. Она говорила:
— Что ж, в конце концов, это было необходимо.
В ответ слышалось нечленораздельное ворчание. Но прежде чем Кайл успел разобрать, с кем же разговаривает тетушка, она вопросительно повысила голос:
— Кайл! Это ты?
Откуда она узнала, что он пришел?
«Я не допущу, чтобы эта старуха и ее приятельница, кто бы она ни была, продолжали пугать меня», — решил Кайл и распахнул дверь.
— Доброе утро, — сказал он, нацепив на лицо самую вежливую улыбку.
Тетушка сидела за столом и, намазав джемом кусочек поджаренного хлеба, пила чай. Одна. С кем же она разговаривала? Наташа с достоинством прошествовала мимо Кайла, зацепив его ногу хвостом. Лодыжку тотчас же скрутила жгучая боль. «Не может быть…»
— Проголодался? — остановила поток его безумных мыслей тетушка Маб. — Завтрак готов.
Перед Кайлом тотчас же выросла тарелка вчерашнего жаркого.
Желудок протестующе заурчал.
— Нет, спасибо, — ответил Кайл. — Я вообще мало ем за завтраком. Пожалуй, ограничусь апельсиновым соком.
Он налил себе стакан апельсинового сока и залпом выпил. Налил еще один стакан и выпил столь же быстро.
— О боже, — пробормотала тетушка Маб. — Чем же ты занимался ночью, если так захотел пить? Наверно, сладкие снились сны?
Кайл заставил себя не смотреть на нее. «Спокойно», — велел он себе.
— Да, — солгал он. — А как вам спалось? Хорошо?
Поставив пакет с апельсиновым соком обратно в холодильник, он почувствовал, как спину обжег взгляд горящих глаз. Но, обернувшись, увидел, что тетушка спокойно намазывает джемом еще один ломтик хлеба.
— Замечательно, — ответила она. — А с чего бы мне спать плохо?
— Ну, иногда в чужих домах людям не спится, — уклончиво ответил Кайл.
— Ты считаешь, этот дом мне чужой? — улыбнулась тетушка Маб.
— Гм, нет, — пробормотал Кайл.
— Я тоже не считаю, — еще лучезарнее улыбнулась тетушка.
Кайл так и не придумал, что ответить, и предпочел сменить тему.
— Сегодня ко мне придет друг, — сказал он, опять солгав. — И, может быть, останется переночевать.
Купится ли она на его ложь? Или спросит, почему мать ее не предупредила об этом заранее? Кайл затаил дыхание.
Но тетушка не возражала. Она лишь кивнула и налила себе еще одну чашку чая.
Кайл удалился, пока она не передумала.
Глава 7
— Парк, это ты? Это я, Кайл.
— Ты чего шепчешь? — спросил Парк.
Кайл оглянулся через плечо на закрытую дверь своей комнаты и продолжил, лишь чуть-чуть повысив голос:
— Долго рассказывать. Слушай, ты можешь прийти? А может быть, и переночевать у меня?
— Хорошая мысль, — воскликнул Парк. — А то у меня дома народу полный зоопарк. Сейчас спрошу у мамы.
Минута показалась Кайлу долгими часами. Наконец Парк объявил, что мама разрешила ему остаться ночевать, только он придет немного попозже.
— Когда? — спросил Кайл, стараясь не выдать голосом своего отчаяния.
— Часа в четыре, — ответил Парк. — Что-то непохоже, чтобы ты был в рождественском настроении. Что стряслось?
— Долго рассказывать, — повторил Кайл. — И замешана тут моя тетушка Маб. — Он снова понизил голос почти до шепота: — Помнишь? Ее позвали, чтобы она побыла со мной в эти выходные.
— Ах, да. Чудачка родственница. Помню, помню.
— Вот именно. Чудачка. Продолжай думать о ней так же. И, Парк, знаешь что?
— Что?
— Когда придешь, будь очень осторожен. Скажи тетушке, что мы давно запланировали твою ночевку у меня. И принеси чего-нибудь поесть.
Парк соображал быстро, в этом ему не откажешь. Он не стал ни о чем спрашивать, только сказал:
— Договорились. Увидимся в четыре. — И повесил трубку.
Кайл посмотрел на часы. До прибытия подкрепления — и пищи — оставалось шесть с половиной часов.
Может быть, за это время ему удастся убедить тетушку, что, поскольку будут гости, на ужин неплохо бы приготовить что-нибудь посущественнее жаркого.
— Пицца? — задумчиво переспросила тетушка Маб. Она успела перебраться из кухни в гостиную и уселась в папино любимое раскладное кресло. Несмотря на то, что еще не стемнело, она включила все рождественские огни.
