Как бы там ни было, когда Дженсен с друзьями наткнулись в дальнем ангаре на живописную группу, они предотвратили что-то очень нехорошее. Что именно, об этом Бруни молчала. Дженсен, испугавшись остекленевших глаз девушки, забил тревогу и насильно привёл её к медикам, заставив пройти Т-тест*************. Естественно, тот ничего не показал. Бруни продолжала отмалчиваться, и тогда Дженсен, Сэмир и Вент написали докладные Директору Питерману о произошедшем. Надо же было как-то осадить зарвавшегося японца?! Такеши и его бойцов вызвали на Комиссию, где им пришлось пройти не только Т-тест, но и принудительный Тест-псифактор**************, за что Ясуда возненавидел Дженсена ещё сильнее. Но японец, связанный по рукам и ногам строгим выговором, занесённым в личное дело, затаился и с тех пор сохранял с Дженсеном военное перемирие. Несмотря на странное молчание Бруни, по её глазам было видно, что она благодарна Дженсену и его друзьям.
Эта история оставила после себя неприятные воспоминания; Дженсен очень не любил незавершенные дела, поэтому не оставлял попыток выведать у Бруни подробности. Она продолжала молчать, и это бесило, но с тех пор он вроде как оказался в ответе за девушку, за которую заступился. Хотя Бруни всячески показывала, что ничья помощь ей не нужна (то есть, в гробу она видала любую помощь), и она прекрасно справляется с любыми проблемами, они неожиданно для себя подружились. А немного позже она влилась в компанию Дженсена и стала ее полноправным членом.
...И вот Дженсен, который за два года узнал о своей подруге много хорошего, вдруг сорвался на самом невинном создании ─ на Бруни. Ему ли не знать, как ранят слова. Подраться с новичком захотелось ещё сильнее. За то, что смог смутить, за то, что такой высокий, за то, что прикидывается сопереживающим хреном, метя на титул Мистера Совершенство.
─ Да, Джей. Всё в порядке.
Джаред подмигнул ей, а затем посмотрел на Дженсена, быстро окидывая его цепким взглядом, и Эклз готов был поклясться, что член дёрнулся в штанах не потому, что срочно захотелось отлить. Скунбрик побрал бы этого Падалеки! Что за день-то такой отстойный, а вроде так хорошо начинался!
Пока Дженсен примирял свою совесть с тем фактом, что невольно обидел Бруни, и мысленно приказывал собственному телу успокоиться, новичок дружелюбно протянул широкую ладонь с длинными тонкими пальцами для рукопожатия, и, не переставая широко улыбаться, представился:
─ Мы ещё не знакомы. Джаред Падалеки, можно просто Джей, я так привык.
Всё смятение и злоба вылились в ответе Дженсена, который даже не подумал пожать протянутую руку.
─ Орлы желторотикам лап не жмут.
Глаза Джареда потемнели и сузились, но улыбка продолжала сиять на его лице, и казалось, даже стала ещё шире, если такое было возможно, словно Дженсен сделал именно то, чего ожидал от него новичок. Он задумчиво изучал Дженсена несколько мгновений и за секунду до того, как прозвучал его ответ, Эклз уже примерно знал, что сейчас будет цирк.
─ О кей, ─ всё так же дружелюбно ответил Джаред и, словно защищаясь, выставил вперёд руки. ─ Я не против тебе пожать что-нибудь другое. Тем более, что ты вроде как сам об этом намекнул.
И тут же горячая ладонь скользнула по бедру Дженсена, почти накрывая пах. Реакция Дженсена была мгновенной: разворот и апперкот. Всегда срабатывало. Но не в этот раз. Кто там говорил о неуклюжести? Убить гада! Гибкий как леопард, Джаред резко выбросил руки вперёд, блокируя удар. Затем, неожиданно и изящно, шагнул в сторону и, воспользовавшись неустойчивым положением Эклза, удар которого хорошо нокаутировал воздух у левого уха противника, поймал его запястья и завёл руки за спину, заодно спеленав его своими длиннющими конечностями. Они столкнулись грудью так, что выбило дух, а затем Дженсена накрыл запах, от которого закружилась голова. Ему казалось, что его обнимает ветер. Джаред даже пах, как ветер, гоняющий по полю аромат свежескошенной травы и мятой земляники. И ещё Эклзу показалось, что он увидел в глубине глаз Джареда лёгкую растерянность, словно и он почувствовал нечто похожее.
