- Ты смыл. Стер! Я видела!
- Ага, а мучная пыль осталась? Лицо у меня постоянно в мучной пыли. Сразу стало бы заметно. А у нее видно. Вон, посмотрите.
Девчонка быстро провела рукой по рту. Мельник взглянул на дочку и нахмурился. Потом обернулся к Сашке и бросил:
- Иди за мной.
И пошел прямиком на конюшню. За ними следом заспешила и девчонка. На конюшне Сашка получил десять вожжей. Он изо всех сил старался молчать, хотя 2-3 раза все-таки крякнул. Девчонка стояла рядом и улыбалась.
- Десять мало, отец. За кражу надо двадцать или тридцать.
- Я не за кражу. Он получил за то, что раб посмел обвинить хозяйку во лжи. Еще раз обвинит - получит двадцать ударов.
Сашка понял, что хозяин поверил ему, а не дочке. С тех пор он старался меньше ей попадаться на глаза, но разве на таком небольшом хозяйстве это возможно? На вопросы юной хозяйки Сашка теперь отвечал коротко и односложно, не забывая кланяться. Ведь та, стоило ему где-нибудь ошибиться или задержаться, тут же бежала к отцу с доносом. Даже с Пантюхом на этой почве сблизилась. Это с рабом-то! На пару они не давали Сашке житья. Только Арубон относился к нему хорошо. Защищал, но редко. В конце концов, кто для него Сашка?
Так прошла зима, прошла весна, наступило лето. За прошедшее время Сашка подрос, раздался в плечах, накопил силу. Мельник еды для своих рабов не жалел, хоть она и была однообразной. В основном мучная похлебка, лишь в конце седьмиц пеклись лепешки. Мука была из отходов, с шелухой. Ее набирали прямо с пола. Ею же кормили и свиней. Зато, когда хозяин резал очередную свинью, у рабов наступал праздник. Кожа с жиром, кости с остатками мяса, требуха - всё доставалась им. После однообразной похлебки добавка к пище казалась вкуснейшим деликатесом. Делили всё на троих, Пантюх по-прежнему брюзжал и ругался, что новый раб его объедает. Но теперь-то уже не мог попрекнуть Сашку, что тот не таскает тяжелые мешки. Таскал и таскал уже наравне со всеми. От этого и мышцы силой наливались. Уже не его, а Пантюха мельник чаще ставил на работу в свинарник. Сашке стали поручать ездить по окрестным местам, собирать зерно, развозить муку. В соседний трактир, опять же, муку поставлять.
Вначале Сашка испугался такого доверия, а вдруг в трактире узнают, ведь стоит тот на западном тракте и все, кто едет из Гендована на запад, мимо не проезжают. Но потом быстро успокоился. Он ведь заметно вырос, даже повзрослел. Стриженая голова давно уже заросла копной длинных соломенных волос. Да и кто признает в одежде, состоящей из двух грязных мешков из-под зерна, того мальчика, которого разыскивали год назад? Опять же лицо его всегда было в мучной пыли, хотя он и умывался два раза на дню.
Кто узнает? А узнали. В конце лета Сашку снова послали отвезти телегу с мешками муки. Отвез, перетаскал в трактирную кладовку. Пошел обратно к телеге, но вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Ноги сразу как-то стали ватными. Не понимая в чем дело, обернулся и встретился глазами с хорошо одетым мужчиной, стоявшим в окружении нескольких мальчишек-рабов. Хитрец! Точно, Хитрец! Главарь гендованских воров. Как он здесь очутился? Хитрец его узнал, это было заметно по его лицу. Но лицо почему-то было отнюдь не хищно-удовлетворенным, как следовало ожидать от человека, настигшего дичь. Нет, лицо Хитреца было растерянным и… испуганным. Да, именно испуганным. Хитрец судорожно вздохнул, и Сашке показалось, что тот даже побледнел. А затем воровской главарь бросился к повозке, за ним следом побежали и мальчишки. И уже через минуту двое юных возниц сильно нахлестывали лошадей, удаляясь к западу, в противоположную от Гендована сторону.
