сопротивляющуюся руку.
– Что это было за лекарство, Скалли? - поинтересовался Молдер.
– Транквилизатор-нейролептик, производный от пентонала, - мрачно сказала Скалли. - Секретная разработка яйцеголовых из ЦРУ. Вот только как он оказался у гражданина Тридевятого царства?
– Мы там тоже не лаптем щи хлебаем, - как-то неопределенно выразился по этому поводу Филимон. Но никто всерьез и не озадачился, откуда в аптечке заколдованного царевича обретаются самоновейшие лекарственные препараты.
Все с волнением смотрели на руку.
Она сначала судорожно сжималась и дергалась, потом ее движения стали сонными, замедленными, и наконец она совсем успокоилась в объятиях гоминида.
– Вот теперь она точно спит, - заявил гоминид, водружая руку на небольшой столик. - Что будем делать?
– Я знаю, как нам нужно поступить! - заявил агент Молдер. - Мы с самого начала избрали неправильную тактику. Похитили артефакт, вместо того чтобы склонить к сотрудничеству его временного хозяина, то есть… э-э… Трифона Оглоедова.
– Опомнился, - презрительно бросил инкуб. - Все вы, америкашки, такие: сначала бомбите, а потом начинаете разговоры дипломатические вести.
– Клевета! - гордо ответствовал Молдер.
– Мистер Молдер прав в данном случае, - покачал головами Филимон. - Я просто повел себя как узурпатор - решил, что только мне одному должно принадлежать право осчастливиться. Думаю, нам нужно вернуться к Трифону и договориться с ним. Тем более что рука, кажется, к нему привязана всерьез… Людмила, что вы скажете?
Димка молчала.
– Людмила?
– А? Да, это будет правильно, только…
– Что?
Людмила замялась:
– Мне кажется… Это не та рука.
– То есть?
– Это не Да. Не та рука, которая была у Трифона в квартире.
– Почему вы так думаете? - удивился инкуб.
– Потому что Да была рукой правой. А эта рука-левая, - спокойно заявила Димка. - Я помню.
– Но это абсурд! - воскликнул инкуб Колосков.- Насколько мне известна легенда о руке, этот артефакт существует в единственном экземпляре. Она уникальна!
– Но это не значит, что ее нельзя подделать, - сказал гоминид и сам пришел в изумление от своей догадки.
– Но… - потрясенно протянул царевич Филимон. - Кто мог пойти на такое непотребство?
– Ищите, кому это выгодно! - заявила Скалли. - Первый принцип любого детективного расследования. У вас, царевич, имеются враги?
– У кого ж их нет! - печально щелкнул клешней царевич.
– Припомните их и подумайте, кто мог бы изготовить поддельный артефакт и столь искусно подменить его. И кстати, когда именно произошла подмена?
– На квартире Трифона - исключено, - твердо заявил инкуб. - Вы похитили нас в мгновение ока. К тому же, кроме меня и Людмилы, в квартире на тот момент никого не было. Чужого я бы почувствовал…
– Значит, - торжественно изрекла Скалли, - руку подменили уже здесь. В вашей резиденции, дорогой царевич.
– Что-о? - взвыл тот. - Эй, слуги мои верные…
– Тихо! - прикрикнул на царевича Молдер. - Если хотите выяснить, кто из ваших слуг предатель, делайте вид, что вам до сих пор ничего неизвестно о подделке. Созовите их всех под каким-нибудь невинным предлогом. Мне думается, что тот, кто замешан в этом деле, уже улепетывает отсюда с настоящей рукой! И бежит он не куда глаза глядят, а к своему работодателю, к тому, кто изготовил фальшивку и кому нужна настоящая рука!
– Верно! - замогильным голосом отозвался Филимон. - О горе мне, горе! Оле мне, кривоумному! Оле мне, жестоковыйному!
– Не огорчайтесь, - коснулась Скалли суставчатой лапы царевича. - Все еще поправимо. Сколько у вас здесь персонала?
Царевич сосредоточенно начал считать, при этом его птичья голова начала пререкаться с бычьей и обвинять ту в недостатке памяти. Наконец Филимон объявил:
– Ровно дюжина.
– Зовите всех сюда, и немедленно!
Царевич клацнул клешнями и возопил:
– Слуги мои верные! Придите пред очи мои все до единого!