Они застыли посреди столовой, забитой студентами разных курсов, и Дженсен мог поклясться, что чувствует своей возбужденной плотью ответное возбуждение в штанах новичка, ─ так плотно они прижимались друг к другу от колен до груди.
Вент, стоящий рядом, видимо решал дилемму: мочить выскочку сразу же или немного подождать. Если честно, Дженсен понятия не имел, чего он так завёлся. В конце концов, ему двадцать один год, а сопляк несовершеннолетний! У кого должно быть мозгов больше?! Как выйти из ситуации, не ударив в грязь лицом, Дженсен не знал. В голове было пусто, как в вакууме.
Джаред словно прочитал его мысли. Он резко наклонился и прошептал так тихо, чтобы только Дженсен его услышал:
─ Похлопай меня по спине. Как старого знакомого. Никто кроме нас не знает, что это не так.
Злость ушла так же внезапно, как и пришла, осталась только досада от того, что «желторотик» нашёл самое разумное решение и позаботился о его репутации, хотя прямо сейчас мог закопать её ко всем чертям. Дженсен едва заметно кивнул и тут же Джаред отклеился от него, освобождая руки. С трудом заставив себя улыбнуться, Эклз коротко обнял парня за плечи, слегка тряхнув, затем звонко хлопнул по спине и бодро рявкнул на весь зал:
─ Не узнал, Джей! Так вымахать... ну настоящий лось!
Ответный хлопок едва не заставил Дженсена присесть; «желторотик» хоть и казался щуплым, но рука у него была тяжёлая, к тому же, таким образом он позволил себе среагировать на спонтанно придуманное прозвище и дал понять Эклзу, что не собирается так просто спускать подколки. Дженсен бы сам так поступил, сложись ситуация по-другому.
─ Аналогично. Сколько лет, сколько зим! ─ Улыбка Джареда не изменилась, когда он старательно выговаривал ответ, вот только теплоты в глазах заметно поубавилось.
Эклз сжал челюсти до боли в зубах и доиграл роль до конца. Лишь когда мизансцена закончилась, он отступил от Джареда подальше, чтобы не чувствовать больше его волнующий запах. В столовой вообще никто ничего не понял, так быстро всё началось и закончилось. Новичок поступил очень по-взрослому, виртуозно превратив назревающую ссору во встречу давно не видевшихся приятелей. У Джареда были изумительные задатки актёра, Дженсен не мог этого отрицать. Но об этом он подумает позже, потому что в данный момент рядом с ним стояла Бруни, хмурая и серьёзная, и он понимал, что им ещё предстоит долгий разговор, чтобы оставить в прошлом этот дурацкий инцидент, выросший из пустяка.
Дженсен замешкался, не зная, кому первому уделить внимание, и Вент шагнул вперёд; он словно почувствовал, что надо разрядить обстановку, поэтому протянул руку Джареду:
─ Вент Сингх, друг этого сиятельства.
Джаред с удовольствием пожал его руку, не переставая посылать во все стороны гигаватты своей улыбки:
─ Джаред. На запоминании фамилии не настаиваю.
Вент засмеялся, оценив иронию парня и убедившись, что новичок вполне впишется в их развесёлую компашку, несмотря на возраст и тайны, а также странную реакцию Дженсена на него.
─ Замётано!
Далее могла бы повиснуть неловкая пауза, потому что Дженсен не собирался её заполнять, независимо от того, виновен он был или нет. К тому же, внутри у него всё ещё бурлило, требуя немедленного реванша с Джаредом. Новичок прищурился и опять интуитивно угадал его настроение, выдав следующее:
─ У нас занятия с Бруни. Увидимся позже. Пока, ребята.
Дженсен потянулся было к девушке, но Бруни ловко шагнула в сторону и вместе с Джаредом направилась к выходу. Компания за столом, где сидел Джаред, быстро поднялась и засеменила следом.