Ее крохотная, как у эльфа, фигурка казалась еще меньше на фоне громадной рождественской елки, возвышавшейся у нее за спиной. Наташа свернулась пушистым клубочком на коленях у тетушки. Кошка тихонько мурлыкала, а тетушка Маб ласково поглаживала ее, размышляя над предложением Кайла.
— Пицца, — повторила она.
— Можно позвонить и заказать, — добавил Кайл. — В «Гроув-Хилл Пицца Гротто». Мы так часто делаем.
Это было правдой. Но он не был уверен, что тетушка поверит.
— Пицца, — в третий раз произнесла она и вопросительно посмотрела на кошку.
— Ну пожалуйста, — взмолился Кайл.
Тетушка Маб зевнула.
— Знаешь, — сонным голосом пробормотала она, — ночью я прекрасно выспалась, но тем не менее почему-то хочу спать. Странно, правда?
Кайл судорожно сглотнул. Еще раз зевнув, тетушка Маб откинула голову на спинку кресла.
— Снегопад перестал, — заметила она. — Раз к тебе придут гости, следовало бы расчистить дорожку к дверям. Поработаешь хорошенько лопатой — нагуляешь аппетит. Тут и пицца поспеет. Пицца — угощение особенное.
«Тоже мне, особенное угощение», — усмехнулся про себя Кайл. Она что, с луны свалилась? А вслух сказал:
— Папа с мамой для этого обычно нанимают рабочего с роторным снегоочистителем. Заплатить немного — и никаких проблем.
— Снегоочистители, — брезгливо скривилась тетушка Маб. — Грязные, шумные машины. Наташенька их не любит. Правда, милая?
Кошка подняла голову и мигнула золотисто-зеленым глазом.
Кайл вспомнил призрачное сияние за дверью прошлой ночью. По спине пробежал холодок. Он отступил на шаг.
Наташа замурлыкала.
— Никаких снегоочистителей, — отрезала тетушка Маб и покачала головой.
И никакой пиццы, если он не расчистит лопатой дорожку к дому, понял Кайл. Но, в конце концов, чем еще ему скоротать долгий день?
— Пойду за лопатой, — вздохнул он.
— Вот и хорошо, — проворковала тетушка Маб, закрыла глаза и, казалось, крепко уснула.
Но Кайл не верил ей ни на грош. Он прекрасно знал, что даже с закрытыми глазами тетушка Маб каким-то образом следит за ним.
— Это что еще за танцы с лопатой? — изумился Парк, выходя из машины. — Я слышал, завтра опять пойдет снег. — Он помахал маме на прощание.
— Да что ты говоришь, — с горечью откликнулся Кайл. Еще несколько взмахов лопатой для верности — и дорожка расчищена. Он угробил на эту работу почти целый день. Потом, повинуясь первому же едва уловимому намеку тетушки Маб, расчистил подъездную дорогу. Всю, от начала до конца.
Наташа целый день несла вахту на подоконнике в гостиной и не сводила с Кайла немигающих глаз. Можно было подумать, она шпионит за ним для тетушки Маб. Кайл развлекался тем, что корчил кошке рожи и дразнил неприличными жестами.
И каждый раз она поводила хвостом.
Надо будет вечером улучить минутку и посолить ее кошачий корм.
— Работа лопатой помогает накачивать мускулы рук, — сказал Парк. — И мускулы спины тоже. Это пригодится при подачах и отбивании мяча.
— Зима — не время для бейсбола, — огрызнулся Кайл.
Парк сдвинул на затылок бейсболку, с которой никогда не расставался, и удивленно взглянул на Кайла.
— А что тут такого?
Словно в ответ, в животе у Кайла громко заурчало.
— Вот оно что, — рассмеялся Парк. — Живот подвело от голода?
Кайл схватил Парка за руку, втащил в гараж, швырнул в угол лопату и отвел приятеля в дом… Там, даже не представив его тетушке, потащил вверх по лестнице к себе в комнату. Закрыл за собой дверь и тщательно запер.
Потом обернулся к Парку.
— Поесть принес? — прохрипел Кайл. Парк вытащил сверток из фольги. Он был теплым и испускал аромат свежей выпечки.
— Шоколадное печенье, — сказал Парк. — Мама прислала.
— Великолепно, — промычал Кайл, запихивая в рот сразу два.
— Она говорила, это печенье для всей вашей семьи, — предупредил Парк. — То есть и для тетушки тоже.
