– Вы меня ждали? – удивился Игорь.
– Конечно! Жаль, что вы прибыли так поздно. Но я понимаю, это от вас не зависело… Проходите, располагайтесь.
– Я не все отчетливо понимаю, ваша светлость, – признался полковник. – Как вы могли меня ждать? Час назад я даже и не чаял выбраться из одного весьма противного местечка…
– Мне все известно, – Вяземский едва сдерживал улыбку. – Это замечательно, что вам удалось выбраться. А Сергей Павлович?
– Не знаю, – Воротов опустил взгляд. – Меня… отправили первым.
– Ну, значит, и его отправят, – убежденно произнес князь.
– Я не знаю…
– Отправят, отправят, – голос Вяземского предательски дрогнул. Видимо, ему очень хотелось верить в свои слова. Похоже, дела шли из рук вон плохо, если опытный и обычно уверенный в себе Вяземский так нервничал. – Наш друг сказал, что вы прошли все испытания и очень скоро ситуация изменится в нашу пользу… Общая ситуация…
– Какой друг, ваша светлость? Что тут вообще происходит, вы можете изложить последовательно? Я пока так и не понял ничего. Марсиане, переговоры, друзья какие-то…
– Марсиане согласились поговорить и найти компромисс, – выпалил Вяземский. – Это случилось после того, как их посетили господин Ермаков и… наш друг.
– Да что за друг?! – не выдержал Воротов. – Простите, ваша светлость…
– Я… к сожалению, здесь я не могу назвать его имя. Но мы можем подняться на борт корабля господина Ермакова, и вы встретитесь с ним лично!
– Постойте, – Игорь поморщился. – Сначала просветите меня… Нет, давайте поступим иначе, я вам помогу. Итак, Марс вышел из ОВК. Это мы почувствовали на собственной шкуре, когда нас бросила на произвол судьбы эскадра Трентона. Дальше…
– Чинидов Ергелан почему-то отозвал, а колонисты легли в дрейф на траверзах важнейших планет и космических городов. Они будто решили выждать и посмотреть, чем обернется эта «марсианская революция». Марсиан уже поддержали Титан и Тритон, – Вяземский нервно потер руки. – Более того, как только вы исчезли, марсиане высадились на Землю. Весь центральный регион, от Урала до Ла-Манша, под их контролем. И Кремль захватили.
– Оборзели, – Игорь скрипнул зубами. – Ну им это аукнется.
– Но после визита Ермакова и… его спутника марсиане почему-то согласились на переговоры.
– Да? Занятно. Постойте, а как выглядит этот… спутник? Случайно не пухлый такой, китайской наружности?
– Да, азиат.
– Надо же! – Воротов удивленно поднял брови. – Тогда кое-что проясняется. Хотя это вдвойне странно. Ну и как прошли переговоры?
– Тяжело, – Вяземский вздохнул. – Если бы не Трентон… Только командор их и сдерживал. Столько условий выдвинули, мы едва успевали отвечать. Опыта в таких делах у нас с Ермаковым, сами понимаете, не так уж много.
– А вы какие условия поставили?
– Условия? – Вяземский вывел на голоэкран короткий список. – Лишь наиболее очевидные: сохранение ОВК, хотя бы формально. Никаких новых союзов или государственных образований, освобождение плененных марсианами подданных, в первую очередь Панина…
– И Панина в оборот взяли?! – Полковник помотал головой, будто прогоняя наваждение. – Что творится! Постойте, ваша светлость, разве он не на Ганимеде?
– Здесь. Как только наметился раскол, его местные жандармы и взяли, чтобы Триумвирату приятное сделать. Нейтралитет Ганимеда, сами понимаете, понятие условное. Марсиане местным «денди» ближе и роднее землян. Но теперь Иннокентий Семенович в безопасности, этот пункт наших требований марсиане выполнили. А вот с обитателями Кремля пока ничего не ясно. Трентон поклялся, что никого из них в плену у марсиан нет. Мы не поверили, конечно, но лично мне показалось, что командор был искренен.
– Хорошо, если так.
– Да. Там ведь… все… Княжна Оксана и другие… Для Сергея Павловича потерять их было бы…
Он замял фразу. Разъяснения были излишни. Полковник и сам понимал, насколько много значат оставшиеся в Кремле люди для Преображенского.
– Гарантии независимости княжествам, – прочитал Воротов. – Согласились?
