— Поговорим о чём-нибудь отвлеченном? — предложила Наталья, поднимаясь. — "…О башмаках и сургуче, капусте, королях, и почему, как суп в котле, кипит вода в морях…"
— Что? — не поняла гланга.
— Фольклор, — Наталья нервно хихикнула.
— Неприятности? — участливо, насколько позволял коммуникатор, спросила Хельфа.
— Да так, ерунда. К делу не относится, — отмахнулась Наталья, но почему-то не замяла разговор, как обычно, если он шёл на личные темы, а продолжила. — Понимаешь, проблемы у меня. С мужчинами. Личностные, так сказать. Ты же знаешь этих мужиков: чего-то хотят всё время, а чего — сказать не могут. Или не желают. Даже не догадаешься. Когда женщина хочет — там всё понятно. Желания ее всегда конкретны и близки. А мужчины…
Наталья взглянула на Хельфу, ожидая участия во взгляде. Хотя, какой там взгляд у гланги? Одна видимость. И лица нет, одни щупальца…
Гланга застыла в странной позе. Такого излома тела и извива щупальцев видеть Наталье еще не доводилось. Она даже не могла представить, что поза могла выражать. Но почему-то Наталье вдруг показалось, что Хельфе очень плохо, что надо ее успокоить, приласкать, посочувствовать, подставить плечо, чтоб та поплакала. Обычное участие человека к человеку. Женщины к женщине.
Наталья обняла твердое тело гланги, прижалась к ней лицом и зашептала какие-то глупости о том, что ничего страшного не произошло, что всё плохое пройдет, а хорошее — вернется. И что они поймут друг друга, обязательно поймут. Ведь не могут два разумных существа не понимать стремлений друг друга. Тем более что между ними так много общего…
Гланга постепенно отмякала. Она обхватила Наталью щупальцами и что-то тихо жужжала ей в ответ. Так они и стояли, пока спокойствие не снизошло на них. Пока мысли не пришли в порядок. Пока не появилась уверенность… Пока они не поняли друг друга.
— Наталья! — сказала Хельфа, осторожно отстранившись. — У меня вопрос есть к тебе.
— Да?
— Ты — женщина?
— Да… — Наталья недоуменно воззрилась на глангу.
— В детородном возрасте?
— Ну, да… — Наталья всё еще не понимала, куда клонит гланга.
— И у тебя нет детей? И ты занимаешь не последнее место в человеческой иерархии?
— Да, да, именно так. И не я одна. В смысле, таких женщин достаточное количество — на Земле. Вот в космосе их не так много. Но попадаются, — Наталья улыбнулась, имея, прежде всего, в виду себя.
— Следовательно, у вас нет сегрегации бездетных женщин по половому признаку?
— Нет. А что такое?
— Мне надо подумать, — сказала Хельфа. — Нам надо подумать.
Гланга махнула щупальцами, прощаясь, и резво выбежала на сверкающую лужайку, растеряв свой величественный вид и важную походку. Наталья почесала лоб, нахмурилась и принялась анализировать разговор с глангой. "Неспроста Хельфа так переменилась, ой, неспроста! Что же она гланге такое сказала?" — Напряженно думала Наталья. Наконец, одна идея светлым пятнышком во мраке ночи возникла у нее в голове. Наталья взяла телефон и позвонила.
— Кто на связи?
— Это я, Виталий. Что-нибудь выяснила?
Наталья проигнорировала вопрос, задав свой:
— Есть данные — кто лично из людей имел контакт с глангами с самого начала?
Лицо Виталия в недоумении уехало за край экранчика на телефоне, но тут же вернулось и сказало:
— Есть, конечно. Какие проблемы?
— Нет проблем. Какие проблемы? Вот только мне кажется, что женщин среди них точно не было.
Виталий наклонил голову, так что стала видна его пробивающаяся лысина, потом посмотрел на Наталью и внезапно перешел на "вы":
— Да, вы правы. Какие проблемы вы видите в связи с этим?
— Да нет же проблем, наоборот. Наоборот… — загадочно ответила девушка и повесила трубку телефона.
Пока можно было ничего не делать. Просто немного подождать.
Хельфа пришла не одна. Вместе с ней прибыли еще две совершенно незнакомых гланги. Причём, одна из них как-то неуловимо отличалась пропорциями от остальных, казалась грубее и массивнее.
