- Твоя бабушка рассказала тебе об этой женщине? - спросила Алианна.
- Она рассказывала мне о многих вещах и многих историях.
- Но она умерла?
- Да.
- Я сожалею.
Он тоже сожалел, но не хотел обсуждать это здесь и, конечно, не с суженой его брата. Выражение его лица, должно быть, показало это.
- Пожалуйста, не отправляй меня обратно, - прошептала Алианна. - Если мне снова придется кивать, улыбаться и соглашаться с моей матерью, я сойду с ума. Позволь мне пойти с тобой. Ты можешь рассказывать мне истории, которые твоя бабушка рассказывала тебе.
Он молча смотрел на нее. Могла ли она, также как и он, быть несчастной в обед?
- Твоя мать знает, где ты? - спросил он.
- Я сказала ей, что собираюсь присоединиться к отцу и Даффиеду в конюшне, чтобы взглянуть на жеребенка. Некоторое время никто не хватится меня.
Это казалось неправильным, но он не решился отослать ее прочь. Мужчины, вероятно, задержаться на конюшне.
- Мы не можем уйти далеко, так как кто-то из твоих родителей вспомнит про тебя.
Ее лицо просияло, и она поспешила последовать за ним, когда он повернул вниз по узкой тропинке.
- Какие еще истории рассказывала тебе бабушка? - спросила она.
Его мысли вернулись к его любимому отрывку.
- Она рассказала мне о Сорхкафаре. Он был лидером союзных сил в Великой войне.
Он не мог рассказать эти истории так же, как его бабушка, но он старался изо всех сил, чтобы не дать Алианне спросить у него что-нибудь слишком личное. Он рассказал ей о ветке, взятой от Хармуна, и тех, кто уехал с великим лидером. Некоторые предки маджай-хи уехали также.
Она слушала с пристальным вниманием.
- Все это... ты веришь, что это было правильным решением?
Лони колебался. Он не знал, так ли это, но относительно его веры…
- Да.
Они пробирались сквозь деревья, виноградные лозы и кусты, а Лони говорил о вещах, которые не рассказывал никому, кроме домина Аурандала. О своём стремлении уехать на Восточный континент, чтобы отыскать возможных потомков Отступников, оставить это обустроенное место. Чем больше Алианна слушала, тем больше он говорил, невольно рассказывая о вещах, которых он не говорил даже домину.
Таких, например, как насколько он скучает по своей бабушке.
- Мне жаль, что у меня не было такой бабушки, - сказал Алианна, - Моя точно такая же, как и мать: всегда беспокоится о том, как правильно и надлежаще поступать и как говорить то, что является надлежащим и правильным.
Лони почти не мог поверить, что у него состоялся такой разговор. Никто и никогда не говорил с ним так. Он указал вперед вдоль леса:
- Немного осталось.
Солнечный свет тут и там проглядывал сквозь навес выше. Тонкие лучи света играли на бурых лозах толщиной с руку. Они вились в кроне леса, некоторые шли параллельно тропе. Они были гладкими и будто блестели от влажности, выставляя под свет свои полированные бока.
Вскоре, желтовато-коричневые виноградные лозы наверху переплелись с более широкими, более толстыми, протянувшимися на всём протяжении пути Лони и Алианны. Тонкие еще появлялись местами, но все они были вплетены в крону. Это было похоже на следование ручьев к потокам, а затем – к рекам. Виноградные лозы блестели так, будто находились в лунном свету даже днём.
Лони знал, все Лхоинна знали, куда они пришли. Он шагнул через пролом в кустах и посмотрел через поросшую мхом прогалину на огромное светящееся дерево в центре Первой Поляны.
Крупные корни разделяли землю, образуя валы, где они уходили глубоко в почву. Большая часть дерева была искривленная и похожая на танцующего, застывшего во времени гиганта. Хотя оно было полностью лишено коры, оно не было серым, как мертвая древесина. Мягкий жар, исходящий от его светящейся бледной желтовато-коричневой фигуры, озатил всю поляну мерцающим светом. Его огромные ветви простирались над всей поляной и смешивались с лесным навесом. Это и был источник “виноградных лоз”, которые они видели, и Лони слышал, что Алианна рядом резко выдохнула.
