– На пол! – крикнул он. – Ползком! Укрыться за роботом!
Марсиане попытались помешать десантникам, но их пыл мгновенно остудил робот. Чудовищная машина ощетинилась десятком стволов и открыла шквальный огонь. Ощущение было невероятное. Трошкин бывал во всяких переделках, но такое испытывал впервые. Казалось, он двигался навстречу горизонтальному огненному дождю, но ни одна из смертельных струй не задевала даже одежды. Как робот умудрялся отслеживать четыре десятка движущихся целей и при этом сортировать их не только на «своих-чужих», но и по степени опасности для себя и своих новых подопечных? Плюс к этому – ему приходилось непрерывно корректировать огонь, чтобы не задеть никого из десятка «своих» и не мазать по «чужим». Майор с трудом представлял, как это можно делать. Вся эта зарубежная техника находилась за гранью его понимания. Впрочем, ничего такого от майора и не требовалось. Его дело воевать, а не раздумывать об успехах чужой военной инженерии. Да и своей тоже. Если честно, отечественная боевая техника умела проделывать точно такие же фокусы, а может, иногда и покруче.
Оказавшись позади стальной громадины, десантники перестроились и поддержали атаку робота. Трошкин и один из бойцов тем временем отошли к двери и проверили оперативный тыл. Там было дымно и пусто. Ни одного живого врага. Робот действовал без сомнений и пощады. Сквозь клубы дыма и пыли проступило какое-то белое пятно. Трошкин поднял оружие, но тут же его опустил. Из серой пелены вынырнула женщина. Она прижимала к лицу мокрый платок, но майор все равно ее узнал. После возвращения с Данаи и прочих «попутно освоенных» планет он часто бывал по служебным делам в великокняжеских покоях и ежедневно видел княжну Оксану, входящую и выходящую от Преображенского.
– Идемте, майор! – Княжна потянула Трошкина за рукав. – Все уже на месте!
– Ваша светлость, тут такое дело…
– Я все знаю! Робот их задержит! Мы следили за вами из укрытия. Все уже там. И гражданские и военные. Остались вы и ваши солдаты. Идемте!
– Укрытие? – засомневался майор. – В дежурке?
– Нет, в кабинете Великого Князя…
От дальнейших расспросов Трошкин воздержался. Он дал десантникам команду отходить и пошел следом за княжной. Лишь очутившись перед секретным лифтом в кабинете Преображенского, майор остановил Оксану.
– Ваша светлость, а из лазарета народ забрали?
– Разве там кто-то лежал? – насторожилась княжна.
– Так там же Катерина и боец мой! Разрешите, я их вытащу!
– Поздно, майор, – Оксана огорченно взглянула на Трошкина. – Лазарет взорван…
– Как же это… – майор опешил. – Марсиане?
– Нет, мы сами. Иначе было не прорваться.
– И вам дежурный не сказал, что там кто-то есть?!
– Дежурный тяжело ранен, он без сознания.
– А Шура, девчушка, которая с ним в дежурке сидела, она что же, молчала?
– С ним никого не было, – Оксана развела руками. – Идемте в лифт, майор, все ваши солдаты уже внизу. Все, кто выжил…
– Я должен проверить!
– Не упрямьтесь, сударь! У нас нет времени на споры. Через минуту сюда нагрянут марсиане!
– Как минимум, через пять, – твердо возразил майор. – Технократский робот так быстро не сдастся.
– Но лазарет превратился в руины! Там некого искать!
– Помогите… – вдруг слабо донеслось из коридора.
Трошкин выскочил из кабинета и нырнул в дымовую завесу, ориентируясь на голос. В дымной пелене почти ничего не было видно, и майор выставил перед собой руки. Буквально через три шага он наткнулся на кого-то отчаянно кашляющего. Дымка на мгновение расступилась, и Трошкин различил контуры двух человек. Вернее – одного человека с тяжелой ношей на руках. Майор перехватил живой груз. Это оказалась какая-то женщина.
– За мной! – крикнул майор, глотая порцию горького, едкого дыма.
Чтобы вновь очутиться перед секретным лифтом, ему потребовалось не больше двух секунд. Майор внес спасенную женщину в лифт и осторожно положил на пол. Княжна Оксана присела над женщиной и охнула.
– Катя! Жива?!
Катерина часто заморгала, закашлялась и слабо улыбнулась.
