— Иван с самого начала унижает меня. Говорит я некомпетентна.
— Он завидует. Ты, молодая девушка и добилась больше него - взрослого и опытного мужчины. Ты высаживаешься на Марс, а он остается на орбите. Его ненависть от бессилия.
Молчанов вспомнил как застал Покровского в реакторном модуле.
— Ты спишь с закрытыми глазами? — спросила Нака.
— С чего ты взяла?
— Я звала тебя.
— Просто задумался.
Нака положила голову ему на плечо.
— Думаю командир уже не сможет доверять мне.
— Скотт умный и справедливый человек. Он не хочет напрягать тебя раньше времени пока ты не восстановишься.
Стало жарко. Они раскрылись и остались совершенно голыми. Оделяло уплыло от них. Песчинки—звездочки мерцали в иллюминаторе.
— Тебе нужно успокоится. То чем мы занимались тебе вообще противопоказано. Меня могут уволить с работы.
— Мне бы этого не хотелось, — сказала она.
— Претворимся, что мы не нарушали с десяток правил, а я как твой лечащий врач назначил тебе полезную для здоровья физиотерапию, — Молчанов усмехнулся.
— Так ты и скажешь командиру? — спросила она.
Молчанов хохотнул, но затем осознал, что она не шутит.
— Мы никому не скажем.
— Почему?
— Потому что отношения на борту запрещены. Это прописано в наших контрактах. Нас отстранят и будут судить.
— Значит для тебя это просто развлечение!
Она вырвалась их его объятий, собрала одежду и улетела.
Молчанов окликнул ее, но она не обернулась.
***
Макс шагал по вымощенной из жестяных листов дороге. Помятые автомобили, грузовики и автобусы громоздились в сплошные стены высотой с дома. Повсюду стоял запах выхлопных газов и дерьма. Раньше здесь проходили трубопроводы городской канализации. Когда они вышли из строя, властям было выгодней протянуть новые в обход, нежели загонять ремонтников на Свалку. Местные жители выкапывали трубы, обдирали теплоизоляцию и использовали для обогрева. Подземные станции метро также пришлось закрыть. Особо предприимчивые жители Свалки захватили вентиляционные шахты и пытались обложить налогом транспортировку свежего воздуха в метрополитен.
Всюду висели объявления с предложением приобрести металлическую недвижимость. Седан японской сборки из двадцатого века с картонками вместо стекол стоил как, обед в кафе. Рейсовый автобус обойдется в месячную аренду городской квартиры. Состоятельные жители Свалки могли позволить себе иметь в собственности самолет.
Местный ржавый колорит разбавляли небесные проекции. Для жителей Свалки подбирался особый репертуар. Социальная реклама призывала к смирению, доброте, соблюдению законов и честному труду. Но самый высокий рейтинг имели прямые включения с Прайма—1479. Жестяной шум и рев моторов замолкали, прекращались драки, ругань и плачь, люди задирали голову в небо и с замиранием сердца слушали каждое слово Бальтазара.
Макс забрел на местный рынок. Помимо несъедобной еды, промасленной одежды, оружия и виртуальных очков, здесь можно было купить настоящий бензин. Его продавали в помятых стальных канистрах. Проверок полиции никто не опасался. Стражи порядка предпочитали обходить Свалку стороной, ограничившись постами на прилегающих дорогах. Иногда после жестоких столкновений местных банд полицейские устраивали рейды. Они находили несколько десятков изуродованных тел и сотни стрелянных гильз. Для отчетности арестовывали несколько уголовников и все возвращалось на круги своя. Свалка стала прибежищем не только бедняков и преступников, но и тех, кто просто хотел, чтобы о его существовании забыли. Именно такого человека Макс и искал.
На рынке стоял громогласный ор. Под ногами путалась ребятня, вокруг сновали воришки и карманники. Макс показывал торговцам фотографию.
— Панфилов Сергей, знаете такого?
Продавцы морщились и отмахивались, когда понимали, что он не собирается ничего покупать. Один согласился помочь в обмен на покупку карбюратора от советской Волги. Макс согласился, но продавец, получив деньги, тут же забыл об обещании и посоветовал Максу свалить. Макс потребовал вернуть деньги и забрать чертов карбюратор обратно. К продавцу прибыла подмога в лице двух человек аналогичной засаленной внешности и Максу пришлось ретироваться.
