— Хорошо летал! — заявляет он. — Вот только лицо попроще сделай. А то встречные пугаться будут. Теперь второй урок передвижения по станции.
Василий подлетает ко мне, берет за рукав и оттаскивает к середине помещения. Потом неожиданно высвобождает руку, и я остаюсь один. Без опоры. Я пытаюсь вытянуться, достать стены, но не получается — она слишком далеко. Василий знал, что делал. Я дергаюсь туда-сюда, машу руками, но всё бесполезно. Только помещение вдруг начинает вращаться вокруг меня. От этого подташнивает, а назойливо-заунывный голос Василия так и лезет в уши:
— Чтобы остановиться, нужно придать своему телу обратный крутящий момент. Для чего сориентироваться, определить направление и скорость вращения и совершать круговые движения руками в направлении, обратном вращению. Рекомендуется движения совершать плавно, без рывков и больших усилий, во избежание возникновения вращения в противоположном направлении.
Нудные наставления — наверняка какую-нибудь инструкцию цитировал — действуют, как освежающий душ. Я хватаю ртом воздух, кручу руками и постепенно замедляюсь, разворачиваясь лицом к полу. И опять сбиваюсь с координации. Мне попеременно кажется, что я лежу лицом вниз, потом вверх, потом — на боку и даже вверх ногами.
— Вася, ты б помог лучше, чем занудствовать, — пыхчу я.
— Ничего. Сейчас освоишься, — голосом мстителя заявляет Василий. — Ты уже почти всё освоил. Еще три урока и можно на станцию выпускать. В свободный полет. Кстати, мне пора. Ну, до завтра…
Вася разворачивается и явно собирается покинуть каюту, оставив меня в таком жутком положении.
— Стой! Вернись немедленно! Поставь меня на место! Прикрепи к чему-нибудь!
Мои крики Василий пропускает мимо ушей. Тогда я хватаю какой-то медицинский прибор, всё еще прикрепленный ко мне, и кидаю им в Васю. Конечно, нехороший поступок, но он сам виноват. Вынудил.
Василий поворачивается, хватает прибор и улыбается.
— Урок закончен, — говорит он донельзя довольным голосом.
И только сейчас я соображаю, что медленно лечу к стене. Что там Вася говорил о действии и противодействии? Вот она, физика на практике. И главное, я сам пришел к этому. Сам.
— Что, выпустили?! Отлично! — Василий хлопает меня по плечу, и я отлетаю в сторону, успевая зацепиться за петлю на стене. — Что-нибудь сказали — куда тебе теперь?!
— Не сказали. Сказали, что еще неделю надо приходить наблюдаться.
— Ну, это врачи. А безопасники?
— Их вообще уже три дня не видно, — я пожимаю плечами.
— Тогда к директору надо. Или, на худой конец, к главному инженеру. Ну, чтобы тебя на работу определить. А то у нас безработных нет. Не держат. Куда-нибудь тебя отправить — возможности нет. Ты ж за билет наверняка не сможешь заплатить. Билеты для туристов у нас дорогие.
— Я ж не турист. Я к вам вообще случайно попал. Наверно.
— Случайно, не случайно — теперь не важно. До этого ты больным был. А теперь выздоровел и можешь только к двум категориям относиться: либо к работникам, либо к туристам. Понятно? Работникам зарплата полагается. И бесплатный проезд до дома. По договору. Так что нужно срочно договор составлять. Ну, что, пойдем?
Пойти действительно стоило. Еще врач намекал на оплату услуг. Хочешь — не хочешь, а работать надо. Лишь бы им подошло то, что я умею делать. Если нет — придется учиться. И это явно сопряжено с дополнительными тратами.
Сложно думать категориями, о которых ты только слышал и в жизни с ними не сталкивался. То, что для людей в этом мире привычно, для меня — нет. Они свободно оперируют понятиями, чуждыми для меня, даже не задумываясь. Для них — естественно. Для меня — проблематично.
— Клим, ты где? — Василий оборачивается и недовольно кричит на лету. — Что ты всё время пропадаешь? Не забыл еще, к кому мы сейчас?
— К главному инженеру? — пытаюсь я угадать. Угадываю, и это радует Василия.
— К нему. К Потапову. Ничего, мужик стоящий. Разумный. Подберет что-нибудь нормальное для тебя.
Путь я не отслеживаю, но до кабинета главного инженера мы долетаем довольно быстро.
