Я ухмыльнулся:
— А то как же. — Я встал. Мне не терпелось вернуться в палатку. Я хотел напугать Сари.
В лагерь мы возвращались молча. Я догадывался, что Сари все еще думает об отношениях Нилы и своего отца.
Ночной воздух был прохладен, но в палатке оказалось тепло. Через полог пробивался лунный свет. Сари вытащила из-под койки чемодан, опустилась на колени и принялась рыться в вещах.
— Сари, — прошептал я, — спорим я произнесу заклинание пять раз?
— Что? — Она обернулась.
— Я собираюсь произнести заклинание пять раз, — повторил я. — Ну, ты поняла. Посмотрим, что будет.
Я ожидал, что она начнет упрашивать меня не делать этого. Я ожидал, что она испугается и станет умолять: «Пожалуйста, Гейб, не делай этого! Не надо! Это слишком опасно!»
Вместо этого Сари вновь повернулась к чемодану.
— А что? Попытка не пытка, — сказала она.
— Уверена? — спросил я.
— Угу. Почему бы и нет? — ответила она, доставая пару обрезанных джинсов.
Я посмотрел на нее. Не промелькнул ли в ее глазах испуг? Может, она только притворяется, что ей все равно?
Да. Я решил, что Сари слегка боится. И изо всех сил старается это скрыть.
Я сделал несколько шагов вперед и произнес древние слова таким же низким голосом, каким произносил их дядя Бен:
— Теки Хару Теки Хара Теки Хари!
Сари бросила джинсы и повернулась ко мне.
Я повторил заклинание во второй раз:
— Теки Хару Теки Хара Теки Хари!
И в третий раз.
И в четвертый.
Я колебался. Я чувствовал холодный ветерок у себя на загривке.
Нужно ли прочесть заклинание снова? Нужно ли произнести его в пятый раз?
16
Я смотрел на Сари сверху вниз.
Она закрыла чемодан и склонилась над ним, глядя на меня. Я видел, что ей страшно. Она покусывала нижнюю губу.
Нужно ли произнести заклинание в пятый раз?
Я снова ощутил холодок на шее.
«Это же обычное суеверие, — убеждал я себя. — Которому уже четыре тысячи лет».
Не может ведь заплесневелое, высушенное тело царевича вернуться к жизни только из-за того, что я произнесу шесть слов какой-то тарабарщины!
Ни за что.
Внезапно мне вспомнились старые фильмы о египетских мумиях, которые я брал в прокате. В этих фильмах ученые никогда не слушали предупреждений о древних проклятьях, ожидающих любого, кто нарушит покой гробницы. После чего мумии всегда оживали для мести. Они бродили повсюду, хватали ученых за глотки и душили до смерти.
Глупые фильмы. Но я их обожал.
Теперь, глядя на Сари, я видел, что она и впрямь испугана.
Я глубоко вздохнул. Внезапно я понял, что мне тоже страшно.
Но отступать было поздно. Я должен закончить начатое. Не время праздновать труса.
— Теки Хару Теки Хара Теки Хари! — выкрикнул я. В пятый раз.
Я замер — и ждал. Сам не знаю, чего. Может быть, вспышки молнии.
Сари поднялась на ноги. Она теребила прядку темных волос.
— Признавайся. Тебе страшно, — сказал я, не в силах сдержать ухмылки.
— Вот еще! — уперлась она. — Валяй, Гейб. Прочти заклинание снова. Хоть сто раз прочти! Ты меня не напугаешь! Черта с два!
Но мы оба ахнули, увидев темную тень, скользящую по стене палатки.
А потом мое сердце оборвалось, когда хриплый голос прошептал:
— Ты здесь?
17
На дрожащих ногах я попятился поближе к Сари.
Я видел, как ее глаза вытаращились от изумления — и страха.
Тень быстро переместилась ко входу в палатке.
У нас не было времени закричать. Не было времени позвать на помощь.
Разинув рот, глядя в темноту, я увидел, как откинулся полог, и в палатку просунулась безволосая голова.
— Ой-й-й! — в ужасе застонал я, когда темная фигура двинулась к нам.
«Мумия ожила! — пронеслась в голове пугающая мысль, когда я отступал вглубь палатки. — Мумия ожила!»
— Доктор Филдинг! — вскричала Сари.
— Что? — Я пригляделся получше.
Да. Это был доктор Филдинг.