- Ты никогда не видела его? - спросил он. – Ни разу?
- Я редко уезжала из дома.
- Не подходи слишком близко, - порекомендовал он. - Бабушка сказала, что это невежливо – нарушать покой Хармуна.
Алианна осталась около него, смотря на дерево.
- Ты совсем не похож на своего брата.
Что ж, это было, несомненно, верно, но чувство дискомфорта прошло через него, как будто он сделал что-то не так.
- Я бы сделала все, чтобы уйти из дома, оставить позади реки, - продолжила она. - Но теперь я не… Даффиед никогда толком-то и не говорил со мной. Он никогда ничего не рассказывал о вашей бабушке, или ее историях о Сорхкафаре, или о побеге дерева и маджай-хи, но ты…
Ему становилось все более некомфортно, и он отвел от неё взгляд.
- Мне интересно, - начала она снова. - Что Сорхкафаре сделал с побегом, как ты думаешь?
Лони вдруг захотелось уйти от этой девушки.
- Нам лучше вернуться, - сказал он. - Мужчины не останутся в конюшне на весь день.
Когда он посмотрел на Алианну, она опустила голову и, отвернувшись, молча смотрела в пустоту. Ему показалось, что он каким-то образом сделал ей больно, но он обернулся и повёл ее обратно.
Вернувшись в дом вместе с Алианной, Лони не остался надолго. Его матери не показалось странным, что они пришли вдвоём: вероятно, она предположила, что они оба были на конюшне. Она протянула ему список продуктов, которые в последний момент понадобились для обеда, и попросила его пойти на рынок.
- Я начну приготовления основных блюд, пока ты ходишь, - сказала она. - Но свежие фрукты и хлеб по-прежнему необходимы.
Хотя и благодарный за возможность уйти, он заметил напряжённое выражение лица Алианны.
Это обеспокоило его, хотя он не знал, почему.
Он мало разбирался в эмоциях между мужчинами и женщинами, но казалось, что Алианна с Даффиедом вряд ли могут стать хорошей парой. Возможно, она приняла это предложение, лишь чтобы оставить свой дом и переехать жить в A’Грайхлонну. Среди их народа это был плохой повод связывать свой жизненный путь, и, возможно, она начинала понимать это.
Лони быстрым шагом уходил от дома.
То, что происходит между Даффиедом и Алианной, было не его проблемой, и он не хотел думать об этом больше ни мгновения.
Прибыв на открытой рынок, он прочитал список матери. Там было больше, чем он смог бы унести, будто она собиралась накормить весь контингент шейиф. Но он начал выбирать продукты, всерьёз задумавшись, не следует ли ему прихватить мешок, чтобы доставить всё это домой.
Хотя он никогда не признался бы в этом, он любил бывать на рынке, выбирая фрукты, овощи, хлеб и зерно для своей матери. Это будто находиться с другими людьми и в одиночестве одновременно.
Местный продавец дал ему взаймы мешок, за что он был ему благодарен. Он довольно долго был на рынке, прежде чем закончил с последним пунктом в списке. Теперь ему осталось поужинать и дождаться конца вечера. Тогда завтра утром, на рассвете, он сможет вернуться в Гильдию. Дальше он загадывать не стал.
Когда он добрался до дома своих родителей и снова отметил совершенные цветы над дверью, он подумал, что вокруг слишком тихо для такого количества гостей. Войдя внутрь, он никого не увидел, и его озадаченность выросла.
- Мама?
Тарелки не стояли на длинном полированном столе, и он не учуял запаха острых блюд матери из кухни. Почти мгновенно, Даффиед, его отец и, наконец, мать вышли из-под арки, ведущей в кухню. Три пары глаз уставились на него.
Руки отца дрожали, его смуглое узкое лицо застыло, как гроза в лесах непосредственно перед тем, как начнут опадать листья.
- Что ты сделал? - потребовал Даффиед. - Ты отвёл мою невесту, чтобы показать ей Первую Поляну?
- Я не отводил ее... она сама пошла за мной, - возразил Лони, качая головой. - Где все?
- Они ушли! - крикнул отец. - Алианна отозвала Даффиеда в сторону и разорвала помолвку. Ее родителям было так стыдно, что они не остались на ужин, ни на минуту.
