Легкое возбуждение прошило каждую клеточку, не то сумасшедшее, от которого плавились даже мышцы, что Кэйл испытывал вчера во время чудовищной лихорадки. Это возбуждение было иное – приятное, ненавязчивое, мягкое. Ему хотелось отдаться, нырнуть в восхитительные ощущения и забыться окончательно.
По связи пришла прохладная волна спокойствия, гармонично влившись в общий ансамбль, и Нарэш расслабленно прислонился к стенке, полностью погрузившись в нехитрые «водяные» манипуляции Нира, вытворявшего с его восприятием странные фокусы. Такое Кэйл испытывал впервые и не мог сказать, что ему не нравится.
Сбросить с себя эту странную негу оказалось трудно, но он все равно неохотно выбрался из кабины и обернул полотенце вокруг бедер. И наткнулся на внимательный взгляд стоящего на пороге ванной псионика.
– Понравилось? – поинтересовался Нир негромко.
– Снова экспериментируешь? – Кэйл подошел к нему и уперся рукой в дверной косяк над головой Райнэ.
– Я старался не переборщить, хотя мне очень хотелось довести тебя до кульминации, – в дымчато-серых глазах заплясали озорные чертики.
– Нет, ты хочешь довести меня до инфаркта, – возразил Кэйл, но уголок его губ приподнялся в намеке на улыбку.
– Разве? – наигранно удивился Райнэ, поднимая руку и проводя указательным пальцем по груди Нарэша вниз, вдоль живота до самого края полотенца. – Ты ведь успокоился после сегодняшней разминки.
– И ты решил компенсировать мне потерю лишней энергии приливом новой? Кто-то говорил, что не хочет, чтобы я сгорел раньше времени…
– Я не удержался, – Нир обезоруживающе улыбнулся и положил руки ему на плечи, привставая на цыпочки. – Кэйл… Если я кое-что сделаю, ты… ты не разозлишься, как тогда утром?
– Смотря что ты собираешься делать, – голос Нарэша понизился и в нем зазвучали хриплые нотки, от которых Райнэ вздрогнул, невольно облизнувшись.
Больше не тратя времени на слова, он потянулся к лицу танка и осторожно прильнул губами к его губам, одновременно с этим продолжая ласкать его по связи волнами прохладного спокойствия. Да, в то утро он здорово сглупил, позволив себе самому перевозбудиться и невольно передав этот жар Кэйлу. С танками, особенно с неподготовленными, так нельзя – все равно, что поднести спичку к бочке с порохом.
Но сейчас, когда он осторожно касался чуть приоткрытых губ своего танка и старался держать себя в руках, в теле Кэйла не чувствовалось напряжения, а его э-фон оставался ровным и спокойным. Казалось, он просто выжидал, заинтригованно, чуть удивленно, но был полностью открыт новым «экспериментам» псионика.
И тогда, осмелев, Райнэ обхватил его шею руками, прижавшись плотнее, и неторопливо скользнул языком меж приоткрытых губ Нарэша. Голова мгновенно закружилась от нахлынувших до боли острых ощущений, от которых по всему телу Нира пробежалась волнительная дрожь. Он честно пытался не терять самообладания, языком лаская рот танка и жадно зарываясь пальцами в волосы у него на загривке, но это получалось все хуже и хуже.
Особенно еще и потому, что Нарэш, как это ни странно, оставался спокоен, и прямо пропорционально его спокойствию росло безумство псионика. Кэйл ни разу не шевельнулся, даже позы не изменил, продолжая небрежно нависать над ним, упершись правой рукой в дверной косяк, только голову чуть-чуть наклонил, чтобы Ниру было удобнее его целовать. И это ленивое превосходство, неосознанная демонстрация физической силы, несмотря на то, что танк просто стоял и почти ничего не делал, окончательно заставили Райнэ потерять голову.
Вжавшись в мощное тело Нарэша, он не удержался и потерся об него, тихонько застонав ему в рот. А когда Кэйл, наконец, ответил на его поцелуй, инстинктивно догадавшись, чего Райнэ от него хочет, и старательно повторил движения его языка, мозги псионика отключились. Сердце бухало в груди молотом, пульс оглушительно стучал в ушах, и каждая клеточка тела сгорала от нахлынувшей похоти.