Вент удачно оглянулся и заметил, что их заказ готов. Он подтолкнул Дженсена локтем, привлекая к этому внимание и заставляя переключиться на более земные дела, например, пожрать, наконец. В конце концов, столовая ─ это не арена для выяснения отношений.
Эклз был рад хоть чем-то заняться, потому что в данную минуту чувствовал себя на редкость паршиво. Так дико с цепи он ещё никогда не срывался, но внешне ничем не выдал своих эмоций. Потеря самоконтроля его напугала, это был плохой знак. Если его так легко вывести из себя, то в праве ли он мечтать о карьере сотрудника Комитета? Ведь, по правде говоря, новичок ему ничего не сделал. Не подначивал, не нарывался. Если быть честным с самим собой, то поведение Джареда было достойным во время всего этого цирка.
Лишь усевшись за свой любимый столик под номером тринадцать, Дженсен перевёл дух и немного расслабился. Это место у окна с неприятным номером он забил за собой с первого дня появления в Школе. Хотя желающих сидеть за ним, кроме его друзей и приятелей, и так не было. Даже Ясуда со своей бандой обходил столик стороной.
Во время обеда Вент пытался разговорить Дженсена, рассказывал какие-то глупости, травил новые байки, и вёл себя так, словно ничего такого не случилось. Дженсен тоже делал вид, что всё пучком, и даже отвечал другу, кивая головой или вставляя подходящее по смыслу хмыканье. По части последнего ему не было равных, по утверждению Бруни.
Они уже заканчивали трапезу, когда к ним подошли однокурсники, которые, как и Дженсен, вернулись сегодня. Оживлённый диалог давно не видевшихся курсантов завязался тут же, и у Дженсена отпала необходимость играть пофигиста и дальше. И если он смеялся чуть громче обычного или чересчур искромётно шутил сквозь зубы с ослепительной улыбкой на лице, этого никто не заметил, даже пристально наблюдавший за ним Ясуда. Может быть, только Вент догадался о напускной весёлости, ведь он знал его уже долгие годы, а такого человека трудно обмануть.
...Громко смеясь над чьей-то очередной шуткой, Дженсен размышлял о том, как быстро может измениться привычная и налаженная жизнь. Первый раз это случилось в тот страшный день, когда он с мамой улетел, а отец остался дома. Долгие месяцы после эвакуации мама не произносила это слово ─ «умер», когда речь заходила об отце, а Дженсену пришлось привыкать к жизни без него, и закусывать губы до крови, когда мальчишки хвастались своими папами. Мама и семья Сингхов, несомненно, пытались заполнить пустоту, оставшуюся после смерти отца, и это помогало ему некоторое время не чувствовать себя ущербным среди ровесников с полными семьями. Хотя, он не уверен, что это удалось на сто процентов; возможно, он сам был виноват в том, что не справился с потерей отца, потому что когда открылась флешка, и снова зазвучал почти забытый любимый голос, ─ он сорвался. Об этом никто не знал, даже мама и Вент, и Дженсен похоронил память об этих часах как можно глубже в недрах своей памяти.
Второй раз ─ это поступление в Школу. Он всегда верил в себя, но червячок сомнения всё равно грыз его изнутри, даже когда Дженсен с дрожью открывал официальный конверт с эмблемой Школы. Его бросало то в дрожь, то в холод, строчки скакали перед глазами, но волшебное «Зачислен в кандидаты» он успел разобрать перед тем, как привычный мир рухнул, освобождая место новому, долгожданному, без сомнения выстраданному и заслуженному.
И вот сегодня третий раз, когда его мир кувыркнулся через голову, и причина тому ─ Падалеки, чья улыбка непостижимым образом рождала ассоциации с ярким солнцем и порывами ласкового ветра.