- Что ты сделал, что сказал ей? – снова спросил Даффиед.
- Я ничего не делал! – возразил Лони. - Я никуда ее не уводил. Она последовала за мной, как я уже сказал.
- Она говорила, что ты рассказал ей истории нашей бабушки, - продолжил Даффиед, в его взгляде была почти боль или, возможно, только неловкость. - Ты заполнил ее голову ерундой и заставил посмотреть на меня так... будто я ниже ваших диких понятий.
- Я ничего не делал, - настаивал Лони, не зная, как еще защищаться.
Мать не проронила ни слова.
Но его отец вздрогнул от гнева?
- Из всего, что ты сделал — или не сделал — ничто несравнимо с этим позором! Мы должны были породниться и разделить внуков с ними. Гордость, честь обеих семей только выросла бы! Теперь это все сломано, а твой брат отвергнут из-за ребяческого лепета какого-то новичка Гильдии!
Мать отвела взгляд, выражение ее лица выдавало печаль.
Лони не мог придумать, что сделать или сказать. Для своего отца он всегда был источником разочарований, но навлечь позор на семью было чем-то иным.
Он выпустил из рук мешок, услышав, что часть содержимого раскатилась по полу. Потом схватил свою сумку, что стояла прислоненной к стене.
- Я ничего не делал, - тихо сказал он матери, а затем посмотрел на отца. - А ты бы лучше утешал Даффиеда, чем обвинял меня.
Развернувшись, он покинул дом. Хотя он и не бежал, это было гораздо быстрее, чем когда он уходил из дома в Гильдию в прошлый раз.
* * *
Вернувшись в свою комнату, Лони даже не спуститься к ужину. Вместо этого, он лежал на своей кровати лицом к стене. На его взгляд, он не сделал ничего плохого, но он не думал, что теперь сможет увидеться со своими родителями или братом. Он также знал, что не может всё время оставаться здесь, и был абсолютно растерян, не зная, куда еще он может пойти.
Когда прозвучал мягкий стук в дверь его комнаты, он не ответил.
Но дверь всё равно открыли.
- Я вхожу.
Что-то в голосе домина Аурандала заставило Лони повернуться лицом.
- Что случилось? - спросил он, не уверенный, что хочет это знать.
Домин Аурандал схватился за спинку маленького рабочего стула Лони и переставил его к кровати. Сел.
- Я только что из кабинета Верховного Премина Товэр, - начал домин, но затем прервался. – Твой отец виделся с ней некоторое время назад.
Сердце Лони забилось от страха. Отец имел власть в Гильдии.
Неодобрение, граничащее с отвращением, скользнуло по длинному лицу домина:
- Кажется, он предложил Высокому Премину три прекрасные лошади, вместе с конюшней и уходом за ними, если она сразу повысит тебя до статуса странника и отправит на задание, возможно, в миссию Четбурга.
Лони сел, слишком много эмоций захлестнули его. Сначала он почти не мог поверить, что его отец так сильно хочет, чтобы он исчез, что попытался подкупить Высокого Премина. Его шокировало то, что кто-то из его семьи опустился до такого. Тем не менее, вторым его побуждением было узнать, согласилась ли Премин, и если да, то будет ли учитываться его мнение или мнение его наставника, домина?
- Она согласилась? - выдохнул Лони.
Разочарование на лице домина Аурандала выросло еще больше.
- Как думаешь, заслуживаешь ли ты того, чтобы быть повышенным до странника? Без необходимого ходатайства и экспертизы? Ты работал, учился, готовился усердней тех, кто достиг этого статуса до тебя?
Лони опустил взгляд. Он не готовился вообще, а узнал гораздо меньше, чем требовалось, чтобы вступить в любой из пяти орденов.
- Нет. Конечно, нет, - ответил он. - Но я хочу уехать на Восточный континент.
- Я знаю, чего ты хочешь, - вздохнул Аурандал и продолжил. - Хотя это сильно меня беспокоит, Высокому Премину очень бы хотелось принять этих лошадей. Как целительница, она часто находится в дальних поездках, оказывая помощь другим. Трёх молодых объезженных лошадей, выращенных и подготовленных для шейиф, никогда не было у Хранителей.
