Генерал не стал задавать лишних вопросов и погрузился в расчеты.
— Больше дюжины, быть может, даже около двадцати. Лицо Джесси являло собой маску мрачной решимости.
— Отлично, восстановим наш семейный ядерный потенциал.
* * *
— Можете и дальше удерживать у себя мою наложницу, Император, — произнес он голосом, исполненным холодом снежных вершин Каталана. Записывая послание, Джесси не скрывал праведного гнева и ярости, что делало его угрозы абсолютно убедительными. — Но знайте, если вы немедленно не освободите моего сына, не причинив ему ни малейшего вреда, если вы вынудите меня, то я навсегда уничтожу все крупицы меланжи на этой планете.
Он вручил цилиндр с посланием встревоженному и присмиревшему Улле Бауэрсу.
— Не заблуждайтесь. Если я лишусь сына, моего титула и окажусь в непомерных долгах, куда вы меня толкаете, то мне будет абсолютно нечего терять.
Джесси отпустил советника, который бегом бросился к императорской яхте, и стал ждать ответа Великого Императора.
33
В конце концов выяснилось, что Дюнный Мир — отнюдь не мертвая планета, она полна скрытой и чудесной жизни. Люди, однако, могут быстро лишить планету этого невыразимого сокровища.
Доктор Брюс Хайнес. Заметки планетолога.
Стоя у тонированного окна высокой башни дома правителя, Джесси поверх крыш и скал Картага смотрел на запасной космопорт. Послание было доставлено Великому Императору шесть часов назад, но императорская яхта продолжала хранить зловещее молчание.
Гурни Халлек прислал ответ, в котором доложил, что все силосные башни с пряностью, все пещерные хранилища, все комбайны и подъемники заминированы взрывчаткой с примесью боевых отравляющих веществ. Джесси не сомневался, что, получив приказ, Гурни без колебаний взорвет все заминированные объекты. Бодрым голосом Гурни по открытому каналу сообщил также, что их оценки запасов пряности оказались несколько заниженными, так как при окончательном подсчете выяснилось, что в пещерах меланжи находится на четыре тысячи имперских тонн больше, чем они полагали. Это была еще одна щепотка соли на рану Императора.
Эсмар Туэк сумел изготовить семнадцать грубых ядерных боеголовок из двигателей космических кораблей. Эти заряды заложили в самые богатые жилы пряности, где их можно было взорвать одним нажатием кнопки на пульте.
Император Вуда и его советники понимали, что Джесси не блефует…
Доктор Хайнес был сильно обеспокоен, когда узнал об этой отчаянной стратегии Джесси. Планетарный эколог откликнулся сообщением, присланным в дом правителя.
— Это не игра, кавалер Линкам! Великий Император настроен весьма серьезно, и я не думаю, что он оступится.
— Не отступлюсь и я.
— Ядерные взрывы уничтожат цикл пряности, оборвут биологическую цепь и станут причиной вымирания песчаных червей и пряных растений. Вы можете уничтожить их навсегда!
— Я связывал все свои надежды с сыном, — ледяным тоном ответил Джесси, заставив ученого поверить в истинность своих намерений, — и если Император поднимет на него руку, то он заплатит за это, даже если погибнет экосистема планеты и вся промышленность, в зависимость от которой впала Империя.
Он отключился и снова принялся ждать.
С тяжелым сердцем Джесси сознавал, что если доктор Хайнес был прав, если большая часть знати — включая и самого Джесси — болезненно пристрастна к меланже, то его действия означают смертный приговор почти всем правителям Империи. Последствия надвигавшейся политической смуты были непредсказуемы и невообразимы.
Но Джесси не собирался блефовать…
Он вспомнил о своем покойном отце и скандальном брате. Может, это к лучшему, подумал он, если Известная Вселенная очистится от пришедших в упадок и паразитирующих аристократических семейств. Недавние события отмели всякое сомнение в том, что слова «аристократизм» и «честь» вовсе не синонимы.
Он намеревался выиграть поединок честно. Он хотел использовать технологию шоковых канистр для сбора больших количеств меланжи, представить Императору его долю огромных запасов и провозгласить свою победу. Но Император с самого начала решил не допустить победы Дома Линкамов. И Император, и Хосканнеры, да и большинство членов Совета Благородных не желали его победы и делали все, чтобы он потерпел поражение.