Дженсен нехотя признался самому себе: Джаред будет достойным соперником, и соперничество будет идти по всем направлениям, включая успехи на любовном фронте и заканчивая самым главным ─ учёбой и пилотированием. И, странное дело, Дженсен не мог дождаться, когда опуститься воображаемый флажок противостояния. Он вполуха слушал приятелей, не вникая в смысл сказанного, но когда флегматичный Сэмир Комац ─ поставщик самых безумных идеей и сплетен ─ вдруг обмолвился, что новенький выскочка уже летал на «манте», Дженсен встрепенулся. Вент заметил его явный интерес к данной теме и ловко выпытал подробности, которые Сэмир лениво изложил, сказав, что «желторотик» сегодня действительно оседлал «манту», правда, в паре с Учителем Баджо, но от этого данный факт не становился менее уникальным и потрясающим. А Вент решил добить Дженсена, сказав, что на «ласке» и «горностае» Джаред теперь летает самостоятельно.
Подбирая упавшую на колени челюсть, Дженсен подумал, что его выпускной год в Школе будет фееричным. Главное ─ не сорваться в штопор под насмешливым прищуренным взглядом «желторотика». И пожелал себе дополнительных сил; в том, что они понадобятся, Дженсен ни секунды не сомневался.
Эпизод 2
В преддверии выпускного бала
(Восемь месяцев спустя)
Дженсен ненавидел Медблок всеми фибрами своей души даже, несмотря на присутствие там молодого медика-практиканта Деяниры, которая была чудо как хороша. Счастьем было получить врачебную помощь из её рук или хотя бы просто полюбоваться. Курсанты, независимо от возраста, на что только не шли, чтобы проникнуть в приёмную; порой служащим здесь медикам было совсем не до смеха. Благо, что девушка оказалась на редкость нравственной и очень разборчивой, иначе медицинский отсек можно было бы смело переименовывать в дом свиданий.
Впрыснутый в нос вонючий аэрозоль быстро вернул Дженсена на землю. Он едва удерживался от желания чихнуть как следует, что грозило бы Эклзу некрасивым падением на пол. Девушка почувствовала это, шикнула на него, чтобы терпел, и быстро приложила ватный тампон к ноздрям Дженсена, не давая лекарству вытечь наружу. Потом велела придерживать тампон самостоятельно и держать голову запрокинутой. Дурацкое положение, но спорить он не стал. Да и сил на спор в данный момент у него не было. Комната продолжала дико кружиться, несмотря на заверение Деяниры, что если совсем не двигаться, то полегчает. Лучше не становилось, поэтому, наплевав на ожидаемую боль, полоснувшую по вискам, Дженсен скосил глаза вправо.
Рваная рана на загорелой коже плеча Падалеки выглядела одновременно отвратительной и завораживающей. Дженсен был уверен, что Джареду сейчас чёртовски больно, но эта зараза, всё равно улыбалась. Как несправедливо! Дженсен отделался всего лишь банальным сотрясением мозга, пусть и средней тяжести. Он всегда был счастливчиком и выходил из передряг с минимальными потерями, даже когда был мальчишкой. Ссадины в счёт не шли, какой пацан без синяков? Везение вдруг кончилось в Лётной Школе, когда Дженсен повстречался с дикой кошкой. Но это был единичный случай, а не закономерность, так обстоятельства тогда сложились. А вот Венту не везло с самого детства, парень рано познал «радость» ношения гипса и фиксирующих повязок на своих многострадальных конечностях и постоянно шутил на эту тему. В сотрясениях головного мозга он тоже был специалистом куда лучшим, чем Дженсен. Вот у кого надо было спросить, чего ожидать, когда лоб непреднамеренно встречается с приборной панелью. Но Вента рядом не было, а расспрашивать Деяниру в присутствии Падалеки Дженсен не желал. Хотя догадывался: если средним считалось то, что он испытывал сейчас, когда голова гудела почище трансформатора, а в висках реально ощущался воткнутый туда призрачный лом, значит, бывает ещё хуже, и ему явно повезло.
Будь Дженсен в сознании, то сумел бы избежать осмотра, заверив, что с ним всё в порядке даже, несмотря на застывшую кровавую маску на лице. И ушёл бы, как подобает герою. По крайней мере, Вент не в счёт, он умел держать язык за зубами и не сдал бы его медикам. Однако фортуна на этот раз повернулась к Дженсену известным местом, и свалить из смотрового кабинета ему не удалось. Ну, хорошо, он не сам сюда пришёл, его Джаред принёс, но, честное слово, лучше бы вместо сотрясения у него случилась выборочная амнезия!