– Да, но лишь частично. Они потребовали вычеркнуть из списка Европу. Марсиане очень хотят наказать Бородача, который во время своего неудачного переворота угробил принца Кейна.
– Помню. Это требование я бы на вашем месте удовлетворил.
– Против выдачи князя Бородача выступил Ермаков. Он призвал забыть о прошлых обидах хотя бы временно.
– Ермаков… Да кто он такой, чтобы призывать?! – вскипел Игорь. – На Бородаче не только принц Триумвирата висит! Рано или поздно он должен за все ответить!
– Понимаю, но… – Вяземский развел руками, – мы были вынуждены бороться за каждую планету. Ведь гарантии нужны нам для обеспечения безопасности народа, а не его сумасшедшего правителя. Европа не виновата в его преступлениях. Такую установку давал еще Великий Князь, поэтому я был вынужден настоять. Мы сошлись на том, что Европа получит гарантии и останется в составе ОВК, но Василия Борисовича мы защищать не будем и, если он попадет в руки марсиан, вернуть его не потребуем.
– Тем более что и сами бы ему хлеб-соль не поднесли, попадись он нашей контрразведке. Ну что ж, требований немного, но хотя бы так.
– Честно говоря, все дело в спешке. Мы же не готовились к этим переговорам. Все случилось довольно неожиданно.
– А что затребовали марсиане?
– Предъявить ультиматум Колониям, – князь неуверенно улыбнулся. – Ни больше ни меньше. Мы пытались убедить их в том, что сейчас нельзя обострять ситуацию на фронте. Сейчас там затишье. Колонисты не нападают, но наготове. Однако марсиане настаивали, и нам пришлось согласиться. У Марса и военный, и моральный перевес.
Воротов удрученно покачал головой.
– Но Ермаков не сдался, – попытался утешить его Вяземский. – Моральный перевес моральным перевесом, а в руках директората корпорации «РУСТ» почти все производство и большинство каналов поставок оружия! Он гарантировал, что лишит Коалицию оружейных поставок и обеспечит марсианам льготные контракты, но взамен потребовал отсрочки предъявления ультиматума. И представьте, они согласились! Ультиматум будет предъявлен не раньше чем через две недели.
– Уже лучше, – Игорь взбодрился.
– Министр Леви, конечно, был сильно недоволен, но Трентон сгладил ситуацию и убедил своих коллег, что принятые решения весьма дальновидны. Честно говоря, из троих переговорщиков командор оказался самым здравомыслящим. Этот Леви просто какой-то неврастеник, а Бартон – тупой индюк…
– Думаю, командору не по душе все эти гражданские противостояния. Он терзается от внутреннего раздрая. Тридцать лет служил Марсу, как части ОВК, а тут такое… Однако хорошо все то, что хорошо кончается. Для первых переговоров результаты вполне приличные. Теперь еще улететь бы отсюда.
– Не думаю, что марсиане так сразу нарушат договоренность о перемирии, – Вяземский напрягся. – Или я принимаю желаемое за действительное?
– Уже нет, ваша светлость, но лучше бы нам убраться восвояси. Или у вас здесь еще какие-то дела?
– Нет-нет! – Вяземский взмахнул руками. – Какие дела у нас могут быть в «Ганимед Трейд», этом логове «трейдеров»?
– Никаких, – Воротов усмехнулся. – Их тридцати серебряных долларов нам не надо.
– В таком случае добро пожаловать на борт, господин полковник. Я сейчас только предупрежу Ермакова. Э-э… или… Вы на чем прилетели?
– А разве наш восточный друг вам не сообщил?
– Нет. Он только сказал, что вы, скорее всего, скоро окажетесь здесь.
– Я воспользуюсь вашим предложением. Поскольку прибыл… считайте, что пешком.
– Пешком? – Вяземский недоверчиво взглянул на Игоря. – Разыгрываете?
– И в мыслях не было.
– Ладно, – князь усмехнулся. – Идемте…
…На борту корабля Воротова ожидали сразу два «сюрприза». И если к одному он был готов, то второй его сначала обескуражил, а затем заставил сжать кулаки.
– Спокойно, полковник, – лениво процедил покачивающийся в пружинящем кресле князь Бородач. – Мы тут оба в гостях. Неудобно получится, если подеремся.
– Что он здесь делает? – Воротов мрачно взглянул на Вяземского.