Сашка очень удивился этой встрече, точнее, тем, чем она закончилась. Получается, что Хитрец, его узнав, почему-то испугался. Но чему и кого? Сашку? Глупость какая. Тогда чего? Как ни пытался найти причину, все никак не удавалось. Разве что, может, нашли трупы Пиявки, Прыща, Тихони и лекаря? Неужели на него подумали? Он при Хитреце, помнится, застрелил из арбалета стражника, когда они ограбили дом одного барона. И хаммийца Сашка зарезал. Было такое дело. И что теперь, неужели Хитрец решил, что и эти четверо тоже Сашкиных рук дело? Да еще и со зверством. Странно, конечно. Взрослый мужчина, главарь бандитов и испугался его, мальчишку.
А другая встреча была осенью. Хотя не встреча. Сашка, подъехав на подводе к трактиру, увидел, как он него удалялись в сторону Гендована две знакомых фигуры. Ястред и Хелг. Надо же, опоздал на несколько минут. Но, может быть, это и к лучшему? Сейчас он хоть живет надеждой. Пусть призрачной, но хоть такой. И рыцарь с оруженосцем были не последними персонажами его надежды. Надежды сбросить рабский ошейник и стать свободным. Увидят его и выкупят у мельника. А потом дадут свободу. Или хотя бы сделают слугой. Ястред же это предлагал ему прошлогодней весной. Говорил, что у него Сашке будет хорошо.
Но это все фантазии. А попадись он им сейчас, исполнились бы его мечты? А если нет? Увидели его, сказали пару слов и ускакали дальше по своим делам? А ему как жить после этого дальше? С чем жить? И жить ли? До старости быть рабом, как этот Пантюх. А потом, когда не сможет хорошо работать, мельник продаст его храмовникам. Разве это жизнь? Нет, надо бежать. Плевать, пусть ловят, пусть будет мучительная смерть, но он все-таки попробует. Сейчас уже пришла осень, потом будет зима. Не лучшее время для побега. Бежать надо весной, поздней весной, когда ночи будут теплыми. Да и за оставшееся до побега время он еще крепче станет. Уже сейчас трехпудовые мешки запросто кидает. Ну, почти запросто. А к времени побега надо запросто поднимать два мешка. И не просто поднимать, а в горку с ними на плече бегать. Трудно будет, но ради свободы он это сделает. На карачках от усталости эти полгода будет приползать, но научится.
А бежать куда? Только не в Гендован. И на запад не стоит, туда Хитрец уехал, там многолюдно. Проверят спину и тогда конец. Наверное, и на юг не стоит. К югу всегда людей больше. Хотя речка, говорят, где-то далеко ниже по течению впадает в Барейн. На Барейне стоит Лоэрн, столица королевства. А дальше река сворачивает на юго-запад. К востоку расположен Хаммий, туда ему путь заказан, зато на западе стоят пустынные земли. Вроде как опасные. Но ему-то что бояться? Страшнее смерти ничего не будет.
Но как проплыть по Барейну и не быть схваченным? Еще та проблема. Остается путь на север. Людей там мало. Потому что орки шалят. Но ведь селятся же люди? Смельчаки. К примеру, отец Овика, того лесника, что его спас от волков, когда он попал в этот мир. Если он уйдет на север, то обязательно повстречает кого-то из людей. Как они его встретят? Сдадут? Могут. За жалкую серебрянку. Хотя, если оставят у себя, пользы от него получат больше. Ему ведь скоро уже пятнадцать. Будущей осенью будет шестнадцать. Сильный, крепкий парень. Рослый, кстати, всё к этому идет. Вон как за год вырос.
Глупыми будут, если польстятся на серебрянку за сданного властям беглого раба. Да и ему самому надо держать ухо востро, не попадаться, к встреченным людям присматриваться. А чтобы не было у них желания схватить его, с собой топорик иметь. Не просто иметь, а уметь хорошо им владеть. Какой же вывод? Сейчас дрова заготавливает Арубон, надо напроситься вместо него. Арубон, думаю, в обиде на него не будет. Там ведь надо целый день махать топором, намучаешься! И топорик со временем попросить у мельника побольше. Больше топор - больше дров. И ему, когда сбежит, лучше захватить топор побольше. С большим топором и медведь не страшен.
Сказано - сделано. С тех пор Сашка обливался потом, но старался работать за двоих, беря самую тяжелую работу. Пантюха совсем освободил от погрузки мешков. Но тот, в силу своего вредного характера, отнес это к своим заслугам и даже стал больше покрикивать на Сашку, придираясь ко всяким мелочам. И Арубон не понял причин в изменении поведения Сашки. Даже посетовал, что не стоит так бояться Пантюха. Сашка только отмахнулся: нельзя же рассказывать про истинную причину его поступков.
