- Я подозревал, что он это сделает, и честно предупредил тебя.
- Он избил меня, - надулась девушка.
- Ты - рабыня, - напомнил я.
- Я думала, что я ему понравилась.
- Я полагаю, что так и есть. Во всяком случае, до сего момента, он смотрел на тебя с большой снисходительностью. По моему мнению, это было его ошибкой, и если я не ошибаюсь, теперь Ты обнаружишь, что эта снисходительность рассеялась как дым, теперь твоя жизнь в его вигваме будет совершенно другой.
- Другой? – испуганно, переспросила она.
- Я подозреваю, что отныне твоя жизнь будет наполнена дрессировкой, которая не оставит ни малейших сомнений относительно твоего рабства. Теперь тебя будут дрессировать непреклонно, педантично и строго. Если Ты вдруг отступишь от узкой линии поведения безукоризненной рабыни, то тебя ждёт боль и унижение, плеть и кандалы.
Она смотрела на меня с ужасом.
- Короче говоря, Ты будешь жить такой жизнью, которую такие женщины, как Ты хотят и в которой нуждаются.
Она сердито опустила голову, дёрнула своими крепко связанными руками.
- Что Ты чувствуешь к Кэнке?
- Я ненавижу его! - крикнула она, подняв голову, и посмотрев на меня с гневом. - Он высек меня!
- Да, и он совершенно правильно сделал.
- Я ненавижу его!
- Ты же сама хотела, чтобы он избил тебя.
- Но я не думала, что он сделает это!
- Ты ошиблась.
- Да, - всхлипнула она. - Я ошиблась.
- Интересный, если не сказать болезненный эксперимент у тебя получился, не так ли, Виньела, - усмехнулся я.
- На самом беле, я не думала об этом как об эксперименте, по крайней мере, не осознанно, или не полностью осознанно.
- Но со стороны, это смотрится, именно как эксперимент, - заметил я.
- Возможно, - вынуждена была признать она.
- Я не думаю, что у тебя возникнет желание повторить это.
- Нет, - вздрогнула девушка, - только не это.
- И какой вывод Ты извлекла из своего небольшого эксперимента? – поинтересовался я.
- То, что я - действительно рабыня, - признала она.
- И всё?
- То, что мой хозяин очень силен.
- Я не думаю, что с сего момента, тебе будут сходить с рук даже мелкие нарушения, - предупредил я.
- Я тоже так не думаю.
- Это должно быть очень пугающая ситуация, принадлежать сильному господину.
- Да, - согласилась она.
- Но ведь истинная рабыня, и не должна желать для себя иного пути.
- Нет, не должна, - сказала она, признавая мою правоту. - Это верно.
- Значит, теперь, Ты довольна, что эта, бескомпромиссная и безоговорочная власть, по которой Ты тосковала, будет применена к тебе? – жёстко спросил я рабыню.
- Да, - она покорно опустила голову.
- Таким образом, Ты признаёшь, что Ты - истинная рабыня Кэнки?
- Да, - признала она. - Но я боюсь что теперь, я уже никогда не понравлюсь ему, что возможно, я разгневала или оскорбила его.
- Но ведь Ты же ненавидишь его, - напомнил я, - Тогда какое это имеет значение?
- Ненавижу его? – воскликнула рыжеволосая. – Да я люблю его. Я люблю его, больше всего на свете!
- Но, кажется, он только что избил тебя.
- Я была неправильной рабыней. Конечно, я должна была быть наказана!
- Понятно, - улыбнулся я.
- Но мне страшно, что я больше ему не понравлюсь, - она заплакала.
- Почему это?
- Он был холоден со мной, - всхлипнула девушка.
- Вероятно, он был здорово рассержен, - предположил я.
- Вы думаете, что он может продать меня? – со страхом спросила она.
- Я не знаю, - не стал я утешать рабыню.
Девушка, рыдая, опустила голову. Она была только предметом собственности. Она могла быть передана другому владельцу так же легко, как пара мокасин или кайила.
- Я вызвала его недовольство, - глотая рыдания, проговорила она. - Насколько же нелепой и глупой я была.
- Кэнка знает, что Ты здесь? – спросил я.
- Да.
- Тебе что-то приказывали сообщить, придя сюда?
- Я должна была выговориться кому-то. Я пришла бы сюда в любом случае.
- Тебе было велено что-то передать мне? – настаивал я.