Князь едва успел открыть рот, но его опередил вошедший в кают-компанию Ермаков.
– То же, что все, господин Воротов. Поверьте, приглашение на борт Василия Борисовича – это не провокация, не попытка вас задеть. Времена требуют проявления доброй воли. Иначе нам не выжить.
– Смотрите, кто вдруг стал собирателем земель! – Игорь угрожающе шагнул к Ермакову. – Ты вообще кто такой, откуда взялся?! И кто уполномочил тебя наводить мосты?!
– Я, – тихо проронил некто, сидящий в дальнем углу.
Воротов обернулся. Этого человека, войдя в отсек, он и не заметил. От его дружеского и немного ироничного взгляда Воротову стало неловко. Он шумно выдохнул и разжал ладони.
– Привет. Я так и знал, что это ты воду мутишь.
– Наоборот, я ее очищаю, – возразил человек. – А ты все такой же прямой и недоверчивый. Это хорошо.
– Не для всех, – Воротов перевел грозный взгляд на Бородача.
Тот кисло ухмыльнулся.
– Князь Василий временно под моей защитой, – спокойно пояснил человек. – Ты же не станешь драться еще и со мной? Успокойся и выслушай нас.
– Я спокоен, – Воротов сложил руки на груди. – Весь сплошное внимание.
Высказаться человеку не дали. На пульте гиперсвязи пискнул сигнал приема.
– Мы что-то пропустили?
Все обернулись к возникшей над проекторной платформой голограмме. Там стояли фантомы Вальтера, бургомистра космического города Эйзен и мастера Толстова с Медеи. Похоже, оба были слегка под мухой, но держались на ногах крепко. Наверное, приняли для храбрости.
– А это еще что за фокус?! – совсем растерялся Воротов. – Коалиция каяться пришла?
– Не вся, – Вальтер смело взглянул на полковника. – А что, вас это не устраивает?
– Да отчего же не устраивает? – Воротов хмыкнул. – Верной дорогой идете, граждане. Чего стоите, располагайтесь.
– Не смешно, – буркнул Толстов. – Мастер Ван, мы поговорили с Ларошем и Кивве. Старт и Натали готовы обсудить условия перемирия. Старт в большей степени.
– А чем не устроило мое предложение господина Кивве?
– Пока не вернется Преображенский, он намерен воздерживаться от активных действий. А там будет видно. В стане Коалиции вообще сейчас неуютно. Щукин исчез одновременно с Великим Князем, чиниды заняты формированием новой армии. Колонисты чувствуют себя брошенными. Так что перспективы Коалиции неопределенны и в разговорах все чаще проскальзывают мысли о том, что ОВК было не худшим государством.
– Тоже неплохо.
– Ну ты, Ваня, даешь! – удивленно проронил Воротов. – Как ты их всех убеждаешь, какими такими словами?
– Обычными, – «господин Ван» улыбнулся. – Добрыми.
– Хитришь ты, Ван Ли, как всегда. Теперь мне понятно, почему состоялись переговоры, и многое другое тоже. Непонятно только, чем это закончится.
– Наберись терпения, полковник, скоро все прояснится.
– Да? Скоро, это когда? – Воротов скептически покачал головой. – И почему нельзя было начать этот «развод» месяцем раньше?
– Месяц назад меня здесь не было.
– Ах да, ты же погиб на Ромме! – Игорь фарисейски всплеснул руками. – Как я мог забыть?! Наверное, это потому, что ты сидишь передо мной, как живой, и даже не думаешь разлагаться. Если ты сумел восстать из мертвых, почему явился только сейчас, когда уже поздно метаться и мирить расплевавшихся союзников?!
– Мирить вас пока еще не поздно, – Ван Ли на пламенную речь Игоря не отреагировал ровным счетом никак. – Скоро вернется Преображенский, и вы убедитесь, что я был прав. А до того момента надо всего лишь сохранить относительный мир.
– Мир-то худо-бедно установился, но, как ни печально, приходится признать, что фактически… – Воротов поднял указательный палец, – фактически ОВК перестало существовать!
– Игорь, все не так плохо, – возразил Вяземский, – я думаю.
В поисках поддержки он обвел взглядом остальных. Бородач поднял глаза к потолку и лениво пожал плечами. Ермаков смотрел на Воротова с осуждением, как на человека близкого к панике. Вальтер и Толстов косились на Ван Ли. И все молчали.