…Когда перед царевичем нарисовался нестройный ряд из одиннадцати человек, Скалли шепнула Молдеру:
– Так я и знала!
– Что угодно, хозяин? - хором воскликнули слуги.
– Угодно мне наградить вас за службу верную, беспорочную, - сказал Филимон. - Жалую всем по наделу земли да по три пуда муки и по золотой гривне!
– Благодарствуем, хозяин!
– Молодцы! Только что-то мнится мне, будто вы не в полном составе…
– Верно, хозяин.- Вперед вышел тот самый несимпатичный типчик, что приносил Скалли аптечку. - Нету повара твоего, Ерофея.
– А где же он?
– Сказал, животом страждет, хозяин, ушел с час назад. Сказал, к дохтуру пойдет в энту… полуклинику…
– Ага, - со значением сказал инкуб.
– К доктору… - протянул Молдер. - Это, разумеется, отговорка. Скорее всего, повар Ерофей - тайный агент вашего врага, и сейчас он передает ему артефакт! Нужно его найти!
– Нужно, да как?! - взвыл Филимон. - Мы же не собаки-ищейки!
– Зато у нас есть волк, - решила внести свой вклад в общую проблему Димка.
– А и верно! - Царевич сразу воспрянул духом. - Ну что, Сергий-богатырь, послужишь снова доброму делу?
– Не вопрос! - ответил волк. - Мне только след надо взять. Где этот повар всего более отирался? Пойду я там понюхаю…
– И не медли, друже! - заломил лапы Филимон. - Каждая минута на счету. А вы все, слуги верные, ступайте, делами своими озаботьтесь.
– А насчет десятины земли и муки ваше распоряжение остается в силе, хозяин?
– Да, да, - отмахнулся Филимон. - Вот как найдем поваришку, так сразу все вам и выдам по полной программе. Ступайте.
– Благодарствуем, хозяин.
Слуги ушли, впереди них несся волк, направляя свой бег на кухню.
– Эта неудача не должна нас расстраивать! - Скалли решила внести в души окружающих немного здорового оптимизма.
– Конечно, - ехидно протянула Людмила. - Особенно Трифону не надо расстраиваться. После того как его квартиру взорвали.
– Это не мы!
– А я и не к вам это отношу. Я вообще. Мне тоже радости мало тут торчать. У меня есть дома разные дела.
– Если угодно, я вас незамедлительно верну домой, - нашелся царевич. - И в самом деле, что вам до наших бедствий.
Димка, похоже, смутилась.
– Нет, я с вами останусь, это я так… Мне тоже хочется знать, отыщется ли Да. Мы ведь с ней почти подружились…
– Прошу тишины, - негромко, но очень внушительно сказал инкуб Колосков.
Все мгновенно затихли и замерли. И в тишине стало слышно, как в комнате раздается ласково-зловещее тиканье.
– Это рука тикает, - испуганно прошептал Чарли.
– В ней бомба! - пискнул не своим голосом Молдер. - Скалли, помнится, ты была лучшим сапером в Квантико…
– И не подумаю, - отрезала Скалли. - Нам всем лучше укрыться. А еще лучше…
Зловещее тиканье прекратилось. Все застыли в ужасе, глядя на коварную подделку.
А подделка тихонечко полежала-полежала на столе и…
…растворилась в воздухе.
Исчезла.
– Ничего не понимаю, - прошептал агент Молдер. - О эта чудовищная Россия!
– О! - это Нагий Дмитриев томно дунул в микрофон.
– О-го-го! - это вопли в студии.
– Я могу продолжать? Так вот. Она принялась меня опекать. Она все сама, без моего на то согласия, делает по хозяйству, защищает меня, даже достает деньги!
– О! О! О! - вопли в студии.
– Она спасла мою жизнь, когда на меня напали бандиты! Нет, я очень ей за все благодарен, но все-таки я не хочу, чтобы меня делали счастливым без моего участия! Что я получаюсь за мужик, если меня постоянно опекает какая-то заботливая женская рука!
– Понятненько. - Нагий Дмитриев просто выцеживает это словечко в микрофон. - Что ж… Выслушаем другую сторону. Заботливая женская р-р-рука!
Студия взрывается аплодисментами.