- Да, - подтвердила она мои подозрения.
- Что именно?
- Он назначил мне дополнительное наказание, - объявила она, встав на колени, отперевшись ягодицами на пятки, выпрямив тело, расправив плечи, выпятив грудь вперёд, втянув живот, и разведя широко колени, не прикрываясь больше связанными руками. - Господин.
Я не позволил ей изменить её позу, чтобы она могла полностью понять свой новый статус.
- Я вижу, что твои руки связаны.
- Да.
- Я думал, что это было только небольшим дополнительным наказанием. Но я не предполагал, что за твой поступок, тебя послали в подчинение этому вигваму.
Она склонила голову.
- Ты ведь хотела поговорить, - напомнил я.
- Да, - шепотом ответила она.
- Это разрешено, - позволил я.
- Спасибо, - всё так же тихо проговорила девушка, и добавила, - Господин.
- Хотеть поговорить разрешено, - усмехнулся я. – Но позволено ли будет тебе на самом деле говорить или нет, зависит от владельца.
- Да, Господин.
Я внимательно посмотрел на неё. Она вполне заслуживала называться настоящей красавицей.
- Господин, - позвала она.
- Что?
- Мне не просто приказали служить этому вигваму. Мне приказано служить Вам.
- Не Кувигнаке? – удивлённо переспросил я.
- Нет, - мотнула она головой.
- Мне, лично, - уточнил я.
- Да, Господин.
- Ты знаешь, что означает, если голую и связанную женщину посылают, чтобы служить мужчине?
- Я не знакома с гореанскими традициями, - призналась Виньела.
- А разве смысл не очевиден?
- Полагаю, что женщину отдают в распоряжение мужчины, - предположила она, - в рабство.
- Логично, - согласился я.
- В таком случае, скажите, как Вы находите меня, стоящую перед вами на коленях, отданную вам в полное распоряжении, фактически в рабство.
- Интересной.
- Интересной? - удивилась она.
- Да.
- Почему?
- Ты - красивая девушка, рабыня высокопоставленного воина, даже не просто воина, а блотанхунка, военного вождя сообщества Всех Товарищей.
Она кивнула голову.
- Предположительно, твоя цена - пять шкур жёлтого кайилиаука, - сказал я. -Именно столько Грант предполагал получить за тебя в случае, если бы доставил тебя Махпиясапе.
Она отвела взгляд.
- Тогда, почему же Ты была послана сюда, в распоряжение того, кто, так же как Ты сама, является всего лишь рабом? – поинтересовался я её мнением.
- Я наказана, - сказала она. - У меня есть ещё приказы, которые я пока не передала Вам, - она посмотрела на меня, и попросила: - Накажите меня.
- Что это за приказы?
Она смотрела в пол.
- Говори, - приказал я.
- Я должна передать Вам, - заговорила она, собравшись духом. - Я должна продемонстрировать себя Вам, как положено рабыне. Я должна просить Вас пользоваться мной как владелец, в течение дня. Я должна служить Вам, ублажать, полностью, любым способом, по вашему желанию, я должна отдаваться вам, не отказывая ни в чём, с совершенством рабыни служащей своему господину.
- Но, я всего лишь раб, - я сделал вид, что изумлён.
- Да! – крикнула она, со слезами в глазах.
- Это - превосходное наказание, - не мог я не признать.
- Да, - несчастно сказала она, - оно превосходное!
- Теперь, Ты будешь рабыней раба, - усмехнулся я.
- Да, - сердито подтвердила Виньела.
- Кажется, тебя тревожит такая перспектива, - заметил я, наблюдая за реакцией наказанной рабыни.
- Я - рабыня, - воскликнула она. - Я - законная собственность свободных мужчин, а не рабов.
- Гордая рабыня, - засмеялся я.
- Кэнка хорошо знает, как унизить меня, - простонала она, и посмотрев на меня, добавила: - Начинайте меня наказывать.
- Доложи, как положено, - велел я.
Она посмотрела на меня, кипя от злости.
- Держи спину прямо, - добавил я.
- Я - Виньела, - начала она, - рабыня Кэнки, из клана Исбу, племени Кайила. По приказу моего владельца настоящим сообщаю, что передана Вам, в качестве рабыни. Я прошу Вас быть моим действующим владельцем, в течение этого дня.
- Превосходно, - оценил я доклад рабыни.