Выглядело это официальной делегацией, и Наталья поспешила подняться и вытянуться. Гланги прошествовали и остановились в центре комнаты. Хельфа пожужжала, потрещала и, наконец, сказала через коммуникатор:
— Мы не можем отказать цивилизации, в которой женщина, как и у нас, занимает главенствующую роль. Мы предоставим вам любую помощь. Это — принципиальное решение. О частностях мы сможем договориться в любое удобное для вас время в любом удобном для вас месте, — Хельфа помолчала. — Приносим формальные извинения в связи с недостаточным пониманием частностей вашей жизни.
Наталья строго кивнула и ответила, что извинения приняты, а насчет места и времени она должна уточнить.
Словно подгадав, настойчиво зазвонил телефон.
— Ох, эти нетерпеливые мужчины! — с сочувствующим выражением произнесла Хельфа. — Как тяжело с ними в мире женщин…
Наталья посмотрела на гланг, особенно внимательно на массивную особь, и с наслаждением надавила кнопку отключения. "Нечего. Мужчинам полезно подождать. Ну, иногда". И подмигнула Хельфе.
* * *
11. Сергеев
Я вот что думаю. Инопланетники против женщины явно проигрывают. Все ребята куда побежали? Правильно, на Наталью глазеть. Гланги им до лампочки. Про них уже всё разузнали, объемные фотографии поразглядывали и поняли, что приятного в них мало, но и жутко ужасного — тоже нет. Работать и не с такими можно. А то, что они общей безопасностью заниматься будут — так вообще здорово. Они ж специалисты, не чета нашим. Так что шпионам всяким пора уже начинать бояться и раскрывать себя. Ну, если такие среди нас есть. Если нету, так даже лучше. Это значит, что жить легче будет, комфортнее.
В общем, все у главного шлюза собрались. Ждут Наталью. Я тоже, конечно, жду. Чего я врать себе буду? Мне тоже охота на нее взглянуть. Хотя зря, наверно. Пока ее не было, всё, вроде, поулеглось. А как увижу, опять душу дергать начнет. Вот не хочется мне этого, а всё равно пришел и смотреть собираюсь на единственную женщину станции.
Шлюз открылся. И, конечно, гланги первыми вышли. Все такой разочарованный хоровой вздох издали, что будто репетировали его. А я наоборот, обрадовался даже. Всё, думаю, на инопланетников теперь смотреть буду, а на Наталью — нет. Пусть хоть изойдется она вся. Обойдусь без нее, что бы там ни было. К тому же, гланги не совсем так выглядели, как на фотографиях. Мне казалось, что они одинаковыми будут. Ну, как китайцы, пока с ними ближе не познакомишься. А тут такое разнообразие цветное выплыло, что прямо в глазах рябит. И все хором здороваются. По-русски. Тоже хором, как мы вздыхали: "Задаравству-у-ут-те!"
Прямо церемониальная встреча какая-то получилась. Гланги как вышли из шлюза, так сразу и застряли. Народ, который на Наталью поглазеть собрался, не пускает. Висит в коридоре в полнейшем беспорядке и о том, чтобы гостей пропустить, не думает. Хотя, почему гостей? Новых работников станции! Они ж, почитай, на самом ответственном посту трудиться будут. Да только гланг никто всерьез не воспринял. Из-за их рисунков цветастых, наверно. Ну, вот как относиться к тем, кто на себе намалевал черт те что. И самыми разными цветами: зеленым, желтым, красным, черным. Ну, ладно, цвета. Мы, вон тоже одежду не всегда одинаковую носим. Но вот сами картинки вообще ни в какие ворота не лезут. Будто их импрессионисты расписывали. Какие-нибудь моне, сезанны и ван гоги доморощенные. Пятна, линии, спирали, кляксы бесформенные… Нет, если гланг подальше отставить и присмотреться к ним, может, их живопись по телу очень даже ничего. Нормальная такая живопись. Но гланги не далеко, а вот прямо здесь, перед носом у меня.
Остановились и ждут. Как и все, впрочем. Наталью, кого ж еще! Вот где истинное почитание, восторги и безумие толпы. Каждому хочется первым женщину увидеть, а потом хвастаться этим. А мне вот не хочется. Расхотелось вдруг. Мне гланги интереснее стали, чем Наталья. К тому ж она на меня внимания всё равно не обращает. Решил, что займусь установлением межличностых контактов с представителями инопланетной разумной расы.