– Там еще кто-то… – Трошкин вдохнул поглубже и снова выбежал в коридор.
Второго человека нигде не было видно. Мешал стремительно сгущающийся дым. Майор присел и пошарил руками по полу. Пропажа нашлась, но, вопреки ожиданиям Трошкина, это был вовсе не мужчина. То есть не рядовой Костылев. Майор подхватил находку на руки и вернулся в кабинет.
– Все, едем! – Он уложил вторую спасенную рядом с Катей.
Девушка закашлялась и принялась тереть кулаками глаза.
– Не три, потерпи, сейчас водой промоем, – попытался остановить ее Трошкин.
– Щиплет сильно, – пожаловалась девушка и снова зашлась надсадным кашлем.
– А ты молодец, – майор придержал ее за плечи. – От лазарета Катерину несла?
– Да нет, тут уже… на последних метрах…
– От лазарета… – хрипло призналась Катя. – Спасибо тебе… Шура.
– Да ладно… – Шура слабо шевельнула рукой. – Без тебя мы бы тоже не обошлись. Я же не знала, куда бежать, где прятаться.
– Вот и славно, что вы друг дружку нашли, – Трошкин чуть лукаво взглянул на обеих. О «гороховском треугольнике» во дворце не знал только ленивый. – Судьба, значит.
Катерина утерла слезы и отвернулась, а Шура одарила майора выразительным взглядом. Княжна Оксана тоже взглянула на Трошкина укоризненно. Она обняла девушек за плечи и прижала к себе.
– Вашему ефрейтору спасибо, – сказала Шура. – Это он меня в лазарет направил. И Коле Костылеву, который там дежурил… Он сначала этих диверсантов, а потом марсиан пачками укладывал…
– И чем закончилось? – мрачно спросил Трошкин.
– Я не видела. Но когда мы уходили, он в порядке был, нас прикрывал… А потом там все взорвалось. Может, успел уйти?
Лифт остановился, раскрыл двери, и девушек тотчас подхватили на руки солдаты. Трошкин пропустил княжну вперед и шагнул следом. Он впервые попал в секретные подвалы Кремля, но сориентировался достаточно быстро. Да это было и несложно. Все офицеры собрались у большого стратегического пульта. Когда майор приблизился, выяснилось, что он старший по званию, и офицеры тут же освободили ему место перед пультом.
– Что, ни одного генерала не уберегли? – пробурчал Трошкин.
– А они сдались все, – примерно тем же недовольным тоном ответил ему худощавый капитан с нашивками фельдъегеря. – Марсиане же не чиниды, им сдаваться не опасно. Да и потом оправдаться будет несложно. Кто ж знал, что они заговорщики? Вот и сдались генералы, с Картаевым во главе.
– Будь Барышев жив… – сказал кто-то, – или Воротов на месте.
– Будь здесь Воротов, марсиане вообще бы не дернулись…
– Сначала бы диверсанты не осмелились бучу устраивать…
– Так, все, отставить разговоры! – приказал Трошкин. – Что было бы, если бы да кабы, после обсудим. Сейчас помогите мне связь наладить.
– Если с Великим Князем желаете поговорить – бесполезно, – заявил фельдъегерь. – Глушат связь марсиане. А может, и не марсиане, а колонисты или чиниды… Теперь, куда ни плюнь, одни враги. Зато можем марсианскую агитацию послушать. Они на большинстве инфоканалов вещают. Трындят, что перемены затеяны на благо ОВК, что новая власть отразит атаку колонистов и чинидов, что Триумвират восстановит экономику и найдет мирное решение проблем. В общем, как положено – информационное наступление всеми силами по всем направлениям.
– Плохо дело, – Трошкин задумчиво покачал головой. – Но выхода у нас нет. Нужна связь. Не с князем, значит, с «Беркутами» или с кем-то еще. Хоть с кем. Не сидеть же сложа руки.
* * *
– Уровни Изначального поля готовы принять матрицу, – сообщил Эрг. – Они достаточно сформированы. Но для этого нужна энергия и сама матрица. Доставить перстень к точке сопряжения может только человек.
– Я готов, – Преображенский поднял руку и взглянул на перстень.
По лицу князя скользнули отсветы. Рубин горел ярче звезды. По опыту общения со странными предметами из наследия Техноэргуса Сергей Павлович уже знал, что означает это свечение. Перстень подсказывал владельцу, что тот на верном пути.