- Теперь в течение этого дня я ваша собственность. Делайте со мной, что пожелаете.
- Я сомневаюсь, что Кэнка действительно хочет, чтобы я это действительно делал, - предположил я. - Кроме того, мне кажется, что Ты уже достаточно наказана.
Она смотрела на меня, как громом пораженная.
- Дай сюда свои руки, - приказал я.
Она протянула мне свои запястья, и я, развязав их, намотал шнур на её левое запястье, на манер браслета.
- Ложись здесь, - показал я на шкуру. - Отдыхай. Через некоторое время я отведу тебя к вигваму Кэнки.
- Разве Вы не хотите меня? – удивилась девушка.
- Видеть тебя означает хотеть, - уверил я её.
- Вы можете делать со мной всё что хотите, - напомнила она.
- Ты любишь Кэнку, и принадлежишь ему, - сказал я и укрывал её меньшей, шкурой.
- Мне не холодно, - улыбнулась она, пытаясь отказаться.
- Я всего лишь человек. Не испытывай мою выдержку.
- Простите меня, Господин, - пробормотала девушка, и переполненная обилием испытаний выпавших на её долю за сегодняшний день, быстро заснула.
Я полюбовался её стройной, соблазнительной фигурой отчётливо прорисовывающейся под шкурой. Борясь с накатывающим желанием, я сжал кулаки, и вышел из вигвама.
Рядом с жилищем, на коленях стоял Кувигнака, и скоблил прибитую к земле шкуру.
- Где Виньела? – поинтересовался он, не останавливая работу.
- Внутри, спит, - буркнул я.
- Кажется, у неё сегодня был трудный день.
- Я уверен в этом, - рассмеялся я.
- Как она это перенесла?
- Не знаю. Я позволил ей лечь спать.
- Но мой брат послал её сюда, чтобы служить тебе, она сказала об этом? -спросил Кувигнака, от удивления прервав свою работу.
- Да.
- Ты, конечно, отметил, что она раздета и связана.
- Можешь не сомневаться. Такие детали не миновали моего внимания.
- И Ты, несомненно, знаешь, что означает, когда женщину посылают служить мужчине, голую и связанную.
- У меня есть кое-какие идеи на этот счёт, - признал я.
- И Ты позволяешь её лечь спать?
- Да.
- Как Ты думаешь, зачем Кэнка послала её к тебе?
- Я не уверен на сто процентов.
- Она только что была выпорота, - напомнил Кувигнака.
- Я помню.
- Разве для тебя не очевидно, что этот приказ предназначен ей в качестве дополнения к наказанию, что она, рабыня, должна будет служить тому, кто также как и она всего лишь раб, так же как своему господину?
- Возможно.
- Отличное унижение для рабыни, которое должно великолепно ей преподать её ничтожество и никчёмность.
- Возможно, - повторил я.
- И Ты не стал пользоваться ей.
- Нет.
- Получается, что Ты, не выполнил желание Кэнки, - заключил Кувигнака.
- Ты действительно думаешь, что он хотел бы, чтобы я её использовал?
- Конечно, - воскликнул Кувигнака.
- Но она любит его.
- И какая тебе разница? - поинтересовался мой друг.
- А разве он не любит её?
- Да, - ответил Кувигнака. - Но он хотел бы, чтобы вернувшись в его вигвам, его рабыня стала лучше.
- Я думаю, что она уже достаточно наказана.
- Смелое заявление для того, кто сам всего лишь раб, - улыбнулся Кувигнака.
- Возможно, - усмехался я.
- Кроме того, Ты нравишься Кэнке.
- Мне он тоже понравился.
- Он знает, что Ты - сильный мужчина, и что тебе нужна женщина.
Я пожал плечами.
- Ты носишь ошейник, - объяснил Кувигнака. - В стойбище это является для тебя препятствием. Ты не можешь даже тронуть нагую, бледнолицую рабыню без разрешения, не говоря уже, чтобы оторвать её от работы, например очистки коже или шитья.
- Для этого есть Васнаподхи, - напомнил я.
- Но она часто находится в другом месте, ведь Грант, в интересах своего бизнеса, часто передаёт её другим мужчинам, иногда больше, чем на день или два.
- Это верно, - признал я.
- Итак, почему Ты должен протестовать, если Кэнка, из дружеских соображений, в подходящей ситуации, на день, дарит тебе Виньелу? – поинтересовался Кувигнака.
