– Вас теперь не оставят в покое. Воевать вам придется гораздо раньше, чем ты думал.
Король пожал плечами:
– Это наши владения, здесь мы хозяева.
Лима молчала, поглощенная своими мыслями. Значит, Зодчие посылали к Себастьяну своих слуг, наверняка с требованием выдать их. Но он отказался, обрекая себя и свой серый народец на войну и уничтожение. Король нетерпеливо сказал:
– Так что давайте, садитесь. Другого пути все равно уже нет, в южную часть можно добраться только по подвесному мосту или ветке пневмопоезда, и к ним все дороги лежат на поверхности – под землей мы завалили все основные проходы. А наверху вас очень даже ждут и будут рады встрече. К тому же сомневаюсь, что вы знаете дорогу лучше них. – И, посчитав вопрос исчерпанным, Себастьян продолжил: – Вот и садитесь, пока я добрый! Больше уговаривать не буду! И вы должны гордиться, – он снова щелкнул забралом, – вас сам король повезет! – пробухтел он из-под шлема.
– Ага, уже! – пробормотал вполголоса десантник.
– Лима, поедешь со мной. – Себастьян отвернулся и нахлобучил на голову похожий на ведро старый рыцарский шлем. – Терпеть не могу, когда меня мужики лапают, – пояснил он и принял позу заправского гонщика, готового к очередному соревнованию.
– А пораньше поставить нас в известность о том, что ты начал боевые действия, нельзя было? – сердито сказала охотница, усаживаясь позади него.
Себастьян ничего не ответил.
Гравициклы, утробно ухая, разгоняли в стороны воду под собой пульсирующим полем.
Ас пожал плечами и устроился на следующий за королевским гравицикл.
Капитан тоже занял свое место позади стунера, неуклюже обхватывая его своими ручищами и тихо бубня под нос ругательства.
– Парень, а ты когда-нибудь раньше за рулем-то сидел? Хорошо водишь? – начал домогаться до своего водителя Ас, – Тебе видно нормально? Слушай, а давай их сделаем!
– Заткнись, Ас, – беззлобно сказала Лима. Она не сильно, но все же нервничала.
– Ладно, – сразу согласился тот.
– Пристегнитесь, – пробурчал Король, – спасти это вас не спасет, но хотя бы не выпадите из седла, – успокоил он.
Подождав, когда все три пассажира щелкнули замками ремней, он отдал последний приказ своим подчиненным, поерзал, усаживаясь поудобнее, и сказал:
– Держись крепче! Поехали!
Гравициклы рванули вперед, резко набирая скорость, и они понеслись в сероватой мгле подземных туннелей. Звук ревущих двигателей многократно усиливался, отражаясь от круглых стен гигантских труб.
От ветра, бьющего в лицо, у Лимы потекли слезы, влажными дорожками разбегаясь из уголков глаз и почти сразу высыхая. Постепенно глаза привыкли, и она смогла смотреть, как с дикой скоростью проносятся мимо стены. Длинная труба, в которой они стартовали, скоро закончилась боковым ответвлением. Не сбавляя скорости, гравициклы вошли в крутой поворот и начали петлять по подземельям. Много раз Лиме казалось, что сейчас гравицикл неминуемо разобьется, врезавшись в очередную стену, и их размажет о почерневшие от сырости кирпичи, но каждый раз они чудом вписывались в повороты. Себастьян уверенно вел машину, показывая великолепное мастерство, а она крепко держалась, намертво вцепившись в ремень у него на поясе.
Но иногда даже у нее все внутри замирало и неприятно сосало под ложечкой.
Они проскакивали какие-то помещения, короткие и длинные трубы сменяли друг друга, часто они летели в кромешной тьме, но скорости при этом не сбавляли. Иногда под ними была вода, превращавшаяся в мелкие брызги, когда гравиполе, поддерживающее и движущее машины, обрушивалось на нее. От этих брызг пассажиры машин, движущихся следом за ведущей, должны были вымокнуть насквозь, но они мчались так быстро, что вода, разлетавшаяся в стороны, не успевала попасть на них.
Лима осторожно обернулась. Гравициклы растянулись, и она едва различала машину, идущую следом, на которой сидел Ас, вжимаясь в спину стунера. Третий аппарат с капитаном был почти невидим в сумраке.