На конюшне Сашка уже почти не бывал, его место прочно занял Пантюх. Разве хорошему хозяину понравится раб, который больше командует, да брюзжит, чем работает? Уфиньга, та совсем от злости посерела, все к отцу бегала, пока тот, наконец, не потащил девчонку на конюшню. С тех пор присмирела, хотя по-прежнему смотрела на Сашку с ненавистью.
Прошла зима, наступила весна. Сашка начал готовиться к побегу. Пока только в мыслях. Ведь топор и мешок с мукой он всегда может взять в последний момент. Главное, чтобы неожиданностей не было.
В тот весенний день к мельнику приехала развеселая компания с младшим братом хозяина во главе. Местные брейденские бандиты, как понял Сашка. Они время от времени оставались на ночь у мельника. Но сам брат приехал впервые. И с ним еще трое. Двое, сразу видно, мелочь, бандитские шестерки. А вот третий - серьезный человек. Это видно было и по внешнему его виду, и как он говорил, и как его слушали, глядя тому в рот.
Сашка несколько раз по вызову хозяина забегал в дом. Шестерки быстро набрались кислым вином и сидя в углу о чем-то бессвязно говорили, а мужчина толи пил мало, толи умел пить, не пьянея, поэтому смотрел осмысленным почти трезвым взглядом по сторонам, в том числе и на Сашку.
Когда Сашка в очередной раз зашел в дом, принеся из кладовки какую-то закуску, мужчина поманил его пальцем к себе.
- Как тебя зовут?
- Ксандр, господин, - Сашка низко поклонился.
- Это тебя привезли Шило и Таракан?
- Да, господин.
- И где они теперь?
- Не знаю, господин. Они уехали, меня оставив здесь.
- Это плохо, раб. Очень плохо. Я не люблю, когда рабы нагло врут. Повернись спиной… сними мешок… Хм! Теперь понятно, хозяин, почему у тебя такие наглые рабы. Я гляжу, ты его совсем перестал воспитывать. Одни очень старые рубцы.
- Я своих рабов по спине не бью. Им ведь мешки таскать. Только по заднице. Этого долго порол. Теперь он исправился. Мой лучший раб, работает за двоих. А то, что наглый, сейчас этого нет. Раньше было такое за ним - так вожжами отбил.
- Тогда, Исбин, почему твой раб не хочет сказать, куда делись Шило и Таракан?
- А он и не знает. Когда они его привезли, мальчишка лежал с проломленной головой, ничего не соображая. Целый месяц у меня так провалялся, прежде чем встал на ноги.
- Вот как? Раб, повернись. Так как тебя зовут?
- Ксандр, господин. - Сашка вновь низко поклонился.
- Ладно. Тогда ты должен мне ответить, куда делись Пиявка и Прыщ.
- Я не знаю про них, господин. В первый раз слышу эти имена.
- Исбин, твой ублюдок лжет.
- Это почему же?
- Вместе все они были. И Пиявка с Прыщом и Шило с Тараканом. Я знаю хороший способ заставить ублюдка сказать правду. Отдашь мне его?
- А кто работать будет взамен? Может, он и в самом деле ничего не знает?
Мельник повернулся к Сашке и сказал:
- Если не хочешь, чтобы я отдал тебя им, говори правду. Давай!
- Хозяин! Я и самом деле не знаю ничего про этих. Господа Шило и Таракан подобрали меня на дороге. Я лежал недалеко в канаве. Голова пробита, ничего про себя не помню. Ни кто я, ни откуда. Помню лишь, как они задирали мне рубашку, спину смотрели. Потом помню костер, он него шло тепло. Я же весь замерз. Потом накормили. И снова все пропало. Сколько времени я был у них - совсем не помню.
Сашка рассказывал свои ощущения, когда его, измученного и замерзшего, подобрали на дороге Ястред и Хелг, и оттого его рассказ казался правдивым. Многие детали так не придумаешь. Возможно, поэтому, бандиты ему и поверили.
- Ладно, можешь идти.
Сашка подхватил мешок, служивший ему рубашкой и, поклонившись, пошел к двери. Уже выходя, он услышал, как старший бандит произнес:
- Надо будет, при оказии, поспрашивать в Гендоване…
Всё, настало время бежать. Впрочем, еще есть несколько недель. Бандиты гостили у мельника с неделю, затем поехали еще к кому-то и только после собирались вернуться в Брейден. Пока вернутся, пока вспомнят, пока подвернется оказия. Плюс время на обратную дорогу - пара недель у Сашки есть. А за это время земля высохнет, да и ночи не будут морозными. Как-нибудь две-три недели до наступления теплых ночей он перетерпит. Найдет какое-нибудь сено. Значит, решено: не позже, чем через две недели он бежит на север.