- Я и не возражаю, - засмеялся я. - Просто, я думаю, что, по крайней мере, сегодня, она была достаточно наказана.
- Кажется, решение о наказании принимал Кэнка, а не Ты, - заметил Кувигнака.
- Несомненно, Ты прав. Он - её владелец.
- И Ты позволяешь ей лечь поспать! – с издёвкой сказал Кувигнака.
- Да, - развёл я руками.
- Насколько же Ты мягкосердечный!- рассмеялся мой юный друг.
- Возможно, - усмехнулся я, прикинув, когда же последний раз кто-либо выдвигал против меня подобные обвинения.
Кувигнака вновь склонился над шкурой, яростно работая костным скребком.
- О чём Ты задумался? - вдруг спросил он.
- Интересно, что сейчас делает Васнаподхи.
Кувигнака рассмеялся.
- Скорее всего, она делает то же, что и я, очищает кожу.
- Не хочешь, чтобы я тебе помог? – поинтересовался я.
- Нет, - отказался Кувигнака. - Это - работа женщин.
Я засмеялся. Этот ответ, шутливый со стороны Кувигнаки, банален среди остальных краснокожих. Предложение мужчины помочь с женщине в её работе почти всегда отвергается. У мужчины должны заниматься своим делом, а женщины своим. У разделения работы по половому признаку вполне оправдано и рационально. Как мне кажется, для мужчин лучше всего подходит быть воинами, а женщинам в таком раскладе отводится роль прекрасных и желанных призов для этих воинов. Уверен, что мужчины, с их силой, агрессивностью и ловкостью, лучше подходят для охоты, где надо преследовать быстрого, воинственного, вооружённого тремя рогами кайилиаука, чем слабые и нежные женщины. И уж конечно, женщины, с их терпением, вкусом, с их маленькими ловкими пальцами, гораздо более подойдут для напряжённых и тонких работ, таких как вышивание бисером и шитьё одежды. Точно так же естественно ожидать, что общие, обусловленные полом предрасположенности и склонности, оправданные с точки зрения мужской и женский природы людей, по-видимому, являются следствием генетических и гормональных различий. Эти различия проявляются в широком спектре работ, которые представители каждого пола имеют склонность выполнять наиболее эффективно и находят наиболее для себя подходящими.
Конечно, с биологической точки зрения некоторые работы, могут показаться, так сказать сексуально-нейтральными. Существуют ли такие работы, или нет, интересный вопрос. Такой работой, казалось бы, можно считать ту, в которой половая принадлежность человека, со всеми его сопутствующими физиологическими и психологическими последствиями, не важна. Может показаться, что сексуально-нейтральные работы, по крайней мере с точки зрения природы, не существуют. Однако, с целью доказательства от противного, мы предположим, что таковые всё же существуют. Давайте предположим, например, что нарезание кожи для мокасинов -именно такая задача. Среди краснокожих эта работа, предположительно сексуально-нейтральная, всегда, или почти всегда, выполняется женщинами. Это привлекает внимание к интересному, с точки зрения антропологии, факту. Исполнения даже тех работ, которые могут показаться сексуально-нейтральными, работ у которых, кажется, нет очевидного биологического оттенка относительно пола, в различных культурах, всё же имеют тенденцию быть разделенными по половому признаку. Интересно, что точно так же, исторически это обусловлено или нет, но эти культуры склоняются к тому, чтобы согласиться с подобным разделением труда. Например, почти во всех культурах, хотя есть и исключения, работа у ткацкого станка считается женской. Таким образом, ясно видно, что во многих культурах половые различия в отношении труда, так или иначе, чётко разграничены.
Как бы там ни было, но размывание половых различий, с его сопутствующими вредными последствиями для сексуальных отношений и особенностей, снижением мужской активности и расстройством женских функций, не должно поощряться среди нормальных людей. Отказ и отрыв от природы, предательство и ниспровержение своего пола, как мне кажется, в долгосрочной перспективе, не являются наилучшим выходом для человеческой цивилизации. Таким образом, дискриминация по половому признаку, в некотором смысле, не недостаток, но надежда на поступательное развитие. Не стоит считать унисекс, чем-то само собой разумеющимся, поскольку такой аспект патологической культуры, может быть понятен и представлять интерес, только некоторым близоруким или странным организмам.