* * *
Приняв вызов, Джесси Линкам взял на себя невозможный риск, но, в конце концов, сумел найти способ вырвать победу. Теперь он хотел раздавить своих врагов, раздавить так, чтобы от них не осталось и следа. Разбитое сердце продолжало биться, подстегиваемое жаждой мести.
Несмотря на пережитое горе и потрясение, Джесси будет настоящим мужчиной: он поведет себя с достойным коварством, в отличие от отца и брата он выживет перед лицом опасности. У него есть способы избежать многочисленных, расставленных против него ловушек, но надо сохранить холодную голову, сберечь силы и не поддаться эмоциям, не дать им захлестнуть себя.
От доктора Хайнеса он узнал, что владение Дюнным Миром дает в руки правителя рычаг, которого нет больше ни у одного аристократического Дома. Тот, кто владеет пряностью, тот владеет Известной Вселенной.
Теперь, когда его невинное дитя, его единственный сын Барри был мертв, он, Джесси, остался единственным уцелевшим представителем Дома Линкамов. Он с презрением отнесся к вероломству и предательству, которые сделали его холодным и расчетливым, более коварным, чем его так называемые «благородные» противники…
Меньше чем через полчаса после взрыва в дом правителя примчался запыхавшийся и сокрушающийся Улла Бауэрс. Казалось, единственным его желанием было удержать Джесси от необдуманных и поспешных действий.
Спустившись в скромный вестибюль первого этажа, Джесси с холодным презрением встретил похожего на хорька незваного гостя, искренне жалея, что того не убило при взрыве. Темно-синяя одежда и дутая рубашка были вымазаны пеплом и сажей, которую Бауэрс тщетно пытался стряхнуть.
— Что вам угодно? — Слова Джесси были остры, как лезвия кинжалов. Он бы с радостью убил этого императорского представителя, который наверняка подготовил для себя все возможные и невозможные пути отхода.
Бауэрс собрался было улыбнуться, но вовремя передумал и сложил губы в тонкую нитку.
— Я принес добрую весть, кавалер Линкам! Великий Император не пострадал от этого ужасного взрыва на императорской яхте. В последний момент его предупредили о заговоре Хосканнера и о задуманном им покушении на высочайшую особу. Император вовремя перешел на мой инспекционный корабль. Он сошел с яхты буквально за несколько минут до того, как детонировали заложенные в ней бомбы.
— Значит, заговор Хосканнера? — Голос Джесси источал скепсис и недоверие.
— Да, кавалер.
— А что стало с моим сыном и с моей наложницей?
— Ах, мне очень жаль. Несмотря на все усилия спасателей, нам не удалось найти на яхте ни одного живого человека. Да и кто смог бы уцелеть при таком взрыве!
— Никто, — ответил Джесси с упавшим сердцем. Он сжал и разжал кулаки, испытывая страшное желание голыми руками задушить этого человека. — Вот, значит, как все случилось? Очень удобно, не правда ли?
— Великий Император выражает свое глубокое сожаление в связи с тем, что наш спор вышел из-под контроля. Это Вальдемар Хосканнер предложил идею похищения вашего сына. Уверяю вас, Император не желал причинить мальчику ни малейшего вреда. В конце концов, ведь и вы благородного рода.
— Благородный? Он отнюдь не благороден. Мой сын погиб по его вине.
— Гм, нет, боюсь, он стал жертвой безумного заговора Хосканнера. Император не имеет к этому злодейству никакого отношения. Представляется, что Вальдемар собирался убить Императора, обесчестить Дом Линкамов и захватить императорский трон и всю пряность вместе с неограниченной возможностью ее добычи и распределения. Император был обманут. Он испытывает искреннее сожаление по поводу той боли, какую вам приходится испытывать. — Бауэрс отвесил церемонный поклон. — Он приносит свои искренние извинения и просит простить его. Вместе с тем он желает улучшить свои отношения с вами. Если вы выдадите свои запасы пряности — разумеется, с сохранением определенного дохода в пользу Дома Линкамов, — вам будет дозволено сохранить контроль над добычей пряности здесь, на Дюнном Мире.