Гравициклы влетели в длинный полукруглый тоннель и еще больше разогнались. По обеим сторонам вдоль стен и на потолке большими пучками рос бледный мох. На такой скорости светящиеся пятна превратились в тонкие, сверкающие в темноте линии, словно они неслись в потоке метеоритного дождя, навстречу падающим звездам.
Воздух, разгоняемый гравициклами, дико гудел; казалось, он стонет от боли, причиняемой пронзающими его машинами.
Тоннель сначала плавно изгибался, а потом стал прямым, и тут скорость еще увеличилась, рычащие двигатели показывали все, на что они способны.
Себастьян повернул голову и прокричал, перекрывая гул ветра.
– Сейчас будет немного страшно.
Лима не понимала, о чем он говорит, вся эта безумная гонка и так была страшной; что может быть такого, о чем надо предупреждать?
И в этот миг они упали вниз.
Тоннель резко закончился, как будто его отрубили, и они, пролетев по инерции с десяток метров, рухнули в разверзшуюся под ними бездну.
Желудок у Лимы сжался в спазме, бешеная сила хотела выдернуть ее из седла. Если бы не ремень, которым она была пристегнута, девушка неминуемо слетела бы с гравицикла, и теперь она поняла, зачем он нужен.
Лима не выдержала и закричала. Безумный король тоже кричал и, похоже, смеялся одновременно, его плохо было слышно от свистящего в ушах воздуха и собственного крика,
Лима так стиснула пальцы на поясе Короля, что уже не чувствовала их.
Гравициклы падали, завалившись носом вперед. Вокруг было не так темно, как в туннелях, свет был тусклый, но не разгоняющий сумрак, а скорее наоборот – сгущающий его, придающий какую-то матовость. Лима увидела, что внизу под ними поблескивает маслянистая поверхность, к которой они стремительно приближались. Она почувствовала, что спина Себастьяна давит на нее, заставляя отклониться назад, поддалась и заметила, что машина начала поднимать нос, выравниваться и завибрировала, когда Себастьян включил гравиполе на полную мощность. Лима вся сжалась, готовясь к удару – ни у одного гравицикла не было поля, которое могло бы выдержать падение с такой высоты, а Себастьян и правда был безумен, раз рассчитывал на это.
Лима не могла сказать, сколько прошло времени с момента, когда закончился туннель, когда они наконец достигли поверхности, с плеском провалившись во что-то мягкое и тягучее. Для нее не было вокруг ничего, кроме стремительного падения, бешеного потока воздуха, пытающегося сорвать ее с сиденья, и невероятного ощущения легкости, охватившего ее. Сильный толчок заставил Лиму клацнуть зубами и прийти в себя. Вокруг поднимались, стремительно вырастая, стены темной жидкости. Сверху послышались крики ее спутников, падающих следом за ними. Тем временем ее с Себастьяном машина рванула вперед, постепенно поднимаясь, а позади начали рушиться жидкие стены, с грохотом сталкиваясь и желая поглотить наглых людишек, возомнивших себя всемогущими из-за своих машин и осмелившихся так грубо ворваться в чужое царство.
Гравицикл влетел в темный зев слегка подтопленной трубы, выходящей к поверхности этого подземного озера. Лима оглянулась – волна, собравшаяся было им вдогонку, разлетелась в стороны, когда на их место с ревом упал гравицикл с Асом на борту. Через мгновение он выскочил из-под накрывающих его волн и устремился в трубу следом за ними. Такой же маневр совершила и третья машина. Лима поняла, что все падение заняло какие-то секунды, но для нее они растянулись в минуты или даже часы, рвущие изнутри душу и заставляющие все внутренности сжаться в комок. Облизнув губы, она удивилась – вода! Эта страшная, казавшаяся почти живой жидкость, которая смягчила их посадку, была обыкновенной пресной водой. Просто ее – Лимы – мироощущение изменилось в тот момент, который мозг воспринял как смертельную опасность. Такое с ней бывало не раз, но она так и не научилась контролировать эти моменты, когда ее внутренние часы ускоряли свой бег, а снаружи все замедлялось. Лима глубоко вздохнула.
Труба неожиданно пошла вверх под небольшим углом; чем выше они поднимались, тем становилось светлее, и в конце их ждало круглое пятно света с размытыми краями.