Появляется рука.
В студии вопли и несколько обмороков.
Нагий Дмитриев ненатурально весел:
– Здравствуйте… э-э… рука, присаживайтесь… То есть не присаживайтесь, кхм-м, располагайтесь, как вам удобно. Кстати, куда вам прицепить микрофончик?…
– Она лучше вам напишет свои ответы, - поясняет Трифон.
– Ага. Ладно. Итак, уважаемая рука. Вопрос к вам: на каком основании вы решили вмешаться в жизнь вот этого симпатичного молодого человека с удивительно приятным шоколадным цветом кожи?
Рука пишет в воздухе огненными буквами:
«Я ХОЧУ СДЕЛАТЬ ЕГО СЧАСТЛИВЫМ».
– Что ж, это прекрасное желание, но вот молодой человек утверждает, что и до встречи с вами он вполне был счастлив.
«ОН ОШИБАЕТСЯ. Я ЛУЧШЕ ЗНАЮ, ЧТО ТАКОЕ НАСТОЯЩЕЕ СЧАСТЬЕ. Я - ЗАБОТЛИВАЯ ЖЕНСКАЯ РУКА. СЧАСТЬЕ - МОЯ ПРЕРОГАТИВА».
– Ребята, я честно не понимаю, в чем проблема,- озадаченно трет лысину Дмитриев. - Трифон, ну хочет она вас сделать счастливым, пусть делает. Впрочем, давайте спросим у зрителей.
Полная дама в третьем ряду:
– Трифон, вы просто, извините, зажрались! Такая чудесная женщина, то есть рука, все для вас делает, себя не помнит, чтоб вам дать счастье, а вы недовольны! Стыдно!
Раскрашенный панк в четвертом ряду:
– Этот чувак прав! Голимый отстой - самому ни фига не ишачить, а все свалить на киборга-инвалида! Рука, руки прочь от Трифона!
Противный шалун во втором ряду:
– А я поддерживаю этого милого афро в другом… Представьте, что будет, если к нему придет его любимый… друг. И увидит эту руку! Это может привести к разрыву отношений, это так жестоко… Заботливые женские руки не должны мешать мужчинам и вмешиваться в их интимную жизнь! Трифон, сладенький, я оставлю тебе свой телефончик? Позвони мне после передачи!
Тип с фанатичным лицом в верхнем ряду:
– Это противоречит Священному Писанию! Человек получил заповедь - в поте лица своего есть хлеб, а он не ест! Его рука кормит! В первом послании к Коринфянам и в Откровении сказано… Эта рука есть создание Сатаны! Она возвещает пришествие в мир антихриста! Вот посмотрите на нее внимательно, наверняка на ней найдется татуировка из трех шестерок! Молитесь, спасайтесь, жертвуйте деньги на счет Единственно Верной Церкви Всех Американских Христиан, и бог помилует вас и ваш бизнес!
Нагий Дмитриев:
– Что ж, понятно, мнения разделились… Но это еще не все… Внимание, цар-р-ревич Филимон!
Па-ба-ба-бам!!!
Входит царевич Филимон.
Многочисленные обмороки в студии, истошный визг оператора, уронившего себе на ногу камеру.
Дмитриев:
– 3-здравствуйте, ц-ц-царевич, присаживайтесь.
Филимон, деликатно:
– Я постою, благодарствую.
– Ц-царевич, расскажите нам вашу историю.
Филимон:
– Я нахожусь во власти злого колдовства и лишен привычного человеческого облика. То же несчастье произошло и с моей любимой супругой. Мы лишены возможности жить нормальной жизнью, от нас все отворачиваются… Кроме того, как я могу управлять государством в таком облике? Но вот у меня появилась надежда на спасение, когда я узнал, что в мире существует она - заботливая женская рука.
Дмитриев:
– Простите, не понял…
Филимон:
– Она способна творить чудеса. Она же священная рука! Чудесное создание, которому подвластно все! И она действительно может сделать самого несчастного человека самым счастливым. А разве я не несчастен?
Крик в студии:
– Конечно, несчастен! Держись, царевич!!!
– Вот-вот. А этот Трифон утверждает, что он и без руки счастлив. Так зачем ему она? Пусть отдаст ее мне!