– А энергии много надо? – поинтересовался Горохов.
По его лицу тоже скользили отсветы, но, поскольку он стоял на три шага позади князя, рубиновые блики рисовали на физиономии адъютанта гримасу неудовольствия. Впрочем, дело было не в бликах. Горохову страшно не хотелось лезть в какой-то там центр сопряжения непонятно чего. Почти таким же кислым было и лицо Воротова. Полковник вообще не мог взять в толк, куда собрался Преображенский. Раз за разом убеждаясь в реальности смежных измерений, Игорь все равно относился к происходящему скептически. Он привык доверять лишь тому, что поддается восприятию всеми органами чувств: потрогать, увидеть, услышать… А если это можно увидеть или услышать, но нельзя ухватить, то и разговаривать не о чем. Вот Щукин, превратившийся в монстра и неуязвимый ни для чего, кроме княжеского кинжала, – это было реально. В груди до сих пор ныло. И метаморфы в Кремле, а после на корабле тоже были. Что же касается какого-то бесплотного голоса и его виртуального детища…
– А почему именно человек? – Воротов упрямо наклонил голову. – Подозрительно даже. Ты ведь Эрг, великий и могучий. Почему бы тебе самому перстень в гнездо не вставить?
– Я разумное энергетическое существо. Если я коснусь матрицы, она перейдет в то же состояние, что и я. В состояние чистой энергии. А это требуется сделать именно в точке сопряжения, иначе матрица не активируется и поле не заработает.
– Почему?
– Вокруг нас вотчина Первополя. Если оно отнимет хотя бы каплю энергии перстня, в программе произойдет сбой, и матрица самоликвидируется.
– Вместе с нами? – обеспокоился Горох.
– Скорее всего.
– Ты это… давай, подальше от нас держись, – лейтенант погрозил пальцем потолку.
– Я не могу держаться слишком далеко. Вам потребуется моя защита, а мне энергия реакторов вашего корабля. Первополе и хранители окружили полнейшей пустотой место, в котором проходит зарождение. В пустоте энергии не почерпнуть. К тому же они поставили гравитационный барьер, через который не пройти ни вашему тритиевому кораблю, ни технократскому танкеру с запасом энергосубстанции.
– Если ничто туда не пролезет, как мы туда попадем? – пробурчал Воротов.
– Один корабль я смогу провести в своем ореоле. Это будет непросто, но я справлюсь.
– А если не справишься?
– Расчеты говорят об обратном.
– Расчеты! – Игорь фыркнул. – Теория – вещь безжизненная и зачастую смертельно ошибочная, а мы пока дышим и хотим подышать еще лет пятьдесят.
– Эрг, как нам попасть в точку сопряжения? – прерывая дебаты, повысил голос Преображенский.
– В обычном пространстве этого сделать нельзя, надо пойти в обход.
– Выйти в гипердрайв?
– Нет. Нам следует нырнуть туда, куда нет доступа хранителям, и выйти в точке зарождения.
– В многомерное пространство? – догадался Сергей.
– Да. На самый опасный из составляющих его уровней, в многомерный капкан.
– В капкан, – Воротов изобразил руками, как захлопываются створки медвежьего капкана. – Всю жизнь мечтал там побывать.
– Да, выжить там сложно даже Эргу, а людям подавно. И главное – трудно выбраться из него. Но иного пути нет.
– Слушай, приятель, ты нас отговариваешь или, наоборот, агитируешь? – усмехнулся Воротов. – Если второе, то у тебя получается как раз первое.
– Как в любой рукотворной системе, в капкане есть лазейка. Если «программа» попавшего в него объекта без изъянов, то после долгой и утомительной проверки ловушка его выпустит и доставит туда, где объект нужнее всего…
– Что это значит? – удивился Горохов. – Что, сразу домой может закинуть?
– Если вы там нужны. А если события требуют вашего присутствия, например, на отдаленной Колонии, то ловушка отправит вас туда.
– А чего требуют события, она сама решает, – Горохов расстроился. – Кажется, я знаю, куда попаду…
– Ты сначала уцелей, – буркнул Воротов. – Гарантий-то никаких. Так ведь, Эрг, дружище наш техноэргический?
– За перстень можно не опасаться, он проверку пройдет. Я, наверное, тоже, а вот гарантии, что вы и корабль будут соответствовать понятиям программы капкана о целесообразности, нет и быть не может. Ведь ловушка – творение Техноэргуса, а вы хоть и отдаленные его потомки, но совсем не те люди, которые составляли программу капкана.