Я первую попавшуюся глангу выбрал — которая ко мне ближе стояла — и говорю: "Добрый день вам! Может, в сторонку отлетим?" И показываю — куда.
Гланга чего-то там прочирикала, щупальцами на верхнем конце всплеснула и поплыла. Очень здорово у нее получилось без опоры передвигаться. Ни один человек на такое не способен. Наверно, у гланг внутри движитель есть, чтоб летать сподручнее.
Для начала я представился. Гланга тоже назвалась: Тинта. Наверно, обычное имя для гланг. Ну, и на мой слух тоже вполне нормально. И запоминается легко.
Тут у меня за спиной рев раздался. Это значит — Наталья появилась. Другой причины и быть-то не может. Конечно, каждый добровольно на станцию летел, никого не принуждали. И всем об условиях очень подробно рассказывали. И про отсутствие женского общества — тоже. Ладно, рассказывали. Еще всякие тесты проводили на психологическую устойчивость в однородном сообществе. На словах-то без женщин любой прожить может. И живут даже. Но если соблазн перед глазами — как устоять-то? А Наталье, небось, только того и надо. Приятно, наверно, что тебя так превозносят, пусть и среди ограниченного контингента работников станции.
Гланга рев услышала и спрашивает:
— Что это?
И звук от нее как-то странно идет — я сразу и не сообразил — от середины туловища. Я присмотрелся, а там у Тинты какая-то коробочка висит, типа динамика. Очень этот прибор меня заинтересовал. Наверняка, какая-нибудь переводная машинка. Ничего, не в последний раз встречаемся, еще расспрошу.
— Это — Наталья. Ну, та, что с вами прилетела.
— Понятно, — отвечает, — но мы встречу несколько иначе представляли.
— Ничего. Ребята на Наталью насмотрятся и в себя придут. Тогда руководство перед вами задачу и поставит. А сейчас — никак. Видите, что творится?
Про "видите" я, наверно, зря спросил. Не наблюдается глаз у гланги. Может, они среди щупальцев спрятаны, а может, вообще их нет. Хотя, чего они тогда раскрашивались, если друг друга не видят? Я мельком глянул, как Наталья выплывает. Прямо барыня какая-то: графиня, или, там, княгиня. По сторонам не глядит, мужики пред ней словно пыль на дороге. А они и рады. Стелятся перед ней, на глаза лезут, лишь бы внимание обратила. Тьфу! Аж, тошно! Вот что отсутствие женщин с людьми творит!
Пока ребята с тоски подкатывали к Наталье, я с глангой разговорился. Оказалось, они, которые к нам прибыли, сплошь женского пола. Ну, в том смысле, что потомство именно они производят. А те, кто не производят, те дома сидят. Их пуще глаза берегут и никуда не выпускают. Хотя, почему глаза? Гланги совершенно не как человек устроены. Уж не знаю, как Наталье удалось научить их правильно идиоматические выражения использовать. Да и вообще непонятно — как инопланетники так быстро по-русски говорить научились.
Я не постеснялся, спросил об этом.
— Мы с людьми давно работаем, коммуникаторы хорошо настроены, — ответила Тинта и на коробочку у себя на поясе показала, который посередине туловища находится. — Наталья лишь убедила нас, что вам действительно помощь наша нужна.
— Нужна, — погрустнел я: вспомнил, с чего началось. — У нас же чуть реактор не взорвался. Такое дело. Еле справились. И то — случайно, можно сказать. Да вам, наверно, наше руководство все подробности расскажет. Вон оно, кстати.
И на директора с главным инженером показываю. Они, как люди приличные, к Наталье не лезут, а пытаются сюда к нам пробраться, чтобы гланг официально приветствовать. Пробрались всё-таки. Широков Тинте важно кивнул и речь толканул на несколько минут. Дескать, как мы рады, и что развитие межпланетных связей можно только приветствовать, и что он надеется на плодотворность сотрудничества с представителями высокоразвитой цивилизации. В общем, всякую туфту гнал, что обычно при первой встрече важным гостям говорят. Потапов, тем временем, мне подмигнул и шепотом высказался, что я опять раньше всех успел. И хорошо бы разобраться, как это я так успеваю.