Когда гости мельника уезжали со двора хозяина, Сашка поймал на себе задумчивый взгляд главного из бандитов. Значит, всё еще помнят про него. А спустя три дня к Сашке подошел Арубон.
- Ксандр, слышь, что мне сказал Пантюх. А ему рассказала Уфиньга. Торговали тебя. Долго торговали. Эти, приезжие, предлагали пятнадцать серебрянок, а Исбин ни в какую. Хотел от них получить за тебя двадцать пять монет. Это надо же, оказывается, сколько ты стоишь. Ценный, значит, раб. Как думаешь, у них тебе лучше бы было?
Сашка пожал плечами, пытаясь сохранить невозмутимость, хотя внутри него всё кричало, готовое взорваться. Он ведь догадывался, для каких целей он нужен бандитам. Тогда, полтора года назад Пиявка всё ему обрисовал. И если бы не жадность мельника, Сашка уже был бы не Сашкой, а тем, кем его назвал Пиявка: Обрубком Сашки.
- Наверняка, лучше, - продолжал говорить Арубон. - Мешки тяжеленные таскать не надо. Какие у них мешки? И за свиньями не следить. Дрова порубить? А чего немного не порубить. Эх, жаль, не повезло тебе, не договорились.
- Да, не повезло, - ответил Сашка.
А еще три дня спустя мельник послал его с очередной партией муки в трактир. Как обычно, он перетаскал мешки в кладовку. По два трехпудовых мешка нес. Добился, что полгода назад решил для себя. Мускулы были как налитые. А ведь ему всего пятнадцать лет.
Перетаскал, потом пошел искать хозяина, чтобы сообщить, что его заказ выполнен. Вошел в трактир и на пороге столкнулся с Эйгелем.
- Ты!?
- Я.
Глава 10
1000 год эры Лоэрна.
Шемел, младший жрец храма Великого Ивхе стоял на причале Хаммия, главного города этой южной страны. Солдата он только что отослал с важным посланием на корабле, идущим в Атлантис. Главный жрец будет им доволен. Он сумел раздобыть очень важную информацию. Причем, дважды. В первый раз он послал одного из двух своих солдат в местный хаммийский храм с информацией о судьбе лоэрнской принцессы. А вот теперь второй солдат уплыл с информацией, пожалуй, еще более значимой: храмовники строят мощный флот!
Да, Главный жрец должен быть доволен его информацией, но ведь он не выполнил главного задания - не нашел нужный остров. Здесь, рядом с Хаммием, искать его бесполезно. Остается только путь на запад. Шемел стал бродить по причалу, пытаясь отыскать галеру, идущую в ту сторону. Но всё было не так просто. Две галеры готовились уйти по торговым делам на запад, только Шемелу показалось, что это не торговцы, а скорее, контрабандисты, а то и вовсе пираты. Уж больно вид у их капитанов был сомнительный. Да и слишком много вопросов они задали Шемелу. Куда едет, зачем едет, знает ли кто еще об этом, ну, и конечно, какова толщина его кошелька.
Нет, ехать с такими себе дороже. Перережут горло и в море. Деньги себе возьмут. Кстати, о деньгах. После этого капитана Агрего, кошелек изрядно похудел. С такой суммой куда-то ехать? Можно, конечно, но хватит ли денег? В дороге все может случиться. Да и одному ехать боязно. Достаточно вспомнить разбойничьи морды этих торговцев.
И Шемел решил отправиться для начала в местный храм Великого Ивхе. Там он пополнит кошелек в дорогу. Солдата своего найдет. Или по дороге встретит, раз на причале не оказалось. А может, и еще парочку солдат прихватит. Дорога-то дальняя, опасная. Местность дикая, все может приключиться.
Шемел довольно быстро нанял возницу с довольно удобной телегой и отправился к храму. Хаммийцы не очень жаловали жрецов и храмовников. Те ведь собирали человеческую дань. Обычно старых и обессиленных рабов, детей, еще не способных работать. Но даже эти рабы стоили денег, а хаммийцы были народом торговцев. Вот и получалось, что храмы отбирали у них их, пусть и медяшное, но имущество.