Трифон, возмущенно:
– Да я ее вообще не держу! Ради бога! Я же не зверь! Конечно, пусть рука выручит царевича, я не против!
Филимон, жалобно:
– Ты-то не против, а она ко мне почему-то не идет!
Дмитриев, азартно:
– Спросим мнение самой руки!
«Я САМА РЕШАЮ, КОГО МНЕ ДЕЛАТЬ СЧАСТЛИВЫМ. ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА МНЕ УКАЗЫВАТЬ».
Трифон:
– Вот видите! Я тут при чем?! Убедите ее, что она должна оставить меня в покое и спасти царевича!
Дмитриев:
– Спросим мнение аудитории.
Нервного вида престарелая девица:
– Рука, послушайте, это же негуманно! Пожалейте царевича, сделайте счастливым его!
Тот же мрачный панк:
– Ты, блин, киборг-инвалид! Рука, блин, распальцованная! Че, самая умная, да?! Тебя по-хорошему просят, а ты помочь не можешь! Я б тебе пальцы-то переломал…
Рука:
«НЕ НАГЛЕЙ. БАШКУ СВЕРНУ».
Дмитриев, нервно:
– Давайте не будем вести себя так агрессивно, мы же не на Интернет-форуме, обсуждающем творчество Надежды Первухиной… Вносите конструктивные предложения!
Противный шалун:
– А я не понимаю, в чем проблема. У царевича такой интересный вид, он так эрот-и-и-ично и мужественно выглядит. По-моему, помогать ему не надо… Царевич, возьми мой телефончик, давай сходим куда-нибудь после передачки… У тебя такие классные позолоченные бородавки. Ты мне тоже что-нибудь позолотишь.
Симпатичная девушка с банкой квашеной капусты в руке:
– Мне кажется, рука должна и помочь царевичу, и не расставаться с Трифоном. Рука, тебе жалко, что ли? Убудет от тебя? Что ты ломаешься? Если ты такая вся из себя заботливая, так почему ты считаешь, что должна заботиться о ком-нибудь одном? Так нечестно.
«У МЕНЯ ИНОЕ МНЕНИЕ. К ТОМУ ЖЕ ЦАРЕВИЧУ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИДУТ ПОЗОЛОЧЕННЫЕ БОРОДАВКИ».
Дмитриев:
– Да-а, проблема…Что ж, давайте возьмем гонг и подведем итоги… Черт, а это еще кто ломится к нам на передачу? Вы кто, молодой человек?
Трифон:
– Это Олег. Олег, что ты здесь делаешь?
Олег:
– Тебя, придурка, в чувство привожу. Давай поднимайся, че, так и будешь лежать?
– Олег, ты что, а передача?
– Какая, на фиг, передача? Трифон, очнись!
Трифон хлопает глазами и понимает, что студийные софиты потускнели и скукожились, а студия известнейшего телевизионного шоу «Двери» волшебным образом превратилась в серую и унылую комнатку с занавесками из полупрозрачной белой пленки. А еще Трифон понял, что он лежит в самой неудобной позе, опершись затылком о жесткую, каменную прямо подушку.
– Олег, я где? - тупо спросил бандита Трифон.
– В больнице. Че, совсем ничего не помнишь?
– Нет… А где Дмитриев? И царевич Филимон?
– Какой Дмитриев? Какой царевич?
Голова Трифона стремительно заполнялась болью, как продырявленная галоша - водой.
– Мне сон снился, - хрипло пробормотал Трифон.
– Понятно… Встать можешь?
– Постараюсь.
Трифон честно постарался. И у него даже получилось.
Он огляделся:
– А как мы сюда попали?
Олег хмыкнул:
– На машине «Скорой помощи».
Только тут Трифон увидел, что у Олега одна рука замотана в огромный марлевый кокон.
– Что у тебя с рукой?
– Сломал, наверное, - скривился Олег. - Когда падал. Правда, я тоже хреново все помню, и очнулся уже с этой дурой гипсовой.
– Олег, а что было с моей квартирой?
– Взрыв там был.
– У-у… И ты поэтому упал?
– Да. А ты, я так понимаю, башкой здорово приложился, раз у тебя такая амнезия. Хорошо мы в квартиру войти не успели, а то летали бы сейчас в виде молекул.
– А давно мы в больнице лежим?