Я пытался сказать «здравствуйте». Но сердце так отчаянно стучало, что я не мог говорить. Я сделал долгий, глубокий вдох и задержал дыхание.
— Я ищу твоего отца, — обратился доктор Филдинг к Сари. — Мне необходимо его видеть. Дело срочное.
— Он… он пошел позвонить, — ответила Сари дрожащим голоском.
Доктор Филдинг тут же развернулся и стремглав выскочил из палатки. Полог снова взлетел и захлопнулся.
Я повернулся к Сари, мое сердце все еще колотилось.
— Он меня до смерти напугал! — признался я. — Я думал, он уехал в Каир. Когда он сунул в палатку свою лысую черепушку…
Сари засмеялась:
— Он и впрямь смахивает на мумию, не находишь? — Ее улыбка исчезла. — Интересно, зачем ему так срочно понадобился папа?
— Айда за ним! — предложил я. Эта идея как-то сама собой пришла мне в голову.
— Да! Идем! — Я не ожидал, что Сари так быстро согласится. Но она уже откинула полог.
Я вышел из палатки следом за ней. В ночи еще сильней разлилась прохлада. Ветер дул, не переставая, из-за чего казалось, что все палатки в лагере трепещут, будто от страха.
— В какую сторону он пошел? — прошептал я.
Сари показала рукой.
— Думаю, в ту палатку, где телефон. — Она трусцой припустила по песку.
Мы бежали, а ветер заметал наши ноги песком. Из палаток доносились музыка и веселые голоса. Рабочие вовсю отмечали день открытия.
Месяц устилал наш путь полосою света, словно ковровой дорожкой. Впереди я увидел долговязый силуэт доктора Филдинга: наклонившись вперед, он неуклюже шагал к самой последней палатке.
Он скрылся за нею. Мы с Сари остановились за несколько палаток от нее и шмыгнули в глубокую тень, где нас нельзя было увидеть.
Я слышал гулкий голос доктора Филдинга, доносящийся из палатки. Он говорил быстро, взволнованно.
— Что он говорит? — прошептала Сари.
Я не мог разобрать слов.
Несколько секунд спустя из палатки вышли две фигуры. Держа в руках мощные фонари, они пересекли желтую полосу лунного света и тут же исчезли в темноте.
Впечатление складывалось такое, что доктор Филдинг тащит дядю Бена, и не куда-нибудь, а к пирамиде.
— Что происходит? — прошептала Сари, ухватив меня за рукав. — Он что, ЗАСТАВИЛ папу пойти с ним?
Ветер кружил вокруг нас песок. Я дрожал.
Оба мужчины говорили одновременно, перекрикивая друг друга и жестикулируя фонарями. Я понял, что у них разгорелся спор.
Доктор Филдинг держал руку на плече дяди Бена. Неужели он толкает его к пирамиде? Или это дядя Бен его туда ведет?
Определить было невозможно.
— Идем, — шепнул я Сари.
Мы отошли от палатки и двинулись вслед за ними. Шли медленно, не упуская этих двоих из виду, но соблюдая при этом достаточное расстояние.
— Если они обернутся, то увидят нас, — прошептала Сари, держась поближе ко мне, когда мы крались по песку.
Она была права. Вокруг не было ни деревца, ни кустика, укрыться негде — сплошная пустыня.
— Может, не обернутся, — с надеждой ответил я.
Мы подкрались ближе. Впереди возник темный силуэт пирамиды.
Мы видели, как дядя Бен и доктор Филдинг остановились у отверстия в стене. Я слышал их взволнованные голоса, но ветер подхватывал слова и уносил прочь. Они, похоже, все еще спорили.
Дядя Бен первым исчез в пирамиде. Доктор Филдинг нырнул вслед за ним.
— Он что, втолкнул папу в пирамиду?! — спросила Сари, срываясь от испуга на визг. — По-моему, он втолкнул его внутрь!
— Я… я не знаю, — запинаясь, ответил я.
Мы приблизились ко входу. Затем остановились и вперились в темноту.
Я знал, что оба мы думаем об одном и том же. Я знал, что на губах у нас застыл один и тот же вопрос…
Должны ли мы последовать за ними?
18
Мы с Сари переглянулись.
Ночью пирамида казалась намного больше, и гораздо, гораздо темнее. Порывистый ветер с воем обдувал ее стены, словно предупреждал нас держаться от нее подальше.
Мы прокрались за груду камней, оставленной рабочими.