В Лони вспыхнула надежда.
- Таким образом, она согласилась?
- Нет, - Аурандал покачал головой. - Стандарты Гильдии неоспоримы, и даже если бы она согласилась, остальная часть Совета Преминов не потерпела бы такого нарушения. Но она спросила меня, могу ли я предложить альтернативу.
Лони выпрямился, а выражение лица домина Аурандала стало более напряжённым.
- Ты отлично осознаёшь, что здесь у тебя нет будущего, - сказал домин. - Природы Хранителя, ученого, просто нет в твоём сердце. Те, кто здесь процветают, стремятся к чему-то. Они не убегают от чего-то.
Надежда Лони начала угасать, и он опустил голову, хотя голос домина быстро окреп и зазвучал быстрее:
- Я предложил Премину, чтобы тебе порекомендовали бросить твой статус новичка, и чтобы мы предложили тебе скромное финансирование и помощь. Чтобы ты отправился на Восточный континент как… эмиссар Гильдии. В обмен ты будешь отправлять обратно подробные отчеты о людях, языках, обычаях – обо всём, с чем ты столкнешься. Или возможно даже, что ты сможешь изучить тех других, потомков Отступников.
Лони снова поднял взгляд, хотя он слишком боялся даже надеяться, чтобы спросить, согласилась ли премин Товэр на это.
- Да, она согласилась, - ответил на его невысказанный вопрос домин. - Что еще с тобой делать? Рано или поздно, ты бы сам попытался уехать. И, вероятно, всё было бы куда хуже без какой-либо помощи.
Лони просто сидел на кровати, почти не в состоянии принять это.
- Таким образом, у тебя будет безопасный проезд, хоть ты и не будешь Хранителем, - добавил домин. - Ты останешься на связи с Гильдией и будешь источником бесценной информации для нас, для меня. Премин одобрила мое предложение. А ты?
Не было никаких причин думать больше секунды:
- Да.
* * *
Следующие несколько дней были безумными – даже для начала подобного путешествия требовалось планирование и координация. A’Грайхлонна находилась в центре западной части Центрального континента. Чтобы достичь восточного побережья, Лони должен был сначала двигаться на северо-восток и присоединиться к одному из редких караванов, идущих к далёкому побережью. Время на это выдалось не самое плохое, хотя и не идеальное. Поскольку сейчас стояло начало весны, первые караваны уже были в пути.
- Ты должен достичь Тиваудона в южном Файнере к середине весны, - инструктировал домин Аурандал. - Караван, возглавляемый вождем Демброисом, другом Гильдии, будет направляться на север. Если ты найдешь его вовремя, передай ему это, - он протянул Лони небольшой свёрток. - Его люди присоединяются к одному из главных караванов на восточном побережье каждый год в середине весны. Если ты не доберёшься до них, прежде чем они уйдут, тебе, возможно, придется ждать еще год.
- Я успею, - сказал Лони, принимая свёрток и зная, что там письмо от Гильдии и оплата вождю. В письме была еще одна его причина благодарить Гильдию за помощь. Оно давало ему возможность быть принятым там, где он себе этого не мог позволить.
- Там ещё поручительство для проезда на судне, - добавил Аурандал. - Когда ты дойдешь до побережья, любой капитан, который берет пассажиров, должен отвезти тебя на Восточный континент.
Хотя в повседневной жизни Лхоинна редко пользовались деньгами, их миссия Гильдии достаточно часто имела дело с человеческим миром, чтобы обменивать свои услуги на валюту. В Гильдии всегда поддерживалась поставка иностранных монет. Колм-Ситт и ветви суманских Гильдий также помогали более крупными суммами денег, когда это было необходимо для проекта.
Лони недолго размышлял о таких вещах. Он был всего лишь маленьким камушком, который бросили на произвол судьбы с минимальными затратами ресурсов. В свою очередь, Высокий Премин получит три прекрасные молодые лошади, подходящие шейиф.
На сердце Лони было как никогда легко. Ему больше не придётся притворяться, что он учится. Он уедет на Восточный континент, с полномочиями и помощью со стороны Гильдии, и за такое чудо ему следовало благодарить своего отца. Впрочем, если он кто-либо вернется к этой теме, для отца это будет унижением.