Мелькнула смутная мысль – почему Кэйл так спокоен, и растаяла. А, да и по фиг, главное, что не бесится, как тем утром, даже отвечает…
Но потом Райнэ вдруг понял, почему танк так легко воспринял то, что сейчас происходило. Блять, ну какой же он баран, ведь сам же, сам заблокировал ему доступ к собственным ощущениям! Кэйл сейчас если и испытывает возбуждение, то не так остро, как в прошлый раз.
Очень неохотно Нир оторвался от своего танка и посмотрел на него, учащенно дыша. Единственное, что выдавало чувства Нарэша – это потемневшие, как небо перед бурей, почти черные глаза и горящий взгляд.
– Пожалуй, второй мой эксперимент можно считать удачным, – хрипло выдохнул псионик.
– Ты так думаешь? – шепнул ему на ухо Кэйл, наклонив голову еще ниже, и Нира пробила очередная дрожь.
– А ты нет?
– Не я же у нас мастер… Межличностной коммуникации.
Нир вспыхнул, чуть неуверенно хмыкнул и наконец засмеялся.
– Я хороший мастер, потому что уже вижу прогресс в твоем воспитании, – пробормотал он, потянувшись вперед к Кэйлу и уткнувшись носом во впадинку между ключицами, где застыла прозрачная капля.
И почувствовал, как в его волосы осторожно вплетаются сильные, будто железные пальцы танка, мягко прижимая его голову ближе.
– Хочешь сказать, что я быстро учусь? – чуть хрипловато спросил Кэйл.
– Определенно… Черт, да, очень быстро, – выдохнул псионик и, не удержавшись, слизнул соблазнительную каплю. – Так быстро, что боюсь, я не удержусь раньше времени и…
– Тогда мне, наверное, не стоит усугублять ситуацию и смущать своего воспитателя, – хмыкнул Нарэш и внезапно отстранился, выходя из ванной.
Легкий ветерок от этого движения всколыхнул волосы Нира. Он остался стоять один, перевозбужденный, тяжело дыша, и со стояком. И ведь сам же начал…
Может иногда Кэйл не такой уж и танк?
И он действительно чертовски быстро учится.
Комментарий к Глава 14
**Анальгезик*** – существо, не восприимчивое к боли. Высокого болевого порога можно достичь при помощи различных препаратов, генного модифицирования либо вживляемых в тело нанитов.
========== Глава 15 ==========
Утром Кэйл и Нир неспеша возвращались к шаттлу, который должен был доставить их обратно на крейсер. Когда они проходили по крытому павильону, где стояли оружейные лавки, Нир постоянно отвлекался на голограммы, рекламирующие товар. Сам товар продавцы не показывали, опасаясь кражи, зато голограммки, зависшие в воздухе прямо рядом с лавчонкой, можно было крутить в разные стороны и разглядывать до посинения.
Возле одной лавки псионик надолго завис, с восхищением уставившись на голограммы метательного оружия. Чего тут только не было – ножи, звездочки, дротики, кунаи, кинжалы…
Особенно ему понравился один: хищно изогнутый, длинный, изящный с рукояткой из черного блестящего дерева, покрытого серебром с выемками для пальцев.
По мнению Кэйла псионик прямо там чуть и не уписался от восторга, ухватившись за голограмму этого кинжала.
– Ты предпочитаешь метательное оружие? – спросил Нарэш, стоя чуть позади своего псионика и терпеливо дожидаясь, пока тот налюбуется на товар.
– Да-а-а… – выдохнул Нир. – Оно легкое, быстрое, утонченное и… В общем, обожаю оружие доальянсовой эпохи.
Кэйл хмыкнул и стал искать продавца. В глубине лавки было совсем темно, хоть глаз выколи и даже танку с его зрением ивгмо разглядеть что-либо оказалось трудно. Вдруг огромная куча тряпья возле входа зашевелилась и стала подниматься. Над Кэйлом и Ниром выросла тучная гора. Определить в этой горе очертания фигуры было невозможно. Даже лица нет – только два странных бинокля там, где по идее должны быть глаза.
«Возьми этот кинжал, незнакомец. Он сослужит хорошую службу твоему ириэ*», – услышал Кэйл, хотя торговец не произнес ни слова.