— Давай подождем здесь, когда папа выйдет, — предложила Сари.
Я не стал с ней спорить. Фонарей у нас не было, да и вообще никакого света. Я сильно сомневался, что, зайдя в туннели, мы далеко уйдем.
Прижимаясь к отшлифованным камням, я не сводил глаз со входа в пирамиду. Сари поглядела на месяц. Его затянули тонкие обрывки облаков. Пространство перед нами погрузилось во мрак.
— Слушай, тебе не кажется, что папа попал в беду? — спросила Сари. — Потому что он говорил, что не доверяет доктору Филдингу. И вот…
— А я уверен, что все с ним в порядке, — возразил я. — Потому что доктор Филдинг — ученый. Он же не бандит какой-нибудь.
— Но зачем он тогда потащил папу в пирамиду посреди ночи? — плаксиво спросила Сари. — И о чем они так горячо спорили?
В ответ я только плечами пожал. Еще никогда я не видел Сари настолько напуганной. В иной ситуации это бы меня несказанно порадовало. А то она постоянно бахвалится, какая она, дескать, храбрая и бесстрашная — не то что я.
Но теперь ее страх нисколько меня не радовал. Прежде всего потому, что я и сам боялся ничуть не меньше ее!
Ведь и впрямь было похоже на то, что двое ученых дрались. И действительно казалось, что доктор Филдинг втолкнул дядю Бена в пирамиду.
Сари скрестила на груди руки и снова уставилась в темное отверстие. Ветер трепал ее волосы, задувал пряди в лицо. Но она даже не пыталась их убрать.
— Что там такое важное? — не унималась она. — Зачем им понадобилось идти в пирамиду прямо сейчас? Как думаешь, может, что-то украли? Разве эти полицейские из Каира не должны были все охранять?
— Я видел, как они уезжали, — ответил я. — Набились в свою крошечную машинку и отбыли, прямо перед ужином. А зачем — не знаю. Может, в город срочно вызвали.
— Я… я так растеряна, — призналась Сари. — И беспокоюсь. Какое у доктора Филдинга лицо было… И как грубо он себя вел… взял, ворвался в нашу палатку. Перепугал нас до смерти. Даже не поздоровался.
— Успокойся, Сари, — мягко произнес я. — Давай подождем спокойно. Все будет хорошо.
Она тяжело вздохнула, но ничего не ответила.
Мы ждали молча. Не знаю, много ли времени прошло. Казалось — долгие часы.
Клочья облаков рассеялись, освободив месяц. Ветер все так же зловеще завывал у стены пирамиды.
— Где же? Что они там делают? — не выдержала Сари.
Я хотел было ответить — но умолк, заметив вспышку света в темном отверстии.
Я схватил Сари за руку.
— Смотри!.. — прошептал я.
Свет сделался ярче. Из отверстия проворно выбралась высокая фигура.
Это был доктор Филдинг.
Когда лунный свет упал на него, я увидел, что на лице его застыло престранное выражение. Его крошечные черные глазки вылезли из орбит и дико вращались. Брови судорожно подергивались. Рот был широко раскрыт. Он тяжело дышал.
Обеими руками доктор Филдинг отряхнул одежду и поспешил прочь от пирамиды. Он наполовину шел, наполовину бежал, высоко вскидывая долговязые ноги.
— А… где же папа? — прошептала Сари.
Высунувшись из-за камней, я хорошо мог разглядеть вход в пирамиду. Ни малейшего проблеска света. Никаких следов дяди Бена.
— Он… он не выходит! — пролепетала Сари.
И прежде чем я успел что-либо предпринять, Сари выскочила из нашего укрытия за камнями и преградила доктору Филдингу дорогу.
— Доктор Филдинг, — закричала она, — где мой папа?!
Я оттолкнулся от груды камней и поспешил за Сари. Я видел, как у доктора Филдинга забегали глазки. Он не удостоил ее ответом.
— Где мой папа? — чуть не плача повторила Сари.
Доктор Филдинг вел себя так, словно вовсе ее не видел. Деревянной походкой прошел он мимо нее, вытянув руки по швам.
— Доктор Филдинг?.. — крикнула Сари ему вслед.
Он спешил к лагерю.
Сари повернулась ко мне, лицо ее было искажено страхом.
— Он что-то сделал с папой! — закричала она. — Я знаю, он что-то с ним сделал!
19
Я снова повернулся к отверстию в пирамиде. По-прежнему темному и тихому.