И чего разбираться? Я что — виноват? Мало ли какие случайности бывают. Так и ответил. Он, конечно, не поверил. Дескать, куда не сунься — везде Сергеев. Забыл, наверно, что он сам меня оставил с Рувимом поговорить, а что я идею высказал, так всякий смог бы. Начальству лучше не перечить, по возможности соглашаться. Так что я промолчал и дальше слушаю — что они глангам скажут.
Ничего интересного так и не сказали. Ни слова о работе. Всё больше о бытовых условиях: еде, питье и дыхании. Гланги вежливо выслушали, и Тинта директору ответила, что они всё напишут для общего удобства. Чтоб потом разночтений не было и возможных недоразумений.
Широков согласился и показал инопланетной делегации куда проходить. И нам тоже показал — куда. В какое место. В другое, чем глангам. Понятное.
Наталья ушла, так и не обратив на меня внимания. Оно и лучше. Уж и не знаю, как себя с ней держать. Делать вид, что вовсе не знакомы, — глупо. Приятственно разговаривать — еще глупее. Ругаться — не хочется. Можно друг друга демонстративно не замечать, но это как-то не по-людски. А так — не заметили друг друга случайно — и нет проблем.
Пока я обо всем этом размышлял, все ушли. Один Потапов остался.
— Ну, что, Сергеев, — говорит, — будем гланг устраивать?
— Будем, — а сам думаю — чего это он ко мне с такими вопросами? Я ж к встрече вообще никакого отношения не имею.
— Отлично! Такое дело, Василий. Ты — человек проверенный. Тебе мы поручим ознакомительную лекцию по станции для гланг.
— Чего?!
— Познакомишь их со станцией и с нашей техникой, чего непонятного? У них же наверняка всё другое. А свою технику они не привезли.
— Они и работать будут?! Мы что — сами не справимся?
— Справитесь. Но глангам прикрытие нужно. Так что не спорь.
— Я и не спорю. Мне вот только не ясно — им по всей станции экскурсию устраивать, или какие-то помещения обходить?
— Правильный вопрос. Список я дам, куда ходить не рекомендуется, успеешь подготовиться. Прямо завтра с утра и начнешь.
— Спасибо, что хоть выспаться дали.
— Кто сказал "выспаться"? Ночью будешь изучать литературу о глангах. Вернусь к себе — скину по почте.
Никому не пожелаю быть экскурсоводом на нашей станции. Во-первых, очень уж она большая. Во-вторых — недостроенная. А в-третьих, ужасно скучная. Ну что веселого может быть в одинаковых коридорах, одинаковых каютах, одинаковых шлюзах и одинаковых видовых окнах, на которых стоит одна и та же картинка вращающегося Ю-2. Один отсек посмотрел — значит, все посмотрел.
Видимо и руководство, и гланги иначе, чем я, считали. Или им не за выработку платить будут, а повременно. Им тогда выгоднее поменьше работать, чтобы зарплату ни за что получать. А нам, монтажникам, такое и не снилось. Нам план давай, чтоб выработка была, и чтоб премию платили.
Поэтому я гланг сразу на монтаж повел. Пусть ознакомятся с тем, как мы трудимся. Зашли мы в шлюз. И тут я понимаю, что скафандров на гланг достать негде. Нет у нас на них скафандров, не завезли. С другой стороны, если гланги продвинутая цивилизация, то должны понимать, что строительство космической станции в открытом космосе происходит. И что для строительства нужно иметь защитное снаряжение. Решил всё же у гланг выяснить. Может, к нам чиновники какие-нибудь прибыли, которые о космосе только и знают, что он вообще есть. Спросил у Тинты:
— Как у вас со скафандрами?
— Со скафандрами у нас нормально. Они в нашем помещении находятся. Которое нам для жилья отвели.
— А я хотел вам рабочее место показать, — погрустнел я, — теперь придется планы менять.
— Зачем менять? Некоторое время мы можем находится в вакууме без защиты.
— Прямо так?!
Конечно, глупый вопрос задал, но как такое представить можно?
— Да. Недолгий период. После чего наступают необратимые физиологические изменения, и особь гибнет.
— И сколько это в минутах?
— Около ста тридцати.
Ничего себе "недолгий"! Больше двух часов! Это ж практически можно внимания не обращать на датчик кислорода. Знаешь, что есть два часа в запасе, и работаешь на здоровье.