Нарэш сразу понял, что перед ними стойрол. Так называли представителей одной малочисленной разумной расы, которых редко где можно встретить. Они не имели речевого аппарата и разговаривать могли только ментально. Никто не знал, как выглядит стойрол на самом деле – все они предпочитали носить что-то бесформенное, наподобие того балахона, в который был одет торговец. Стойролы славились своей запасливостью и это их кормило, так как многие расы обращались к ним, когда срочно требовалось купить что-то редкое и ценное. Если ищешь какой-то антиквариат, артефакт или драгоценность – ищи у стойролов.
Обитали стойролы именно на таких барахолках, где полно отбросов и сложно найти что-то приличное, хотя товар у них всегда был высокого качества. И требовали за него они соответственно – не деньги, нет. Они обменивали свой товар на чужие тайны, мечты, секреты и надежды, которыми питались.
И такая цена была гораздо выше любой даже самой заоблачной суммы.
«Вы так считаете?» – отозвался Кэйл.
Стойрол промолчал, сверкая на него своими биноклями. Он стоял совершенно неподвижно, но его поза как будто выражала напряженное ожидание.
Кэйл взглянул на своего псионика. Тот продолжал вертеть в руках разные голограммки, оценивая достоинство того или иного оружия, и, кажется, был полностью погружен в их изучение, не обратив никакого внимания на появление продавца.
«Но мне нечем заплатить, – с сомнением подумал Нарэш. – У меня нет для вас ни одной тайны».
«Зато у тебя есть надежда».
Кэйл замер, глядя на странного торговца оружием, берущего вместо денег чужие секреты.
«Никто не живет без надежд, незнакомец, – сказал стойрол. – И ты, даже будучи ИВГМО, тоже на что-то надеешься. Подумай».
Через пару часов Кэйл и Нир прибыли на крейсер. Прошли био-контроль и не успели сделать дальше и шагу, как их поймал Эйрим.
– Капитан! – он вырос перед ними, словно скала из-под земли. – Спешу доложить. У нас новая неприятность. Один из двух главных топливных отсеков пуст, преступник слил все топливо.
– Как это «слил все топливо»? – нахмурился Нарэш. – Такого не может быть. Когда это произошло? Почему со мной не связались?
– Какой смысл, капитан? – пожал плечами Эйрим. – Преступление уже произошло. Проверку прошел весь чертов состав корабля, но метаморфа так и не обнаружили. Я начинаю склоняться к тому, что я был не прав. Может быть это… Это просто кто-то из наших. Капитан, может, стоит вывести камеры видеонаблюдения бортового компьютера в технические отделы?
– Эйрим, срочно созывай совет. Пусть Астабек спустится в порт и купит еще тару топлива для главного отсека, с запасом. Я в кабинет, свяжусь с борт-компьютером и поменяю все пароли в техническом отделе.
Нарэш начал выстреливать приказами, как торпедами, уже стремительно шагая в сторону жилого отсека. Эйрим не отставая ни на шаг, вдруг положил тяжелую руку ему на плечо, заставив остановиться.
– Что такое? – обернувшись, спросил Кэйл.
– Капитан, это не единственная проблема. Сейли узнал, что вы и Райнэ – ивгмо. Совет принял решение связаться с амри’сом Ралертом, но я настоял на том, чтобы мы сначала дождались вас.
На секунду Кэйл растерялся. Информация выбила его из колеи, но всего лишь на секунду. Он тут же взял себя в руки.
– Вот мразь, – высказался Нир, который тоже следовал за своим танком и пока, как это ни странно, помалкивал, не торопясь всюду всунуть свое важное мнение.
– Понятно, – сказал Нарэш. – Ну что ж. Значит мы обсудим и это на общем сборе.
Эйрим кивнул и поспешил выполнить поручение капитана.
Кэйл пошел в свой кабинет, Нир последовал за ним, легко приноровившись к стремительному шагу капитана.
– Что будешь делать? – спросил псионик тихо.
Нарэш пожал плечами.
– Свяжусь с амри’сом для начала, а там видно будет. Ралерт сам назначил меня капитаном своей пятой эскадры, но тогда его поступок обосновывался тем, что я танк без псионика. И скорее всего, так бы и оставалось, если бы ты не появился. Сейчас же обстоятельства изменились. Я снова могу стать частью полноценной боевой единицы, так что заменить меня офицером, более подходящим на должность капитана пятой эскадры, было бы разумным решением.
– Кэйл, это, конечно, все логично, но ведь ты отлично справляешься с обязанностями капитана целой эскадры! – возмутился Райнэ. – И даже если у тебя снова появился псионик, это не должно помешать тебе…
Нарэш ввел пароль доступа, разблокировал двери и, пропустив вперед псионика, вошел в кабинет.