Гравициклы друг за другом выскочили в небольшое помещение с высоким потолком. С него свисали грозди бледного мха. Поросль была молодая и яркая – свет отражался в неглубокой луже посередине и играл зайчиками на стенах.
Себастьян, сбросив скорость, подвел машину к небольшому прямоугольному углублению с выступающей площадкой. Щелкнув ремнями, он и Лима (она едва смогла разжать затекшие пальцы) слезли с гравицикла, поплелись на подгибающихся ногах и сели недалеко, прислонившись спиной к стене. Себастьян снял свой рыцарский шлем и швырнул его в сторону.
Следом подкатили две другие машины. Их седоки тоже были почти без сил. У Сэма заметно дрожали ноги, а Ас вообще рухнул на четвереньки, потом перевернулся, лег на спину и раскинул в стороны руки. Стунеры держались лучше всех, только их обычный резвый бег был немного медленнее, они прижались по обе стороны к своему повелителю и зашептали что-то усталыми голосами, а Себастьян гладил их и мягко отвечал.
Сэм присел к стене напротив Лимы. Мокрые, изможденные, побледневшие – они посмотрели друг на друга усталыми глазами. Неожиданно на напряженном лице капитана мелькнула улыбка, она становилась все шире, и, наконец, он засмеялся. Лима сначала угрюмо смотрела на него, но постепенно и ее лицо озарилось, она заулыбалась, а потом и засмеялась. К ним присоединился Безумный Король Себастьян, а чуть позже и Ас, даже не открывший зажмуренных глаз.
Они хохотали громко и от души, до боли в животах и слез на глазах. Когда смех начал стихать, Себастьян, запрокинув голову, сказал:
– Знаешь, Лима, я первый раз вижу, что ты смеешься.
Лима ничего не ответила. Она сидела, закрыв глаза и отдыхая, на губах ее витала легкая улыбка, только мысленно она усмехнулась: «Потому что это и есть первый раз!»
И отчего-то ей стало неожиданно хорошо. Внутри была неописуемая легкость и спокойствие. Хотелось, чтобы это состояние никогда не кончалось.
Так прошло несколько минут, потом Лима открыла глаза.
– Ну что, нам пора идти. – Она медленно поднялась на ноги и посмотрела на капитана, тот начал вставать, потом обратилась к Себастьяну:
– Показывай куда.
Ас тоже поднялся.
– Все-то ты торопишься, – вздохнул Король. – Ну, пойдем.
Он подошел к стене, которой заканчивалась ниша, где все они находились, нащупал что-то между кирпичами, достал из-за спины свой скипетр, приложил его туда нижним концом и надавил. Сначала ничего не произошло, потом часть кладки со скрежетом и пылью отъехала в сторону, открыв узкую шахту, уходящую вертикально вверх, с прикрепленной внутри металлической лестницей.
Сказав несколько фраз стунерам, Король посмотрел на Лиму и, качнув головой, сказал:
– Пошли.
Его ботинки зацокали по металлическим ступеням, когда он начал подниматься.
* * *
Дверь влетела внутрь, как будто не было на ней новых замков и петель. Старик вскочил за своей тумбой и поспешил во вторую комнату – он уже знал, что за гости ТАК «стучат». Закрывая замок, он слышал, как гремят предметы в коридоре, на которые натыкались пришедшие.
С прошлого раза он немного приготовился к приходу непрошенных гостей. Нажав кнопку на стене, он включил в лавке видеомаскировку. Теперь дверь в его комнату была на другой стене, а на ее месте была сплошная кирпичная кладка. Иллюзия могла только задержать, но не обмануть. В лавке раздался грохот; видимо, кто-то из пришедших решил войти в дверь, но налетел на полки с товаром.
– Нати, помоги мне!
Она была уже на ногах и даже успела накинуть сорочку. На ее лице не было страха, только растерянность.
Старьевщик подошел к комоду в углу, девочка тут же подскочила, и они вдвоем начали отодвигать его в сторону, открывая ход, ведущий в канализацию к стунерам.
В этот момент в дверь вежливо постучали.
– Не успели! – скривился старик. Он открыл люк.
– Уходи, девочка!
– А как же ты?
– Я справлюсь! Давай, давай! – Он подталкивал ее.
Нати спустилась вниз.