— И что мы умеем? — человек, висящий передо мной с планшетом в руках, внимательно и заинтересованно смотрит на меня. — Какой квалификацией обладаем?
— Какой нужно? — спрашиваю я.
— Высшей, конечно. Теперь по специальностям, — он смотрит в планшет, ведет пальцем по строчкам и читает: — Монтажники — два человека. Энергетики — один человек. Связисты — три человека. Повар — один человек. Интересно, зачем нам повар? — мельком глядит на меня и опять возвращается к списку. — Контактеры — четыре человека. Ого! Рабочие на вспомогательные работы — трое. Итак?
— Последнее, если можно, — я стараюсь сделать голос уверенным, но получается явно плохо.
Главный инженер хмыкает, делает пометку привязанным к планшету карандашом и отправляет их обоих в свободный полет по каюте.
— Учти, Клим. Зарплата небольшая. Ну, по здешним меркам. На коттедж, как некоторые, не заработаешь.
Василий переводит взгляд на потолок и сразу становится понятно, что главный инженер намекал на него.
— Поэтому, — продолжает Потапов, — и есть дефицит на эту специальность. Полный простор тебе для самовыражения. Так. И в какую бригаду тебя определять? Давай, к Астахову.
— Почему к Астахову?! — возмущается Василий. — Он же вообще не в бригаде сейчас, а у Натальи Германовны!
— Потому что круг задач у Астахова много больше, чем у вас в бригаде. Понял, Сергеев? Так что приказы начальства попрошу не обсуждать. Климу в первое время освоиться надо будет. А у вас на монтаже работа тяжелая. Не для новичка. Но, конечно, в свободное время можешь что угодно делать — тут я тебя заставить не в силах. В общем, теперь к Широкову идите, представишь нового сотрудника и по местам, согласно штатному расписанию. Усёк?
Директор не задерживает нас. Он глядит на листок, который мне вручил Потапов, что-то отмечает в компе и отпускает руководящим жестом. Вернее, указывает на выход, чтобы мы не задерживали занятого человека. Мы на общение с начальством и не напрашиваемся — и без того достаточно дел. Василий вежливо кивает, и мы продолжаем наш путь к моему месту работы.
Летим мы недолго. Не по главным широким проходам, где в отдельные часы не протолкнешься, а по технологическим коридорам. Василий объяснил, что так быстрее. Потому что напрямик, потому что нет толчеи и потому что никто не будет останавливать и расспрашивать о незнакомце. Обо мне. Ведь если тебя о чем-то спросили, надо обязательно ответить: таковы правила поведения. Ответишь одному, другому, третьему. Глядь, и на работу опоздал. А это — выговор, штраф. Нужны нам такие проблемы? Не нужны. Нам лучше побыстрее с формальностями разделаться, чтобы к работе приступить. И Василию, и мне самому.
Действительно, никто из досужих прохожих не попадается нам навстречу. Лишь иногда мелькает спина занятого работой человека, который машет Василию рукой, не отрываясь от дела. А потом происходит нечто неожиданное.
Если бы сам не наблюдал — не поверил.
Василий мне представляется уверенным, основательным, знающим, о чем говорит, человеком. Такого ничего испугать не может, а если испугает, так Василий моментально в бараний рог скрутит и в шлюз запихнет. Так что, когда мы с ним встречаем девушку, неспешно летящую нам навстречу, я и представить не могу такую реакцию.
Девушка узнает Васю. Это видно. Она улыбается, приветливо машет ему и пытается приблизиться быстрее. Он же, напротив, дергается в одну сторону, в другую, пытается лететь назад спиной, у него ничего не получается, и он застывает в нелепой позе посередине коридора.
— Привет, Василий! Ты что, избегаешь меня? — улыбка моментально сходит с лица девушки.
Вася, всегда уверенный в себе, как-то вдруг неожиданно ссутуливается, нервно оглядывается и сдавленным голосом говорит:
— С чего ты взяла?
— Я ему звоню. Я ему пишу. Ищу его. А он, значит, не понимает.
— Да понимаю я всё, Наталья, — Вася морщится. — Занят я.
— Ах, занят! И даже времени нет пару слов мне написать. Дескать, занят, извини, пожалуйста!
— Это не пара слов…
— Ах, он считать научился! Посмотрите на него!