День шел к закату. От рева бензиновых моторов разболелась голова. Макс прошагал Свалку вдоль и поперек и еле волочил ноги от усталости. Никакой информации о Панфилове ему не удалось найти.
Девчонка лет тринадцати как—то странно смотрела на него.
— Ты ищешь Панфилова? — спросила она, когда он подошел.
Девчонка невысокого роста, худая, в старом спортивном костюме и бейсболке.
— Ты его знаешь? — спросил Макс.
— Знаю.
Она выжидающе смотрела на него.
— Где его найти?
— Сколько у тебя денег?
— У меня нет денег.
Она пожала плечами и скрылась между двумя автобусами.
— Эй! — крикнул Макс
Он заглянул за ней в проход. Девчонка исчезла. Он постоял еще какое—то время и пошел дальше. Выйдя к окраине Свалки, он вновь увидел ее. Девчонка также непринужденно стояла на краю дороги. Макс подошел к ней и сунул купюру в руку. Она внимательно осмотрела ее, понюхала и сунула в карман. Затем вновь протянула руку за добавкой.
— Остальное, когда приведешь к нему.
Девчонка молча пошла вперед. Макс последовал за ней.
— Куда мы идем? — спросил Макс ей вдогонку.
Девчонка молча шла дальше. Они вышли к корпусу старого самолета. Крылья и шасси отсутствовали, иллюминаторы были обтянуты неработающими гирляндами. Из окна кабины пилотов торчали чьи—то ноги, следом выходил сигаретный дым. На обшивке была надпись: “Бар Ту—154”, небрежно нарисованная красными мазками по выцветшей краске.
Девчонка остановилась у входа. Вокруг не было ни души.
— Он там? — спросил Макс.
Она кивнула. Макс осторожно отодвинул шторки и вошел. Внутри горел приглушенный свет красного оттенка, воняло сигаретами.
Вместо рядов сидений стояли столы, за одним из которых располагались трое мужчин. Позади них через открытую дверь доносились женские голоса и умиротворяющая музыка. Проститутки в откровенных нарядах хихикали между собой. Там же стояли узкие кровати, огороженные непрозрачными ширмами.
Мужчины внимательно разглядывали Макса. Они были не старше тридцати пяти, двое крепкого телосложения, третий худой с татуировками во все тело. Никто из них не был Панфиловым.
Макс развернулся чтобы уйти, но проход уже преградил еще человек. Двинувшись на Макса, он вынудил его шагнуть к троице за столом.
— Мне сказали я могу найти здесь одного человека.
— Кто тебе сказал, снежок? — спросил худой мужчина с носом-картошкой.
Несмотря на его молодой возраст он был почти полностью седой.
— Девочка...
— А ты рассчитался с ней? — спросил седой.
Макс не ответил. Седой встал и обошел стол.
— Снежок, тут принято платить за услуги вперед.
— Тогда найдите мне того, кого ищу, и я заплачу остальное.
Макс сделал шаг назад. Волосы на затылке зашевелились от дыхания четвертого позади него.
— Ты думаешь мы тут отбросы какие—то? — седой швырнул сигаретой в Макса. Уголек отскочил от куртки и упал на пол. — За твои копейки, будем перед тобой выплясывать? Думаешь, можешь порядки тут устанавливать?
В его руке сверкнуло лезвие ножа.
— Посмотрим, что у тебя есть. Выворачивай карманы.
Макс резко взмахнул пакетом с карбюратором. Удар пришелся седому в лицо. Послышался хруст, седой рухнул на стол, одна ножка сломалась и стол упал горкой на пол. Седой скатился по нему, как безжизненная кукла. Бутылки и стаканы посыпались на пол.
Макс пригнулся. Рука нападавшего сзади пролетела мимо головы, шаркнув ему по волосам. Макс развернулся и ударил зажатым в руке карбюратором противника в подбородок. Мужчина пошатнулся. Макс обошел его сбоку и толкнул ногой в спину. Мужчина потерял равновесие и повалился на седого. Двое подхватили его прежде чем он расплющил седого.
Макс выскочил на улицу. Его схватили его за рукав, он размахнулся чтобы ударить. Девчонка закрыла лицо ладонями. Макс убрал кулак. В следующий миг девчонка взмахнула ножом перед его лицом. Лезвие оцарапало ему щеку.