– Нир, ты же сам понимаешь, что это просто слова, – улыбнулся он.
Райнэ в замешательстве посмотрел на него, не понимая, чему он улыбается.
– Ты… Ты не расстроен? – неуверенно спросил он, и Кэйл почувствовал, как псионик по привычке осторожно касается его сознания, желая узнать, о чем он думает.
– А я должен? – приподнял брови Нарэш, проходя к своему столу и выводя на него сенсорную панель доступа к управлению бортовым компьютером.
– Но… Я думал, тебе нравится быть капитаном. Думал, что твои обязанности тебе дороги.
– Так и было, – Кэйл склонился над столом, быстро набирая нужные комбинации и шифры. – Но только потому что после смерти Эйла, мне нужно было как-то… Как-то существовать дальше. Как это говорится? Найти свой якорь. Ты же знаешь, что танк без псионика, хотя и может жить физически, но душевно это просто пустая оболочка.
– Хочешь сказать, что нашел свой якорь в выполнении обязанностей капитана эскадры?
– Да. Я как и раньше выполнял то, ради чего был создан, просто теперь не в качестве боевой единицы ТиП.
– А теперь… Теперь, если тебя лишат должности капитана, ты не огорчишься? – недоверчиво спросил Нир. – Тебе все равно?
– Разве я должен? – повторил Нарэш и, подняв голову, внимательно посмотрел на него своими пронзительно синими глазами. – Нир, у меня снова есть псионик. Есть тот, кто меня направляет. Это все, что мне нужно для полноценного существования и функционирования.
Райнэ растерялся. В молчании он наблюдал за тем, как Нарэш связывается с главным бортовым компьютером и меняет шифры, устанавливает новые пароли, полностью погрузившись в это занятие.
Несмотря на то, что смысл сказанных только что танком слов был абсолютно ясен, Нир не мог понять. Слишком подверженный обычным человеческим чувствам, способный сам испытывать эмоции, хотя был ИВГМО, псионик впал в легкую прострацию от слов Кэйла, который, в отличие от него, всего этого не мог.
С точки зрения логики его слова были абсолютно верны: танку нужен только псионик для того, чтобы нормально существовать и достигать целей, ради которых он создан и на которые запрограммирован.
Но с точки зрения чувств и эмоций его слова означали совсем другое. «Мне нужен только ты, все остальное неважно». И вряд ли Кэйл осознавал, что сейчас сказал.
Нир был потрясен тем, как быстро и легко танк, целых пятнадцать лет проживший самостоятельно, смог перестроиться и привыкнуть к своему новому положению. Нет, конечно, танкам необходимы псионики, но Кэйл сам по себе был уникальным феноменом. Оставшись так надолго без псионика, он не превратился в маньяка, садиста, неуравновешенного психа, не стал калечить и убивать направо и налево, как оставленная без присмотра машина для убийств, не потух. Он продолжил жить дальше, и смог взаимодействовать с естественнорожденными существами и даже более того – занять руководящую должность, требующую от игвмо, не заточенного под это, проявления лидерских качеств.
По логике вещей, если он так успешно справлялся со всем этим, то должен был в скором времени научиться полноценно коммуницировать с членами социума, и перестать нуждаться в псионике.
Но вот появился Райнэ, и… Нарэш безоговорочно принял его, пустив в свою жизнь. Разрешив управлять им. И также легко сейчас готов был расстаться со своей должностью капитана ради него, ради Нира.
– Я закончил, – сообщил Нарэш, вырывая псионика из мыслей. – Мы можем идти.
Нир вздрогнул, встряхнул головой и кивнул.
Они вышли из кабинета и направились в зал Совета, где их уже ждали все старшие офицеры крейсера.
Как только танк и псионик вошли, двенадцать пар глаз уставились на них в гробовом молчании.
Поприветствовав их, Кэйл прошел к своему месту. Райнэ не отставал от него. Лишних кресел за столом не было, и он уже собрался встать за спиной у Кэйла, но к его удивлению, капитан отодвинул свое кресло и жестом пригласил его сесть.
Все это в абсолютной тишине под прицелом двенадцати напряженных взглядов. Нир, даже несмотря на свой похуизм, почувствовал себя несколько скованно, но сел, не желая спорить с Кэйлом, особенно сейчас.