Единственным звуком теперь был вой ветра, овевающего стены пирамиды.
— Доктор Филдинг даже внимания на меня не обратил! — кричала Сари, к страху на ее лице примешивалась ярость. — Пронесся мимо, будто меня тут нет!
— Я… я видел — слабым голосом проговорил я.
— А видел его лицо? — продолжала она. — Такое злое… Ужасно злое!
— Сари… — начал я. — Может быть…
— Гейб, нужно идти искать папу! — перебила Сари. Она схватила меня за руку и потащила ко входу в пирамиду. — Скорее!
— Нет, Сари, постой! — настаивал я, вырываясь из ее хватки. — Мы не можем блуждать в темноте! Так мы только заблудимся. Нам ни за что не найти дядю Бена!
— Вернемся в палатку и возьмем фонари, — ответила она. — Быстрее, Гейб…
Я поднял руку, чтобы ее остановить.
— Жди здесь, Сари, — велел я. — Смотри, не появится ли твой отец. Он может выйти в любой момент. А я пока сбегаю за фонарями.
Не отрывая взгляда от темного отверстия, она начала было отпираться. Но потом передумала и приняла мой план.
С колотящимся сердцем я побежал обратно к палатке. Остановившись у входа, окинул взглядом ряд остальных палаток, ища доктора Филдинга.
Его и след простыл.
Вбежав в палатку, я схватил два фонаря. И со всех ног помчался обратно к пирамиде. «Пожалуйста, — беззвучно молил я на бегу. — Пожалуйста, дядя Бен, выйди из пирамиды. Пожалуйста, будь цел и невредим».
Но, уже подбегая, я увидел, что Сари стоит одна. Даже издалека мне было хорошо видно испуганное выражение, застывшее на ее лице, когда она нервно расхаживала туда-сюда перед входом в пирамиду.
«Дядя Бен, ну где же ты? — думал я. — Почему ты не вышел из пирамиды? Ты в порядке?»
Мы с Сари не обмолвились ни словом. Да и не было в том нужды.
Мы зажгли фонари и пролезли в отверстие в стене пирамиды. Спуск оказался гораздо круче, чем мне помнилось. Я чуть не потерял равновесие, спускаясь на пол туннеля.
Лучи наших фонарей скрестились на земляном полу. Я перевел свет фонаря на низкий потолок. Светя вверх, я первым двинулся по узкому, извилистому туннелю.
Медленно пробираясь вперед, я держался рукой за стену, чтобы не упасть. Стена была мягкой и крошилась. Сари наступала мне на пятки, яркий луч ее фонаря играл на полу у наших ног.
Она резко остановилась, когда туннель свернул к маленькой, пустующей комнате.
— Откуда мы знаем, что это верное направление? — спросила она дрожащим шепотом.
Тяжело дыша, я пожал плечами.
— Я думал, ты знаешь дорогу, — проворчал я.
— Я бывала здесь только с папой, — ответила она, заглядывая мне через плечо и осматривая пустую комнату.
— Будем идти, пока не найдем его, — сказал я с напускной храбростью.
Она вышла вперед и осветила фонарем стены комнаты.
— Папа! — крикнула она. — Папа? Ты слышишь меня?
Ее голос эхом разнесся по всему туннелю. И даже эхо звучало испуганно.
Мы замерли на месте и прислушивались, ожидая ответа.
Тишина.
— Пойдем, — скомандовал я. Чтобы пройти в следующий узкий туннель, мне пришлось нагнуть голову.
Куда он ведет? Достигнем ли мы погребальной камеры царевича Хор-Ра? Найдем ли мы дядю Бена?
Вопросы, вопросы… Я пытался выбросить их из головы. Но они заполняли мой мозг, не давали покоя, эхом повторялись в голове, пока мы петляли по бесконечным изгибам туннеля.
— Папа! Папа, ты где?! — Крики Сари становились все отчаяннее, по мере того как мы все дальше и дальше углублялись в пирамиду.
Туннель круто пошел вверх, затем выровнялся. Сари внезапно остановилась. От неожиданности я со всего маху врезался в нее, чуть не выбив фонарь из ее руки.
— Извини, — прошептал я.
— Гейб, смотри! — вскричала она, направив луч на пол рядом со своими кроссовками. — Следы!
Я посмотрел на маленький кружок света. И увидел цепочку следов. Следы от каблуков и шипов ботинок.