Так как в коридоре, кроме нас, никого нет, смотреть, видимо, должен я. Не настоящая у них перебранка. Натужная. Рассчитанная на зрителей. Пусть даже и нет этих зрителей. Я — не в счет. По-моему, Вася забыл, куда мы с ним шли и по какому делу. Он совершенно не ожидал встречи с девушкой и не знает, что говорить. Не выработал линию поведения.
— Да что на меня смотреть? Работаю я. А ты, вон, в начальство подалась.
— Ну, да, начальство, — Наталья поджимает губы. — И с начальством простой монтажник, конечно, уже не может разговаривать. Кстати, представь меня. Ты ж, вроде, не один.
— Это — Клим, — Вася неуверенно машет в мою сторону, — Я его нашел недавно.
— Замечательно! — Наталья холодно улыбается. — Клим, может, вы объясните этому болвану, что мне надо с ним поговорить?
— Не надо объяснять, — просит Вася, — н-не надо. Я всё понимаю. Не надо, а? Давай без этого. Пожалуйста. Не будем начинать…
— Чего начинать, Сергеев? Чего? Чтоб начать, надо закончить! Ты это поймешь когда-нибудь?!
— Давай позже, Наташ, не сейчас, а? Видишь, мы с Климом по делу идем. Ему учиться надо. Он же не может туристом. Страховки медицинской у него нет, полиса образовательного — нет. Вообще документов нет. Без учебы никак.
Наталья впервые внимательно смотрит на меня. Разглядывает. Оценивает.
— Вот что, Сергеев. Пришли его ко мне, — Вася пытается что-то возразить, но девушка решительно его обрывает. — Я сказала — ко мне! У меня ему лучше будет. Проверим на ксенофобии и дадим работу. И не спорь. Если ты действительно хочешь Климу добра, то согласишься.
Василий разводит руками. Он не может возражать Наталье. Или не хочет.
— Сейчас, мы пойдем, — мямлит он. — На пару слов только.
Наталья кивает и зацепляется ногой за петлю у пола. Вася тянет меня подальше от девушки, хватается рукой за стену и негромко произносит:
— Иди с ней, Клим, — морщится. — Иди. Тяжело мне. Говорю с ней, а внутри трясет всего. Знаешь, как бывает? Думал всё, забыл уже что было. Нет, не забыл. Внутри оно. Сидит, не вылазит. И лучше б там и сидело. Потому что не может ничего получиться. Только душу травить. Иди…
После чего с силой толкает меня в направлении Натальи.
Я еле успеваю затормозить, чтобы не врезаться в девушку, а когда оборачиваюсь, Сергеева уже нет в коридоре. Может, долетел до ближайшего перекрестка и повернул за угол, может, залетел в одну из дверей — теперь не узнаешь.
Не попрощался. Ничего, еще увидимся.
Поворачиваюсь к Наталье. Она еще раз оглядывает меня с ног до головы и сухо произносит:
— Значит, так. Я — начальник отдела ксенологии, Наталья Германовна Федотова. На нашем отделе лежат обязанности по общению с инопланетниками и предотвращению возможных конфликтов. До сих пор конфликтов не было. А общение — есть.
— Какова будет моя задача?
Наталья кивает головой.
— Правильная постановка вопроса. Думаю, сработаемся. Для начала, познакомитесь с моим помощником — Астаховым, он вам объяснит техническую суть работы. Главная цель работы — поддержание нормальных межличностных контактов в смешанных бригадах. То есть, чтобы люди понимали гланг, а мы — их. И в экстремальных ситуациях действовали бы слаженно и сообща.
Я осторожно спрашиваю:
— Часто у вас экстремальные ситуации?
— Бывают, — в голосе Натальи проскальзывают недовольные нотки. — Скажем, совсем недавно на станции был пожар.
— Большой? — что-то я уже слышал про пожар. Или видел.
— Не очень. Хорошо сработали. Некоторые про него только на другой день узнали — по общей сети оповещения.
Мы летим по коридорам станции. Куда — я уже не могу понять: потерял ориентацию. Я еще плохо знаю станцию, а сейчас лечу по местам, где раньше не был. Главное — не потеряться. Разговор — самое простое средство для этого.
— Можно личный вопрос?
Федотова оборачивается и смотрит на меня с подозрением. Решает — дозволить ли подчиненному немного свободы, или сразу поставить его на место. Потом неохотно кивает.
— Вы всегда такая суровая? — быстро говорю я.