Макс оттолкнул ее и побежал. Двое выскочили из самолета и рванули за ним, крича вслед оскорбления и обещания расправы.
Макс нырял в повороты, стараясь не бежать по прямой больше нескольких метров. В конце концов он заблудился. Преследователи немного отстали. Макс спрятался за грузовик с высоким бортом и отдышался.
Он хотел проверить местоположение по карте, но в кармане не оказалось модуль-компьютера. Должно быть обронил в самолете.
Преследователи приближались. Макс замер и прижался спиной к колесу. Сердце колотилось, словно молот по наковальне. Мужчины остановились с противоположной стороны грузовика.
— Алло, нет его, ушел, — говорил один. — Да, ищем. Понял. Найдем.
Он закончил разговор и обратился к напарнику:
— У слона нос сломан, он в бешенстве.
— Сученок, где—то здесь должен быть. Прячется, сученок.
Макс высматривал пути отхода. Он мог бы проскочить между двумя легковушками и затем повернуть направо, а там, кажется, на горизонте виднелся столб забора.
Макс дождался пока преследователи отдаляться и начал движение медленно на корточках. Когда он добрался до поворота, между ним и преследователями было не меньше сотни метров. Впереди был точно забор. Высотой в три метра, сотканный из толстенных труб, он казался непреодолимым. Только не для Макса.
Внезапно, перед ним выросла фигура. Это была та самая девчонка.
— Снежок здесь! — заорала она.
Макс собирался заткнуть ей рот ладонью. Девчонка резким движением представила ему нож к горлу. Макс попятился и уперся в ржавый минивэн.
— Отпусти, дам денег, — сказал Макс.
Она сильнее придавила нож и огрызнулась. Передние зубы у нее отсутствовали, а клыки торчали, словно у вампира.
В следующий миг прозвучал звонкий шлепок. Девчонка рухнула на землю, хватаясь руками за лицо.
Силуэт человека схватил Макса за шиворот и потянул за собой. Макс не видел куда бежит, только судорожно перебирал ногами, уткнувшись в спину спасителю. Сзади звучали шаги и крики преследователей. Спустя несколько минут им удалось оторваться. Они вбежали в старый покосившийся автобус без колес. Незнакомец закрыл дверь и приказал Максу пригнуться. Они сидели в тишине пока не убедились, что преследователи их потеряли.
Макс узнал в спасителе Панфилова. От упитанного добряка с фотографии остался стройный, как трость мужчина с ороговевшей кожей на лице. Прежними остались только глубоко посаженные глаза и редкие светлые усы.
Панфилов протянул Максу флягу с водой. Макс потянулся. Панфилов выронил ее. Макс нагнулся чтобы поднять, а в следующий миг Панфилов уже держал его шею в замке. Макс был абсолютно обездвижен.
— Кто тебя прислал? — спросил Панфилов.
— Я сам, — выговорил Макс.
Панфилов сдавил шею. Макс задыхался.
— Я тебе шею сверну. Говори, это Гумилев прислал?
Макс хлопал его по руке, как проигравший в битве боец.
— НАааСАаа.
В глазах темнело.
Панфилов отпустил ему шею. Макс кашлял и жадно дышал.
— НАСА? — переспросил Панфилов, помолчал секунду и добавил. — Хм, а я тебе верю. Следак не стал бы трясти фоткой перед первым встречным.
Панфилов сел на потрепанное кресло, Максу досталась ободранная лавка.
— Здесь нельзя показывать, что ты городской, иначе в багажнике похоронят.
Макс все еще массировал шею.
— Тут не только деньги в цене, но и все что можно надеть или, — Панфилов провел пальцем по груди сверху вниз, имитируя разрез. — Извлечь.
В горле встал ком. Макс кашлянул.
— Ты что космонавт?
— Я Максим. Инженер НАСА. Ну то есть бывший.
Макс рассказал о себе, о Маккензи, о том, как раздобыл информацию с его терминала и найденном заключении. Панфилов слушал внимательно. Когда Макс произнес имя Чарли Хэнлона, Панфилов вскочил и зашагал взад—вперед.
— Вот же сука, Гумилев! Тварь. Ну я до тебя доберусь.