— Мой сын мертв, а Император предлагает мне торговаться с ним? — Джесси подошел ближе к Бауэрсу, чувствуя, как его охватывает гнев.
— Ваш сын погиб из-за Вальдемара Хосканнера. Джесси захотелось плюнуть в лицо этому хорьку.
— В самом деле? И что же сталось с Вальдемаром Хосканнером, уж коли он оказался таким отпетым преступником?
— Ах да, Император только что подписал декрет о лишении Дома Хосканнеров всей собственности, привилегий и власти. — Чопорный чиновник позволил себе широко улыбнуться. — Так что видите, кавалер, справедливость восторжествовала. Отныне вы будете распоряжаться всеми операциями по добыче пряности на Дюнном Мире. Великий Император желает предоставить вам также и другие концессии, естественно, при условии, что вы откажетесь от своих угроз уничтожить запасы меланжи и взорвать атомные бомбы на приисках.
Джесси прищурил глаза. Он не поверил ни одному слову, подозревая, что Бауэрс на пару с Императором состряпали ловкую интригу для того, чтобы подставить Хосканнера, выставить себя невинными жертвами и при этом получить свою проклятую пряность. Советник застыл в беспокойном ожидании. Отчетливо послышалось, как он от волнения сглотнул слюну.
Но Дом Линкамов так просто не сдастся. Пылавший ненавистью Джесси был твердо намерен заставить их платить за все, платить их собственной болью, которая должна была пробрать их до самых костей. Имперская политика, острие которой они направили против него, не могла остаться безнаказанной. Он должен заставить своих врагов страдать за свои действия.
— Что будет с владениями Хосканнера?
Бауэрс испытывал явную неловкость, видимо, не ожидая, что Джесси затронет эту подробность.
— Гм, вероятно, его собственность будет разделена поровну между Домом Линкамов и Великим Императором.
— Это неприемлемо, — отрезал Джесси. — Если я не ошибаюсь, то именно Вальдемар Хосканнер убил моего единственного сына и наследника. Это признает и сам Великий Император. За перенесенные мною страдания я требую возмещения. Если Вальдемар действительно виновен, то все его имущество должно быть конфисковано. В мою пользу.
Бауэрс начал суетливо переминаться с ноги на ногу.
— Гм, знаете, я должен обсудить этот вопрос с Великим Императором Вудой.
Джесси подался вперед, едва не наступая на советника.
— Это не предмет для дискуссии, советник. Это мой ультиматум. Если вы хотите, чтобы я отвел ядерную угрозу от меланжевых полей и обезвредил заложенную в хранилищах взрывчатку… — Он обернулся к Туэку. — Сколько у нас там пряности по последним подсчетам?
— Сто четыре тысячи имперских тонн меланжи, милорд, — ответил ветеран. — Упакованной, обработанной и годной к доставке. Если, конечно, вы не решите ее уничтожить.
Джесси уставил немигающий взор в представителя Императора. Он ощутил почти физическую тошноту, понимая, что боль личной утраты не покинет его, независимо от того, получит ли он какие-нибудь уступки. Ему не нужны были операции с пряностью, власть над Дюнным Миром и все достояние семейства Хосканнеров. Но он хотел, чтобы Император ощутил укол страха, чтобы он заплатил за свое участие в этой трагедии, пусть даже он и объявляет себя обманутой жертвой происков Вальдемара.
— Так вы соглашаетесь?
Представитель Императора ответил легким поклоном.
— Соглашаемся, кавалер Линкам. Примите мои поздравления с победой в этом поединке. Вы действительно превзошли Хосканнера по добыче меланжи, и с этого дня закрепили за собой почетное место в анналах истории.
Джесси едва удержался от грубости. Он бы с радостью отдал кому-нибудь другому место в анналах истории, если бы мог вернуть сына.
После того как Бауэрс отбыл, Джесси словно оглушенный сел за стол, желая только одного — уединения. Старый Туэк стоял рядом, полный слов сочувствия и утешения, которыми был бы рад успокоить своего лорда. Но он тоже не проронил ни слова.
Настроение у Джесси было отнюдь не победным.