Наталья хмыкает, треплет меня по плечу и проникновенно говорит:
— С мужиками иначе нельзя. А то распуститесь — хуже некуда. Вас надо в узде держать. Ясно?
— Почти. Вы действительно одна женщина на станции?
— Да. Кто сказал?
— Василий.
— И что вам Сергеев еще про меня порассказал?
— Ничего, — я честен.
— Странно. Я думала, какую-нибудь гадость обязательно скажет.
— Нет. Он не так к вам относится.
— А как? — оживляется Наталья. — Как?!
— Это — личное, — я не хочу говорить за Сергеева. Он прекрасно справится и без меня, если сочтет нужным.
— Тогда будем думать, что — хорошо. Так же лучше думать? А блажь у него пройдет. Вы как, Клим, думаете? — голос Натальи становится глубже, наполняется теплом и светом. Она чему-то радуется внутри себя, стараясь не выдать этого наружу.
— Пройдет, да. Всё проходит. Воспоминания остаются.
Я не могу забыть. Это выше меня. Всё равно буду помнить, что бы ни случилось, ее взгляд, ее голос, ее губы. Тонкие руки, которыми Вика прижимала меня к себе, не желая отпускать. А я всегда уходил, не оставался с ней. Почему? Зачем? Теперь нет ответа. Я не смогу ее спросить. Не смогу узнать, что она думала. Я не увижу ее. Ни-ког-да.
И вот от этого "никогда" мне хуже всего. Но я держусь. Пытаюсь жить. Пытаюсь выглядеть и поступать так, чтобы никто не косился с удивлением на странного субъекта…
— Клим?!
Это Наталья. Будем считать, что я просто задумался. Я так и говорю ей.
— Нет, Клим. Здесь иное место. Нельзя терять контроль над окружением. Иначе… Иначе может случиться что-нибудь не то. То, чего никак не ждешь. Что-то плохое. Вы понимаете, Клим?
— Понимаю.
— Очень хорошо. Теперь — знакомство с сотрудниками.
Мы долетели. Наталья сдвигает дверь, и перед нами оказывается полноватый мужчина среднего возраста. Он оценивающе оглядывает меня с ног до головы, смотрит куда-то в сторону и радостно восклицает:
— Отлично! Быстро дошел! Только приказ вывесили, а ты сразу здесь! Уважаю!
— Подожди! Какой приказ? О чем ты, Астахов?
— Да обычный приказ, Наталья Германовна. О приеме на работу. Вот, смотрите: "Клим Вэйцин назначается на должность рабочего на вспомогательные работы с сегодняшнего числа…" — Астахов разворачивает монитор с приказом к Наталье. — Я думал, он нас полдня искать будет. Я бы сам фиг нашел, если б не знал, где наш кабинет. Да еще и вы здесь, Наталья Германовна. Прямо совпадение. Клим сразу со всеми нами познакомится.
— Почему совпадение? Он со мной пришел.
— То есть, вы уже знали о приказе?
— Да ничего я не знала! — возмущается Наталья.
— Тогда зачем Клима привели? — удивляется Астахов еще больше.
— Не приводила я!!
— Он сам пришел?
— Астахов! Помолчи!
— Всё-всё, — он прикрывает рот руками и хитро смотрит на меня.
— Дело было так, — начинает Наталья, глубоко вздохнув. — Иду я по коридору, а навстречу мне Клим с Сергеевым. Вот я его к нам на работу и взяла.
— Сергеева?
— Да нет, Клима!
— Без приказа?
Наталья растерянно смотрит на Астахова и недоумевает.
— Ну, да. А действительно, как же я его могла без приказа взять? Наверно, подсказал кто-нибудь…
— Женская интуиция, — невинно предполагает Астахов.
Наталья задумывается, вспоминая нашу встречу, а потом негодует во весь голос:
— Ну, Василий!.. Ну, жук! Попадется еще — придушу!
— Это вы про Сергеева? Напрасно! Классный мужик, без дураков!
— Да он мне битый час впаривал, что Климу еще учиться и учиться, что у него ни страховки, ни полиса, ни документов вообще нет! Как же его тогда на работу приняли? Да еще и к нам! И, главное, я последней об этом узнаю! — Наталья приостанавливается на секунду, чтобы набрать воздуха для новой обличительной фразы и задумывается. — Впрочем, я Клима сама пригласила. Так что тут возражений быть не может.