Панфилов тараторил себе под нос, словно с кем—то спорил. Потом он вновь сел и обратился к Максу:
— Как ты узнал, что я здесь?
— У меня есть друзья в прокуратуре. Они помогли с доступом к отчетам. Вы ушли на пенсию, а затем пропали без вести. Есть показания, что вас видели на Свалке.
На вечеринке в баре по приглашению Игоря Павлова, Макс изрядно напился и уговорил братьев Волошенко помочь ему с поиском “старого друга отца”. Макс так напился, что с трудом помнил все подробности.
— От кого вы прячетесь? — спросил Макс.
— Начальник мой сначала просил по—дружески: “Серега, пойми большим людям не нужен скандал перед полетом”. Потом стал угрожать увольнением, деньги предлагал. Думал я продажная тварь, как он и вся его гопота. Кто ему платил, американцы или русские я не знаю. Гумилеву не важно кто дает бабло. Ублюдок думает - так все вопросы можно решить. Со мной нельзя, — заорал Панфилов. — Я ему это сказал в лицо, что пальцем не пошевелю и пойду выше, если будет давить. А он меня на пенсию отправил, хотя у меня договор был еще на три года. Но я все равно не сломался.
— Они изменили отчет, а ваш удалили.
Панфилов встал. Глаза его округлились, а лицо налилось ненавистью.
— Ну я достану этого ублюдка.
— Я могу помочь. Ваши слова станут доказательством. Маккензи замешан, я уверен.
Панфилов присел. Его взгляд стал усталым.
— Думаешь, я не пытался стучаться в двери? Не пытался к журналистам идти? Даже в Сеть выкладывал. Они запустили еще с полсотни версий и все растворилось. Видишь, куда они загнали меня? Обещали жене, если не заткнусь, в следующий раз закопают. Только недооценили они. Я—то смерти не боюсь, за тридцать лет столько насмотрелся. Мне бы только прожить как можно дольше чтобы этих уродов прижать.
— Я знаю коды доступа к спутникам, могу вывести вас в прямой эфир на крупные сетевые каналы. Пока они будут разбираться где источник, у вас будет достаточно времени.
— Ты сказал больше не работаешь там. Как пройдешь? — спросил Панфилов.
— Главное будьте готовы сказать все, как было на самом деле. Остальное я сделаю.
Панфилов приободрился. Сжав кулак, он стукнул по ладони несколько раз.
— Я закопаю их. Все расскажу.
— Вы уверены, что электрокар специально испортили?
Панфилов подошел к Максу, посмотрел на него сверху вниз.
— Ты сомневаешься во мне?
Макс тоже встал.
— Хочу быть уверен.
— Все платы сгорели в пожаре, но я восстановил последовательность команд. Программу мотора нарочно сбили так, чтобы тормоза и рулевое отключались после набора скорости. Я не знаю как им это удалось. Такое мог провернуть только одаренный человек. Среди наших следаков таких нет, точно знаю, — Панфилов протянул Максу руку. Они обменялись рукопожатиями. — Я выйду в эфир и все расскажу. Больше они не смогут меня заткнуть.
Макс кивнул.
— Тогда завтра, в три часа дня. В это время нагрузка на Сеть максимальна, — сказал Макс
— Завтра в три.
Обсудив остальные нюансы, Панфилов заметно повеселел. Он сидел, сложив ногу на ногу и попивал воду из помятой бутылки. Попутно рассказывал о прошлом: как выводил на чистую воду коррупционеров, скрывался от покушений и выходил сухим из воды даже когда был на грани.
— Вот смотришь на этого ублюдка. Он пихает тебе деньги, умоляет, готов целовать ноги, а ты спрашиваешь себя: вот зачем все это мне? Как бы примеряешь на себя. Начинаешь думать, что с тобой что—то не так. Закрадываются сомнения. А может все—таки чуть—чуть взять? И на квартиру нормальную хватит, да и кушать вкусно хочется. Вот, что я скажу, не бывает чуть—чуть подлости, ты либо подлец, либо нет. Назад пути уже не будет. И если я стану подлецом, кто тогда останется? Кто защитит? Я один на поле боя, а значит все средства хороши. Если перед тобой подлец, неважно сколько у него детей, долгов или родители больные, да пусть он хоть калека одноногий. Он подлец. И обращаться нужно с ним как с подлецом — давить гадину, ты понимаешь?