– Скажешь Лиме, что я… – Старик зажмурил глаза. – Ну, в общем, скажешь, что у меня все в порядке.
На глазах девочки-клона заблестели слезы. Он улыбнулся ей и подмигнул.
Старик закрыл крышку над головой Нати, включил маскирующее поле, поднапрягся и задвинул на место комод.
От такого усилия он покрылся потом, воздух с хрипом вырывался из легких. Старик уперся рукой в стену и тяжело дышал.
В дверь опять постучали.
– Кто там?! – срывающимся голосом спросил он и нервно засмеялся – прямо какой-то старый анекдот. Закашлялся.
Подойдя к шкафчику, он достал из него насадку для своего ружья и пристроил над стволом. Старик направил оружие на дверь. На мониторе прибора, который он только что прикрепил к ружью, высветился тепловой контур фигуры, стоящей за дверью.
Киборг. Светящиеся на экране красным живые ткани перемежались с темными полосами искусственных имплантов, длинные лезвия в запястьях, усиленные кости ног…
Но выглядел он странно даже для киборга, словно перед ним был еще кто-то невысокий, но прибор не зафиксировал тепла тела. Появились еще киборги, экран приборчика заполнился красным.
Внезапно маленький темный контур резко ушел в сторону, а киборги стали быстро перемещаться. Старьевщик понял, что они сейчас сделают. Он поднял оружие к плечу и нажал на спуск, но ружье только сухо щелкнуло. Старик вспомнил, что не передернул затвор, чтобы дослать заряд в патронник. Руки судорожно дернули его на себя, с металлическим клацаньем вгоняя патрон на место и приводя оружие в боевую готовность. Но палец не успел нажать на спусковой крючок – дверь распахнулась от мощного удара и выбила дробовик из рук.
Старик отлетел назад, ружье, стукнувшись об пол, отскочило под кровать.
В комнату, не спеша, вошел киборг, огляделся, прошел дальше, как будто не замечал лежащего на полу старьевщика. За ним в комнату вошли другие
Старик хотел подняться, но проходящий рядом прислужник со щелчком выпустил из запястья лезвие. Клинок остановился в сантиметре от груди старьевщика, заставляя его остаться на полу.
Киборг, который вошел первым, встал рядом со стариком и пнул его под ребра. Тот охнул и, скрючившись, схватился за ушибленное место.
– Говори, – спокойно сказал киборг и снова ударил.
– Купоны в лавке, за стойкой… в жестяной коробке.
Киборг хмыкнул:
– Да ты герой, как я погляжу!
– Нет, – серьезно ответил старик, глядя на него снизу.
– Тогда не умничай и говори.
– Что вы хотите знать?
– Где они? Охотница и ее дружки?
– Насколько я знаю, Охотница – это страшилка, которой вы, недоноски, пугаете друг друга на ночь.
– Страшилка, говоришь?
– Конечно, – ответил старик, морщась от боли. – Я слышал сказки про нее, но не думал, что кому-нибудь взбредет в голову всерьез ее искать. Но, оказывается, нашлись такие тупицы.
– Ну-ну. – Киборг дружелюбно покивал и снова ударил старьевщика.
В комнате повеяло холодом. Киборг оглянулся и отступил назад.
Старик скосил взгляд и увидел, что на пороге стоит закутанная в тускло поблескивающий чернотой плащ невысокая фигура Зодчего. Киборги расступились, пропуская его.
– Он не хочет ничего говорить… – начал отчитываться старший, но короткий взмах остановил его.
– Думаю, с нами он поделится своим секретом, – раздался голос из темноты капюшона.
Старьевщик никогда прежде не видел этого существа, и сейчас, несмотря на опасность, в нем играло любопытство. Правда, длилось это недолго.
Зодчий вытянул руку, показывая на светильник, и ткнул пальцем куда-то вперед.
Повинуясь его жесту, киборг взял на столе лампу и поставил за головой лежащего лавочника.
Зодчий склонился над стариком. Протянув короткие ручки, положил их ему на голову, впиваясь в кожу острыми ногтями, из-под которых потекли струйки крови. Старьевщик тихонько застонал. Зодчий повернул его голову к себе (мышцы шеи отозвались резкой болью). Стоящий на полу светильник бросил отсвет под нависающий капюшон, осветив скрытое в его тени лицо.