— Ни за что, — отрезал Кайл, заглатывая печенье. Потом заставил себя сбавить темп. Откусывая большие куски самого вкусного печенья, какое он пробовал в своей жизни, Кайл рассказал Парку обо всем, что произошло.
Когда Кайл закончил, Парк покачал головой.
— Школа на каникулы закрыта, — сурово заметил он. — Ты забрал с собой домой частичку того, что происходило с тобой в Кладбищенской школе. Плохой признак.
— Может быть, то чудище в костюме Санта-Клауса пришло за мной прямо с погоста, — хмуро проговорил Кайл, вспоминая старинное кладбище за школьным двором, благодаря которому школа и получила свое прозвище; не исключено, что оно и было источником всех ужасов, которые стали неотъемлемой частью повседневной школьной жизни. Парк продолжал:
— Ты испортил тетушкину постель и разгромил всю ее комнату. Она, наверно, всю ночь наводила порядок. По-моему, Кайл, тебя просто мучает совесть. — Парк с шутливой укоризной покачал головой. — Что ты натворил! И прямо перед Рождеством! Нехороший мальчишка!
— Можно подумать, меня волнует, что скажет Санта-Клаус — хорошо я себя вел или плохо! — вскричал Кайл, выходя из себя. — Пойми, Парк, я не шучу! Все это было, было на самом деле! — Ну почему Парк не верит?
— Спокойнее, приятель, расслабься. Я с тобой. Мы подластимся к твоей тетушке, скажем, что ее киса — самая красивая на свете, закажем пиццу, и все будет в порядке. А потом вернутся твои родители, и Рождество пройдет, как обычно. Вот увидишь.
Несмотря на обиду и страх, у Кайла стало легче на душе. Пожалуй, Парк говорит дело. Остается только пережить еще один день с тетушкой Маб, а там уже вернется отец.
— Ладно, послушаюсь тебя, — вздохнул он и взял еще одно печенье. — Теперь, когда ты здесь, разве может что-нибудь случиться?
— Какая прелестная кошечка, — самым искренним голосом заявил Парк. — Привет, Наташенька. — Он погладил кошку, та изящно выгнула спинку и чуть ли не кокетливо ткнулась Парку в ладонь круглой ушастой головой.
Кайл едва сдержал изумленный возглас. Парк явно переигрывал. Кайл бросил взгляд на тетушку. Та не сводила с кошки напряженного взгляда.
— Гм, тетушка Маб, — начал Кайл. — Как насчет пиццы на ужин?
— Пицца, — в который раз повторила тетушка Маб и, казалось, вышла из забытья.
— Мур-р, — поддакнула Наташа.
— Я расчистил всю дорожку. И подъездную дорогу тоже.
— Мур-р, — подтвердила Наташа.
— Почему бы и нет? — задумчиво ответила тетушка.
— Вот и отлично, — с облегчением воскликнул Кайл. На какой-то ужасающий миг ему подумалось, что на ужин опять будет вчерашнее жаркое из незнамо чего. Несмотря на съеденное печенье, при одной мысли об этом вареве в животе все перевернулось.
Он поспешно отыскал номер телефона «Пицца Гротто» и принялся диктовать заказ.
— Только не с анчоусами, — сказал Парк. — Терпеть не могу анчоусов.
— Я тоже, — согласился Кайл. У него даже слюнки потекли. Наконец-то он отведает настоящей еды. Он бросил взгляд на тетушку.
— А вы… тоже хотите пиццы?
— Нет, — ответила тетушка Маб. — Но, может быть, Наташа захочет?
— Мур-р-пф, — проворчала Наташа и грациозно соскочила с холодильника.
Тетушка Маб нахмурилась, нехотя встала и побрела за кошкой.
Когда у входа наконец зазвонил колокольчик, Кайл метнулся к дверям с такой быстротой, что наверняка побил бы все рекорды в спринтерском беге. Одним рывком он распахнул дверь и не глядя протянул посыльному деньги за пиццу.
И вдруг его глаза расширились от ужаса. С диким воплем он отскочил назад, захлопнул дверь и привалился к ней плечом. Пальцы бессильно разжались, деньги выпали на пол.
— Кайл! Кайл, что стряслось? — В коридор выскочил Парк. Увидев бесчувственного приятеля, он остановился и помахал рукой перед его глазами.
Кайл заморгал. Его блуждающий взгляд остановился на лице Парка.
— Он вернулся, — пробормотал Кайл.
— Кто вернулся? — не понял Парк.
— Тот тип в костюме Санта-Клауса, — пояснил Кайл.
— Ну-ка, посмотрим, — проговорил Парк и оттолкнул Кайла от двери.