– Я понимаю, что сейчас трудно поверить в лучшие времена, – неторопливо произнес Ван Ли. – Но скоро они наступят. Воспользуйтесь передышкой, друзья мои, приведите в порядок мысли и восстановите силы. Они понадобятся вам для созидания. Пока не появится князь Сергей, вы можете отдохнуть.
– А если вместо него тут Щукин появится с «золотой ордой» или Ергелан? – процедил Бородач.
– Ты же слышал, что сказали наши друзья-колонисты.
– Вот-вот. Или они ударят…
– Ничего не будет, – Ван Ли встал. – Летите по домам и ждите. Просто ждите…
* * *
…Сначала Горохов решил, что отбросил копыта. В смысле – отложил ложку, дал дуба, склеил ласты, сыграл в ящик, вышел в тираж, приказал долго жить, присоединился к молчаливому большинству и так далее. Вариантов именования сего трагичного события он знал не меньше сотни и еще столько же мог выдумать, не сходя с места. Все вокруг было беломраморное, как в дорогом фамильном склепе. Немного поразмыслив, он отогнал мрачные предположения. У его семьи фамильного склепа отродясь не бывало, а в чужой – кто бы его уложил? К тому же лейтенант чувствовал себя вполне живым и практически здоровым. Руки-ноги двигались, глаза смотрели, уши слышали, а язык был готов выдать комментарий на любую тему.
– На дворе дрова в траве, дурь сплошная в голове, – выпалил он первое, что пришло на ум.
Результат теста его удовлетворил. Язык работал исправно, хотя и автономно от мозга, но главное – не последовало ответа. Горохов повертел головой. Пусто. Прохладно, чисто и пусто. Образцовый склеп. Да, пожалуй, это и не склеп вовсе. Сводчатый потолок, молочно-белые стены… А ведь однажды он тут уже побывал, когда Кремль наводнили те красные монстры-метаморфы. Точно! Это же стратегический бункер! Вон там должен быть лифт, а правее пульт. Лейтенант протер глаза и подошел к стене. Контуры лифтовых дверей проступали отчетливо, а вот стратегического пульта на месте не оказалось. Даже следов, что он здесь стоял, не осталось. Уперли с потрохами. Неужели добрались грабители? Или враги?
Горохов опасливо огляделся. Пятен крови не видно, копоти от выстрелов тоже. Нет, тут боя не было. А без боя, кто бы сюда прорвался? У княжеских покоев в карауле стоял десант и роботы технократов – машины серьезные. Их вон даже эти «андроиды» золотистые одолеть не смогли, а уж дрались щукинские бойцы как заводные. Куда же пульт делся? Свои, что ли, эвакуировали куда-нибудь, от греха подальше? Но тогда что же получается, враг у кремлевских стен окопался? Или уже внутри их разгуливает?
Горохову стало не по себе. Один, без оружия, в тылу врага. Сюжет для фильма. Вот только в реальной жизни – это гарантированный конец, и отнюдь не счастливый. Лейтенант утер испарину. Угораздило же сюда провалиться! Да еще непонятно зачем. Горох испуганно подумал, что такие неблагодарные мысли могут привести к тому, что капкан врубит какую-нибудь «обратную тягу» и снова засосет в неведомое пространство, а потому лейтенант торопливо себя одернул. «Все в порядке! Главное – на Земле! А зачем и почему – разберемся…» Он деловито потер руки и прошелся вдоль стены, внимательно ее осматривая. «Помнится, тут еще одна дверца была. Через которую в свое время Василий Борисыч утек. Где-то здесь, где-то… А-а, вот она!»
Горохов провел пальцами по контуру двери. После неудавшегося переворота и бесславного изгнания Бородача из Кремля эта дверь была открыта, и лейтенант даже не задумывался, есть ли у нее замок. Теперь же искать замок было поздно, а раздумывать бесполезно. Все равно силой мысли эту дверь не открыть. А было бы здорово. Горох усмехнулся. «Сим-сим, откройся!» – и все дела. Он постучал по гладкой двери костяшками пальцев, а затем звучно шлепнул ладонью.
– А ну, открывайся, зараза!
– Голосовая идентификация положительная, – вдруг проскрипел прямо с потолка синтезированный голос, – дактилоскопический рисунок и результаты теста кожных выделений соответствуют записям в базе данных. Добро пожаловать, лейтенант Горохов.