– Ну и стоит ли так рисковать? – совсем скис Горохов. – Давайте еще помозгуем. Может, другой вариант найдется?
– Я думал над этим многие тысячи оборотов вашей Земли вокруг Солнца, – возразил Эрг. – Это недостаточный срок?
– Нормальный, только ты думал один, а тут мы вчетвером напряжемся, – неуверенно взглянув на князя, сказал лейтенант. – Так, ваш светлость?
– Нет, Горох, не так, – Преображенский покачал головой. – Эрг, что мы должны сделать, чтобы «нырнуть» в многомерность?
– Ничего. Просто согласиться на это. Я сам открою канал и трансформирую корабль в многомерную структуру.
– И нас заодно? – Горохов страдальчески поднял брови и нервно сглотнул.
– Вы ничего не почувствуете и не заметите. Вам будет казаться, что внутри корабля все осталось прежним. И предметы, и люди. Ведь граней вашего восприятия тоже станет больше…
– А еще рук и ног… и третий глаз на заднице вырастет, – Горохов помотал головой. – Ваша светлость, я не хочу!
– Отставить нытье, лейтенант, – вдруг приказал Воротов. – Чего ты хочешь, никого не волнует. Ваша светлость, решайте. Только побыстрей, пожалуйста.
Сергей Павлович удивленно взглянул на полковника.
– Виноват! Но я не борзею, – Игорь указал на экран, от которого князь, погрузившись в раздумья, отвернулся. – У нас гости. И, судя по атакующему ордеру, пришли они не чаи гонять.
Преображенский взглянул на боевой экран. На схеме было хорошо видно, что кольцо окружения сжимается. На подмогу двум эскадрам чинидов пришли колонисты, до сих пор стоявшие против Трентона. И, кроме того, приборы фиксировали выход из прыжка еще одной группы кораблей во главе с небольшим, но проворным корабликом класса «Агат»…
– Связь с Трентоном восстановилась?
– Нет, ваша светлость. Похоже, бросил нас старый командор.
– Я чувствую приближение хранителя, – предупредил Слуга.
– Я тоже, – согласился князь. – Вон его корыто, во главе новой эскадры. Решил лично со мной разделаться. Страсть к ритуалам и спецэффектам его погубит.
– Скорей бы уже, – вставил Горохов.
– Я смогу уберечь вас от атаки перворожденного, – заявил Эрг. – Мы вступим в бой и, скорее всего, победим хранителя.
– И все пойдет по новому кругу? Перворожденные придумают еще какой-нибудь трюк, и мы снова будем вынуждены защищаться. Я уверен, ценой новых жертв мы справимся с новой задачей, но и это не будет концом… Хватит. Пора поставить точку. Мы не будем ввязываться в бой. Мое решение окончательное. Уходим в многомерность!
– Постарайтесь не пугаться, – посоветовал Эрг.
Зачем он это сказал, все поняли спустя секунду. Корабль едва заметно дрогнул и начал разгоняться, держа курс… прямиком на ледяную планету.
– Будь я барышней, крикнул бы «Мама!», – украдкой утирая со лба капли пота, пробормотал Горохов. – А если не успеем прыгнуть… то есть «нырнуть»?
– Корабли конвоя запрашивают вводную, – тоже волнуясь, но тщательно это скрывая, сообщил Воротов. – Им-то куда?
– Пусть сдадутся колонистам. Я вижу в строю противника корабли Эйзена. Прикажи конвою передать сигнал «белый флаг» на крейсер Вальтера. Он ребят не обидит.
– Дожили, – Воротов вздохнул и отвернулся, но тут же обратился к Сергею Павловичу вновь: – Кто-то на прямую связь прорывается. Но не наши и не марсиане. Соединять?
– Кто-то из чужих? Откуда им известны наши коды?
– Ну как я понял, некоторым… существам такие условности до лампочки.
– Щукин? – князь встал с кресла. – Ну что ж, давай…
Возникшая голограмма отличалась предельной четкостью и устойчивостью. Эффект присутствия получился просто потрясающий.
– Вы идете опасным курсом, ваша светлость, – Щукин злорадно оскалился. – И с опасным ускорением. Еще минута – и ваш крейсер впечатается в лед этого астероида. Решили уйти красиво?